о том, что начиная со второй половины XVI в. классовая борьба приобрела особую остроту.
Антифеодальное движение второй половины XVI в. подготовило почву для крестьянско-казацких восстаний конца XVI — первой половины XVII в. — первых крупных классовых битв украинского народа, являвшихся одновременно выступлениями за освобождение от иноземного господства, за воссоединение Украины с Россией.
Классовая борьба в городах. С ростом и развитием городов усиливалось имущественное неравенство городского населения, в результате которого углублялись и социальные противоречия в его среде, обострялась классовая борьба. От социального, а также национально-религиозного гнета особенно страдало беднейшее мещанство, составлявшее основную массу городского населения. Поэтому оно наиболее решительно выступало против городской верхушки и королевских властей, все активнее поддерживало антифеодальную борьбу крестьянства. Участились случаи совместных выступлений крестьян и городского плебса.
Классовая борьба мещанства, как и крестьянства, проявлялась в разнообразных формах. Прежде всего возрос поток жалоб горожан на усиление налогового бремени, увеличение повинностей, произвол богачей, злоупотребления и издевательства со стороны городской верхушки и администрации. Не выдержав притеснений, жители Львова в 1576 г. подали жалобу королю. Неоднократно они обращались и в различные правительственные инстанции. Жалобы поступали также от мещан Острога, Янова, Житомира, Остра и других городов. Однако обращения к властям почти никогда не давали результатов, и городские жители вынуждены были прибегать к иным средствам защиты своих жизненных интересов.
В Галичине, на Волыни и Западной Подолии одной из распространенных форм протеста против ухудшения положения были побеги, число которых росло с каждым десятилетием. После подавления крестьянско-казацких восстаний 90-х годов XVI в. побеги приобрели массовый характер. Бежали главным образом горожане, принадлежавшие к неимущим и зависимым от феодалов и городской верхушки слоям населения, положение которых было особенно тяжелым. Сохранились сведения о количестве бежавших мещан. Так, из Теребовли (Галичина) в 1596 г. «ушло» 70 горожан вместе с семьями, а из Долины на рубеже XVI–XVII вв. — треть населения.
Значительная часть мещан бежала на Поднепровье и Левобережье, где уже во второй половине XVI в. возникло много новых поселений, в том числе немало местечек и городов. Местные феодалы, заинтересованные в быстрейшем освоении захваченных ими земель с целью увеличения прибылей, привлекали беглых в свои имения, предоставляя им различные льготы. Осевшим во вновь возникших и заселяемых местечках барщина заменялась менее обременительным оброком, жителям их предоставлялось ограниченное самоуправление. Часть беглых городских жителей поселялась в королевских городах и местечках, а также в казацких слободах. Многие беглые горожане уходили в пределы Русского государства.
Беднейшие слои населения городов и местечек усиливали борьбу против городского патрициата, представителей королевской власти и местной администрации. Мещане все чаще и решительнее отказывались платить налоги, особенно новые, выполнять все более обременительные феодальные повинности, многие из которых устанавливались феодалами — собственниками городов, королевскими старостами или магистратами по своему усмотрению и в свою пользу.
Наряду с отказом платить налоги и отбывать повинности, признавать администрацию и выполнять ее распоряжения мещане нередко прибегали к расправе с владельцами имений, арендаторами, представителями администрации. Так, в 1572 г. городские низы Ковеля, принадлежавшего князю Курбскому, доведенные до отчаяния издевательствами управляющего, убили его. В 1582 г. беднейшие мещане Рожища (Волынь), возмущенные жестокостью арендатора Хорьковского, сожгли его усадьбу. В 1594 г. выступило против арендатора население местечка Букачевец (Галичина). Несколько человек из числа служебников получили ранения.
Выступления мещан в различных формах имели место в городах Ковеле (1571), Владимире (1571), Дрогобыче (1578), Теребовле (1597), Остроге и Галиче (конец XVI в.), а также в других городах и местечках.
