XIII в. представляла картину крайне обостренного крестьянского

сопротивления, стоящего на пороге открытого восстания15. В самом

деле, «частичное сопротивление» нуждалось в подкреплении какой-то

более действенной угрозой, и этой угрозой, раз невозможен уход,

должна была стать угроза восстания.

Обратно пропорциональную зависимость между возможностью

уходов и восстаниями крестьян легко проследить в истории средних

веков. Ведь, если возможность уходов сокращалась, господствующий

класс смелее мог повышать эксплуатацию, и парировать эти попытки

оставалось только последним средством — восстаниями. Так, значи-

тельно раньше, чем на континенте Европы, еще в XI–XII вв., крестьян-

ские восстания начались в Англии и в скандинавских странах, где само

островное или полуостровное положение ставило естественные пре-

делы размаху крестьянских переселений. В других случаях, как в Нор-

мандском герцогстве, к тому же результату приводили, по-видимому,

особенности политического строя, крайне затруднявшие выселение

подданных за его границы. История первого крупного крестьянского

восстания на континенте Европы, так называемого движения «пастуш-

ков» (1251), наглядно иллюстрирует, что переход к восстанию совер-

шался в той самой мере, в какой отпадала возможность спастись от

роста эксплуатации путем бегства, переселения; по слуху о новом кре-

стовом походе (для освобождения Людовика IX из плена) огромные

массы крестьян стали сниматься в Северной Франции с мест и двигать-

ся в Южную Францию, увлекая за собой новые массы; когда же выяс-

нилась и ложность слухов о возможности ехать за море и безнадеж-

ность найти на протяжении всей Франции лучшие условия жизни, —

неудавшийся крестовый поход превратился в подобие крестьянской

войны16

.

15 См. Е. А. Косминский. Исследования по аграрной истории Англии XIII в.; К. Д. Ав-

деева. Огораживание общинных земель в Англии в XIII веке. — «Средние века», вып. VI,

1955. 16 См. В. Л. Керов. Восстание «пастушков» в южных Нидерландах и во Франции в 1251

году. — «Вопросы истории», 1956, № 6; В. Л. Лурье. Крестьянское восстание «пастуш-

ков» в Бельгии и Северной Франции в 1251 году. Автореф. канд. дисс. М., 1954.

284

С XIV в. для Западной Европы начинается уже подлинная эпоха

крестьянских восстаний17. Для России же она начинается только со

второй половины XVI в. — именно потому, что здесь возможности ухо-

да были неизмеримо больше, и эксплуатация в связи с этим возрастала

медленнее. Ведь и много позже уходы крестьян служили регулятором

максимального предела феодальной эксплуатации: «Попробуйте сверх

определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйст-

венного труда — и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам

не удастся приковать их к их полям», — писал Маркс в письме к Засу-

лич18. Тем более так стоял вопрос, когда не имелось «жандармов», ко-

гда в России еще не сложилось самодержавие. Крестьяне могли здесь

переходить не только от одного помещика к другому, но из окраинных

областей могли уходить и в почти совсем незаселенные места. Извест-

ное значение имела даже возможность хотя бы для немногих крестьян

бежать в бескрайние сибирские леса. Но основным направлением кре-

стьянских побегов в России были не леса, а плодородные степи. Здесь

сложилось казачество, лишь понемногу подпадавшее под феодальное

ярмо. И именно отсюда впоследствии разливались волны крестьянских

восстаний, когда степи перестали быть убежищем для ищущих если и

не полной воли, так хоть пониженной нормы эксплуатации.

В общем, в России, как и в других странах, эпоха крестьянских вос-

станий начинается тогда, когда резко сокращаются возможности кре-

стьянских уходов. В России к этому привело в значительной степени

установление в XVI в. крепостного права, неизмеримо более полного,

не имевшего тех трещин и отдушин, как на Западе19. Что касается кре-

стьянских восстаний в азиатских странах (Китае, Индии и др.), то и

17 Наряду с такими классическими крестьянскими восстаниями, как Жакерия, восста-

ние Уота Тайлера, Гуситские войны, история средних веков знает множество других

крестьянских выступлений. См. С. Д. Сказкин. Борьба крестьян против эксплуататоров в

средние века. — «Преподавание истории в школе», 1952, № 3. 18 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XXVII, стр. 685. 19 О побегах на южные и восточные окраины см. А. Г. Маньков Побеги крестьян в вот-

