в Дермани, Межириче или Остроге, мастера сумели тонко воплотить представления людей XV в. о возвышенно-прекрасном, воскрешая в иной интерпретации прерванную и забытую линию древнерусских времен, начатую на рубеже XII–XIII вв. Петром Милонегом постройкой храма Пятницы в Чернигове. Их планово-пространственная композиция имеет аналогию в русской архитектуре храмов московского Кремля (XV в.).
Острожский замок. Современный вид
Иные зодчие пытались на трехнефном в плане храме поставить три купола по продольной оси, как в церкви Рождества в Галиче (XIV в.), а строители храма Рождества богородицы в Рогатине (XV в.) стали на путь преодоления традиционной крестовокупольной системы.
Опорные столбы в подобных храмах использовались не для водружения купола, а для перекрытия нефа готическими нервюрными сводами. Над бабинцем возводилась оборонительная башня.
Появляются новые типы храмов, структура которых формировалась под воздействием приемов и форм деревянной архитектуры — трехчастные в плане (неф, алтарь, бабинец) церкви Пятницы во Львове (XIV в.) и Успения в Лужанах Черновицкой обл. (1453). У них бабинец одной ширины с нефом, а перекрытие сводчатое. В некоторых храмах устраивали оборонную башню над бабинцем (церковь Онуфрия в посаде Рыботицкой, конец XIV — начало XV в.), или один световой верх пирамидальной формы, как в церкви Николая в с. Збручанское Тернопольской обл. (XIV в.), либо три купола, как в церкви Михаила в с. Чесники Ивано-Франковской обл. (XV в.).
Культурно-художественными связями с зодчеством Балканских стран — южнославянским, молдавским — обусловлена архитектура храмов, соединяющих традиционные украинские трехчастпые купольные формы с конховыми, как в церкви Онуфрия в Лаврове Львовской обл. (конец XV в.) или без куполов, как в церкви Петра и Павла в Каменце-Подольском (XV в.), но с оборонной башней над бабинцем или без нее, как в Замковой часовне в Хотинском замке (XV в.). К наиболее совершенным храмам оборонного типа относится храм Покрова в с. Сутковцы Хмельницкой обл. (1476). Центральное квадратное в плане помещение перекрыто на первом этаже системой сводов, опирающихся на стены и один столб. К этому помещению с четырех сторон примыкают двухэтажные полукруглые башни, перекрытые на первом этаже звездчатыми нервюрными сводами, а на втором — плоскими деревянными потолками. Венчание зданий поясом машикулей, бойницы в двух ярусах, лаконичные объемы придавали небольшому строению вид мощной, неприступной крепости. Безвестные зодчие воплотили в храме эстетические вкусы и представления народа о неодолимости и мощи, о мужестве в борьбе за справедливое дело, за национальное самосохранение.
Замок в Меджибоже Хмельницкой области. Современный вид
В XV — начале XVI в. в архитектуре небольших храмов появляются черты, непосредственно связанные с народным пониманием прекрасного. В этом плаце представляет интерес маленькая церковь Троицы в с. Зимно Волынской обл. (1465), ибо в этом миниатюрном храме, имеющем только неф и апсиду, впервые в каменной архитектуре применен новый архитектурно-конструктивный прием — купола, перекрывающие неф и апсиду, опираются не на подпружные арки и паруса, а на сомкнутый, как бы срезанный на трети высоты свод. Иными словами, неизвестный мастер впервые применил конструкцию залома, хорошо и давно известную в деревянной архитектуре. Купол-верх (баня) с заломом полюбились, вероятно, потому, что эта конструкция открывала широкие возможности для создания торжественных храмов с высотно раскрытым внутренним пространством.
Каменное строительство на Поднепровье и Чернигово-Северских землях ограничивалось восстановлением сооружений XI–XIII вв. Были отстроены храмы Софийского, Михайловского Златоверхого и Печерского монастырей в Киеве, Спаса, Успенский, Елецкий и Пятницкий — в Чернигове, Спасский монастырь — в Новгороде-Северском. Возле прославленных древних храмов строили небольшие часовни-усыпальницы.
