крестьянство всегда было очень неоднородным по своему по-

ложению. Эта неоднородность не имеет экономически ничего общего

с капиталистической классовой дифференциацией крестьянства — до

возникновения капитализма и его глубокого проникновения в деревню

крестьянство оставалось единым классом: при всей пестроте это был

класс феодально-эксплуатируемого крестьянства. Правда, неравное

положение разных групп феодального крестьянства благоприятство-

вало «раскрестьяниванию» деревенской верхушки, но превращению ее

не в кулаков, т. е. мельчайших эксплуататоров капиталистического ти-

па, а в мельчайших эксплуататоров феодального типа (министериалы,

фогты, мелкие вотчинники). Такие группы, конечно, находятся уже за

рамками феодальнозависимого крестьянства, хотя обычно и сохраняют

отдельные общие с ним черты.

Неоднородность, пестрота положения разных групп феодальноза-

88

висимого крестьянства сильно усложняет вопрос об уровне необходи-

мого труда в тот или иной момент. Однако по существу это лишь дру-

гое проявление той подвижности, изменчивости прожиточного мини-

мума, о которой говорилось выше. Необходимый труд — не абсолют-

ная, раз навсегда данная величина. Разница в имущественном, бытовом

положении разных групп феодальнозависимого крестьянства раскры-

вает картину борьбы за более высокий уровень социально закреплен-

ного, фиксированного обычаем, признанного и самим господствую-

щим классом минимума потребления. Но это приводит к изменению

минимума не всего класса, а лишь отдельных его прослоек, отрываю-

щихся от других прослоек, уровень жизни которых остался неизмен-

ным. Однако и в этом случае совокупная масса необходимого продукта

для всего крестьянства в целом может остаться неизменной, если фео-

далам удается одновременно понизить уровень жизни низших слоев

крестьянства.

Политическая экономия феодализма не рассматривает случаев, ко-

гда какие-либо слои крестьянства систематически получали меньше

своего необходимого продукта, когда феодалы присваивали у них дли-

тельное время не только прибавочный продукт, а и часть необходимо-

го продукта. В этих случаях крестьянское хозяйство уже не могло вос-

производиться в прежнем масштабе: оно либо развивалось по линии

суженного воспроизводства, либо просто полностью разорялось. Тем

более за рамки политической экономии выходят случаи, когда от за-

хвата эксплуататором необходимого продукта вымирала крестьянская

семья. В этих случаях имеет место разрушение данной экономической

системы. Функционирование же ее теоретически подразумевает, что

необходимый продукт феодальнозависимого крестьянства не может

захватываться ни полностью, ни частично.

Следовательно, нижней гранью для объема необходимого продукта

в феодальном обществе в каждый данный момент следует считать тот

объем, который более или менее систематически получал наименее

обеспеченный слой крестьянства. Поэтому все, что в потреблении дру-

гих прослоек крестьянства систематически превосходит этот уровень,

обозначается иногда специальным термином «избыток», или «избы-

точный продукт». Избыток может употребляться крестьянами как на

личное непроизводительное потребление, так и на производительное

потребление. Но избыток — это отнюдь не прибавочный продукт. Это

всего лишь проявление характерных для феодализма колебаний, изме-

нений необходимого продукта, и избытком мы его называем лишь по

сравнению с уровнем потребления низшей группы. Он является как бы

заявкой на установление нового минимума потребления непосредст-

венных производителей, но заявкой, не ставшей всеобщей нормой.

От этих колебаний следует отличать колебания, имеющие место в

89

одном и том же крестьянском хозяйстве, в результате благоприятной

конъюнктуры, хорошего урожая, повышения интенсивности или про-

изводительности труда. Такое превышение над обычным или мини-

мальным уровнем потребления данного хозяйства обозначается иногда

специальным термином: «излишки». Крестьянин обычно реализует из-

лишки на рынке и приобретает какие-либо, иначе недоступные, город-

ские изделия (для личного или хозяйственного потребления). «Излиш-

ками» они называются, конечно, не потому, что излишни в его быту, а

лишь по сравнению с другими годами, когда такие приобретения не-

возможны. Излишки — это опять-таки не зачаток прибавочного про-

дукта, а зачаток нового, расширенного объема необходимого продукта,

однако не ставшего еще постоянной и всеобщей нормой.

4. Феодальная рента и ремесло.

