потребности выросли, а ко-

гда они цивилизовались настолько, что приобрели вкус к покупным

иноземным товарам и заморским диковинкам, они стали требовать с

крестьян деньги, много денег. В Восточной Европе им было «выгодно»

200

сбывать хлеб за границу, поэтому они установили барщинную систе-

му, в Западной Европе это было им «невыгодно», поэтому они устано-

вили систему сеньориальную и т. п. Конечно, расчеты и выгоды фео-

далов историк хозяйства должен учитывать. Ведь феодалы были не

только одним из двух основных классов общества, но и господство-

вавшим классом. Они все оборачивали к своей выгоде и соответствен-

но старались изменять хозяйственный строй. Но ведь это только одна

сторона, один полюс феодальной действительности. Забыть о другой

стороне — значит потерять научную почву под ногами и свести исто-

рию к произволу господ.

Вот чем оказываются на практике разговоры о стихийности эконо-

мического развития, не зависящего «ни от чьей воли»: самодовольной

ограниченностью буржуа, уверенного, что «ничья воля» никогда не

препятствовала ему и его историческим предшественникам устанавли-

вать такие порядки, какие им были «выгодны». Такова изнанка эконо-

мического материализма.

Представление экономического материализма, будто общество бы-

ло всегда таким, каким его хотели сделать господствующие классы, со-

вершенно ненаучно. Напротив, общественные условия «воспитывали»

их. Европейские феодалы, явившись в качестве конквистадоров в Цен-

тральную и Южную Америку, где еще только формировалось рабовла-

дение, превращались в рабовладельцев. Русские капиталисты-мануфак-

туристы в XVIII–XIX вв., находя возможность эксплуатировать крепо-

стной труд, превращались в крепостников. Во всей истории капита-

лизма мы видим многочисленные примеры того, что капиталисты

весьма охотно вырождались в рабовладельцев при соответствующих

условиях. Алчность эксплуататоров влекла их к низшим, пройденным

формам эксплуатации, если окружающие общественные условия не

противодействовали этому.

В. И. Ленин писал: «Только изучение совокупности стремлений

всех членов данного общества или группы обществ способно привести

к научному определению результата этих стремлений. А источником

противоречивых стремлений является различие в положении и усло-

вии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается»46.

Господствующий класс всегда стремился к неограниченной эксплуа-

тации, а угнетенный класс всегда стремился к возможно полнейшему

освобождению от эксплуатации. Но объективные условия жизни об-

щества, степень развития производительных сил определяли «равно-

действующую» этих стремлений: требовали от господствующего клас-

са практиковать в средние века и новое время более смягченные фор-

мы эксплуатации, чем неограниченное рабство, а для трудящихся де-

46 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 58.

201

лали невозможным освобождение от эксплуатации, пока не созрели

материальные предпосылки для социализма.

Ни о каком объяснении исторических явлений «экономикой», в

смысле мирного самотека, плавного развития товарно-денежных от-

ношений, абстрагируясь от классовых противоречий и классовой борь-

бы, не может быть и речи с точки зрения марксистско-ленинской нау-

ки. «Диалектика требует всестороннего исследования данного общест-

венного явления в его развитии и сведения внешнего, кажущегося к

коренным движущим силам, к развитию производительных сил и к

классовой борьбе», — писал Ленин47. Всякий марксист, приступая к

изучению классовой борьбы, должен сначала представить себе эконо-

мическое состояние общества — иначе он ничего не понял бы в клас-

совой борьбе. Но ничего нельзя понять и в экономическом развитии,

если забыть, что данное экономическое состояние способно превра-

титься в другое не иначе, как путем борьбы классовых интересов.

Экономический материализм готов допустить лишь одну единст-

венную функцию у крестьянской борьбы, способную создавать дви-

жение, которое образует историю: буржуазную функцию. Крестьян-

ская борьба признается прогрессивной, творческой силой истории

лишь в той мере, в какой она содействует развитию и победам капита-

лизма и сама является буржуазной. Это и отвечает представлению, что

классовая борьба в феодальную эпоху является в основном борьбой

между феодалами и буржуазией — между эксплуататорскими класса-

ми.

