рабами, и неизвестно, были ли тако-

вые. Этническая пестрота рабов была существенной помехой для за-

рождения среди них той или иной классовой идеологии или культуры.

В моменты рабских восстаний, конечно, возникали определенные об-

щие чувства и помыслы, не становившиеся, однако, традицией класса.

Лишь в позднюю пору рабовладельческой эпохи, перед ее концом на-

блюдаются черты роста антирабовладельческой идеологии. В извест-

ной мере к идеологическим продуктам класса рабов можно отнести

некоторые стороны раннего христианства.

Элементы народной культуры в феодальную эпоху значительно

обширнее. Непосредственные производители здесь не только создава-

ли произведения искусства по потребности господ, но и творили свою

устную литературу, свою музыку, свои художественные образы, свои

религиозные идеи — ереси. Однако все это нельзя даже отдаленно со-

поставить с той способностью освободиться от духовного гнета экс-

плуататоров, противопоставить их культуре и идеологии свою собст-

венную, какую проявил пролетариат. Развитие социалистических уче-

ний и критики капиталистического строя сопутствовало развитию про-

летариата. Зрелость пролетариата естественно совпала с революцион-

ным идейным переворотом — с возникновением теории научного ком-

мунизма Маркса — Энгельса. Вооруженный этой научной теорией и

оказавшийся тем самым на голову выше своего угнетателя — буржуа-

зии, — пролетариат смог осознать свою историческую миссию: унич-

тожения капитализма и всякой эксплуатации, создания коммунистиче-

ского общества, смог осознать реальные пути и средства осуществле-

ния этой задачи.

Великие революционные переходы от одной общественной форма-

ции к другой тоже, конечно, отражают возрастание сплоченности, по-

литической активности, воли народных масс. Революционная ликви-

дация рабовладельческого строя неизмеримо менее концентрирована

во времени и пространстве, в неизмеримо большой степени распадает-

ся на ряд отдельных одновременных или следующих друг за другом

актов и эпизодов, чем революционная ликвидация феодализма.

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую

223

эру в истории человечества. Она впервые уничтожила частную собст-

венность на средства производства. Этот революционный переворот

неизмеримо глубже и важнее предшествовавших переворотов, не за-

трагивавших монопольной собственности эксплуататоров на важней-

шие средства производства. Уничтожая всякую эксплуатацию человека

человеком, социалистическая революция далеко оставила за собой все

прошлые революции по широте и активности участвовавших в ней тру-

дящихся масс.

Такова в кратких чертах картина возрастания роли народных масс в

классовых антагонистических формациях. Вначале полная скованность

трудящегося, работа лишь по чужой воле, минимальные возможности

сопротивления угнетателям, затем все более широкое участие воли и

активного мышления трудящегося в трудовом процессе, все более ши-

рокие возможности борьбы с угнетателями, борьбы, завершающейся

победой революции трудящихся и эксплуатируемых масс в главе с

пролетариатом и уничтожением всякой эксплуатации.

2. Учение о классовой борьбе и политическая экономия

Нам надлежит теперь рассмотреть некоторые стороны философ-

ского вопроса о взаимосвязи двух смежных теоретических наук — по-

литической экономии и исторического материализма.

В принципе общепризнано, что законы теоретической политиче-

ской экономии входят как составная часть в систему законов общест-

венного развития, рассматриваемых историческим материализмом. На

практике, однако, политическая экономия как специальная отрасль

науки не излагается в курсах и учебниках исторического материализ-

ма. Более того, если, скажем, из «Капитала» Маркса советскими фило-

софами извлечены важные выводы для анализа марксистского диалек-

тического метода12

, то не существует еще попытки рассмотреть в спе-

циальной работе коренные категории и положения исторического ма-

териализма на примере «Капитала» — неисчерпаемой сокровищницы

марксистской теории. Экономисты не могут при анализе «Капитала»

Маркса уделить много внимания вопросам надстройки, классовой

борьбы и т. д. Философы же привыкли относить «Капитал», вместе со

всей политической экономией, к сфере исключительного ведения эко-

номистов.

Ниже сделана такая попытка рассмотреть один из вопросов теории

исторического материализма — вопрос о классовой борьбе — на мате-

риале «Капитала». Тем самым мы на примере высшей из трех классово

12 М. М. Розенталь. Вопросы диалектики в «Капитале» Маркса. М., 1955.

