367.
467
наиболее решительных представителей революционного в ту эпоху
буржуазного класса. На этом примере мы как раз убедимся, что в ходе
революции отслаивались и отходили в лагерь контрреволюции те
фракции буржуазии, которые не хотели дальше идти с народом; тех же
представителей буржуазии, которые были наиболее последовательны в
готовности идти вместе с народом, эта их революционность увлекла до
подлинного служения народу, до забвения ограниченных и узких ин-
тересов самой буржуазии в революции. «Историческое величие на-
стоящих якобинцев, якобинцев 1793 года, — писал Ленин, критикуя
псевдоякобинство Плеханова, — состояло в том, что они были «яко-
бинцы с народом», с революционным большинством народа, с револю-
ционными передовыми классами своего времени»37.
У французской буржуазии XVIII в. было немало оснований желать
ниспровержения феодально-абсолютистского порядка. Она была рево-
люционна по отношению к нему. Но в той самой мере, в какой она от-
казывалась идти вместе с народом, осуществлявшим это ниспроверже-
ние, она становилась контрреволюционной. Надо подчеркнуть, что
Ленин в подавляющем большинстве своих высказываний, касающихся
французской революции XVIII в., говорит о «буржуазии» как классе, а
не об отдельных слоях или организациях этого класса. Он дает в пер-
вую очередь самую общую теоретическую постановку вопроса о роли
и поведении класса буржуазии в революции. Но в эту общую поста-
новку вопроса включен как одна из его сторон и факт неизбежного от-
слаивания консервативной, умеренно-либеральной, радикально-демок-
ратической буржуазии по мере развития революции. Это отслаивание
диктуется борьбой за гегемонию в революции.
Восходящая линия революции в том и выражалась, что руководство
переходило от консервативных фельянов к «умеренным» — жиронди-
стам, наконец, к смелым вождям якобинцев. Каждая из этих политиче-
ских группировок, стоявших одна за другой во главе борьбы с фео-
дально-абсолютистским режимом, отражала интересы тех или иных
прослоек буржуазии. Таким образом, буржуазия не только как класс в
целом противостояла дворянству, но разные ее фракции, в силу своего
экономического положения, были в совершенно различной степени
заинтересованы в этой борьбе, следовательно, в союзе с антифеодаль-
ными революционными народными силами. Главным и решающим
признаком подлинной, последовательной революционности тех или
иных деятелей буржуазии в 1789–1794 гг. была готовность идти с на-
родом вплоть до ущемления интересов буржуазии, как показывает
пример некоторых якобинцев. Но и до якобинской диктатуры все ос-
37 В. И. Ленин. Переход контрреволюции в наступление. — Полн. собр. соч., т. 32, стр.
216.
468
тальное развитие французской революции XVIII в. прошло под руко-
водством, под гегемонией тех или иных фракций буржуазии. Буржуа-
зия была вождем и лидером масс, и именно в том, что она брала на се-
бя эту роль, как раз и состояла ее революционность. Чем последова-
тельнее она выполняла эту роль, тем с большим основанием мы назы-
ваем ее революционной. Чрезвычайно важна мысль Ленина, что этой
революционности, демократизму буржуазию в свою очередь учили
«низы».
Обратимся к небольшой статье Ленина «О старых, но вечно новых
истинах». Критикуя ликвидатора В. Левицкого, Ленин здесь пишет,
что те короткие исторические периоды, когда «низам» удавалось во
время революции вырвать руководящее положение у буржуазии, «ока-
зывали решающее влияние на то, какую степень демократизма полу-
чала страна в последующие десятилетия так называемого спокойного
развития. Эти «низы» в короткие периоды своей гегемонии воспитыва-
ли свою буржуазию, переделывали ее так, что она потом старалась пя-
титься назад, но не могла в этом попятном движении зайти дальше,
скажем, второй палаты во Франции или отступлений от демократизма
выборов и т. д., и т. п.