Лассальянцы, меньшевики, троцкисты, псевдомарксисты разнооб-

разных толков всегда, говоря об истории, делали главный логический

акцент на прогрессивности капитализма и буржуазии и, естественно,

видели в крестьянстве, если оно выступало не под руководством бур-

жуазии и не в борьбе за капитализм, лишь сплошную реакционную

массу. Программные документы крестьянских восстаний звали обычно

не вперед, а пытались остановить прогресс, ведший к капитализму, —

утверждали они. Марксизм-ленинизм своим учением о крестьянстве и

различных его элементах как союзниках и резерве пролетариата в бур-

жуазно-демократической и социалистической революциях, напротив,

показал, что крестьянское движение может быть прогрессивной силой

не только, когда оно служит интересам буржуазии, но становится на

другом этапе гораздо более прогрессивной силой, как раз выступая

против буржуазии, если только им руководит революционно зрелый

рабочий класс. В последнем случае перед основной массой трудящего-

ся крестьянства открывается не капиталистическая, а социалистиче-

ская перспектива исторического развития.

47 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 223.

202

Социал-демократические теоретики проблему крестьянских движе-

ний всегда трактовали только в плане «разложения» феодализма, хотя

никому не приходит в голову видеть, скажем, в рабочем движении при-

знак «разложения» капитализма, напротив, все знают, что рабочее дви-

жение характеризует всю историю капитализма. В отношении кресть-

янских движений эта ошибка проистекает из ложной посылки, что, раз

перед нами «антифеодальное» движение, значит, оно должно пред-

ставлять и некие «нефеодальные» отношения. Естественно в таком

случае главное внимание уделять характеристике восстающих кресть-

ян не как эксплуатируемых производителей, а как носителей начал

буржуазной частной собственности и капиталистического накопления,

словом, — как мелких буржуа. В таком случае антифеодальное восста-

ние крестьян есть уже противопоставление феодализму в зачаточном

виде будущего иного строя, капитализма. Но «антифеодальное» можно

понимать и в другом смысле: как выражение борьбы противоположно-

стей внутри феодального мира, как борьбу феодально-эксплуатируе-

мых производителей против феодалов-эксплуататоров. Ведь рабы в

древнем мире, восставая, отнюдь не выступали как предтечи нового

строя, феодального, и все-таки в своей борьбе они должны рассматри-

ваться как сила, антагонистическая рабовладельческому строю. Так

можно рассматривать и крестьянство, борющееся против феодальной

эксплуатации в средние века.

Крестьянское сопротивление феодальной эксплуатации развива-

лось по сложной исторической кривой. Но если брать большой мас-

штаб, то можно сказать, что законом истории феодального общества

было нарастание крестьянского сопротивления феодальной эксплуа-

тации вместе с обострением коренного, классового экономического

антагонизма феодального способа производства.

К концу средневековья феодальный базис был расшатан борьбой

эксплуатируемых трудящихся масс. Что значит «расшатан»? Это зна-

чит, что для удержания данной системы эксплуатации требовалась все

возрастающая роль надстройки, призванной охранять и защищать свой

экономический базис. Но мы видим, что и при возрастающей роли над-

стройки, в частности, при гигантском усилении государственной вла-

сти, во второй половине средневековья происходило частичное рас-

крепощение крепостных — превращение их в лично свободных, в от-

хожих оброчников, вольнонаемных и т. д. А чем более это происходи-

ло, тем более ощутимые новые удары наносились по надстройке, за-

щищавшей самые основы феодального базиса. И в конце концов над-

стройка оказывается не в состоянии выдержать эти удары. Она рушит-

ся, а вместе с нею окончательно ликвидируется и старый базис.

Такова диалектика: феодализм погибает только тогда, когда сложи-

лись условия для нового способа производства капитализма, но сила,

203

опрокидывающая феодализм, — это не сила, появившаяся на какой-то

стадии развития феодализма, тем более не пришедшая извне, это ос-

новной класс самого феодального общества, возникший вместе с ним,

развивавшийся вместе с ним и своей постоянной борьбой с ним застав-

лявший его «совершенствовать» методы эксплуатации и господства.

Имущественная дифференциация крестьянства вносила значитель-

ное осложнение в ход классовой борьбы. В крестьянских движениях,

особенно в позднее средневековье и более всего в Англии, очень резко

видны несовпадающие интересы и даже открытые противоречия раз-

личных групп и слоев крестьянства. Недооценивать роль дифферен-

циации крестьянства в средневековых крестьянских движениях было

бы грубой ошибкой, Но все же, поскольку существовал феодализм,

борьба шла прежде всего по линии основного антагонизма феодально-

го общества — между классом крестьян и классом феодалов. По отно-

шению к феодальному способу производства крестьянство оставалось

именно классом, одним классом, несмотря на дифференциацию в его

рядах. Даже в буржуазной России, по словам В. И. Ленина, «против

крепостничества, против крепостников-помещиков и служащего им

государства крестьянство продолжает еще оставаться классом, именно

классом не капиталистического, а крепостного общества…»; остаткам

крепостного порядка враждебно «все крестьянство как целое»48. Как

известно, на этом положении основывался стратегический лозунг пар-

тии по аграрному вопросу в буржуазно-демократической революции.