Особенности обмена при феодализме

Перейдем теперь к рассмотрению роли ремесла, развитие которого

в феодальном обществе существенно усложняет картину воспроизвод-

ства и приводит к возникновению обращения в этом обществе.

При господстве первых двух форм феодальной ренты, отработоч-

ной и продуктовой, ремесло не играет самостоятельной экономиче-

ской роли. Соответственно и противоречия феодализма в этот период

еще менее развиты. Этот период называют ранним феодализмом. От-

деление ремесла от сельского хозяйства было в известном смысле пер-

вым серьезным поражением класса феодалов, от которого последний,

однако, не только оправился, но и нашел в нем источник новой силы,

источник подъема феодализма на высшую ступень. Поражением это

было в том смысле, что часть крестьян нашла и развила такой вид дея-

тельности, при котором она экономически уже не зависела от земель-

ной собственности феодалов и поэтому могла бежать из деревни,

сбрасывая вслед за земельной зависимостью также и личную. Но по-

ражение это обернулось как выигрыш феодалов, поскольку возникно-

вение городов, покупателей крестьянских продуктов, развитие товар-

ных отношений дало феодалам возможность перевести оставшихся

крестьян на денежную ренту, тем самым накидывая экономическую

сеть, как мы сейчас увидим, и на бежавших. Со времени преобладания

денежной ренты, связанной с развитием городов, начинается период

зрелого или развитого феодализма.

Мы уже видели, что вопрос о денежной ренте неотделим от вопро-

са о феодальном городе, об окончательном отделении ремесла от сель-

ского хозяйства. Еще при отработочной и продуктовой ренте развива-

лось ремесло как особый вид производства, требовавший специализа-

90

ции и работника и его орудий. Ремесло («рукомесло», «мастерство»,

«промысел», «умельство») сначала сочеталось с сельским хозяйством,

носило сезонный и подсобный характер, затем все более поглощало

время работника, так что уже само сельское хозяйство приобретало

для него лишь подсобное значение, и, наконец, при благоприятных ус-

ловиях совсем или почти совсем отделялось от сельского хозяйства.

Это отделение ремесла от сельского хозяйства было наглядным вы-

ражением роста производительных сил в недрах феодального общест-

ва. Вместе с тем оно было плодом борьбы части крестьянства против

феодально-крепостнического гнета: те, кто овладел общественно по-

лезным ремеслом, легче могли порвать со своим господином-землевла-

дельцем, уйти от него, так как они не нуждались в земле в качестве

средства производства. Одни становились бродячими ремесленниками,

обслуживая своим трудом население деревень — часто лишь за право

временно проживать и кормиться у крестьян (за «харчи»). Например,

кузнецы сначала просто обслуживали то или иное время данную де-

ревню, получая от общины питание. Другие же ремесленники сели-

лись, нередко под защитой монастыря или замка, в таких местах, куда

окрестные крестьяне приносили свои продукты на обмен или на про-

дажу, куда заезжали странствующие купцы. Феодальные города и были

поначалу не чем иным, как поселениями беглых крестьян. Конечно,

они оказывались в некоторой зависимости от того феодала, который

был верховным собственником данной местности. Но эта зависимость

носила уже смягченный характер; личная крепостная зависимость, как

правило, уже не распространялась на горожан-ремесленников. Опира-

ясь на общинные порядки, перенесенные из деревни и принявшие в

городе характер «цехов», горожане-ремесленники оказывали сильный

отпор притязаниям сеньора города, а так как они не находились в эко-

номической, поземельной зависимости от него, то и могли одерживать

победы над ним — достигать административной и юридической неза-

висимости города, самоуправления (в Западной Европе).

Таким образом, важнейшим переломным моментом в экономиче-

ском развитии западноевропейского феодального общества было отде-

ление города от деревни и широкое распространение феодальных го-

родов. Собственно отделение города от деревни совершилось еще на

предшествующей ступени развития общества, в рабовладельческом

обществе, но на Западе в начальный период феодализма экономиче-

ское значение городов почти сходит на нет, и затем они как бы возни-

кают заново40. Напротив, в странах Востока мы не наблюдаем такого

40 См. Я. А. Левицкий. Города и городское ремесло в Англии в X–XII вв. М.–Л., 1960;

В. В. Стоклицкая-Терешкович. Основные проблемы истории средневекового города X–

XV вв. М., 1960.

91

резкого разрыва в истории развития городов: здесь и в раннем средне-

вековье города сохранились и играли заметную экономическую роль41.

