в плане круглые, имеют вид мощных цилиндров. В системе укреплений они играли роль донжонов в западноевропейском зодчестве. Большие плоскости степ башен декорированы нишами, карнизы — поребриком, а проемы — готическими профилями. Такие конструкции и оформление имела башня в Каменце возле Бреста. В других подобных сооружениях декор дополнялся орнаментальной кладкой из кирпича с поливой на тычках в сочетании с белокаменной резьбой порталов, применялись крестовые и купольные своды, расширялся арсенал средств архитектурной выразительности.
Васильевская церковь во Владимире-Волынском. Конец XIII — начало XIV в.
В культовом строительстве также появились новые тенденции: наряду с сооружениями старого типа возводились храмы подчеркнуто торжественного вида. Например, в Холме были сооружены башнеобразные церкви Иоанна Предтечи, Козьмы и Демьяна, «величеством и красотою не менее сущих древних». К этому же направлению относятся храмы Иоанна Богослова и Дмитрия в Луцке (конец XII] в.). Кроме крестовокупольных храмов возводились небольшие ротонды с одной апсидой — конхой (Перемышль, XIII в.), с шестью (Горяны Закарпатской обл.; Галич, XIII в.) и восемью апсидами или с опорными столбами (церкви Василия и ротонда на территории Михайловского монастыря во Владимире-Волынском, конец XIII — начало XIV в.). Оригинальна архитектура крестовой церкви Николая во Львове (XIII в.).
Итак, за сто лет после нашествия орд Батыя архитектура сделала большой шаг вперед. Политические задачи времени — укрепление княжеской власти, способной положить конец феодальной анархии и своеволию боярства, — нашли выражение в архитектуре, в которой все громче звучала нота торжественности.
Изобразительное искусство (вторая половина XIII — первая половина XIV в.). Изобразительное искусство второй половины XIII — первой половины XIV в. сохраняло характерные черты, сложившиеся в нем в предыдущий период: монументальность, утонченный колорит, гармоничные пропорции, уверенный рисунок и высокое профессиональное мастерство. Одновременно развивалось и направление, в котором проявлялся реалистический взгляд на жизнь, вера в человека, стремление к жизнерадостности образного строя, тяга к узорочью и красочности, обусловленные народно-эстетическими идеалами. Религиозные образы постепенно теряют былую неподвижность, а лики святых приобретают черты простых людей. Виртуозное владение композицией и так называемой «обратной перспективой» позволяло художникам придавать пространству определенную глубину, а образы наделять яркими чертами, величием и человеческим достоинством.
Из памятников киевской живописи этого времени сохранилась икона богоматери Печерской-Свенской (около 1288 г.). Прототипом для нее послужило изображение богоматери Кипрской на троне, но фигуры ангелов киевский мастер заменил образами отечественных святых, основателей Киево-Печерского монастыря — Антония и Феодосия. Их изображения привлекают искренностью и непосредственностью. Сочные, насыщенные цвета, изысканная гамма оттенков как нельзя лучше гармонируют с мягким блеском золотого фона.
Киевской школе принадлежит также икона «Николай с житием» (конец XIII— начало XIV в.) иЗ церкви в урочище Киевец в Москве. Образ Николая в значительной степени лишен аскетизма. Мягкий овал охристого лика Николая оттенен нежным колоритом розово-голубой ризы, светящейся на золотом фоне. Нежнорозовые и бледно-голубые складки одежды придают фигуре легкость и воздушность.
К числу киевских памятников принадлежат также выдающиеся произведения конца XIII в. — иконы «Игоревская богоматерь» и «Максимовская богоматерь». Последняя, вероятно, исполнена по заказу митрополита Максима. Лик богоматери написан мягко, без условности и геометризации или стилизации формы. С большим мастерством выписана одежда, складки на ней. Много внимания уделено цветовым переходам. Названные произведения живописи свидетельствуют о высоком уровне художественной культуры Киева в период после монголо-татарского нашествия.
В Галицко-Волынском княжестве искусство развивалось под влиянием Киева, откуда, как указывают летописи, были «принесены» многочисленные иконы, послужившие образцами для многих поколений художников. Икона «Покрова» (XIII в.) из Галичины — произведение народного мастера, не получившего специальной профессиональной выучки, но зато хорошо чувствовавшего декоративные возможности цвета. Теплый зеленый цвет тонко гармонирует с багряным фоном, лазурные тона — с коричнево-черными и вишнево-красными, на фоне которых изредка пламенеет киноварь.
