и неотвратимое требование истории — смести все

пережитки, следы, институты феодально-крепостнического строя

должны теперь другие общественные силы, так как буржуазия в эпоху

империализма — нисходящий класс. Она готова примириться с поме-

щиками, с самодержавно-абсолютистским строем, с остатками нату-

рального хозяйства и внеэкономического принуждения в деревне, ме-

шающими капитализму, готова поступиться национальной независи-

мостью и политическим представительством, — лишь бы не массовая

народная революция, грозящая из антифеодальной перерасти в анти-

капиталистическую.

В эпоху империализма такое отношение буржуазии ко всякой пер-

спективе революционного подъема, в первую очередь — подъема рабо-

чего движения, очевидно. Но критики Ленина пытались обвинить его в

разладе с общеизвестными истинами истории. Не может же эпоха им-

периализма отменить все законы истории? Нет, конечно, эпоха импе-

риализма могла лишь усугубить одни черты прошлой общественно-по-

литической практики буржуазии, парализовать другие. Ленин не хуже,

а лучше своих критиков знал положение «Манифеста Коммунистиче-

ской партии» о том, что даже своей экономической деятельностью,

своим делячеством и практицизмом, разрушением феодальных иллю-

зий буржуазия сыграла в истории в высшей степени революционную

роль. Лучше своих критиков знал Ленин и мысли Маркса и Энгельса о

руководящей роли самой смелой, лучшей части буржуазии в прогрес-

сивных антифеодальных восстаниях целых народов. «Нельзя быть мар-

ксистом, — писал Ленин, — не питая глубочайшего уважения к вели-

ким буржуазным революционерам, которые имели всемирно-историче-

ское право говорить от имени буржуазных «отечеств», поднимавших

десятки миллионов новых наций к цивилизованной жизни в борьбе с

феодализмом»2

. Но Ленин учитывал и то, чего не желали помнить его

критики: господа буржуа, писал Маркс, «знают, что во время револю-

ции простой народ делается дерзким и заходит слишком далеко. Гос-

пода буржуа поэтому стараются, поскольку возможно, преобразовать

абсолютную монархию в буржуазную без революции, мирным пу-

тем»3

. Это писалось задолго до эпохи империализма. Может быть, это

относилось только к Германии? Нет, вот слова Энгельса, относящиеся

к Франции — к великой буржуазной революции конца XVIII в.: «…Бур-

жуа на этот раз, как и всегда, были слишком трусливы, чтобы отстаи-

2

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 226. 3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 314.

453

вать свои собственные интересы; …начиная с Бастилии, плебс должен

был выполнять за них всю работу; …без его вмешательства 14 июля, 5–

6 октября, 10 августа, 2 сентября и т. д. феодальный режим неизменно

одерживал бы победу над буржуазией, коалиция в союзе с двором по-

давила бы революцию и…, таким образом, только эти плебеи и совер-

шили революцию»4

. В революции 1848 г. Маркс и Энгельс видели зада-

чу немецкого пролетариата в том, чтобы толкать буржуазно-демокра-

тическое движение все дальше вперед. Они разоблачали на страницах

«Neue Rheinische Zeitung» готовность буржуазии из страха перед ре-

волюционным народом пойти на сделку с монархией и помещиками.

Иными словами, «парадокс» Ленина о буржуазной революции, кото-

рой сама буржуазия противится, был творческим применением к эпо-

хе, империализма уроков, извлеченных еще Марксом и Энгельсом из

опыта революционных событий доимпериалистической эпохи.

Теоретическое резюме этих уроков состоит в следующем. Во-пер-

вых, надо различать вопрос о буржуазном характере (или содержании)

революции от вопроса о том, какие общественные силы ее совершают;

следовательно, содержание революции может быть буржуазным даже

при отсутствии буржуазии в числе ее движущих сил. Во-вторых, надо

различать вопрос о движущих силах революции от вопроса о том, ка-

кой класс среди них играет роль гегемона; так, даже если буржуазия и

находится в числе движущих сил революции, она может не быть геге-

моном, а пролетариат, опираясь на союз с крестьянством, — приобре-

сти роль гегемона.

Ленин писал: «Не означает ли понятие буржуазная революция того,

что совершить ее может только буржуазия?