чинах Троице-Сергиевского монастыря в первой четверти XVII века. — «Уч. зап. Ле-

нингр. гос. ун-та», вып. 10, 1941; Н. С. Чаев. Донское казачество. — В кн.: Очерки истории

СССР. Период феодализма. XVII век. М., 1955; А. А. Новосельский. Побеги крестьян и

холопов и их сыск в Московском государстве второй половины XVII века. — «Труды Ин-

та истории РАНИОН», вып. 1, 1926. О восстаниях крестьян против усиления феодаль-

ной эксплуатации в России XIV, XV и XVI вв. см. Е. Н. Кушева. К истории холопства в

конце XVI — начале XVII века. — «Исторические записки», т. XV, 1945; В. В. Мавродин.

К вопросу о роли классовой борьбы в истории феодализма в России. — «Вестник Ле-

нингр. ун-та», 1950, № 2; В. Пашуто, Л. Черепнин. О периодизации истории России

эпохи феодализма. — «Вопросы истории», 1951, № 2; Л. В. Данилова. Очерк по истории

землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV–XV вв. М., 1955. (В этой работе

содержится также большой материал о побегах крестьян как одной из форм классовой

борьбы.)

285

они могли бы дать немало подтверждений правильности тех же общих

положений20.

Средневековые крестьянские войны на протяжении всей дальней-

шей истории сохраняли черты генетической связи с крестьянскими

уходами. Нередко, примыкая к отряду, крестьяне снимались с места

вместе с семьей, со скарбом, гоня с собой скот. Особенно наглядный

пример дают гуситские войны. Табориты обращались к населению с

призывом бежать в горы или в те пять чешских городов, где табориты

одержали победу. «Бегите в горы!», «Бегите к верным!» — требовали

они и грозили, что все жители деревень и местечек, которые останутся

у себя, совершат смертный грех. Чешские крестьяне огромными мас-

сами покидали насиженные места и уходили в лагери таборитов с

семьями и пожитками. Истинно верующих даже называли — «странст-

вующие». Как явственно здесь бегство перерастает в восстание!21

Попутно скажем, что между крестьянскими уходами и восстаниями

может быть отмечена не только генетическая связь, но и своеобразная

промежуточная форма, игравшая иногда заметную роль в истории.

Это — уход крестьян (в леса, в горы), но не для земледелия, а для «раз-

боя». Крестьянские лесные отряды, шайки, «разбой», «бандитизм» —

явления, приобретавшие подчас огромный размах и постоянство, ха-

рактеризовавшие подчас внутреннюю политическую атмосферу целых

стран и периодов, например, Италии XVI–XVII вв. По существу своему

крестьянский «разбой» все же ближе к уходам, чем к восстаниям22

.

Внешние затруднения для крестьянских уходов были отнюдь не

единственной причиной перерастания их в новую форму борьбы, в

восстания. Они только его подстегивали. В основе этого перерастания

лежали более глубокие причины. С постепенным развитием крестьян-

ской личной трудовой собственности крестьянин все крепче держится

за свое хозяйство, не хочет его бросать. Более того, развитие крестьян-

ской, собственности и денежных отношений, как мы уже знаем, резко

обостряет антагонизм крестьян и феодалов. Растет слой крестьянской

бедноты. Феодалы энергичнее наступают на крестьянское хозяйство,

20 К. А. Антонова. Очерки общественных отношений и политического строя Монголь-

ской Индии времен Акбара (1556–1605). М., 1952 (особенно гл. 4. Народные движения и

формы их идеологии); В. А. Рубин. Дискуссия по вопросам крестьянских войн в Китае. —

«Вопросы истории», 1961, № 2. 21 См. И. Мацек. Гуситское революционное движение. Пер. с чешск: М., 1954; его же.

Табор в гуситском революционном движении. Пер. с чешск. М., 1956; Б. Т. Рубцов. Гу-

ситские войны. М., 1955. 22 Е. В. Вернадская. Из истории итальянского крестьянства XV–XVI веков. — «Средние

века», вып. XI, 1958. О татьбе, разбое как форме классовой борьбы крестьян в России см.