Вот эта, историческим опытом всех европейских стран подтвер-
ждаемая, идея о том, что в эпохи буржуазных преобразований (или
вернее: буржуазных революций) буржуазная демократия каждой стра-
ны оформливается так или иначе, принимает тот или иной вид, воспи-
тывается в той или иной традиции, признает тот или другой минимум
демократизма, смотря по тому, насколько гегемония переходит в ре-
шающие моменты национальной истории не к буржуазии, а к «низам»,
к «плебейству» XVIII века, к пролетариату XIX и XX веков, эта идея г-
ну В. Левицкому чужда. Эта идея гегемонии и составляет одно из ко-
ренных положений марксизма…»38
И далее Ленин снова развивает мысль, что степень демократизма
каждой капиталистической страны, степень скрепленной традицией
«самостоятельности, независимости, свободолюбия и инициативности
«низов»», — зависит от успешности борьбы «низов» за гегемонию во
время буржуазной революции, «зависит именно от того, будет ли геге-
мония в решающие моменты принадлежать буржуазии или ее антипо-
ду…»39
Эти строки вводят нас в глубочайшую диалектику ленинского по-
нимания прогресса в истории. Корень всего прогрессивного Ленин не-
изменно видел в борьбе эксплуатируемых масс. Была ли буржуазия
прогрессивной в эпоху буржуазных резолюций XVII–XVIII вв.? Да,
38 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, стр. 282–283. 39 Там же, стр. 283.
469
была; она стремилась отнять власть у дворянства, стремилась устра-
нить экономические помехи развитию капитализма. Правда, буржуазия
предпочитала путь реформ для осуществления этих преобразований,
однако законы истории заставляли ее вступать на путь революции. Но
буржуазия потеряла бы гегемонию, потеряла бы положение вождя в
революции, если бы не шла в союзе с быстро революционизирующи-
мися массами; стремление сохранить гегемонию и заставляло буржуа-
зию проникаться революционными, демократическими, прогрессив-
ными идеями и принципами, которые могли сплотить вокруг нее мас-
сы, вызвать их доверие и повести их за нею в бой.
В той же статье «О старых, но вечно новых истинах», где, казалось
бы, буржуазия совершенно развенчана Лениным, он возносит на ог-
ромную высоту ее революционно-демократических лидеров XVII–
XVIII вв. Ленин пишет: «Буржуазия в Англии и во Франции в свое вре-
мя, в половине XVII века или в конце XVIII, не вздыхала по случаю
«нетерпимости» меньшего брата, не строила кислых гримас по поводу
«слишком пламенных ораторов» из числа этого меньшего брата, а сама
поставляла ораторов (и не только ораторов) самых пламенных… И из
числа этих пламенных ораторов находились люди, в течение веков и
веков оставшиеся светочами, учителями, несмотря на всю историче-
скую ограниченность, зачастую наивность их тогдашних представле-
ний о средствах избавления от всяческих бедствий»40. Эти слова помо-
гают понять диалектику ленинской мысли. Революционность англий-
ской буржуазии середины XVII в. и французской конца XVIII в. выра-
жалась именно в том, что на известных этапах революции она не пуга-
лась революционности «низов», напротив, поставляла им самых пла-
менных руководителей, — и тем самым, руководя массами, училась у
них. Ведь дать лозунги стихийному движению масс вовсе не значит на-
вязать им нечто чуждое их интересам; напротив, это значит прислу-
шаться к их чаяниям, осознать хотя бы более или менее верно некото-
рые их интересы.
Точно так же лишь на первый поверхностный взгляд может пока-
заться, что друг другу противоречат два ответа, которые Ленин дает в
двух разных статьях на один и тот же вопрос: в чем причина коренного
различия между путями революции 1789 г. и революции 1848 г.?
В статье «Чего хотят и чего боятся наши либеральные буржуа?»,
Ленин, громя П. Г. Виноградова, призывавшего Россию идти не по пу-
ти Франции 1789 г., а по пути Германии 1848 г., сравнивает оба эти пу-
ти. Переворот 1848 г. произошел, говорит он, главным образом под ру-
ководством либеральных буржуа, ведших за собой «на буксире» массы,
тогда как переворот 1789 г. «проведен хотя бы в известной части ак-
40 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, стр. 281.
470
тивно-революционной массой народа, рабочих и крестьян, отодвинув-
ших, хотя бы на время, в сторону солидную и умеренную буржуазию»;
этот переворот 1789 г. «доставил на известный период господство ре-
волюционному народу»41
.
В статье «О двух линиях революции» Ленин, сравнивая нисходя-
щую линию французской революции 1848 г. с восходящей линией ре-
волюции 1789 г., писал о последней: «Буржуазия… верила в гармонию
интересов, не боялась за прочность своего господства и шла на союз с
крестьянством. Этот союз обеспечил полную победу революции»42.
