выражались их протест и борьба (недаром беззе-

мельные «бродяги» преследовались как опаснейший социальный эле-

мент), но, с другой стороны, лендлорды сами принуждали их к этому в

собственных интересах. И в этих сгонах крестьян можно вскрыть не

только экономический расчет, но и классовую борьбу. Бесспорно, что

классические английские «огораживания» были вызваны ростом цен на

шерсть, но лендлорды выигрывали при этом и в том отношении, что

разрушали общину, вообще уменьшали в своих владениях число кре-

стьян, следовательно, уменьшали и потенциал крестьянского сопро-

тивления. Если бы даже переход к овцеводству не увеличил, а только

сохранил прежний доход лендлорда, он был бы в выигрыше уже от то-

го, что один пастух, заменивший несколько десятков согнанных кре-

стьян, не был способен и отдаленно оказать ему такое сопротивление,

как эти многочисленные крестьяне, особенно в такую пору накален-

ной классовой борьбы, какими были XVI–XVII вв. в истории Англии.

Впрочем, таков мог быть лишь близорукий расчет каждого отдельного

лендлорда, ибо в совокупности огораживания только провоцировали

широкие крестьянские восстания (например, норфолкское восстание

Роберта Кета); это было одним из главных мотивов, заставлявших тю-

288

доровское законодательство противиться огораживаниям23.

Крестьянское восстание, в отличие от этих низших форм крестьян-

ского сопротивления, не могло быть никак использовано в интересах

господствующего класса. Вернее, если это и могло произойти, то толь-

ко в том случае, когда оно на деле было уже сведено к низшей форме,

когда те или иные умеренные элементы (по большей части представ-

ляющие обеспеченную крестьянскую верхушку), подчинив его своему

влиянию, соглашались прекратить его полюбовным компромиссом. В

таком случае это — уже частичное сопротивление. Подавляющее боль-

шинство так называемых программных документов крестьянских вос-

станий и должно быть отнесено к этой категории.

Всякому крестьянскому восстанию было свойственно глубочайшее

внутреннее противоречие. С одной стороны, оно было по своей при-

роде массовым движением. Более того, внутренняя логика требовала

все большего его расширения по мере достигаемых успехов. С другой

стороны, в основе его лежала всего лишь оборона крестьянином своего

личного хозяйства. Это противоречие проявлялось в нежелании кре-

стьянина далеко уйти от своего хозяйства, в стихийной тяге ограни-

чить арену борьбы небольшим районом, локализовать ее. Поэтому ло-

кальная разобщенность, раздробленность — характерная черта кресть-

янских восстаний. Но характерна и другая черта — стремление наибо-

лее активной части, вожаков, всеми средствами преодолеть эту ло-

кальность, вовлечь новых участников в восстание, распространить

борьбу на новые районы. Столкновение двух тенденций наглядно вы-

ражалось в применении сплошь и рядом разнообразных мер не только

убеждения, но и принуждения для того, чтобы расширить круг вос-

ставших крестьян; народная реформация Томаса Мюнцера провозгла-

сила это принуждение своим принципом. Но даже если восстание ох-

ватывало обширнейшие территории, локальность снова обнаруживала

себя в тактике крестьян, в разобщенности отрядов, в децентрализован-

ности наносимых ударов. Невозможность успеха крестьянского вос-

стания коренилась в самом характере производства: в том, что произ-

водство было мелким, обособлявшим производителей, а не сплачивав-

шим их.

В некоторой мере преодолению распыленности крестьянских дви-

жений способствовала нараставшая с веками их связь с движениями

городского плебейства. Первоначально плебейство было лишь «резер-

вом» крестьянских движений, но мало-помалу город из спутника кре-

23 См. В. Ф. Семенов. Огораживания и крестьянские движения в Англии XVI в. Из ис-

тории обезземеления крестьян в Англии. М.–Л., 1949; его же. Восстание на севере Анг-

лии 1569–1570 гг. — В кн.: «Из истории социально-политических идей. К семидесятипя-

тилетию акад. В. П. Волгина». М., 1955.

