мы о приговоре большинства, вполне уверенные, что из тысячи людей, непонимающих дела, невозможно составить и одного знатока.

Наглядным подтверждением всего нами высказанного может служить в настоящем сборнике прибавление из издания 1850 года. Счастлив художник, способный исправлять свои произведения согласно указаниям знатоков. Но и тут есть известные границы и опасности. Можно, что называется, записать картину. Это случалось даже с позднейшими изданиями Тютчева, где алмазные стихи появились замененные стразами. Мы говорили выше, что издание 1856 г. составлено исключительно по выбору и настоянию бывшего кружка наших петербургских друзей, вследствие чего даже мы сами привыкли смотреть на издание 1850 г. как на окончательно упраздненное. Но в течение последних лет мы при встречах с нашими друзьями постоянно слышали упрек за то, что в издание 1856 г. не вошли некоторые стихотворения из издания 1850 г., не заслуживающие такого исключения, между прочим, и диалог Соловей и Роза. Касательно пяти первых стихотворений мы беспрекословно решились восстановить их, поместив в настоящем сборнике; но по поводу Соловья и Розы дело не обошлось без протеста с нашей стороны. Даже соглашаясь, что там есть более или менее яркие образы и более или менее удачные стихи, мы никак не могли помириться с тем излишним накоплением красок, которое свидетельствовало о широких размахах неопытной руки, еще не знающей краю. Полагаем, что даже сокращенное почти наполовину стихотворение и в настоящем своем виде не представляет окончательно ясных очертаний. Тем не менее решаемся сохранить его, находя, что ни в одном из наших молодых произведений с такою ясностью не проявляется направление, по которому постоянно порывалась наша муза. Равным образом помещаем два стихотворения, не вошедшие ни в один из наших сборников: на смерть Ал. В. Дружинина 19 января 1864 года и памяти В. П. Боткина 16 октября 1869 года.

I Муза

Мы рождены для вдохновенья

Для звуков сладких и молитв

Пушкин

Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня,

Бичей подыскивать к закону.

Поэт, остановись! не призывай меня,

4 Зови из бездны Тизифону.

Пленительные сны лелея наяву,

Своей божественною властью

Я к наслаждению высокому зову

8 И к человеческому счастью.

Когда, бесчинствами обиженный опять,

В груди заслышишь зов к рыданью, —

Я ради мук твоих не стану изменять

12 Свободы вечному призванью.

Страдать! Страдают все, страдает темный зверь

Без упованья, без сознанья;

Но перед ним туда навек закрыта дверь,

16 Где радость теплится страданья.

Ожесточенному и черствому душой

Пусть эта радость незнакома.

Зачем же лиру бьешь ребяческой рукой,

20 Что не труба она погрома?

К чему противиться природе и судьбе? —

На землю сносят эти звуки

Не бурю страстную, не вызовы к борьбе,

24 А исцеление от муки.

147

8 мая 1887

II

Жду я, — тревогой объят,

Жду тут — на самом пути:

Этой тропой через сад

4 Ты обещалась прийти.

Плачась, комар пропоет,

Свалится плавно листок…

Слух, раскрываясь, растет,

8 Как полуночный цветок.

Словно струну оборвал

Жук, налетевши на ель;

Хрипло подругу позвал

12 Тут же у ног коростель.

Тихо под сенью лесной

Спят молодые кусты…

Ах! как пахнуло весной!..

16 Это наверное ты.

148

13 декабря 1886

III

Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок.

Пред скамьей ты чертила блестящий песок,

Я мечтам золотым отдавался вполне, —

4 Ничего ты на все не ответила мне.

Я давно угадал, что мы сердцем родня,

Что ты счастье свое отдала за меня,

Я рвался, я твердил о не нашей вине, —

8 Ничего ты на все не ответила мне.

Я молил, повторял, что нельзя нам любить,

Что минувшие дни мы должны позабыть,

Что в грядущем цветут все права красоты, —

12 Мне и тут ничего не ответила ты.

С опочившей я глаз был не в силах отвесть:

Всю погасшую тайну хотел я прочесть,

И лица твоего мне простили ль черты? —

16 Ничего, ничего не ответила ты.

149

IV Севастопольское братское кладбище

Какой тут дышит мир! Какая славы тризна

Средь кипарисов, мирт и каменных гробов! —

Рукою набожной сложила здесь отчизна

4 Священный прах своих сынов.

Они и под землей отвагой прежней дышат…

Боюсь, мои стопы покой их возмутят,

И мнится, все они шаги живого слышат,

8 Но лишь молитвенно молчат.

Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:

Тут, что ни мавзолей, ни надпись — все боец,

И рядом улеглись, своей залиты кровью,

12 И дед со внуком, и отец.

