капитал пропал бы бесследно. Но так как выкуп был только один раз, а Париж и Баден-Баден предъявляют ежедневные требования цивилизации, то по той же дорожке побежали сначала леса, а потом и имения.
Добродушные Фамусовы более всего любят роль благотворителей и горды, когда этим щитом могут прикрыть свою апатию и неспособность. Сословия капиталистов-арендаторов у нас нет, да и едва ли можно ожидать, чтоб богатый человек пошел на такое небезопасное и мучительное дело, каким у нас стало сельское хозяйство. Тут-то и представилась Фамусову возможность явиться благодетелем. Он всем рассказывал, что в видах подъема крестьянского благосостояния сдал имение за полцены в аренду мужичкам в общинное пользование. Не беремся судить, служило ли в этом случае мотивом благодеяние или желание во что бы то ни стало уйти от собственного головокружения. Но тут произошла для Фамусова неожиданность, о которой пишущий эти строки в свое время подробно говорил в печати. Разорились вконец именно эти льготные арендаторы-общинники, уподобясь зайцу, опереженному черепахой, и перестали платить и половинную аренду, а Фамусов, так блистательно начавший свою новую экономическую эру при помощи капитала, полученного за распроданный инвентарь, пришел под конец к совершенному безденежью, выпаханной земле и тощему конопляннику на месте прежней усадьбы. О благодеянии он уже молчит. Самолюбие не дозволит ему признать, что мало желать благотворить, а надо уметь благотворить, и что всякое благодеяние должно начинаться с благоустройства. Было время, когда русские дворяне, приближаясь своим бытом отчасти к быту английского дворянства, только в редких случаях проживали в столицах, а жили по своим вотчинам. Тогда деревенская жизнь была оживлена, а не представляла, как теперь, подобие одиночного заключения. Но когда Фамусов, с голоса Молчалина, устроил себе невозможную среду, то сам из нее убежал. На местах остались только те, кому бежать было некуда и не с чем. Конечно, эти люди постарались вознаградить свой имущественный ущерб на счет всякого рода открывшихся должностей, оплачиваемых мнимым самоуправлением…
325
АФОРИЗМЫ
1. Состояние, как лошадь, достаточно надорвать однажды.
2. Образование, подобно очкам, изощряет зрение, но, несоразмерное с глазами, губит их и ослепляет.
3. Силиться действовать по разуму (разумно) там, где уже не собрать положительных данных, значит доказывать убожество того и другого.
4. Афоризм, как бы пословица, частность и дело ума, а потому мо[жет]г бы исходить и от неразумных. Собака могла бы справедливо сказать: настоящая дичь <нрзб.> и живая с (…)ным душком.
5. Философия — искание истины. Умом и волей обладают все животные, разумом только человек. Область этики, нравственность опирается главным образом на рефлекции разума и идеи, наперекор воле, [а не наоборот]. Жертвуют только люди. Поэтому нет нравственности в животных, иначе Сакен был бы прав, выкинув при виде вахротмистра, под которым жеребец показывал эрекцию: с плацу долой! Не могу видеть этого развратного эскадрона!
С другой стороны, Жорж Занд права, сказав: La possession est Гapotheose de 1’amour *, потому что момент обладания, торжество красоты, от цветка до животного. А потому ухаживанье (по-польски жортование) <—> неискоренимые, вековечные темы поэзии, ищущей красоты. В какую же [уродливую] философскую ошибку впадают поэты слова, имеющие одни возможность впадать в нее, так как ни скульптор, ни танцор, ни живописец, ни музыкант не имеют на это даже средств — связывать этот факт воли с противоположным нравственным. — И стоит сказать: эрекция, во что бы то ни стало, ergo ** нрав
* Обладание — вершина любви (фр.)-
** следовательно (лат.).
326
ственно, во что бы то ни стало. Скажите красиво — будете нра- в<ственны>.
