я разгадать: то яркое сиянье —

Вечерней ли зари последнее прощанье

Иль утра пламенного луч?

Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,

Столица севера спала,

Под обаяньем сна горда и неизменна,

И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,

Как ясновидящая шла.

Не верилося мне, а взоры различали,

Скользя по ясной синеве,

Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, —

А воды, не струясь, под ними отражали

Все флаги пестрые в Неве.

Заныла грудь моя — но в думах окрыленных

С тобой мы встретилися, друг!

О, верь, что никогда в объятьях раскаленных

Не мог таких ночей, вполне разоблаченных,

Лелеять сладострастный юг!

1856

Е.П. Ковалевскому

Напрасно жизнь зовешь ты жалкою ошибкой,

И, тихо наклонясь усталой головой,

Напрасно смотришь ты с язвительной улыбкой

На благородный подвиг свой.

Судьба тебя тоской непраздной истерзала,

В измученной груди волшебный голос жив;

В нем слышен жар любви, в нем жажда идеала

И сердца смелого порыв.

Так, навсегда простясь с родимою скалою,

Затерянный в песках рассыпчатых степей,

Встречает путников, томящихся от зною,

Из камня брызнувший ручей.

1856

Тургеневу («Прошла зима, затихла вьюга…»)

Прошла зима, затихла вьюга, —

Давно тебе, любовник юга,

Готовим тучного тельца;

В снегу, в колючих искрах пыли

В тебе мы друга не забыли

И заждались обнять певца.

Ты наш. Напрасно утром рано

Ты будишь стражей Ватикана,

Вот за решетку ты шагнул,

Вот улыбнулися антики,

И долго слышат мозаики

Твоих шагов бегущий гул.

Ты наш. Чужда и молчалива

Перед тобой стоит олива

Иль зонтик пинны молодой;

Но вечно радужные грезы

Тебя несут под тень березы,

К ручьям земли твоей родной.

Там всё тебя встречает другом:

Черней бразда бежит за плугом,

Там бархат степи зеленей,

И, верно, чуя, что просторней, —

Смелей, и слаще, и задорней

Весенний свищет соловей.

Начало 1858

Бржевским при получении цветов и нот

Откуда вдруг в смиренный угол мой

Двоякой роскоши избыток,

Прекрасный дар, нежданный и двойной, —

Цветы и песни дивный свиток?

Мой жадный взор к чертам его приник,

Внемлю живительному звуку,

И узнаю под бархатом гвоздик

Благоухающую руку.

Начало сентября 1847

А.Ф. Бржевскому

Из смертных, жизнью пресыщенных,

Кто без отравы чашу пил?

От всех подонков возмущенных

Язык мой горечь сохранил.

И та, чей нежный зов участья

С земли мечты мои вознес,

Мне подавая кубок счастья,

В него роняла капли слез.

К чему по прихоти мгновенной

Тревожить мертвых сон святой!

До дна тот кубок вдохновенный

Скупой отравлен был судьбой.

Лишь ты один, ты не скупился,

По сердцу брат мой, Алексей!

Коль чашей счастья ты делился, —

Делился чистой, полной, всей.

Вот почему, за юность нашу

Хваля харит, я не грешу

И дружбы общую нам чашу

К устам с восторгом подношу.

1866

А.Л. Бржевской

Далекий друг, пойми мои рыданья,

Ты мне прости болезненный мой крик.

С тобой цветут в душе воспоминанья,

И дорожить тобой я не отвык.

Кто скажет нам, что жить мы не умели,

Бездушные и праздные умы,

Что в нас добро и нежность не горели

И красоте не жертвовали мы?

Где ж это всё? Еще душа пылает,

По-прежнему готова мир объять.

Напрасный жар! Никто не отвечает,

Воскреснут звуки — и замрут опять.

Лишь ты одна! Высокое волненье

Издалека мне голос твой принес.

В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. —

Прочь этот сон, — в нем слишком много слез!