Победителем феодально-абсолютистского строя Ленин называет не
буржуазию: «Восходящая линия была в 1789 г. формой революции, в
которой масса народа победила абсолютизм»43. Но «масса народа» не
могла тогда победить без руководства буржуазии. Те короткие момен-
ты, когда массы отбрасывали руководство буржуазии, только подтвер-
ждали, что они все равно не могут всерьез выйти за рамки буржуазной
революции, что, следовательно, буржуазия могла бы в конечном счете
не бояться «за прочность своего господства». Именно эти же короткие
моменты, как и вообще постоянные порывы масс, хотя бы не удавав-
шиеся, «отодвинуть в сторону солидную и умеренную буржуазию», не
только пугали буржуазию, они и учили ее самую смелую часть рево-
люционности. Добиться победы буржуазия могла только с массами,
т. е. будучи революционной. В этом смысле массы вели за собой бур-
жуазию «на буксире» даже на тех этапах революции, когда она пла-
менно и смело возглавляла их.
Очень много дает для понимания ленинского метода в постановке
этого вопроса его критика Мартова в статье «Принципиальные вопро-
сы избирательной кампании».
Здесь Ленин прямо развивает мысль, что все политически прогрес-
сивное, чем по праву может гордиться французская буржуазия, было
плодом соответствующего «перевоспитания» ее со стороны народных
революционных масс. «Либеральная буржуазия во Франции начала об-
наруживать свою вражду к последовательной демократии еще в дви-
жении 1789–1793 годов… В начале эпохи буржуазных революций ли-
беральная французская буржуазия была монархической; в конце дол-
гого периода буржуазных революций — по мере увеличивающейся ре-
шительности и самостоятельности выступлений пролетариата и демо-
кратически буржуазных («левоблокистских», не во гнев будь сказано
Л. Мартову!) элементов — французская буржуазия вся была передела-
на в республиканскую, перевоспитана, переобучена, перерождена. В
41 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, стр. 226–227. 42 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 77. 43 Там же.
471
Пруссии, и в Германии вообще, помещик не выпускал из своих рук ге-
гемонии во все время буржуазных революций и он «воспитал» буржуа-
зию по образу и подобию своему. Во Франции гегемонию раза этак че-
тыре за все восьмидесятилетие буржуазных революций отвоевал себе
пролетариат в разных сочетаниях с «левоблокистскими» элементами
мелкой буржуазии, и в результате буржуазия должна была создать та-
кой политический строй, который более угоден ее антиподу»44.
Как видим, буржуазия в политике такова, каков ее «воспитатель»,
т. е. тот класс, который достаточно активен и силен, чтобы стремиться
перебить (и в той или иной мере перебивает) у нее гегемонию в обще-
ственном движении. Она становится демократической и республикан-
ской лишь постольку, поскольку ее «воспитывает» революционный
народ, порывающий с нею, если она изменяет ему.
Что понимает тут Ленин под «левоблокистскими» элементами в
широком историческом смысле?
В этой же статье он противопоставляет Мартову, всей историче-
ской концепции меньшевизма, мысль, что столкновения между бур-
жуазией и помещиками-землевладельцами хотя и неизбежны, но нико-
гда в истории не были резки и решительны. «Напротив, резки и реши-
тельны — сколько-нибудь резки и решительны — были столкновения
между крестьянами и помещиками, между рабочими и капиталиста-
ми»45. Революционная тактика рабочего класса всегда состояла в том,
чтобы искать союза с крестьянством и демократической мелкой бур-
жуазией, отвлекая их от союза с колеблющейся либеральной буржуа-
зией. Это и есть «левоблокистская» тактика в широком смысле слова.
Ленин продолжает: «Не было ни одного буржуазно-освободительного
движения в мире, не дающего примеров и образцов «левоблокистской»
тактики, причем все победоносные моменты этих движений связаны
всегда с успехами этой тактики, с направлением борьбы по этому пути
вопреки колебаниям и изменам либерализма. Именно «левоблокист-
ская тактика», именно союз городского «плебса» (=современного про-
летариата) с демократическим крестьянством придавал размах и силу
английской революции XVII, французской XVIII века»46. Ленин ссыла-
ется далее на
