— наукоучение, в первую очередь, так же, как это требовалось до сих пор от тебя, мой читатель, совершенно отвлекается оттого, что мы характеризовали выше как высшие степени сознания, и ограничивается утверждением, которое мы сейчас выдвинем исключительно о первых и основных определениях сознания в том смысле, как мы это выше объяснили и как ты это понял.
2. В этих основных определениях наукоучение проводит дальнейшие различения между тем, о чем каждое разумное существо утверждает, что оно должно иметь значение также и для каждого другого разумного существа и для всякого разума, и тем, относительно чего каждый должен ограничиться признанием того, что оно существует лишь для нашего рода, для нас, людей, или даже для каждого из нас как данного отдельного индивида. От последнего оно также отвлекается, и, таким образом, для его исследований остается лишь объем первого.
307
Если у какого-либо читателя останутся сомнения относительно основания и границ этого последнего различения или он не сумеет себе это различение уяснить настолько же, насколько, согласно нашему предположению, он уяснил себе первое, данное выше, то это не имеет значения для всех тех выводов, которые мы намереваемся сделать в этом сочинении, и не нанесет ущерба формированию такого понятия наукоучения, какое соответствует нашим намерениям. В действительной системе, в которую пока преждевременно вводить читателя, последнее различение, определяемое лишь родом и индивидуальностью, отпадает само собой.
Мы мимоходом добавим здесь для читателя, знакомого уже с философской терминологией, то, что имеет значение для всякого разума: первое в основных определениях сознания, с которым как раз и имеет дело философия, это кантовское априори, или первоначальное; последнее же, определяемое лишь рядом и индивидуальностью, — апостериори того же писателя. Наукоучение не нуждается в том, чтобы предпосылать это различение своей системе, поскольку оно проводится и обосновывается в самой системе; и у него эти выражения априори и апостериори имеют совершенно другое значение.
3. Наукоучение, для того чтобы получить сам доступ к себе и определенную задачу, предполагает, что в многообразии этих основных определений, в указанном их объеме, должна присутствовать систематическая связь, согласно которой, когда дано одно, должно быть и все остальное и притом именно так, как оно есть; что, следовательно, — и это вытекает из предпосылки — эти основные определения, опять же в указанном объеме, составляют завершенную и замкнутую в себе систему.
Это, говорю я, наукоучение предпосылает самому себе. Отчасти потому, что это еще не оно само, но возможно, лишь благодаря этому становится собой; отчасти же оно только предполагается, но еще не доказано. Эти основные определения известны ну хотя бы науко-
308
учителю, откуда — это к делу не относится. Он наталкивается (каким образом — это также к делу здесь не относится) на мысль, что между ними, надо полагать, должна быть систематическая связь. Он сейчас еще не утверждает этой связи и не заявляет, что может ее непосредственно доказать, и еще менее, что может доказать что-либо иное исходя из этой предпосылки. Его мысль может считаться предположением, случайной догадкой, которая значит не больше, чем всякая иная случайная догадка.
4. Исходя из этой предпосылки наукоучитель приступает теперь к попытке из какого-либо одного известного ему основного определения сознания — сюда также не относится, из какого, — вывести все остальные в качестве необходимо связанных с первым и определенных им. Если эта попытка не удастся, то этим еще не доказано, что она не удастся в другой раз, следовательно, не доказано, что эта предпосылка систематической связи ложна. Она сохраняет, как и раньше, свое значение б качестве проблемы. Если же эта попытка удастся, т. е. если действительно вывести возможно полностью все основные определения сознания в исчерпывающем виде, то в таком случае предпосылка доказана на деле. Причем даже эта, ставшая отныне доказанным положением предпосылка не нужна нам в описании самого наукоучения. Но вот операция этого выведения — это само наукоучение. Где начинается это выведение, там начинается и наукоучение, где оно завершается, там завершается и последнее.
Пусть между нами, мой читатель, это будет решено и установлено, и заметь себе это раз и навсегда: наукоучение есть систематическое выведение чего-то действительного, первой степени сознания; и оно относится к этому действительному сознанию как описанная выше демонстрация часов к действительным часам. Оно в качестве чистого наукоучения, безусловно, не желает в каком бы то ни было из всех возможных отношений, хотя бы наряду с этим и т. д., быть чем-либо большим, чем это, и оно не желает существовать вовсе, если не может быть этим. Каждый, кто выдает его за что-либо иное или за нечто большее, совершенно не знает его.