224

антагонистических формаций выясним, как разрешает марксистская

теория вопрос о роли трудящегося класса в действии главных эконо-

мических законов этого общества. Только после такого исследования

мы сможем уверенно спуститься на один этаж в глубь истории — в

феодальную эпоху.

Политическая экономия изучает, как известно, производственные

отношения. Она исследует основные исторические системы производ-

ственных отношений, причем каждую из них по возможности в чис-

том, отвлеченном виде. В работах по историческому материализму эти

основные системы производственных отношений характеризуются

обычно лишь очень кратко и суммарно13. Но зато тут ставятся важные

смежные вопросы, например: какой класс следует считать носителем

данных производственных отношений, в частности, капиталистиче-

ских. Можно встретить два разных ответа на этот вопрос. А именно:

носителем производственных отношений капиталистического общест-

ва признаются или только капиталисты или же — оба основных анта-

гонистических класса, капиталисты и пролетарии. Второй ответ имеет

в виду не только простую логику, ибо понятие отношения двух сторон

подразумевает, что они обе являются носителями этого отношения;

имеется в виду неукротимое отстаивание пролетариатом от своих ка-

питалистов той стороны капиталистической экономики, которая отри-

цает и отменяет всякую собственность на личность трудящегося.

Первый ответ связан с представлением, будто в экономических тру-

дах классиков марксизма-ленинизма экономические законы, экономи-

ческое развитие общества рассматривается независимо и отдельно от

вопросов классовой борьбы. Классовая борьба оказывается как бы над-

стройкой по отношению к экономическому базису. Согласно этому

взгляду носителем производственных отношений как раз и выступает

только один класс — господствующий, а борьба эксплуатируемых масс

против господствующего класса лежит уже за рамками вопроса о про-

изводственных отношениях и не может существенно влиять на них.

Такой взгляд, как увидим, тесно связан с пережитками «экономиче-

ского материализма». Он не соответствует марксистско-ленинской

теории. Изучая «Капитал», мы обнаруживаем, что классовую борьбу

Маркс рассматривает не как надстройку, а отводит ей важнейшее ме-

сто в своей экономической системе. Мы убеждаемся, что научная по-

литическая экономия капитализма исходит как из предпосылки не

только из сильно возросших сравнительно с прошлым производитель-

13 См., например, «Основы марксистской философии». М., 1959; В. Г. Афанасьев. Осно-

вы марксистской философии. М., 1960; Исторический материализм. Под общ. ред. Ф. В.

Константинова. Изд. 2-е. М., 1954; В. Келле и М. Ковальзон. Исторический материализм.

Курс лекций. М., 1962

225

ных сил, но и из решительно возросшей вместе с тем активной роли

непосредственных производителей в сфере отношений между людьми

по производству.

Какова же именно эта роль? В частности, какое место отводит

Маркс в «Капитале» классовой борьбе пролетариата при исследовании

основного экономического закона капитализма?

Известно, что основным, специфическим производственным отно-

шением капитализма является отношение найма рабочих капиталиста-

ми. Основным экономическим законом капитализма является закон

прибавочной стоимости.

Начнем с отношения найма.

Чтобы владелец рабочей силы мог продавать ее как товар, говорит

Маркс, он должен иметь возможность распоряжаться ею, следователь-

но, должен быть свободным собственником своей способности к тру-

ду. Юридически собственник рабочей силы должен выступать на рын-

ке как такой же собственник своего товара, каким является и собст-

венник денег — наниматель-капиталист. Это юридическое равноправие

выражается не просто в заключении договора о найме, а в том, что до-

говор этот расторжим обеими сторонами, т. е. является временным. В

теоретически чистом случае пролетарий продает рабочую силу лишь

на рабочий день.

Длительное существование основного экономического отношения

капитализма требует, по словам Маркса, «чтобы собственник рабочей

силы продавал ее постоянно лишь на определенное время, потому что,

если бы он продал ее целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с

тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба, из то-

варовладельца в товар. Как личность, он постоянно должен сохранять

отношение к своей рабочей силе как к своей собственности, а потому

как к своему собственному товару, а это возможно лишь постольку,

поскольку он всегда предоставляет покупателю пользоваться своей ра-

бочей силой или потреблять ее лишь временно, лишь на определенный

срок, следовательно поскольку он, отчуждая рабочую силу, не отказы-

вается от права собственности на нее»14. Поэтому, продолжает Маркс,

в тех странах, где труд свободен, законодательство всегда устанавли-

вает условия расторжения договора о найме и, напротив, где трудовые

обязательства в качестве возмещения полученной ссуды могут быть

бессрочными («пеонаж» в Мексике), там фактически в скрытой форме

существует рабство.