289

стьянской войны превращался в центр притяжения ее сил, а еще поз-

же — даже в ее лидера. Это объясняется не только тем, что изменялась

социальная структура самого города и классовая борьба в нем обостря-

лась, не только тем, что городские ремесленники изготовляли то ору-

жие, в котором нуждалось крестьянское восстание, но и тем, что логи-

ка борьбы за победу крестьянского восстания требовала спайки, пре-

одоления распыленности, а города были уже наличными и естествен-

ными, порожденными самой экономической жизнью центрами — одни

для данного района, другие для данной области, третьи для всей стра-

ны. Понятно, что одна из двух боровшихся во всяком крестьянском

восстании тенденций, тенденция к расширению и спайке, оказывалась

в то же время тенденцией к связи с городскими движениями. Энгельс

писал о крестьянском движении в России: «…Крестьяне же не пойдут

дальше бесплодных местных восстаний, пока победоносное восстание

городских центров не даст им недостающей спайки и опоры»24. Но на-

до оговориться, что город — это не только плебейство. Крестьянские

войны обращались также и против городов, ибо верхушка городов сра-

сталась с классом феодалов. В городах, за их укрепленными стенами,

искали спасения во время крестьянских восстаний дворяне на Западе,

помещики в России, например, во время восстания Болотникова25.

Нарастают или ослабевают крестьянские восстания в эпоху разло-

жения феодализма?

В XIV–XV вв. мощные крестьянские войны сотрясали феодальную

Западную Европу. Восстание Дольчино в Италии, Жакерия во Фран-

ции, восстание Уота Тайлера в Англии, гуситские войны в Чехии, Ве-

ликая крестьянская война в Германии в начале XVI в. — самой своей

новизной, непривычностью так поразили сознание современников, а за

ними и историков, что создалось мнение, будто в дальнейшем, в XVI–

XVIII вв., крестьянские движения были уже менее значительными.

На самом деле они продолжали в общем нарастать, хотя и очень не-

равномерно, вплоть до конца феодальной эпохи. Но для изучения кре-

стьянских восстаний в эти более поздние века требуется упорная борь-

ба с историографической традицией и серьезная критика источников.

В корне изменилось отношение к ним современников из рядов господ-

ствующих классов, которые отныне уже не хотят о них писать, отно-

сятся к ним не с любопытством первого испуга, а с отвращением. Од-

новременно и у историков мы находим пренебрежение этой темой и

лишь малую долю того, что путем тщательного изучения можно все

же найти в документах, хотя письменные памятники в свою очередь

24 Ф. Энгельс — Августу Бебелю, 29 сентября 1891 г. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочине-

ния, т. XXVIII, стр. 344. 25 См. И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606–1607. М., 1951.

290

отразили далеко не все, что происходило в действительности. Во вся-

ком случае, стоит только иметь желание рыться в источниках, искать

факты, проверять по документам естественно возникающие догадки,

преодолевать ученую рутину, — и эта темная, замалчиваемая буржуаз-

ной историографией сторона истории XVI–XVIII вв. открывается со

все возрастающей щедростью как отрытый клад. Так, например, XVII

век, имевший репутацию почти вовсе чуждой крестьянским движени-

ям главы западноевропейской истории, в результате усилий советских

исследователей раскрылся как классический век крестьянских восста-

ний — в Англии, во Франции, в Германии26. Их больше в XVII в., чем в

XIV–XV вв., и некоторые из них значительно крупнее знаменитых об-

разцов того времени.

Следовательно, сознание господствующего класса неустанно полу-

чало все новые и новые напоминания о возможности крестьянского

восстания. Государи, правители, министры, разумеется, знали о вос-

станиях гораздо больше, чем когда-нибудь узнают историки. Но важно

подчеркнуть, что общественной силой были не только сами споради-

чески вспыхивавшие восстания, но и всегда бывшая налицо мысль о

них. Слово «жакерия» стало нарицательным в языке господствующего

класса Франции; этот исторический пример, может быть, потому ка-

жется до сих пор таким выходящим из ряда вон, что ужасы Жакерии

были использованы для воспитания многих дворянских поколений.

Благодаря этому и другим подобным примерам в их сознании жила

мысль не только о том, что крестьянское восстание может произойти

(об этом напоминали более близкие примеры), но что оно может вре-

менно и победить — жуткие сцены, описываемые Фруассаром, красно-

речиво говорили, что это значит.

