— с удивительною важностью заметил Порфирий, — преступление над девочкой очень и очень даже молено “средой” объяснить» (Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т Т. 6. Л., 1973. С. 196—197).

…перебросить чепец через мельницу. — Буквальный перевод фр. выражения «Jeter son bonnet par-dessus les moulins» (пренебречь общественным мнением).

Стр. 312. Исчислять все то, что делают люди в романе, значило бы приводить целиком роман. — Ср. с весьма близким позднейшим высказыванием самого Толстого в письме к Н. Н. Страхову: «Если бы я хотел сказать словами все то, что имел в виду выразить романом, то я должен был бы написать роман тот самый, который я написал, сначала…» (Толстой Л. Н. Поли. собр. соч.: В 90 т. Т. 62. С. 269).

…начиная с москвича в гарольдовом плаще.— «Москвич в Гарольдовом плаще» — так характеризует в романе Пушкина «Евгений Онегин» Татьяна Ларина главного героя (7, XXIV).

…проходя через Печорина, Рудина и Обломова. — Фет частично воспроизводит ту «родословную» «лишних людей» в русской литературе, которую построил Н. А. Добролюбов в своей статье «Что такое обломовщина?» (1859): «…все герои замечательнейших русских романов и повестей страдают оттого, что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятельности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от всякого дела <...>. Раскройте, например, “Онегина”, “Героя нашего времени”, “Кто виноват”, “Рудина”, или “Лишнего человека”, или “Гамлета Щигровского уезда”» (Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 4. М.; Л., 1962. С. 321).

…отрицателем и революционером, как Базаров. — Герой романа Тургенева «Отцы и дети» (1861), нигилист, в качестве революционера истолкованный в статьях Д. И. Писарева «Базаров» (1862) и «Реалисты» (1864).

…вследствие разрушения прежних экономических отношений… — Речь идет об отмене крепостного права в 1861 г.

Стр. 313. Panis, picis, crinis, finis… — Перечень латинских слов для запоминания родительных падежей существительных.

Шопенгауэр беззастенчиво обзывает чернью, der pobel, всех не знакомых с древними. — Согласно теории Шопенгауэра, «освобождение» от мира может быть достигнуто через бескорыстное эстетическое созерцание и сострадание. Здесь Фет упоминает фрагмент 263 из «Новых афоризмов» (1810- 1860): «Подобно аристократии общественной, и в аристократии природной приходится десять тысяч плебеев на од

502

ного дворянина и миллионы на одного князя. И здесь большинство есть сброд, plebs, mob, rabble, la canaille» (Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Минск, 1999. С. 1393. Пер. Р. Кресина).

Стр. 314. Будучи, очевидно, носителем положительного идеала, Левин…— О соотношении образа Левина и самого Толстого см.: Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. С. 177—180.

…на сенокосе, за тюрей или на постоялом дворе… — Перечисляются сцены из романа (ч. 3, гл. V, ч. 6, гл. XVI, ч. 8, гл. XI).

…он в то же время не перестает изучать философов не сквозь цветные очки профессорских лекций, а собственным трудом, по источникам. — В этом описании Левина учтено его противопоставление, сделанное в романе самим Толстым, со сводным братом Левина Кознышевым: «Слушая разговор брата с профессором, он (Левин.— А. С.) замечал, что они связывали научные вопросы с задушевными, несколько раз почти подходили к этим вопросам, но каждый раз, как только они подходили близко к самому главному, как ему казалось, они тотчас же поспешно отдалялись и опять углублялись в область тонких подразделений, оговорок, цитат, намеков, ссылок на авторитеты, и он с трудом понимал, о чем речь» («Анна Каренина», ч. 1, гл. VII). Зд. Толстой явно имеет в виду высказывание Шопенгауэра, на которое ссылался и Фет (см. примеч. к стр. 292).

…на которые указывает г. Стадлин. — См. выше.

На случайности просветления добрейшего, просто дурящего (зри стр. 461) Кости. — Здесь и далее Фет имеет в виду разбор философских метаний Левина, произведенный в статье РВ (см. выше).

Стр. 315. Гоголь, как известно, в плане к «Мертвым душам», не ограничиваясь отрицательной стороной, обещал воплотить и положительную. — Это обещание содержится в последней главе первого тома «Мертвых душ»: «…в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения» (Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. М., 1994. С. 202— 203).

Фамусов и Молчалин. Кое-что о нашем дворянстве. Впервые: РВ. 1885. Т. 178. № 7. С. 315—327. Подп.: А. А. Автограф не известен. Печатается по тексту первой публикации.

Авторство Фета впервые установлено М. Д. Эльзоном (Неизвестная статья А. А. Фета // Рус. лит. 1986. № 3. С. 183) на основании указания в письме С. В. Энгельгардт к Фету от 11 сентября 1885 г. Письмо это является откликом на статью Фета и самостоятельно развивает ряд его положений: «Дорогой Афанасий Афанасьевич, очень вам благодарна, что вы мне указали на вашу статью “Фамусов и Молчалин”. Она не подписана вашим именем и, разумеется, я бы ее не