Отделение города от деревни, ремесла от сельского хозяйства от-

ражало рост производительных сил западноевропейского феодального

общества. В то же время оно означало и известный кризис феодальных

производственных отношений: как сказано, в города уходили от своих

сеньоров, от своих феодалов, крестьяне-ремесленники, т. е. крестьяне,

хорошо овладевшие тем или иным ремеслом, следовательно, имевшие

возможность обойтись без той земли в качестве средства производства,

собственность на которую являлась экономической основой господ-

ства феодалов в обществе. Ремесленники для своего производства не

нуждаются в земле как средстве производства, и феодальные города

представляли собой поселения таких ремесленников.

Поначалу это был еще экономически более или менее однородный

слой: мелкие непосредственные производители, имевшие в полной

собственности свои орудия производства, свое личное хозяйство. По

цитированному уже образному выражению Маркса, они были срощены

со своими орудиями, «как улитка с раковиной». Их главным достояни-

ем было не столько сами эти орудия, обычно технически еще не слож-

ные, сколько виртуозное владение ими, трудовые навыки, производст-

венный опыт. Естественно, что рядом с ремесленниками мы видим

«учеников», «подмастерьев» — овладение мастерством требовало дли-

тельного времени, — но сначала о них нельзя говорить как об эксплуа-

тируемых. Лишь с дальнейшим развитием города экономическое по-

ложение их дифференцируется от положения ремесленников, и в

позднем феодальном обществе положение подмастерьев начинает

приближаться к положению эксплуатируемых рабочих.

Но развитие феодальных городов и городского ремесла, хотя и бы-

ло в известной мере поражением для феодалов, в конце концов оказа-

лось для класса феодалов и выгодно, и необходимо. Недаром вскоре

сами феодалы и феодальная монархия стали усиленно насаждать горо-

да, способствовать их развитию. Дело прежде всего в том, что без этой

предпосылки невозможен был переход к денежной ренте и ее рост.

Невозможно взимать с крестьян денежные платежи, если крестья-

нам некуда продавать свои продукты, если нет населения, отделивше-

гося от сельского хозяйства и покупающего за деньги продукты сель-

ского хозяйства — продовольствие и сырье. С крестьян невозможно

взять денежных платежей на большую сумму, чем они могут выручить

от продажи своих продуктов горожанам. Больше им взять денег неот-

41 К вопросу о городах на Востоке мы еще вернемся на примере Индии. О раннем пе-

риоде истории городов в феодальной России см. М. Н. Тихомиров. Древнерусские горо-

да. Изд. 2-е. М., 1956.

92

куда, а объем их выручки зависел от объема спроса, от количества и от

покупательной способности городского населения.

Между городскими ремесленниками и окрестными крестьянами

простое товарное обращение возникло независимо от воли и интересов

феодалов. Но в обществе, где действовал основной экономический за-

кон феодализма, в конце концов всякий рост производительных сил,

всякий прогресс производства подчинялся господствовавшей цели

производства, становился источником прибавочного продукта, при-

сваиваемого феодалами в целях паразитического потребления. Это вы-

разилось прежде всего в том, что вскоре крестьяне уже неизмеримо

больше продавали горожанам, чем покупали у них: почти всю денеж-

ную выручку от продажи своих продуктов крестьяне принуждены бы-

ли отдавать феодалам в качестве феодальной денежной ренты, и поку-

пать им было почти не на что.

Большой теоретический интерес представляет проблема ценообра-

зования в феодальном обществе42

, механизм сравнивания сначала от-

работочных и продуктовых повинностей, затем этих натуральных по-

винностей с денежными повинностями (так называемая коммутация),

сравнивания цен (т. е. в конечном счете трудовых затрат) на сельско-

хозяйственные продукты и ремесленные изделия. Энгельс отметил,

что крестьяне и ремесленники отлично знали взаимные условия труда,

могли подсчитать друг у друга издержки производства, но все же лишь

медленно, ощупью, на горьком опыте приближались к установлению

величины трудовой стоимости обмениваемых продуктов43. Для того

чтобы представить всю трудность установления эквивалентных отно-

шений в товарообмене между городом и деревней, надо остановиться

на вопросе о простом и сложном труде при феодализме.

Сельскохозяйственный труд выступал в сравнении с ремесленным

как простой труд. Даже если сельскохозяйственный работник и обла-

дал в том или ином деле огромным личным опытом и искусством, в

общем это был универсальный труд; высокая умелость в отдельной

сфере сельского хозяйства, пока