Собаки и волки могут очень красиво разорвать кого-либо из-за самки в пустовке и, пожалуй, последуют на явную смерть, но где же тут нравственное начало? А еще художники! И полю- боваться-то красотой не умеют бескорыстно. Чернь — ив умственном и в нравственном смысле.
6. Художники, в угоду рутинной толпе, хвастающие страстью к Италии, в душе рассчитывают на лишнее скудо. Этот расчет губит талант. Рано или поздно толпа, вслед знатоков, отвернется от низкопоклонника и последний скудо уйдет. Можно Полонского признать человеком умным, но с прибавлением скудо.
7. У понятий общее с хомутами то, что те и другие приносят пользу только будучи вполне соразмерны и отдельному их носителю, и матерьяльному положению. Потому те и другие не только не могут безразлично попадать с одного на другого, но даже в случае чрезмерной тучности или захудалости своего носителя, вместо пользы наносят одни раны.
8. Когда настоящие, исторические носители нравственных идей народа начинают смотреть на понятия и идеи, как на несущественное или <не> стоющее внимания, их начинают бить, убеждая в противном.
9. «Обстановка очень много значит для молодого человека», — сказала одна барыня. Я упустил прибавить: «еще более для старого». Ибо если обстановка для человека то же, что внешний скелет для черепахи, то у молодой можно надеяться, что по ее роду будет и соответственная крышка, зато в настоящем мясо молодое, а у старой если нет [ни] ценной оболочки, это не только значит, что она по старости безвкусна, но что она всегда была такого рода, что ни мясо, ни оболочка никуда не годятся.
10. Вечный смысл молитвы Господней: Так как я один во вселенной сознаю твою власть и недосягаемый идеал, то один я раздвоен и должен уже сознательно алкать хлеба. Тем не менее зверь во мне сидит. Дай мне сегодня добыть хлеба, но так как это идет рядом со зверскими искушениями, которых в силу вечных твоих законов не избежишь, то прости мне, как я готов простить бессильному, если я забыл избавиться от лукавого, соответственным его давлению противувесом, в виде надежной лестницы наказаний.
327
11. Один соколиный охотник радовался и хвастал [тем], что отлично видит и что бог послал ему такого сокола, который с каждым днем взмывает все выше и выше, до того высоко, что другие уже не видят его кругов, а только видят потом, как голуби начинают падать с поднебесья. — А мне все видно, — говорил охотник, — как он высоко ни заберет, иной раз там и промахнется, да бог бы с ним, зато высоко, что только дух радуется. Но сокол забирал каждый день выше и однажды ушел в такую высь, что и опытный глаз сокольничего не мог за ним уследить. Так и ушел от него сокол. Тут-то охотник подумал: «Хорошо летать высоко, да надо же и на землю спускаться. При чем же я теперь остался ».
12. Толстому. Лавочник, написавший драму разбойника без всякого возмездия злу, ближе к правде искусства, чем Толстой.
13. Атеизм дозволителен тому, у кого он не вера, а критика, кто знает, что и атеизм не состояние.
14. 1 сентября. Закон, как отрицание, равно как и всякое целесообразное предприятие, рассчитывает на пороки людей, государственный доход на пьянство; расход на добродетель — глупая утопия.
15. Достоевский явно указывает на художественные права анализа, при ужаснейшем нравственном растлении, проистекающем из него в жизни.
16. 6 сентября. Утка-свистулька в руках художника <...>
328
КОММЕНТАРИИ
Большая часть собранных в томе художественных произведений и статей печатается по первым публикациям. При публикации по автографам в квадратных скобках даются слова, зачеркнутые в оригинале, в ломаных — восстанавливаемые по смыслу.
Тексты и комментарии к разделу «Повести и рассказы» составлены Л. И. Черемисиновой, к статье «Ответ на статью “Русского вестника” об “Одах Горация”» — А. В. Успенской, к остальной части раздела «Критические статьи» —А. Ю. СорочаномиМ. В. Строгановым, при участии Н. П. Генераловой и В. А. Лукиной, к разделу «Афоризмы» — Н. П. Генераловой.