«Волынская богоматерь». Икона конца XIII — начала XIV в.
Ярчайшим произведением конца XIII— начала XIV в. является икона «Волынская богоматерь». Величественный силуэт богоматери в темнокрасном мафории очерчен уверенной рукой. Гордая посадка головы, слегка склоненной к младенцу, огромные скорбные глаза, смотрящие с укором, будто требуют от зрителя готовности к самопожертвованию. Утонченная живопись и морально-этический пафос иконы оставляют неизгладимое впечатление и ставят ее в ряд самых выдающихся произведений украинской средневековой живописи.
Высоким профессиональным уровнем и утонченной живописью отличаются миниатюры «Галицкого евангелия» (конец XIII в.). Не исключено, что оно было исполнено по заказу князя Льва Данииловича и предназначалось для его личного пользования. Об этом говорят небольшие размеры рукописи (1/32 листа). На помещенных в ней миниатюрах изображены евангелисты в непринужденных позах, одежды их естественно облегают стан. Округло ниспадающие складки создают выразительный ритм, подчеркивают реальную весомость одежды, усиливают впечатление движения. Поражают изысканность композиций и утонченный колористический лад. С темно-синим, как на фресках, фоном прекрасно гармонируют нежно-розовые, голубые, сиреневые и зеленые цвета одежды евангелистов и красная киноварь велюмов. Созвучны им лица нежно-охристого и розового цвета.
Архитектура конца XIV — первой половины XVI в. Архитектура и живопись конца XIV — первой половины XVI в. развивались в условиях нарастания борьбы народных масс против социального и национального угнетения. Феодалы возводили в своих резиденциях — опорных пунктах господства над зависимым населением — замки и укрепления. Вместе с тем строительство их вызывалось необходимостью защиты от участившихся опустошительных набегов татарских орд, а со временем и вторжений турецких захватчиков. Оборонное строительство заняло ведущее место и поглощало огромные материальные и людские ресурсы. Важную роль в возведении замков играли местные строители и инженеры, о чем свидетельствуют особенности стиля архитектуры оборонительных сооружений этого периода, планировка, устройство, конструкция и декор башен, ворот и других частей замка.
Главным строительным материалом оставалось дерево, хотя удельный вес камня и кирпича в строительстве возрастал. Из дерева возводилось преобладающее большинство сооружений — от простых жилых, хозяйственных и производственных зданий до больших замков и роскошных дворцов. В деревянном строительстве благодаря его массовости накоплялся инженерно-строительный и архитектурно-художественный опыт, кристаллизовались новые нормы народной архитектурной эстетики, оказавшие воздействие на развитие архитектуры в целом.
Прежде всего изменения проявились в архитектуре оборонительных сооружений. Стены и башни старых замков надстраивались и усиливались утолщениями — прикладками. Во вновь возводимых замках башни стремились располагать почти равномерно по периметру двора. В стенах устраивали бойницы нижнего (подошвенного) и среднего боя (Бучач Тернопольской обл., конец XIV в.; Клевань Ровенской обл., 1495). Иногда замки усиливались новым рядом стен, вынесенных вперед (Невицкое, XIV–XV вв.), либо укреплениями, охватывавшими детинец (Луцк, Острог, Белгород-Днестровский). Как новые замки, так и городские укрепления часто имели нерегулярный план, определяемый условиями местности. Этими особенностями украинское оборонное зодчество близко русскому.
Примером модернизации старых фортификационных сооружений может служить замок в Луцке. Его трехъярусные башни и стены, завершавшиеся зубцами-мерлонами с узкими щелевидными бойницами для стрельбы из луков и арбалетов, были переделаны: зубцы-мерлоны заложили и надстроили сверху, устроив новые бойницы в два, а в некоторых местах и в три яруса такой формы, которая могла обеспечить обстрел из огнестрельного оружия как дальних, так и ближних подступов к замку. На башнях в Луцке возвели по дополнительному ярусу, благодаря чему его силуэт стал выразительнее, чем еще более подчеркивалась его военнооборонительная мощь. Перестройка коснулась почти всех давнишних каменных укреплений XII–XIV вв., в том числе в Каменце-Подольском, Белгороде-Днестровском, Кременце, Хотине, Невицком, Мукачеве.