Не жизни жаль с томительным дыханьем,

Что жизнь и смерть? А жаль того огня,

Что просиял над целым мирозданьем,

И в ночь идет, и плачет, уходя.

28 января 1879

А.Л. Бржевской

Опять весна! опять дрожат листы

С концов берез и на макушке ивы.

Опять весна! опять твои черты,

Опять мои воспоминанья живы.

Весна! весна! о, как она крепит,

Как жизненной нас учит верить силе!

Пускай наш добрый, лучший друг наш спит

В своей цветами убранной могиле, —

Он говорит: «Приободрись и ты:

Нельзя больной лелеять два недуга».

Когда к нему ты понесешь цветы,

Снеси ему сочувствие от друга.

Минувшего нельзя нам воротить,

Грядущему нельзя не доверяться,

Хоть смерть в виду, а всё же нужно жить;

А слово: жить — ведь значит: покоряться.

1879

А.Л. Бржевской

Нет, лучше голосом ласкательно обычным

Безумца вечного, поэта, не буди;

Оставь его в толпе ненужным и безличным

За шумною волной безмолвному идти.

Зачем уснувшего будить в тоске бессильной?

К чему шептать про свет, когда кругом темно,

И дружеской рукой срывать покров могильный

С того, что спать навек в груди обречено?

Ведь это прах святой затихшего страданья!

Ведь это милые почившие сердца!

Ведь это страстные, блаженные рыданья!

Ведь это тернии колючего венца!

1 апреля 1886

С.П. Хитрово

Я опоздал — и как жалею!

Уж солнце скрылося в ночи.

Я не видал, когда в аллею

Оно кидало нам лучи.

Но силу летнего сиянья

Не всю умчал минувший день,

Его отрадного прощанья

Не погасила ночи тень.

Еще пред дымкою туманной

Как очарованный стою,

Еще в заре благоуханной

Дыханье неба узнаю.

1882?

Графине С.А. Толстой

Где средь иного поколенья

Нам мир так пуст,

Ловлю усмешку утомленья

Я ваших уст.

Мне всё сдается: миновали

Восторги роз,

Цветы последние увяли:

Побил мороз.

И безуханна, бесприветна

Тропа и там,

Где что-то бледное заметно

По бороздам.

Но знаю, в воздухе нагретом,

Вот здесь со мной,

Цветы задышат прежним летом

И резедой.

24 декабря 1889

Графине С.А. Толстой

Когда так нежно расточала

Кругом приветы взоров ты,

Ты мимолетно разгоняла

Мои печальные мечты.

И вот, исполнен обаянья

Перед тобою, здесь, в глуши,

Я понял, светлое созданье,

Всю чистоту твоей души.

Пускай терниста жизни проза,

Я просветлеть готов опять

И за тебя, звезда и роза,

Закат любви благословлять.

Хоть меркнет жизнь моя бесследно,

Но образ твой со мной везде;

Так светят звезды всепобедно

На темном небе и в воде.

1866

К портрету графини С.А. Толстой

И вот портрет! И схоже и несхоже.

В чем сходство тут, несходство в чем найти?

Не мне решать; но можно ли, о боже,

Сердечнее, отраднее цвести?

Где красота, там споры не у места:

Звезда горит — как знать, каким огнем?

Пусть говорят: «Тут девочка-невеста,

Богини мы своей не узнаем».

Но все толпой коленопреклоненной

Мы здесь упасть у ваших ног должны,

Как в прелести и скромной и нетленной

Вы смотрите на наши седины.

27 апреля 1885

Графине С.А. Толстой

Я не у вас, я обделен!

Как тяжело изнеможенье;

У вас — порывы, блеск, движенье,

А у меня — не бред, а сон.

Какое счастье хоть на миг

Залюбоваться жизни далью,

Призыв заслышать над роялью, —

Я всё признал бы и постиг.