Точно так же и среди крестьянства не умирала идея возможности

победы крестьянского восстания, поддерживаемая историческими

примерами и легендами. Так, во многих крестьянских восстаниях, в

самые разные времена и в разных странах, все снова всплывала ссылка

на швейцарских крестьян, сумевших будто бы победить своих господ и

добиться свободы. Встречаются также ссылки на овеянные легендой

успехи чешских гуситов. И подавленное восстание подчас веками ос-

26 С. И. Архангельский. Крестьянские движения в Англии в 40–50-х годах XVII века.

М., 1960; Английская буржуазная революция XVII века, т. 1. М., 1954, гл. 13; Б. Ф. Порш-

нев. Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623–1648). М.–Л., 1948; он же.

Народные восстания во Франции при Кольбере. — «Средние века», вып. II, 1946; он же.

Цели и требования крестьян в Бретонском восстании 1675 г. — «Труды ИФЛИ», т. VI,

1940; Н. Н. Самохина. Крестьянские восстания в Австрии в конце XVI — середине XVII

века. Автореф. канд. дисс. М., 1951. О крестьянских восстаниях в Швеции XVII в. см.

А. С. Кан. Антифеодальные выступления шведского крестьянства в XVII веке. — «Сред-

ние века», вып. VI, 1955.

291

тавалось общественной силой, закрепленное в памяти крестьян фольк-

лором, вроде, например, песен о Степане Разине в России.

В заключение необходимо остановиться еще на имевших место в

научной литературе попытках теоретически разграничить два понятия:

крестьянское восстание и крестьянская война27. Были предложены не-

которые признаки, якобы отличающие крестьянскую войну от суммы

разрозненных крестьянских восстаний: выступление крестьянства про-

тив всего класса помещиков-землевладельцев, наличие единого центра

движения, общих лозунгов, выступление крестьян в общегосударст-

венном масштабе. В крестьянской войне, в отличие от восстаний, кре-

стьянство якобы борется не за реформы и уступки, а за слом всей фео-

дально-крепостнической системы, борется за власть в общенациональ-

ном масштабе. Однако все эти разграничения имеют в виду только кре-

стьянские войны под руководством Болотникова, Разина и Пугачева в

России. Но, приняв приведенные определения, нам пришлось бы отка-

заться от термина «крестьянская война» применительно к таким клас-

сическим образцам крестьянских войн на Западе, как Жакерия во

Франции, восстание Уота Тайлера в Англии, гуситские войны в Чехии,

Великая крестьянская война в Германии. Точно так же не пришлось бы

впредь называть «крестьянскими войнами» и многие общеизвестные

крестьянские войны в Китае. Словом, приведенные дефиниции искус-

ственны, не учитывают данных всеобщей истории, установившегося в

науке словоупотребления.

В действительности невозможно и ненужно проводить метафизи-

ческую грань между крестьянскими войнами и другими формами клас-

совой борьбы крестьянства. Всякое вооруженное восстание есть уже в

какой-то мере «война». «Крестьянскими войнами» обычно называют

самые крупные, самые значительные и массовые крестьянские восста-

ния. В разных странах крестьянские войны носят разные отличитель-

ные черты, зависящие от конкретных особенностей исторического

развития этой страны, от уровня экономического развития феодально-

го общества, от вызревания капиталистического уклада.

Подведем итоги рассмотрения различных форм крестьянского со-

противления феодальной эксплуатации. Мы убедились, что восстания,

т. е. стихийные попытки уничтожить феодальную эксплуатацию, тер-

пели поражения. А низшие формы сопротивления, еще более слепые,

т. е. попытки спастись от гнета путем усиленного труда, путем апел-

27 В. И. Лебедев. К вопросу о характере крестьянских движений в России XVII–XVIII

вв. — «Вопросы истории», 1954, № 6; В. В. Мавродин, И. 3. Кадсон, Н. И. Сергеева, Т. П.

Ржаникова. Об особенностях крестьянских войн в России. — «Вопросы истории», 1956,

№ 2; В. В. Мавродин. Советская историческая литература о крестьянских войнах в Рос-

сии XVII–XVIII вв. — «Вопросы истории», 1961, № 5.

292

ляции к обычаю и праву, путем побега или переселения, — если и да-

вали какой-то успех, то лишь незначительному слою крестьян сравни-

тельно с основной массой, да и их успех чаще был обманчивым, ибо

феодалы так или иначе брали реванш. Феодальный строй обладал ог-

ромной приспособляемостью, даже изменчивостью при всей его кос-

ности: он перестраивался, видоизменялся под давлением противника,

но не уступал главного — основных производственных отношений,

т.