503

прочла; у меня лежал на столе, вместе с другими журналами, неразрезанный “Р<усский> Вестник”. Ваша статья отвлекала меня от мучительных мыслей, и я этому рада. Мы всегда сходимся с вами в некоторых взглядах и на некоторые явления смотрим с одинаковой гадливостью» (Письма С. В. Энгельгардт к А. А. Фету. Часть III / Публ. Н. П. Генераловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1997 год. СПб., 2002. С. 119). Возможно, что и другие положения письма С. В. Энгельгардт являются своеобразным откликом на статью Фета. В частности, слова Энгельгардт о Тургеневе как писателе-гражданине отзываются на суждение Фета об Тургеневе как о дворянине-помещике: «Ивану Сергеевичу жутко было, когда он читал “Бесы” и волей-неволей узнавал себя. И как эти люди не понимают, что популярность не дается заискиванием, и может ли человек добиться популярности унижением и отречением от своей собственной личности?» Далее Энгельгардт сравнивает двух генералов: М. Д. Скобелева, прямого и честного «вояку», не лишенного излишней прямолинейности, и А. А. Суворова, близкого к чиновным верхам и императорскому двору, — первый был очень популярен в народе, но «никто в народе и не знает его (Суворова. — Ред.) имени». После этого следует фраза, как бы подводящая итог всем этим рассуждениям: «А Молчалины из ягнят (на вид, по к<рай- ней> м<ере>) обратились в рыкающих зверей» (Там же. С. 119— 120).

Концепция статьи начала формироваться в творческом сознании Фета еще в середине 1870-х гг., о чем свидетельствует письмо его к С. В. Энгельгардт от 29 января 1876 г.: «Купил себе “Горе от ума” и схожу с ума от этой прелести. Новей и современней вещи я не знаю. Я сам — Фамусов и горжусь этим» (цит. по: Благой Д. Д. Мир как красота // Фет А. А. Вечерние огни / Изд. подг. Д. Д. Благой, М. А. Соколова. 2-е изд. М., 1979. С. 546). Отождествление себя с героем комедии Грибоедова становилось в этом контексте первым шагом к социологической реинтерпретации обоих героев комедии.

Статья «Фамусов и Молчалин» оказалась последним журнальным выступлением Фета и последней его публикацией в РВ до тех пор, пока им руководил М. Н. Катков. После смерти редактора РВ в 1887 г., Фет возобновил сотрудничество, опубликовав в журнале начальные главы МВ. Сравнительно малый объем статьи дает основание предположить, что текст Фета был сокращен М. Н. Катковым и что это привело Фета к разрыву с журналом, о чем он вскользь писал в предисловии к третьему выпуску «Вечерних огней» (1888): «…стихотворения наши не могли быть помещаемы на страницах журналов, в которых они возбуждали одно негодование. Единственное исключение представлял “Русский вестник”, не ставивший тенденциозности непременным условием. Но когда в 1885 г. мы сочли дальнейшее наше сотрудничество в “Русском вестнике” невозможным…» (Фет А. А. Вечерние огни. С. 241; см. об этом: Кошелев В. А. «Злоупотребление

504

словом “идея”»: «Грибоедовская» статья Афанасия Фета // Грибоедов и Пушкин. С. 154—155). Как указал Кошелев, после 1885 г. Фет публиковал свои публицистические статьи в иных изданиях, прежде всего в «Московских ведомостях».

Статья «Фамусов и Молчалин» лежит на грани литературной критики и публицистики, и приемы ее во многом близки к «реальной критике» Н. А. Добролюбова: Фамусов и Молчалин интерпретированы как представители разных этапов развития русского общества: дворянства, живущего во многом по «ветхозаветным» законам, и лиц, пришедших ему на смену с падением крепостного права (здесь и разночинцы, и чиновники, и дельцы). На первый взгляд, от былых принципов в духе «органической критики» или «чистого искусства» Фет отказывается и выстраивает «футурологию» российского дворянства в публицистическом духе, с автобиографическими отступлениями и экономическими рассуждениями. Однако широкое использование литературных образов, новое прочтение комедии Грибоедова и оригинальное развитие тех проблем, которые затронуты в статьях о Н. Г. Чернышевском и Л. Н. Толстом, позволяют отнести «Фамусова и Молчалина» к корпусу литературно-критических выступлений Фета. Создавая статью, Фет ориентировался на ту традицию переосмысления образов комедии Грибоедова, которая уже сложилась в русской литературе в произведениях Е. П. Ростопчиной, М. Е. Салтыкова-Щедрина и других писателей. См. об этом: Фомичев С. А. Гри- боедовские персонажи в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина // От Грибоедова до Горького. Л., 1973; Борисов Ю. Н. Чацкий у Салтыкова-Щедрина // Рус. лит. 1976. №1; Рыжов В. В. Образы русской классической литературы в творчестве Салтыкова-Щедрина: Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1989.

Стр. 316. Дружинное начало дворянства. —О генетической связи послепетровского служилого дворянства и средневековой княжеской дружины во времена Фета писали: Маркевич А. И. История местничества в Московском государстве в XV — XVII вв. Одесса, 1888; Ключевский В. О. Боярская дума древней Руси. М., 1888.

Наилучший офицер в своей специальности — Такое проникновение делом достигается только любовью к нему. — В подобном описании и понимании военной специальности Фет опирается на собственный военный опыт.

Справедливо называют дворян наследственными белоручками — но необъятная карта России получила свои очертания исключительно при помощи этих рук. — Концепцию дворянства как единственного сословия России, способствовавшего утверждению ее государственности и военной мощи, Фет развивал и в трактате «Наши корни» (1882) и в др. публицистических статьях.

Стр. 317. Севастопольское кладбище. — Это кладбище участников Севастопольской обороны 1854—1855 гг. Фет посетил в 1879 г. и посвятил ему стихотворение «Севастопольское братское кладбище»

505

(4 июня 1887), включенное в третий выпуск «Вечерних огней» (1888). Здесь, в частности, Фет писал:

Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:

Тут, что ни мавзолей, ни надпись — все боец.

И рядом улеглись, своей залиты кровью,

И дед со внуком, и отец.

Из каменных