Я б снова трепет ощутил,

Целебной силой с прежним схожий;

Я б верил вновь, что ангел божий

Пришел и воду возмутил.

28 мая 1886

Графине С.А. Толстой во время моего 50-летнего юбилея

Пора! по влаге кругосветной

Я в новый мир перехожу

И с грустью нежной и заветной

На милый север свой гляжу.

Жестокой уносим волною,

С звездой полярною в очах,

Я знаю, ты горишь за мною

В твоей красе, в твоих лучах.

19 февраля 1889

В альбом П.А. Козлову

Тому, что было, не бывать —

Иные сны, иное племя;

Зачем же рифмы призывать,

Как будто прежнее то время?

Волшебных грез рассеян рой,

А в грусти стыдно признаваться;

Ужель остывшею слезой

Еще последней расписаться?

Декабрь 1879

Графу А.В. Олсуфьеву

Второй бригады из-за фронта

Перед тобою мой Пегас,

Хоть сбросил он Беллерофонта,

Всё ж на смотру — не ровен час.

Ты сам заметишь поначалу:

Каким он был, ему не быть,

И как служил он Ювеналу,

Улану ныне не служить.

Но в шенкелях его исправно

Перед тобой провесть хочу,

И лишь твое услышу: «Славно!» —

Я «Рад стараться!» прокричу

4 октября 1886

Графине А.А. Олсуфьевой при получении от нее гиацинтов

В смущеньи ум, не свяжешь взглядом,

И нем язык:

Вы с гиацинтами — и рядом

Больной старик.

Но безразлично, беззаветно

Власть вам дана:

Где вы царите так приветно —

Всегда весна.

2 января 1887

Е.С. Хомутовой при получении от нее пышного букета цветной капусты

Соизмеряя дар с приветом,

Дерзаю высказать в ответ,

Что в мире никаким букетам

Не уступает ваш букет.

Его значенье многосложно

И в силах вдохновить певца;

Его принять с поклоном можно,

И можно скушать до конца.

5 мая 1888

Е.С. Хомутовой приславшей мне цветы

Цветы и песни с давних лет

В благоухающем союзе;

И благовонный ваш привет

Вручил я пристыженной музе.

Но ей до вас так далеко,

Что состязанье безрассудно:

Ее украсить вам легко,

Ей заслужить венок так трудно!

7 августа 1885

Графине Н.М. Сологуб

Вам песнь моя. В степи мирской,

Среди толпы бесцветно-бледной,

Лишь вы поэта за собой

Красой влечете всепобедной.

Прелестны матовым челом,

Могучи пышными кудрями,

Вы обаятельны умом,

Очаровательны очами.

Что смертных трогает сердца,

Внушите вы послушной лире,

И слово на устах певца

При вас цветет пышней и шире.

16 февраля 1888

Графине Н.М. Сологуб

Тобой привычный восхищаться,

Я втайне верить был готов,

Что можно лире приближаться

К твоей красе красою строф.

Но вижу в состязаньи струнном,

Двойным восторгом трепеща,

Что на челе золоторунном

Непобедим венок плюща.

24 января 1891

Графине Н.М. Сологуб

О Береника! Сердцем чую

Заочный блеск и власть красы,

И помню россыпь золотую

Твоей божественной косы.

Не нам, с волненьями земными,

К ее разливу припадать!

Ей место — с песнями твоими

Между созвездьями сиять.

Ну что за добрая догадка —

Вдруг «отче» молвить мне шутя!

Так по головке умной сладко

Погладить дивное дитя!

28 января 1892

Л.И. Офросимовой при посылке портрета

Гляжу с обычным умиленьем

На ваши кроткие черты,

И сердце светлым вдохновеньем

Наполнил образ красоты.

Какой обмен несправедливый!

Вдруг получить издалека

Вам, юной, свежей и красивой,

Печальный образ старика!