Что же делало крестьянство одним классом: присущие ему буржу-

азные черты или черты трудящегося, эксплуатируемого класса? Бес-

спорно, что на последнем этапе, в период подготовки и совершения

буржуазной революции, буржуазно-собственнические тенденции ув-

лекают за городской буржуазией широчайшие слои крестьянства, а не

только зажиточную верхушку, кулачество. Однако и тут, как и на про-

тяжении всей эпохи феодализма, не эта сторона является главной в

истории крестьянских движений.

Даже при капитализме, как известно, в крестьянине борются две

души — эксплуатируемого труженика и мелкобуржуазного собствен-

ника. При феодализме же он выступает прежде всего как основной

производитель материальных благ, как эксплуатируемый труженик,

как неимущий (имеющий ничтожную лично-трудовую собственность,

но не имеющий богатства). Отсюда неустранимое противоречие между

интересами народных масс и интересами буржуазии даже в самых де-

мократических из буржуазных революций. Только под руководством

рабочего класса трудовое крестьянство может одержать подлинную

победу, завершающую всю его многовековую борьбу.

48 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, стр. 311.

204

Часть вторая

РОЛЬ БОРЬБЫ НАРОДНЫХ МАСС

В ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Марксизм-ленинизм

о действии экономических законов

и роли классовой борьбы трудящихся масс

в историческом развитии

1. Возрастание роли народных масс в истории

«Народ — творец истории», «народ — решающая сила историческо-

го развития», — гласят широко известные положения исторического

материализма.

Однако конкретное историческое раскрытие этих общих положе-

ний вызывает немало разногласий.

Так, например, с первого шага возникает вопрос, что именно пони-

мается здесь под термином «народ». Ведь в этот термин в разных слу-

чаях вкладывают разный смысл: этнической общности («народом» на-

зывают нацию, народность, племя); совокупности населения страны,

государства; большинства населения в противопоставлении правящему

меньшинству; производителей материальных благ или вообще — тру-

дящихся, включая работников умственного труда. А. Бутенко предло-

жил обозначать словом «народ» не только трудящиеся массы, но и все

те слои, которые в каждое данное время по своему объективному по-

ложению способны участвовать в решении прогрессивных задач обще-

ственного развития1

. Действительно, термин «народ» употребляется

подчас и в этом смысле. Суть данного предложения состоит в том, что-

бы подчеркнуть творческую роль и буржуазии в истории; прогрессив-

ная буржуазия автоматически включается в понятие «народ», посколь-

ку само это понятие определяется как совокупность прогрессивных

сил истории.

1 А. П. Бутенко. Народ как социологическая категория. — «Вопросы философии»,

1957, № 1; он же. «О содержании понятия «народ»». — «Вопросы истории», 1956, № 4.

См. также А. В. Горохов. Учение В. И. Ленина о народе как социологической категория. —

В кн.: «В. И. Ленин и вопросы марксистской философии». М., I960.

207

Чтобы избежать этой укоренившейся в языке многозначности тер-

мина «народ», мы будем пользоваться термином «народные массы»

(или если и употреблять слово «народ», то только в смысле «народные

массы»). Понятие «массы» уже исключает какой-либо нетрудящийся

класс, в том числе буржуазию. И в самом деле, вопрос о роли трудя-

щихся масс и вопрос о роли буржуазии в историческом развитии надо

рассматривать каждый в отдельности, а не смешивать их. Соединение

этих вопросов в один, как увидим, только служит помехой для изуче-

ния каждого из них. Под народными массами мы будем понимать тру-

дящиеся массы, т. е. в основном непосредственных производителей

материальных благ. Что касается интеллигенции, то она не представ-

ляла собой в истории самостоятельной силы; когда мы говорим о на-

родных массах, мы мыслим их, разумеется, не без умов, а с теми ума-

ми, которые прямо или косвенно выражали их интересы и чаяния, их

вкусы, настроения и мысли.

Другие разногласия возникают по поводу выражений «творец