Усиление социального и национального гнета в городах неоднократно приводило к восстаниям. Крупнейшим из них было восстание в Белой Церкви, находившейся под непосредственной властью Киевского воеводы К. Острожского. Восстание началось в 1589 г., вскоре после того, как король Сигизмунд III после длительных и настойчивых ходатайств горожан выдал городу привилей на магдебургское право. Мещане пытались воспользоваться предоставленными им льготами, по сразу же натолкнулись на противодействие со стороны поставленной Острожским администрации и местного шляхетства. Пытаясь преодолеть его, они, как указывалось в королевском декрете, «бунты и кгвалты починили и, змоцнившыся сами, з моци (владения. — Ред.) пана воеводы киевского выняли млыны, корчмы, пересуды и вси иные пожитки, ему належачие»[199]. Одновременно мещане распространили на шляхту юрисдикцию созданного ими на основании магдебургского права магистрата. Кроме того, белоцерковцы «шкоды немалые пану воеводе, шляхте и аряндарови тамошнему починили»[200].
Понимая, что сами они не смогут устоять против такого могущественного противника, как Острожский и местная шляхта, белоцерковцы, по словам короля, «бунтуючися далей», обратились «о помочь себе до инших мест (городов. — Ред.) украинных». Они захватили Белоцерковский замок и завладели хранившимися там оружием и боеприпасами, арестовали наместника, а военного слугу воеводы шляхтича Т. Шашковича и других слуг-шляхтичей «з места выгнали, а потом… погонившы их у чотырох милях, побили, поранили»[201]. Восставших белоцерковцев поддержали крестьяне близлежащих сел.
Король направил в Белую Церковь своего представителя с приказом мещанам снова стать под юрисдикцию Острожского и возвратить захваченные «пожитки». Восставшие, однако, не только отказались выполнить королевский приказ, но и самого посланца «мало о горло не приправили». Тогда король отменил данный городу привилей на магдебургское право и повторно потребовал от мещан подчиниться воеводе.
Однако повстанцы продолжали оказывать решительный отпор всем попыткам восстановить в городе власть воеводы: собрав несколько тысяч человек, они не пустили в город и замок ни воеводских слуг, ни королевских комиссаров. Более того, повстанцы оказали вооруженное сопротивление, убили несколько десятков воеводских слуг, других схватили и посадили в тюрьму. Отказались белоцерковцы и выдать суду «зачинщиков». Судебный приговор им был вынесен заочно: горожан, «которые поводом и причиною тых речей (событий. — Ред.) были»[202], приговорили публично казнить. В конце концов, собрав силы почти со всего воеводства, шляхта жестоко подавила восстание.
Восстание в Белой Церкви показало, с одной стороны, образец стойкости и решительности широких масс мещанства в борьбе с угнетателями, а с другой — всесилие феодалов, в данном случае магната К. Острожского, фактически не признавшего королевского привилея, предоставленного горожанам, и, наконец, слабость королевской власти, непоследовательность Сигизмунда III, который не только не принял мер для реализации выданного мещанам Белой Церкви привилея, а наоборот, под давлением воеводы поспешил отменить его.
В борьбе против феодального гнета мещанство выступало вместе с крестьянством и рядовым казачеством. Особенно это проявилось во время широких народных восстаний конца XVI — первой половины XVII в. Из среды мещан вышло немало талантливых руководителей народных восстаний. Сыном мещанина был Северин Наливайко, из мещан происходил Матвей Шаула и другие известные вожаки повстанческого движения.
2. КРЕСТЬЯНСКО-КАЗАЦКИЕ ВОССТАНИЯ КОНЦА XVI в
Восстание под предводительством Криштофа Косинского. Первый период. Отдельные, разрозненные выступления угнетенного люда против шляхетства и королевской администрации переросли в грозное восстание. 19 декабря 1591 г. отряд реестровых и низовых (запорожских) казаков напал на Белоцерковский замок. Возглавил повстанцев Криштоф Косинский, недавно избранный казаками гетманом реестрового войска.
Выдвинутый в глубь степей, Белоцерковский замок был одним из важнейших опорных пунктов Речи Посполитой в Восточной Украине; он должен был держать в повиновении окружающее население, препятствовать бегству крестьян на Запорожье и преграждать дорогу татарам. Одновременно Белая Церковь была административным центром староства, отданного королем Янушу Острожскому — сыну киевского воеводы и сенатора князя Константина.