Дошедшие до нас памятники деревянной архитектуры свидетельствуют о их высоком совершенстве. Однако большинство из них не сохранилось. Храм Николая в с. Среднее Водяное Закарпатской обл. (1428) — трехчастный в плане, неф и бабинец у него одной ширины, как и в Ильинской церкви в Чернигове (XII в.), но перекрыт он не куполом-баней, а срубным сводом. Над бабинцем возвышается колокольня оборонных форм с машикулями-«подсябитьем» в завершении. Увенчана церковь высокой шатровой кровлей. Примечательны окошки готической формы в бабинце.
Храм Николая в с. Колодное Закарпатской области (1470) конструктивно близок к Средневодянскому, но более совершенен. Крыльцо на колонках, круглые и крещатые окошки в алтаре, имеющие аналогии в изображениях храмов на иконах XIII–XIV вв., придают его облику особую задушевность. Над бабинцем также возведена башня-колокольня с «подсябитьем», но увенчана она не шатровым, а позднейшим барочным верхом (конец XVII в.). Подобные храмы с башнями над бабинцем хранят в себе черты древнерусской и романо-готической архитектуры, появившиеся еще в XII–XIII вв. Благодаря тому что в таких храмах объемы нарастают уступами от самого низкого алтаря со скатной кровлей превышающего его нефа к высокой башне над бабинцем, их силуэты динамичны, а весь облик героичен и величествен.
Церковь-крепость в с. Сутковцы Хмельницкой области. 1476 г.
Другое направление, тесно связанное с местными традициями, представляют трехсрубные храмы, у которых бабинец и алтарь уже нефа. Они перекрыты банями-верхами, поэтому их массы гармонично уравновешены и в случае, когда они имеют один верх, как первоначально в храме св. Духа в с. Потелич Львовской обл. (1502, 1520, реконструкция 1620), так и тогда, когда их три, как в церкви св. Дмитрия в Тишине на Волыни (1567). Особенность этих сооружений заключается в том, что над бабинцем возвышается верх-колокольня таких же форм, как и верх над нефом. Пропорции масс, их уравновешенная композиция и архитектурные детали — карнизы на фигурных кронштейнах — дополняют высокохудожественную архитектуру здания. Интерьер, несмотря на скромные размеры, отличается торжественностью благодаря высотно раскрытому пространству бани-верха с заломом над нефом, с которым пространство бабинца объединено при помощи фигурной арки-выреза изысканной формы.
«Распятие». Деталь фрески церкви в с. Горяны Закарпатской области.
К сожалению, памятников деревянной архитектуры рассматриваемого времени на Поднепровье и Чернигово-Северских землях не сохранилось. О них можно составить представление только из позднейших источников — описаний XVII в. Ретроспективно можно судить о богатстве и разнообразии пространственных композиций замков, дворцов, монастырей-крепостей, храмов, жилищ, хозяйственных и производственных зданий, отличающихся сочетанием объемов, силуэтами и пропорциональным строем.
Деревянное народное строительство сохраняло вековой опыт, создавая непрерывную цепь традиций, не позволяло бесследно исчезнуть удачно найденным инженерно-конструктивным решениям и художественно совершенным формам. В них материализовались представления людей о прекрасном, они были неисчерпаемым источником творчества для последующих поколений.
Изобразительное искусство (конец XIV — первая половина XVI в.). Изобразительное искусство с конца XIV в. развивалось при интенсивном проникновении в него народной струи. Угнетенному иноземными захватчиками украинскому народу нужно было единство, способное укрепить его и сплотить для отпора врагу. Эта идея единства нашла яркое воплощение во фресках церкви Онуфрия в Лаврове (конец XV в.), в сценах на тему «Вселенский собор» и «Акафист богоматери».
Украинских художников приглашали для росписей католических костелов, ценя их высокое живописное мастерство. Ими выполнены, например, фрески в костеле Вислицкой коллегиаты (конец XIV в.). В стиле росписей соединены традиции древнерусского искусства XII–XIII вв. с характерными чертами готики. Такое соединение прослеживается в изображении архитектурных кулис, а также в ликах персонажей евангельской легенды, где энергичная моделировка объемов широкой кистью придает особую конструктивность формам. Эту тенденцию углубили украинские мастера во главе с Волынским художником Андреем, расписавшие часовню св. Троицы в Люблинском замке (1418). В росписях ощущается углубленный интерес к внутреннему миру изображаемых персонажей. В стиле фресок нерасторжимо соединились элементы древнерусского, готического и проторенессансного искусства. Еще большей экспрессией отличаются фрески в часовне св. Креста на Вавеле в Кракове (1470). Персонажи росписей, наделенные лицами людей из народа, написаны энергично и уверенно, исполнены внутреннего драматизма.