Из каменных гробов их голос вечно слышен,

Им внуков поучать навеки суждено,

Их слава так чиста, их жребий так возвышен,

16 Что им завидовать грешно…

150

4 июня 1887

V Ее величеству королеве эллинов

Всю жизнь душа моя алкала,

Всю жизнь среди пустынь и скал,

Святого храма идеала,

4 Усталый путник, я искал.

И вот за дальними морями

Провижу чистый этот храм

И окрыленными мечтами

8 Несусь припасть к твоим стопам.

Но замирают звуки лиры

В руках дряхлеющих певца:

Его смущает вид порфиры

12 И ослепляет блеск венца.

Воздвигни ж хоры песнопений,

Младые окрыли мечты,

Царица светлых вдохновений

16 И королева красоты!

151

29 декабря 1886

VI Ей же

при получении ее портрета

Звезда сияла на востоке,

И из степных далеких стран

Седые понесли пророки

4 В дань злато, смирну и ливан.

Изумлены ее красою,

Волхвы маститые пошли

За путеводною звездою

8 И пали до лица земли.

И предо мной, в степи безвестной,

Взошла звезда твоих щедрот:

Она свой луч в красе небесной

12 На поздний вечер мой прольет.

Но у меня для приношенья

Ни злата, ни ливана нет, —

Лишь с фимиамом песнопенья

10 Падет к стопам твоим поэт.

152

1 апреля 1887

VII

Е. и. в. великому князю Константину Константиновичу

Певцам, высокое нам мило:

В нас разгоняет сон души

Днем — лучезарное светило,

4 Узоры звезд — в ночной тиши.

Поем мы пурпура сиянье,

Победы гордые часы,

И вечной меди изваянье,

8 И мимолетные красы.

Но нет красы, значеньем равной

Той, у который, всемогущ

Из-под венца семьи державной

12 Нетленный зеленеет плющ.

153

4 декабря 1886

VIII

Как беден наш язык! — Хочу и не могу. —

Не передать того ни другу ни врагу,

Что буйствует в груди прозрачною волною.

Напрасно вечное томление сердец,

И клонит голову маститую мудрец

6 Пред этой ложью роковою.

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души и трав неясный запах;

Так, для безбрежного покинув скудный дол,

Летит за облака Юпитера орел,

12 Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

154

11 июня 1887

IX

В степной глуши над влагой молчаливой,

Где круглые раскинулись листы,

Любуюсь я давно, пловец пугливый,

4 На яркие плавучие цветы.

Они манят и свежестью пугают;

Когда к звездам их взорами прильну,

Кто скажет мне: какую измеряют

8 Подводные их корни глубину?

О, не гляди так мягко и приветно!

Я так боюсь забыться как-нибудь, —

Твоей души мне глубина заветна,

12 В свою судьбу боюсь я заглянуть.

155

X

Ты помнишь, что было тогда,

Как всюду ручьи бушевали,

И птиц косяками стада

4 На север, свистя, пролетали.

И видели мы средь ветвей,

Еще не укрытых листами,

Как, глазки закрыв, соловей

8 Блаженствовал в песне над нами.

К себе зазывала любовь

И блеском и страстью пахучей,

Не только весельем дубов,

12 Но счастьем и ивы плакучей.

Взгляни же вокруг ты теперь:

Все грустно молчит, умирая,

И настежь раскинута дверь

16 Из прежнего светлого рая.

И новых приветливых звезд,

И новой любовной денницы,

Трудами измучены гнезд,

20 Взалкали усталые птицы.

Не может ничто устоять

Пред этой тоской неизбежной,

И скоро пустынную гладь

24 Оденет покров белоснежный.

156

6 сентября 1885

XI

Благовонная ночь, благодатная ночь,

Раздраженье недужной души!

Все бы слушал тебя, и молчать мне невмочь

4 В говорящей так ясно тиши.

Широко раскидалась лазурная высь,

И огни золотые горят;

Эти звезды кругом точно все собрались,

8 Не мигая, смотреть в этот сад.

А уж месяц, что всплыл над зубцами аллей

И в лицо прямо смотрит, — он жгуч;

В недалекой тени непроглядных ветвей

12 И сверкает и плещется ключ.

И меняется звуков отдельный удар,

Так ласкательно шепчут струи,

Словно робкие струны воркуют гитар,

16 Напевая призывы любви.

Словно все и горит и звенит заодно,

Чтоб мечте невозможной помочь;

Словно, дрогнув слегка, распахнется окно

20 Поглядеть в серебристую ночь.

