Золотое Ку-ку. Афанасий Афанасьевич Фет
* * *
Уж верба вся пушистая
Раскинулась кругом;
Повеяла крылом.
Станицей тучки носятся,
Тепло озарены,
И в душу снова просятся
Пленительные сны.
Везде разнообразною
Картиной занят взгляд,
Шумит толпою праздною
Народ, чему-то рад…
Какой-то тайной жаждою
Мечта распалена —
И над душою каждою
Проносится весна.
* * *
Из дебрей туманы несмело
Родное закрыли село;
Но солнышком вешним согрело
И ветром их вдаль разнесло.
Знать, долго скитаться наскуча
Над ширью земель и морей,
На родину тянется туча,
Чтоб только поплакать над ней.
ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ
Еще светло перед окном,
В разрывы облак солнце блещет,
И воробей своим крылом,
В песке купаяся, трепещет.
А уж от неба до земли,
Качаясь, движется завеса,
И будто в золотой пыли
Две капли брызнули в стекло,
От лип душистым медом тянет,
И что-то к саду подошло,
По свежим листьям барабанит.
* * *
С гнезд замахали крикливые цапли,
С листьев скатились последние капли,
Солнце, с прозрачных сияя небес,
В тихих струях опрокинуло лес.
С сердца куда-то слетела забота,
Или весна выручает свое?
Или и солнышко всходит мое?
Пышные гнутся макушки,
Млея в весеннем соку;
Г де-то вдали от опушки
Будто бы слышно: ку-ку.
Все, чем жило на веку;
Слышится ближе и ближе,
Как золотое, — ку-ку.
Или кто вспомнил утраты,
Вешнюю вспомнил тоску?
И раздается трикраты
Ясно и томно: ку-ку.
Ночь нема, как дух бесплотный,
Теплый воздух онемел;
Но как будто мимолетный
Колокольчик прозвенел.
Тот ли это, что мешает
Вдалеке лесному сну
И, качаясь, набегает
На ночную тишину?
В цветнике моем и днем,
Узкодонный, разноцветный,
На тычинке под окном?
РЫБКА
Берет свои права;
В реке местами глубь ясна,
На дне видна трава.
Слежу за поплавком, —
Шалунья рыбка, вижу я,
Играет с червяком.
Голубоватая спина,
Сама как серебро,
Глаза — бурмитских два зерна,*
Багряное перо.
Идет, не дрогнет под водой,
Увы, блестящей полосой
Юркнула в темноту.
Сверкнул невдалеке.
Постой, авось на этот раз Повиснешь на крючке!
* * *
Теплый ветер тихо веет,
Жизнью свежей дышит степь,
И курганов зеленеет
Убегающая цепь.
И далеко меж курганов
Темно-серою змеей
До бледнеющих туманов
К безотчетному веселью
Подымаясь в небеса,
Сыплют с неба трель за трелью
Вешних птичек голоса.
* * *
Облаком волнистым
Не видать в пыли.
Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Вспомни обо мне!
Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою, З
асветилось на том берегу.
Далеко, в полумраке, луками
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.
На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном, —
Но зарница уж теплится ярко
Голубыми зеленым огнем.
Ты прав. Одним воздушным очертаньем я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот — дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот, вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
* * *
Теплым ветром потянуло,
Смолк далекий гул,
Поле тусклое уснуло,
Гуртовщик уснул.
В загородке улеглися
И жуют волы,
Звезды частые зажглися
По навесу мглы.
Только выше все всплывает
Только стадо обегает
Пес сторожевой.
Редко, редко кочевая
Тучка бросит тень…
Неподвижная, немая
* * *
Задрожали листы, облетая,
Тучи неба закрыли красу,
С поля буря ворвавшися злая
Рвет и мечет и воет в лесу.
Только ты, моя милая птичка,
В теплом гнездышке еле видна,
Светлогруда, легка, невеличка,
Не запугана бурей одна.