Фрагменты иконы из Воздвиженской церкви в Дрогобыче. XVI в.
Наряду с фресковой живописью с XV в. все большее распространение получает иконопись. В ней сохраняются традиции древнерусского искусства XII–XIII вв., много общего с иконописью Новгорода и Пскова.
С XV в. в церквах вместо невысокой предалтарной преграды устанавливают иконостасы, в которых все иконы размещаются в определенном порядке.
Для украинской иконописи характерны сочный колорит, лапидарный силуэт и энергичный рисунок, выверенная композиция. Особенно популярны были образы воинов-победителей. Образ такого воина воплощен в иконе «Юрий Змееборец» из с. Станыля Львовской обл. (конец XIV в.). Воин, пронзающий копьем чудовище, изображен в рыцарских доспехах на вороном коне, который топчет змея. Красный плащ героя победно развевается на ветру. Необычайно динамичный силуэт и яркий колорит — характерные черты этого выдающегося произведения украинского изобразительного искусства. С подъемом освободительной борьбы а образованием Запорожской Сечи в душе народа крепла надежда на освобождение, что незамедлительно отразилось в искусстве. В иконе «Чудо Георгия о змие» (середина XVI в.) киевской школы образ Георгия по сравнению со станыльским более приподнят и мажорен. Ослепительно белый конь, алый плащ Георгия и золотой фон создают торжественную цветовую симфонию.
Усиление влияния церкви, стремившейся внушить народным массам чувство страха перед муками загробной жизни, нашло проявление в иконах на тему «Страшный суд». Но под воздействием значительного числа заказчиков из народа — крестьян и мещан-ремесленников — эти иконы вскоре приобрели не только сатирическую, но и антифеодальную и антикатолическую окраску. На многих из них изображены в характерных одеждах римские папы, короли, вельможные паны, таможенники, пьяницы и блудницы с остриженными головами и обрезанными подолами. Всех их ждут адские муки. Под влиянием народного художественно-поэтического творчества слабеет аскетическая струя в изображении святых, облики их приобретают особую теплоту, а палитра становится яркой. Более изысканными становятся не только композиции, но и силуэты фигур, архитектурные фоны, изображение одежды и различных аксессуаров.
Народные вкусы нашли отражение и в подборе святых. Все чаще на иконах изображаются Юрий — воин и защитник, Николай — покровитель мореплавателей, путешественников и плотников, Параскева Пятница — покровительница торговли и женского ремесла, врачи-бессребреники Козьма и Демьян и конечно же богоматерь с младенцем — заступница пленных и обездоленных. Икона «Богоматерь» из с. Красов Львовской обл. (XV в.) — свидетельство появления в живописи эмоционального образа женщины-матери.
Меняются и живописные средства. Лицо у богоматери не темное, а светло-розовое, с длинными дугообразными черными бровями, маленьким ртом, немного грустными и задумчивыми глазами. Особенно популярны были житийные иконы, «праздники» и «страсти», которые давали простор творческой фантазии художников. Люди, рассматривая их, будто читали краткие притчи-новеллы. В этих иконах изображена конкретная обстановка, много бытовых подробностей — мебель, одежда, ткани. Это был прогрессивный процесс обмирщения искусства, в котором, однако, будничное, обыденное возвышалось и поэтизировалось.
Батальная сцена. Миниатюра из Киевской псалтыри. 1397 г.
Многих художников рассматривавмого периода волновало таинство бытия и смерти. Иконы «Оплакивания Христа», «Страсти» из с. Трушевичи Львовской обл. (XV в.) — это реквием в красках. Горе и страдания переданы резким звонким колоритом, патетическими жестами и ритмом фигур. Нередко на иконах, в частности в таких, как «Воздвижение» и «Покрова», рядом со святыми изображались заказчики, местные