Хотинский замок. Современный вид
Особенно хорошо видны изменения не только в фортификации в связи с применением огнестрельного оружия, но и в нормах архитектурной эстетики в облике Хотинского замка. Его старые стены и башни времени Даниила Галицкого перестроили до неузнаваемости: башни и стены были обложены прикладками и оказались внутри новых стен и улучшили фланговую оборону. Объемы башен и стены воспринимаются слитно, усиливая впечатление огромного массива. Они объединены декоративным орнаментом в виде узора украинской плахты или вышивки, образованным кладкой красного кирпича на фоне белокаменных стен.
Смягчение суровости военно-оборонительных сооружений свидетельствует о неуклонном развитии и изменении норм архитектурной эстетики под сильным воздействием народных вкусов. В облике Хотинского замка причудливо сочетаются традиции оборонной архитектуры, элементы готики, мотивы украинского и молдавского народного искусства. Суровость и народная красочность представлены здесь в нерасторжимом единстве.
Изменения заметны и в типе укреплений боярских усадеб, постепенно превращающихся в магнатские замки. Об этом напоминает архитектура замков в Олеско, Клевани, Остроге. Острожский замок схемой укреплений близок замку в Чарторыйске или Каменце возле Бреста. В Остроге ближе к восточной стороне деревянных оборонительных стен соорудили так называемую Башню, или Дом мурованный, по образцу западноевропейских и волынских башен-донжонов. Стены были окружены рвом, через который перебросила подъемный мост, благодаря чему замок мог выдержать длительную осаду.
Особенно большое влияние на структуру замков оказало появление огнестрельного оружия. В XV в. башни сооружались так, чтобы они выступали за поле стены и имели квадратную либо неправильную пятиугольную форму, острым углом к фронту, что значительно усиливало их устойчивость к артиллерийскому огню. Кроме того, это создавало благоприятные условия для ведения флангового обстрела. Увеличение в стенах и башнях количества бойниц позволило повысить плотность огневой обороны подступов к замку. Например, в хорошо сохранившемся замке в Клеваны (1495) бойницы устроены в три яруса, имеют большие боевые камеры для артиллерии и прислуги. Впечатление особой мощи замка в Клевани достигается тем, что стены башен имеют уклон внутрь.
Историческая ситуация потребовала приспособить к обороне не только монастыри, но и другие культовые сооружения. Такие древние укрепленные комплексы, как Киево-Печерская лавра, монастыри Михайловский Златоверхий, Кирилловский в Киеве, Елецкий в Чернигове, Спасский в Новгороде-Северском, обносились мощными оборонительными стенами. Архитектурой монастыри-крепости почти ничем не отличались от других видов укреплений. Только набор сооружений, внутренняя планировка и размещение главного монастырского храма создавали определенные отличия от обыкновенного замка. Если главный храм не приспосабливался к обороне по первоначальному замыслу, то его сооружали посреди двора, как в Троицком монастыре в Межириче возле Острога (XV в.) или Дермани Ровенской обл. (XV в.). Иногда и приспособленную к обороне церковь возводили посреди двора, как в Уневе Львовской обл. (XV в.), и тогда она выполняла роль донжона. Но часто храмы включались в систему оборонительных сооружений, как, например, Успенская церковь в Зимно Волынской обл. (1495), церковь Богоявления в Остроге (XV в.).
В культовой архитектуре начиная с последней четверти XIV в. наблюдаются интенсивные поиски новых форм, способных полнее воплотить народные вкусы и художественные идеалы. Храмы этого периода несут печать архитектуры суровой переходной эпохи. Их творцы еще не решались окончательно порвать с традициями XII–XIII вв., отказаться от трехнефных с опорными столбами храмов, не отваживались применить в каменном зодчестве планово-пространственную структуру и конструктивные приемы, выработанные в деревянном народном строительстве, истолковать применительно к камню приобретенный народными мастерами богатый опыт, воплотить его в каменных сооружениях.
В торжественной архитектуре крестовокупольных храмов, таких, как