И грохочет громов перекличка,
И шумящая мгла так черна…
Только ты, моя милая птичка,
В теплом гнездышке еле видна.
ЛЕС
Куда ни обращаю взор,
Кругом синеет мрачный бор
И день права свои утратил.
Вблизи стучит вертлявый дятел.
У ног гниет столетний лом,
Г ранит чернеет, и за пнем
Прижался заяц серебристый,
А на сосне, поросшей мхом,
Мелькает белки хвост пушистый.
И путь заглох и одичал,
Позеленелый мост упал
И лег, скосясь, во рву размытом,
По нем подкованным копытом.
* * *
Ласточки пропали,
А вчера зарей
Всё грачи летали
Да как сеть мелькали
Вон над той горой.
С вечера все спится,
На дворе темно.
Лист сухой валится,
Да стучит в окно.
Лучше б снег да вьюгу
Встретить грудью рад!
Словно как с испугу
Раскричавшись, к югу
Журавли летят.
Выйдешь — поневоле
Тяжело — хоть плачь!
Перекати-поле
Прыгает как мяч.
ПСОВАЯ ОХОТА
Последний сноп свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.
Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
И звонкий рог за плечи перекинуть!
В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.
Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.
Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,
Все сорвалось — и заварилась каша:
«Отбей собак! Скачи наперерез!»
И красный верх папахи вдаль помчался
Но уж давно весь голосистый лес
На злобный лай стократно отозвался.
* * *
Печальная береза
У моего окна,
И прихотью мороза
Разубрана она.
Как гроздья винограда,
Ветвей концы висят, —
И радостен для взгляда
Люблю игру денницы *
Я замечать на ней,
И жаль мне, если птицы
Стряхнут красу ветвей.
* * *
Мама! глянь-ка из окошка —
Умывала нос:
Посветлело, побелело —
Видно, есть мороз.
По ветвям развешан иней —
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тароватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.
Уж теперь не будет спору:
За салазки да и в гору
Весело бежать!
А сама, наверно, скажешь:
«Ну, скорей гулять!»
* * *
Скрип шагов вдоль улиц белых,
Огоньки вдали;
На стенах оледенелых
Блещут хрустали.
От ресниц нависнул в очи
Серебристый пух,
Тишина холодной ночи
Занимает дух.
Ветер спит, и все немеет,
Только бы уснуть;
На мороз дохнуть.
* * *
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
«Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Мальчик встал.
А кот глазами
Поводил и все поет;
В окна снег валит клоками,
* * *
Чудная картина,
Как ты мне род на:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И саней далеких
Одинокий бег.
* * *
Ветер злой, ветер крутой в поле
Заливается,
А сугроб на степной воле
Завивается.
При луне на версте мороз —
Огонечками.
С позвоночками.
Под дубовым крестом свистит,
Раздувается.
Не пугается.
* * *
Перекресток, где ракитка
И стоит и спит…
Тихо ветхая калитка
За плетнем скрипит.
Кто-то крадется сторонкой,
Санки пробегут —
И вопрос раздастся звонкой:
«Как тебя зовут?»
Не вскормлен ты пищей нежной,
Не унесен к зиме в тепло,
И каждый час рукой прилежной
Твое не холено крыло.
Там, над скалой, вблизи лазури,
На умирающем дубу,
Тыс первых дней изведал бури
И с ураганами борьбу.
Дразнили молодую силу
И восходящему светилу
Глядел ты за море в глаза.
С гнезда ты крылья распустил
И, взмахам их доверясь смело,
Ширяясь, по небу поплыл.
Густая крапива
Шумит под окном,
Зеленая ива
Повисла шатром;
Веселые лодки
В дали голубой;
Железо решетки
Визжит под пилой.
Бывалое горе
Уснуло в груди,
Горят впереди.
Прибавилось духа,
Затихла тоска,
И слушает ухо,
И пилит рука.