Л. В. Черепнин. Формы классовой борьбы в Северо-Восточной Руси в XIV–XV веках. —

«Вестник Московского ун-та», 1952, № 4; А. И. Копанев. История землевладения Бело-

зерского края в XV–XVI вв. М.–Л., 1951.

286

крестьяне переходят ко все более активной его обороне и к контрна-

ступлению. Вот этому новому этапу классовых противоречий и соот-

ветствует принципиально новая форма классовой борьбы — крестьян-

ское восстание.

Здесь надо отметить также, что существуют промежуточные, пере-

ходные формы крестьянской борьбы не только между бегством и вос-

станием, но и между частичным сопротивлением и восстанием. Час-

тичное сопротивление, т. е. оспаривание тех или иных феодальных

притязаний и «прав», в случае неуспеха часто влекло за собой разные

виды «прямого действия»: «правонарушение», «самоуправство» кре-

стьян в отношении оспариваемых феодальных порядков, например,

потравы, т. е. выгон скота на «господские» угодья, порубка леса, нару-

шение монополий на охоту, рыбную ловлю и пр. Сюда же относятся

организованный невыход на барщину, прямой отказ выполнить какие-

либо повинности. Все это, разумеется, еще далеко не было восстанием,

но все это могло быть шагом по направлению к нему. Эти формы борь-

бы в некоторые периоды в высшей степени типичны для аграрной ис-

тории многих европейских стран. Еще ближе к восстанию такие акты

борьбы, которые являются уже открытым насилием, террором: избие-

ние или убийство помещика или его служащих; сожжение или разру-

шение его дома или хозяйственных построек (иногда мелиоративных

сооружений, изгородей и т. п.); уничтожение посевов на его полях, ра-

зорение его садов, порча его инвентаря, истребление его скота. Хотя

такие акты сами по себе тоже еще нельзя назвать восстаниями, они

уже далеко отстоят от частичного сопротивления в собственном

смысле и сплошь и рядом служат началом, прологом восстания.

Вырастая из двух низших форм открытого крестьянского сопротив-

ления, восстание в то же время коренным, глубочайшим образом от-

лично от них. Низшие формы — стремление уменьшить феодальную

эксплуатацию, восстание — уничтожить, ее. Восстание — наиболее

массовая форма борьбы, доступная не какой-либо части крестьян, а

всем без исключения.

Первые две формы являлись низшими и в том смысле, что, в отли-

чие от восстания, могли быть в известной мере утилизированы господ-

ствующим классом в собственных интересах и даже обращены против

крестьян.

Так, если частичным сопротивлением крестьян удавалось добиться

известного ограничения сеньориальной эксплуатации, введения ее в

фиксируемые обычаем нормы, то, во-первых, за высвобождающийся

крестьянский излишек тем скорее ухватывались другие эксплуататоры

феодального типа — церковь, государство, ростовщик, во-вторых, сень-

оры и феодальные юристы утилизировали само согласие крестьян под-

чиняться раз установленному обычаю и соглашению, умело перетол-

287

ковывая последние к своей выгоде и при случае сами апеллируя к той

или иной «старине», удобной в данный момент. Даже общину, важ-

нейший орган крестьянского частичного сопротивления, феодалы и

феодальное государство умели использовать как орган эксплуатации

крестьян, круговой поруки.

От ухода крестьян выигрывали те феодалы, которые переманивали

их к себе, нередко гарантируя льготные условия только на несколько

лет, а затем повышая эксплуатацию; выигрывали те феодалы, которые

по следам крестьян-колонистов появлялись в незаселенных районах,

объявляли себя верховными собственниками земли и таким путем по-

лучали сразу и новую территорию и новых подданных; выигрывали те

феодалы, которые по путям, проложенным на Восток уходящими кре-

стьянами, то во главе крестьянского ополчения, то в подражание ему,

устремлялись в крестовые походы для установления и там, в далеких

заморских краях, своего феодального господства; выигрывали сеньоры

городов от притока нового населения; выигрывала феодальная церковь

от роста монастырей, от крестовых походов; выигрывало феодальное

государство, заставляя беглых крестьян в окраинных порубежных зем-

лях нести сторожевую и военную службу, подчас вовсе их порабо-

щавшую. Наконец, феодалы обращали право крестьян на уходы в свое

право их сгонять, когда это было выгодно. Когда крестьяне в Англии,

не выдерживая невыносимых условий, бросали насиженную землю,

уходили, — в этом