Со времени подавления вооруженного выступления белоцерковских мещан против нестерпимых притеснений со стороны воеводы и старостинской администрации прошел только одип год. Положение в Белой Церкви оставалось крайне напряженным: привилей на магдебургское право, предоставленный городу в 1589 г. Сигизмундом III по требованию мещан, был отменен, самым активным участникам восстания 1589–1590 гг. суд заочно вынес смертный приговор, старостинская администрация жестоко карала мещан за малейшее проявление недовольства. Когда повстанцы во главе с Косинским подошли к Белой Церкви, мещане поддержали их. Белоцерковский замок был взят. Восставшие захватили артиллерию, боеприпасы, разное имущество.
Падение Белой Церкви всколыхнуло местное население. Крестьяне изгоняли из имений владельцев, делили их землю и имущество, вооружались и вводили казацкие порядки: на сельских радах избирали атаманов, судей и сами решали все важнейшие местные дела. Отдельные отряды объявивших себя казаками крестьян присоединились к повстанцам Косинского. Вслед за Белой Церковью восставшие заняли Триполье, а немного позднее — Переяслав (на левом берегу Днепра).
Напуганный размахом народного движения, Сигизмунд III уже в январе 1592 г. назначил комиссию для расследования «своевольства» и наказания «виновных» Королевские «следователи» — теребовлнекий староста Яков Претвич, черкасский — Александр Вишневецкий, брацлавский — Яков Струсь, барский Станислав Тульский и дру ие имеете с верховным начальником реестра князем Язловецким во главе своих команд и шляхетских отрядов двинулись на Триполье. Каратели, однако не отважились сразу начать военные действия. Было решено сначала отколоть реестровцев от основной массы восставших и тогда уже покончить со «своеволием». Остановившись под Фастовом, каратели от имени Язловецкого послали письмо н Триполье. В нарочито учтивых выражениях, называя реестровцев «панами молодцами запорожскими», комиссары предлагали немедленно выдать Косинского («так как из-за одного лотра (разбойника. — Ред.) вы не захотите подвергаться наказанию») и сложить оружие. Иначе они угрожали кровавой расправой.
Руководители восставших приняли письмо и начали переговоры. Вступать в бой с превосходящими силами карателей в момент, когда восстание находилось еще в начальной стадии, было опасно. Переговорами они надеялись выиграть время и добиться, если удастся, роспуска панского войска. Заверяя комиссаров, что Косинский уже лишен гетманства, руководители восставших обещали признать гетманом того, кого назначат власти, и вообще полностью повиноваться им. На этих условиях и был заключен договор, после чего комиссары покинули позиции под Фастовом и разъехались по своим староствам.
После ухода панского войска восстание стало быстро шириться. В июне 1592 г. повстанцы, поддерживаемые мещанами, приступили к осаде Киевского замка. Низовые казаки, по словам киевского воеводы князя К. Острожского, неоднократно подступали к городу и замку, захватывая пушки, другое оружие и порох.
В течение 1592 и зимы 1593 г. восстание распространилось на Волынское и Брацлавское воеводства. Шлях та Луцкого повета, обращаясь 11 января 1593 г. за помощью к панам соседних поветов, извещала их, что повстанцы, вторгшись в Киевское и Волынское воеводства, захватывают королевские и шляхетские замки и города. Шляхетство охватила тревога. В резолюции владимирского сеймика говорилось об опасности, грозящей панству от повстанцев, которые заняли «немало замков и сел украинных… братии нашей, шляхтичов оных краев». Далее извещалось, что теперь повстанцы «з немалым войском, з арматою, способом неприятельским, юж до Волынского воеводства притегнули, умысливши, далей панства короля его милости пустошити»[203].
Движение принимало все более грозный характер. По словам Александра Вишневецкого, повстанцы стремились «перевернуть до основания все пограничье и нас (шляхту. — Ред.) всех истребить». Крестьяне не только изгоняли владельцев из имений и расправлялись с ними, но и вводили казацкие