157

28 апреля 1887

XII

Если радует утро тебя,

Если в пышную веришь примету, —

Хоть на время, на миг полюбя, —

4 Подари эту розу поэту.

Хоть полюбишь кого, хоть снесешь

Не одну ты житейскую грозу,

Но в стихе умиленном найдешь

8 Эту вечно душистую розу.

158

10 января 1887

XIII Осенняя роза

Осыпал лес свои вершины,

Сад обнажил свое чело,

Дохнул сентябрь, и георгины

4 Дыханьем ночи обожгло.

Но в дуновении мороза

Между погибшими одна,

Лишь ты одна, царица роза,

8 Благоуханна и пышна.

Назло жестоким испытаньям

И злобе гаснущего дня

Ты очертаньем и дыханьем

12 Весною веешь на меня.

159

18 сентября 1886

XIV Ребенку

Я слышу звон твоих речей,

Куда резвиться ни беги ты;

Я вижу детский блеск очей

4 И запылавшие ланиты.

Постой! шалить не долгий срок:

Май остудить тебя сумеет,

И розы пурпурный шипок,

8 Вдруг раскрываясь, побледнеет.

160

18 апреля 1886

XV В лунном сиянии

Выйдем с тобой побродить

В лунном сиянии!

Долго ли душу томить

4 В темном молчании!

Пруд как блестящая сталь;

Травы в рыдании;

Мельница, речка и даль

8 В лунном сиянии.

Можно ль тужить и не жить

Нам в обаянии?

Выйдем тихонько бродить

12 В лунном сиянии!

161

Декабрь 1885

XVI

Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, —

У дыханья цветов есть понятный язык:

Если ночь унесла много грез, много слез,

Окружусь я тогда горькой сладостью роз.

6 Если тихо у нас и не веет грозой,

Я безмолвно о том намекну резедой;

Если нежно ко мне приласкалася мать,

Я с утра уже буду фиалкой дышать;

Если ж скажет отец: «Не грусти, — я готов», —

10 С благовоньем войду апельсинных цветов.

162

3 августа 1887

XVII На рассвете

Плавно у ночи с чела

Мягкая падает мгла;

С поля широкого тень

Жмется под ближнюю сень;

5 Жаждою света горя,

Выйти стыдится заря;

Холодно, ясно, бело,

Дрогнуло птицы крыло —

Солнца еще не видать,

10 А на душе благодать.

163

1 апреля 1886

XVIII

Графу Алексею Васильевичу Олсуфьеву

Второй бригады из-за фронта

Перед тобою мой Пегас,

Хоть сбросил он Беллерофонта,

4 Все ж на смотру, неровен час,

Ты сам заметишь по началу:

Каким он был, ему не быть,

И как служил он Ювеналу,

8 Улану ныне не служить.

Но в шенкелях его исправно

Перед тобой провесть хочу,

И лишь твое услышу: «славно!» —

12 Я: «рад стараться!» — прокричу.

164

4 октября 1886

XIX Графине Александре Андреевне Олсуфьевой

при получении от нее гиацинтов

В смущенье ум, не свяжешь взглядом,

И нем язык:

Вы с гиацинтами, — и рядом

4 Больной старик.

Но безразлично, беззаветно

Власть Вам дана:

Где Вы царите так приветно, —

8 Всегда весна.

165

2 января 1887

XX

Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть, —

То кулик простонал или сыч.

Расставанье в нем есть, и страданье в нем есть,

4 И далекий неведомый клич.

Точно грезы больные бессонных ночей

В этом плачущем звуке слиты; —

И не нужно речей, ни огней, ни очей —

8 Мне дыхание скажет, где ты.

166

10 апреля 1881

XXI К портрету графини С. А. Т-ой

И вот портрет! и схоже и несхоже.

В чем сходство тут, несходство в чем найти?

Не мне решать; но можно ли, о боже,

4 Сердечнее, отраднее цвести?

Где красота, там споры не у места:

Звезда горит — как знать, каким огнем?

Пусть говорят: тут девочка-невеста,

8 Богини мы своей не узнаем.

Но все, толпой коленопреклоненной,

Мы здесь упасть у Ваших ног должны,

Как в прелести и скромной и нетленной

12 Вы смотрите на наши седины.

167

27 апреля 1885

XXII Ей же

Я не у Вас, я обделен,

Как тяжело изнеможенье;

У Вас — порывы, блеск, движенье,

4 А у меня — не бред, а сон.

Какое счастье хоть на миг

Залюбоваться жизни далью,

Призыв заслышать над роялью, —

8 Я все признал бы и постиг.

Я 6 снова трепет ощутил,

Целебной силой с прежним схожий:

Я б верил вновь, что ангел божий

12