На этот взгляд часто сбиваются меньшевики. Но этот взгляд есть

карикатура на марксизм. Буржуазное — по своему общественно-эконо-

мическому содержанию — освободительное движение не является та-

ковым по его движущим силам. Движущими силами его могут быть не

буржуазия, а пролетариат и крестьянство»5

. Ленин, отмечая далее

стремление буржуазии закончить революцию на полпути, на полусво-

боде, на сделке со старой властью и помещиками, ссылается как раз на

опыт 1848 г., когда Маркс все острие пролетарской политики направ-

лял на борьбу с соглашательской либеральной буржуазией6

. В другом

месте Ленин писал: «Из того, что содержание революции буржуазно, у

нас делают плоский вывод о буржуазии, как двигателе революции…»7

Снова и снова Ленин отмечал, что понятие буржуазной революции не-

4

К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма. М., 1953, стр. 408. 5 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15, стр. 205–206. 6

См. там же, стр. 206.

7 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 14, стр. 373.

454

достаточно еще определяет те силы, которые могут одержать победу в

такой революции8

.

Откуда же и как появилось либерально-буржуазное опошление мар-

ксистского понятия «буржуазная революция»?

Во времена, когда во II Интернационале и входивших в него рабо-

чих партиях получил распространение оппортунизм, происходило не-

прерывное «синтезирование» марксизма с различными буржуазно-апо-

логетическими концепциями. В частности, надо отметить очень боль-

шое заимствование социал-демократическими историками и теорети-

ками (Каутский, Кунов, Жорес, Плеханов и др.) идей буржуазных ис-

ториков французской революции: Гизо, Тьерри, Минье. Именно по-

следние развили концепцию, отождествлявшую французскую рево-

люцию с движением, творчеством, торжеством одной лишь буржуазии.

Остальная масса «третьего сословия», согласно этой схеме, лишь сле-

довала за буржуазией. Тем более не было и не могло быть никаких не-

примиримых противоречий между буржуазией и этой массой. Данная

историческая концепция, некритически воспринятая, весьма опреде-

ленно содействовала выработке у некоторых социал-демократов обоб-

щения: буржуазная революция — это революция буржуазии.

Другим идейным источником указанного социал-оппортунистичес-

кого искажения марксизма было лассальянство. Достаточно напомнить

мнение Лассаля о крестьянстве как реакционной массе, способной

лишь тянуть революцию назад, в пройденное прошлое, в обратном ис-

торическом направлении от буржуазного прогресса, который обрекает

крестьянство на исчезновение. В изображении германской революции

XVI в. героем Лассаля выступил отнюдь не вождь крестьянско-плебей-

ского лагеря Томас Мюнцер, а рыцарь Франц фон Зиккинген, которо-

му Лассаль придал черты вождя национально-объединительного дви-

жения.

Очень заинтересована была в фальсификации марксизма русская

буржуазия. Легальные марксисты со Струве во главе со всех кафедр

объясняли, что согласно учению Маркса носителем прогресса в отста-

лой России может являться только буржуазия. Недаром современники

острили по поводу легального марксизма: «Во всем мире марксизм —

партия рабочего класса, только в России это партия крупного капита-

ла». Легальные марксисты были прямыми учителями меньшевиков в

догмате, что раз в России предстоят буржуазные преобразования, зна-

чит дело пролетарской партии — поддерживать буржуазию и ни в чем

не идти дальше ее начинаний. Ленин писал: «Русская революция бур-

жуазная — говорили все марксисты России перед 1905 годом. Меньше-

вики, подменяя марксизм либерализмом, выводили отсюда: следова-

8

См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, стр. 44.

455

тельно, пролетариат не должен идти дальше того, что приемлемо для

буржуазии, он должен вести политику соглашения с ней. Большевики

говорили, что это — либерально-буржуазная теория. Буржуазия стре-

мится совершить преобразование государства по-буржуазному, ре-

формистски, а не революционно, сохраняя по возможности и монар-

хию и помещичье землевладение и т. п.»9

.

В ответ меньшевики снова и снова вопрошали: а почему бы буржуа-

зии противиться революции, если последняя будет действительно ог-

раничена рамками антифеодальных, т. е. по своему содержанию бур-

жуазных общественных преобразований?