Таким образом, моментом, конституирующим отношение найма в

капиталистическом обществе, является прежде всего право на растор-

жение этого экономического отношения. Свободный пролетарий не

14 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 174.

226

тем отличается от феодальнозависимого человека, что он добровольно

вступает в сделку с хозяином, — феодально зависимый человек тоже

во многих случаях подписывал акт о своем согласии на такие-то усло-

вия зависимости, — а правом отказа от работы и практическим исполь-

зованием этого права.

Иначе говоря, собственность рабочего на свою рабочую силу (спо-

собность к труду), как и всякая собственность, не есть лишь отноше-

ние данного субъекта собственности к данному объекту собственно-

сти, но и отношение к несобственнику, т. е. отношение к нанимателю,

как лицу, не имеющему ни малейшего права собственности на данный

объект. Это отстранение капиталиста от собственности на рабочую

силу пролетария выражается в ее продаже последним лишь на ограни-

ченный срок, на рабочий день, в праве расторгать отношение найма,

отказывать капиталисту в пользовании этой собственностью. По сло-

вам Маркса, «рабочий является собственником своей рабочей силы

лишь до тех пор, пока он в качестве продавца последней торгуется с

капиталистом»15

.

Маркс показал в 24-й главе I тома «Капитала», что капитализму

предшествовала долгая, мучительная борьба предков рабочего класса

за право отказываться от работы, уходить с работы. Жестокое «рабочее

законодательство», начиная с XIV в., настойчиво запрещало им это и

предписывало под угрозой телесных наказаний возвращаться к поки-

нутому хозяину. Открытое вольное «бродяжничество» предшествен-

ников современного пролетариата, которых именовали «здоровыми

добровольными бездельниками», было на первых порах необходимой

логической антитезой этим законам. Недаром даже и в современном

языке расторжение трудового соглашения выражается словами

«увольнение», «освобождение» (от «воля», «свобода»), а также «уход»,

сформировавшимися еще в то время, когда складывались предпосылки

капитализма.

Как и тогда, при капитализме рабочий именно в тот момент реали-

зует, превращает в действительность свою формальную личную сво-

боду, когда он прекращает работать на капиталиста и этим возвращает

себе свою временно, частично отчужденную собственность на свою

рабочую силу. Но, увы, это такая свобода, которая, чуть затянувшись,

становится равнозначной голодной смерти.

С одной стороны, чтобы не умереть с голоду, рабочие вынуждены

наниматься к эксплуататорам-капиталистам. С другой стороны, они

реализуют свое право собственности на свою рабочую силу, переходя

с одного предприятия на другое в поисках лучших условий; они отка-

зываются от работы в одной отрасли производства и переходят в дру-

15 Там же, стр. 339.

227

гую; переселяются из одного района или города в другой; эмигрируют

за пределы данного государства в другие страны. Наконец, стачки и

забастовки служат высшим выражением этого права рабочих отказы-

ваться от продолжения работы при данных условиях труда и заработ-

ной платы, — выражением самым действенным, самым эффективным,

поскольку отказ осуществляется тут коллективно. Без всех этих про-

явлений собственности рабочих на свою рабочую силу нет, не может

быть элементарнейшего, коренного производственного отношения ка-

питализма.

Назвать безоговорочно все эти действия рабочих «классовой борь-

бой» было бы неправильно. В. И. Ленин даже стачечную борьбу, тре-

бующую объединения, союза рабочих, будь то в масштабах одной фаб-

рики или целой отрасли промышленности, называл только «зачатком

классовой борьбы», «зачаточной классовой борьбой», а всякое стоящее

еще ниже по своему уровню сопротивление рабочих капиталистам —

просто «отпором», который «вытекает из самых условий жизни — про-

дажи рабочей силы»16. От этого отпора, начинающегося еще в момент

продажи рабочей силы, до классовой борьбы в точном смысле — целая

лестница переходных ступеней, но даже в самой низшей ступени уже

заложены неизбежность и семя классовой борьбы. Когда рабочий отка-

зывается работать на данного капиталиста, это еще, казалось бы, «мир-

ный» отпор; но чтобы реализовать свой отказ, ему надо или найти ра-

боту