Редколлегия приносит благодарность за содействие в подготовке тома сотрудникам РО ИРЛ И и ОР РГБ, предоставившим возможность работать с архивными материалами, и выражает особую признательность сотрудникам ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН Т. Г. Ивановой, Л. В. Герашко, Н. А. Хохловой, E. М. Аксененко и В. А. Лукиной, а также сотрудникам Орловского государственного литературного музея И. С. Тургенева Л. А. Балыковой, С. Л. Жидковой и Л. М. Марине вой.
Условные сокращения
Белинский — Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.; Л., 1953—1959.
БдЧ — журнал «Библиотека для чтения».
ВО 1 — Вечерние огни. Собрание неизданных стихотворений А. Фета. М., 1883.
Даль — Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1—4. 2-е изд. СПб.; М., 1880—1882 (репринт 1978 г.). ГАОО — Государственный архив Орловской области (Орел). ЖМНП — «Журнал Министерства народного просвещения». ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (Санкт-Петербург).
331
ЛН — «Литературное наследство».
Летопись — Блок Г. П. Летопись жизни А. А. Фета / Публ. Б. Я. Бухштаба // А. А. Фет. Традиции и проблемы изучения. Курск, 1985. С.127—182.
МВ— Фет А. А. Мои воспоминания: 1848—1889. Ч. 1—2. М., 1890.
ОГЛМТ — Орловский государственный литературный музей И. С. Тургенева (Орел).
03 — журнал «Отечественные записки».
ОР РГБ — Отдел рукописей РГБ.
ОР РНБ — Отдел рукописей РНБ.
ПССт1912 — Фет А. А. Полное собрание стихотворений: В 2 т. / Со вступ. статьями Н. Н. Страхова и Б. В. Никольского. СПб., 1912. (Приложение к журналу «Нива»).
ПССт1959 — Фет А. А. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подг. текста и примеч. Б. Я. Бухштаба. Л., 1959 (Библиотека поэта. Большая серия).
РВ — журнал «Русский вестник».
РГ — Фет А. А. Ранние годы моей жизни. М., 1893.
РГБ — Российская государственная библиотека (Москва).
РНБ — Российская национальная библиотека (Санкт-Петербург).
РО ИРЛИ — Рукописный отдел ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН (Санкт-Петербург).
ССиП — Фет А. А. Собрание сочинений и писем: В 20 т. / Гл. ред. В. А. Кошелев. Т. 1. Стихотворения и поэмы. 1839—1863. СПб., 2002; Т. 2. Переводы. 1839—1863. СПб., 2004.
Садовской — Садовской Б. Ледоход: Статьи и заметки. Пг., 1916.
Соер. — журнал «Современник».
Соч. — Фет А. А. Сочинения: В 2 т. / Подг. текста, сост. и ком- мент. А. Е. Тархова. М., 1982.
Толстой. Переписка — Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями: В 2 т. М., 1978.
Тургенев. Письма — Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28 т. Письма: В 13 т. М.; Л., 1961—1968.
Чернышевский — Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений Т. 1—16. М., 1939—1953.
332
Л. И. Черемисинова
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА А. А. ФЕТА
В наше время словосочетание «проза Фета» для многих кажется оксюмороном. Так сложилось еще при жизни писателя, что проза и поэзия его противопоставлялись, подобно тому, как противопоставлялись жизнь и искусство в его эстетике, как разводились в разные стороны «Фет» и «Шеншин». Довольно красноречиво такое противопоставление выражено в известном стихотворении А. М. Жемчужникова, написанном на смерть Фета:
И пусть он в старческие лета Менял капризно имена То публициста, то поэта, —
Искупят прозу Шеншина Стихи пленительные Фета.1