Если суммировать все высказывания Ленина по этому вопросу, то

можно выделить три главных причины, на которые он указывал: во-

первых, потому, что русская буржуазная революция происходит в

эпоху империализма и, следовательно, в условиях зрелости пролета-

риата для немедленного использования им приобретенных демократи-

ческих свобод в целях совершения следующей антибуржуазной, со-

циалистической революции. Во-вторых, потому, что русская буржуаз-

ная революция происходит в стране с преобладающим крестьянским

населением, придавленным остатками феодализма и представляющим

огромную революционную силу, которую пролетариат может повести

за собой. В-третьих, потому, что буржуазия и в прошлые эпохи и в

иных странах, даже когда она была революционной, неизменно в ходе

революций оказывалась в той или иной мере в противоречии с рево-

люционными трудящимися классами, двигавшими революцию вперед.

Остановимся подробнее на этом третьем пункте. Какова, вообще

говоря, была природа этих противоречий в ранних буржуазных рево-

люциях? Ведь буржуазия была кровно заинтересована в устранении

всех тех экономических и политических порядков, которые стояли на

пути развития капитализма. С другой стороны, тогда не было объек-

тивных условий для социалистической революции, поэтому, казалось

бы, буржуазии решительно нечего было бояться. Да, буржуазия могла

неизмеримо смелее идти на союз с народными массами до того, как

вполне сформировалась крупная промышленность — материальная ба-

за социализма, и промышленный пролетариат — могильщик капита-

лизма. Но все же незримо во всякой революции, совершавшейся под

руководством буржуазии, присутствовала такая неразрешимая для

буржуазии проблема. «Победоносное развитие буржуазной револю-

ции, — писал Ленин, — предполагает прежде всего основные экономи-

ческие преобразования, сметающие, действительно, все и всякие ос-

татки феодализма и средневековых монополий»10. Иными словами,

9

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 305–306. 10 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 16, стр. 290–291.

456

буржуазная революция (как и всякая другая) есть ломка существую-

щих форм и отношений собственности. Но природа буржуазии, как

имущего класса, требует, чтобы на знамени революции была начертана

неприкосновенность собственности. Неимущие и малоимущие трудя-

щиеся массы рвутся к насильственной экспроприации земли у феода-

лов, безвозмездной отмене монопольных феодальных прав и пр. Но

буржуазия не может допустить нарушения права частной собственно-

сти, по крайней мере не прикрытого какой-нибудь легальной формой.

Ленин дважды цитировал замечательное объяснение Марксом того

удивительного факта, что классические буржуазные революции не от-

менили вообще частной собственности на землю, хотя эта мера отве-

чала бы требованиям буржуазного прогресса: «…Радикальный буржуа

теоретически приходит к отрицанию частной собственности на зем-

лю… Однако на практике у него не хватает храбрости, так как нападе-

ние на одну форму собственности, форму частной собственности на

условия труда, было бы очень опасно и для другой формы»11. Аграрный

вопрос в истории английской или французской буржуазной револю-

ции — это, с одной стороны, борьба масс за раздел, захват, уравнитель-

ное перераспределение феодальной собственности, борьба, оправды-

ваемая разными, то более, то менее смелыми теориями и лозунгами; с

другой стороны, — это сложнейшее крючкотворство новых буржуаз-

ных властей для придания вида «законности» конфискациям и распро-

дажам земель роялистов, отмене феодальных платежей и т. п. с тем,

чтобы все имущественные сдвиги уложились в прокрустово ложе не-

рушимости самого принципа частной собственности.

Таким образом, в любой буржуазной революции есть неустранимое

противоречие между одной задачей революции — произвести глубокие

имущественные изменения, и другой — утвердить принцип неприкос-

новенности частных имуществ. Но беднота деревни и города в момент

революционной ломки еще мало заинтересована во второй задаче.

«Плебейские методы» расправы бедноты с врагами буржуазии угро-

жают самой буржуазии: не социализмом, но «черным переделом», при

котором уже ни один богач не может быть уверен, что завтра именно

он, а не кто-либо другой окажется в рядах богачей. Говоря шире, непо-

средственные интересы в революции у буржуазии — одни, у трудя-

щихся эксплуатируемых масс — другие. Буржуазия не может подавить

феодально-абсолютистский порядок без союза с революционными

массами, однако она не может не шарахнуться, раньше — в одних ис-

торических условиях, позже — в других, в лагерь контрреволюции.

Конкретный анализ различных революций привел бы нас и к уточне-

11 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 16, стр. 299; т. 17, стр. 162–163; К. Маркс. Теории

прибавочной стоимости (IV том «Капитала»), ч. II. М., 1957, стр. 34.

457

нию таких теоретических