8 февраля 1888

И.Ф. Офросимову на юбилей конского его завода в селе Березовце

Да, я не Пиндар: мне страшней

Всего торжественная ода, —

Березовец и юбилей

Рожденья конского завода.

Когда б слова в стихах моих

Ложились выпуклы и ковки,

Вставали разом бы из них

Копыта, шейки и головки.

Следя за каждою чертой,

Знаток не проходил бы мимо,

Не восхитившись красотой

Любимца или Ибрагима.

Я, лавры оглася твои

И все стяжанные награды,

В заводе конском Илии

Нашел бы звуки Илиады.

Но этих звуков-то и нет,

И я, греметь бессильный оду,

Лишь пожелаю много лет

Тебе и твоему заводу!

17 июня 1888

На бракосочетание Е.Д. и К.Г. Дункер

В часы забав, во дни пиров,

Пред божеством благоговея,

Поэты славили любовь

И пышный факел Гименея.

Он горячо волнует грудь

И сквозь покров полупрозрачный

На расцвеченный кажет путь

И жениху и новобрачной.

И мы отраду возвестим

Князьям сегодняшнего пира;

Споет о счастьи молодым

Моя стареющая лира.

На юность озираясь вновь

И новой жизнью пламенея,

Ура! и я хвалю любовь

И пышный факел Гименея!

30 апреля 1889

Е.Д. Дункер

Если захочешь ты душу мою разгадать,

То перечти со вниманием эту тетрадь.

Можно ли трезвой то высказать силой ума,

Что опьяненному муза прошепчет сама?

Я назову лишь цветок, что срывает рука, —

Муза раскроет и сердце и запах цветка;

Я расскажу, что тебя беспредельно люблю, —

Муза поведает, что я за муки терплю.

17 января 1888

На серебряную свадьбу Е.П. Щукиной 4 февраля 1874 года

Ты говоришь: день свадьбы, день чудесный,

День торжества и праздничных одежд!

Тебе тот путь не страшен неизвестный,

Где столько гибнет радужных надежд.

Все взоры к ней, когда, стыдом пылая,

Под дымкою, в цветах и под венком,

Стоит она, невеста молодая,

Пред алтарем с избранным женихом.

Стоит она и радостна и сира.

Но он клялся, — он сердцем увлечен!

Поймет ли мир всё скрытое от мира —

Весь подвиг долга и любви? А он?

Он понял всё, чем сердце человека

Гордится втайне — Дайте мне фиал!

Воочию промчалась четверть века,

И свадьбы день серебряной настал.

И близкий здесь, и тот перед родною,

Кого судьба умчала далеко;

У всех в глазах признательной слезою

Родимое сказалось молоко.

Судьба всего послала полной чашей.

Чего желать? Чего искать душой?

Дай бог с четой серебряною нашей

Нам праздновать день свадьбы золотой!

4 февраля 1874

М.Н. Коншиной

Явись, явись ко мне, больному!

Вот исцеленье! Кто скорей

Развеет грустную истому

Души тоскующей моей?

Кто неподкупных муз привета

Достойней прелести лица?

Кто красотой из рук поэта

Достойней вечного венца?

13 февраля 1890

М.Ф. Ванлярской при получении визитной карточки с летящими ласточками

Мечтам покорствуя отважным,

Несусь душой навстречу к ним,

И вашим ласточкам бумажным

Не меньше рад я, чем живым.

Они безмолвны, не мелькают,

Крылом проворным, но оне,

Подобно вам, напоминают

Красой воздушной о весне.

23 апреля 1891

П.И. Чайковскому

Тому не лестны наши оды,

Наш стих родной,

Кому гремели антиподы

Такой хвалой.

Но, потрясенный весь струнами,

Его цевниц,

Восторг не может и меж нами

Терпеть границ.

Так пусть надолго музы наши

Хранят певца

И он кипит, как пена в чаше

И в нас сердца!

18 августа 1891

Графу А.К. Толстому в деревне Пустыньке

В твоей