ВЕЧЕР У ВЗМОРЬЯ
Засверкал огонь зарницы,
На гнезде умолкли птицы,
Не качаясь, колос дремлет;
Вышла жаба на дорогу.
Ночь светлеет и светлеет,
Под луною море млеет;
Различишь прилежным взглядом,
Как две чайки, сидя рядом,
Там, на взморье плоскодонном,
Спят на камне озаренном.
Стихи, помещенные в этой книжке, написал известный русский поэт Афанасий Афанасьевич Фет. Родился он 5 декабря 1820 года в деревне Новоселки Мценского уезда Орловской губернии, в помещичьей семье.
В своих воспоминаниях, написанных в глубокой старости, Фет рассказал, как жизнь в отцовском поместье развивала в нем любовь к природе, ко всему необыкновенному. Этому способствовали сказки, которые мальчик слышал от крепостных девушек. В зимние вечера девушки при свечах пряли пряжу, пели грустные народные песни, а то вдруг начинали припоминать разные страшные истории о чертях и ведьмах, о леших и домовых, о происшествиях в часы ночных гаданий. Мальчик сидел в уголке, затаив дыхание. Он все принимал за правду. Через много-много лет он ярко опишет эти детские впечатления, создаст замечательные стихи про гадание: «Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом», «Ночь крещенская морозна», «Помню я: старушка няня».
Рос будущий поэт мечтательным и пытливым. Летом его тянуло и на рыбалку, и в лес. С деревенскими ребятишками он ходил по грибы, лазил по деревьям, лихо скакал на неоседланной лошади.
У Фета рано развилась тяга к стихам. В те годы в России сборники стихов выпускались очень малыми тиражами и были дороги, поэтому их от руки переписывали из журналов и книг. Мальчик где только мог разыскивал их и заучивал. Какое счастье было для него, когда у соседей-помещиков нашлась поэтическая тетрадь! В ней оказались и стихи А. С. Пушкина. «О, какое наслаждение испытал я, повторяя сладостные стихи великого поэта!» — вспоминал Фет.
Отец решил дать сыну хорошее образование. По окончании пансиона будущий поэт поступил в Московский университет, на словесный факультет, и в 1844 году окончил его.
У Фета к тому времени накопилось немало стихов. Но похвалы друзей не радовали его: он принимал их за приятельскую снисходительность. Чтобы поверить в себя, нужен был строгий и взыскательный судья. И Фет решился показать свои поэтические опыты Н. В. Гоголю. Шаг был дерзкий: шутка ли, обратиться к самому автору «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Миргорода», «Ревизора»! Как-то он примет его, студента?
К счастью, все обошлось благополучно: Гоголю стихи понравились, он обнаружил в них несомненное дарование. Это окрылило Фета. Молодой поэт стал писать больше и вместе с тем тщательней. В 1840 г. вышла в свет его первая книжка. В обзоре русской литературы великий критик В. Г. Белинский отметил: «Из живущих в Москве поэтов всех даровитее г-н Фет».
Стихи Фета стали появляться в столичных журналах: «Москвитянин», «Отечественные записки», а несколько позднее — в «Современнике». Его заметила читающая публика.
При жизни А. А. Фета вышло пять поэтических книг. Его стихами увлекались И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Я. П. Полонский. В наше время с большой симпатией говорил о его стихах А. М. Горький. В своей автобиографической повести «В людях» он писал, что в минуты жизни трудные вспоминал «только хорошее, самое лучшее… незабвенные своей правдой стихи:
Только песне нужна красота,
Красоте же — и песен не надо…
Приведенные строки принадлежат перу Фета.
У Фета учились такие замечательные русские поэты, как А. Блок и И. Бунин. Лучшее из написанного им ныне продолжает волновать и радовать, помогая нам лучше понять окружающую нас красоту в природе. А с любви к родной природе с ее ручьями, холмами и перелесками, с ее тропинками и стогами начинается большое чувство, ведущее к подвигам и славе, — любовь к Родине.