309
Объект наукоучения — это, в первую очередь, основные определения сознания как таковые, как определения сознания, но отнюдь не как вещи, действительно существующие вне сознания. Дальше мы яснее увидим, что в нем и для него то и другое представляет собой одно и то же, но, что наукоучение может охватить лишь первое воззрение, и дальше мы поймем, почему. Здесь же достаточно указать, что дело обстоит именно таким образом.
Восприятие располагает ведь этими основными определениями сознания, подобно тому как наукоучение имеет их своим объектом; или, скорее, эти основные определения сознания представляют собой сами восприятия, но только оба имеют своим объектом то же самое разными способами. Подобно тому отношению, в котором выше находилось сознание действительного присутствия твоего друга к процессу представления этого присутствия, действительные часы — к демонстрации этих часов, в таком же отношении находится и действительное сознание к наукоучению. Наша самость погружается при философствовании не в сами эти основные определения сознания, а в копии и знаки этих определений.
Таким образом, наукоучение, совершенно не принимая во внимание восприятия, априори выводит то, что, согласно ему, должно происходить именно в восприятии, т. е. апостериори. Для него, таким образом, эти выражения обозначают не различные объекты, а лишь различный взгляд на один и тот же объект, подобно тому, как те же самые часы при демонстрации их рассматриваются априори, а в действительном же восприятии апостериори.
Это определение наукоучение дало себе само, с тех пор как оно существует и явственно выражает это уже самим своим названием. Едва ли возможно понять, почему не хотят ему верить относительно того, что оно такое.
310
Ограничиваясь этим определением, оно оставляет спокойно всякую другую философию быть тем, чем ей угодно: страстью к мудрости, мудростью, мировой мудростью, жизненной мудростью и какие еще там бывают мудрости. Оно только предъявляет несомненно справедливое требование, чтобы его не приравнивали к одной из них, чтобы о нем не судили и не опровергали, исходя из их точки зрения, подобно тому как составители его просят лишь позволения не принуждать их сотрудничать с другими философиями и не быть клиентами у них. Оно не вдается в спор, что для того или иного могла бы означать философия и каково его мнение относительно того, что считалось издавна философией. Оно ссылается на свое право самому определять для себя свою задачу; если что-либо другое, кроме разрешения этой задачи, должно быть философией, то оно не претендует быть философией.
Я надеюсь, мой читатель, что это описание наукоучения, описание в чисто историческом аспекте вполне отчетливо и понятно и не допускает никакой двусмысленности. Я только прошу тебя, чтобы ты его заметил и не забыл опять при первом случае, и чтобы ты мне поверил: я отношусь вполне серьезно к этому описанию и от него не отступлю, и все, что ему противоречит, будет мной отвергнуто.
311
Читатель. Я полагаю, что хорошо понял твое мнение о наукоучении и, если взять его в историческом аспекте, хорошо знаю, что ты подразумеваешь. И поскольку я остаюсь при простом подобии его с демонстрацией механического изделия, я также могу приблизительно и в общих чертах представить себе возможность его. Но как только я обращаю внимание на необходимое различие обоих и на характеристические различия обоих объектов, наука, подобная той, которую ты описываешь, кажется мне совершенно невозможной.
Понятие о систематической связи многообразия в механическом изделии, служащей для получения желательного результата, существовало в уме мастера еще до того, как существовало изделие, и последнее произведено лишь при посредстве этого понятия и следуя ему. Мы же не делаем ничего иного, как только копируем это понятие мастера, вновь изобретаем, следуя за мастером, это изделие. Поэтому, когда говорят, что в многообразии существует систематическая связь, то здесь это имеет весьма глубокий смысл. Эта систематическая связь существует в понятии мастера и всех тех, кто считает себя мастерами.
Должно ли ваше утверждение, что в многообразии сознания существует систематическая связь, подобным же образом обозначать: это сознание осуществлено каким-либо мастером в соответствии с понятием подобной связи, и наукоучитель вновь изобретает, следуя за ним, это понятие? Где этот мастер, как и откуда произвел он это сознание?
312
Автор. А что, если бы это значило иное, и сходство с изделием не было бы столь значительным? Что, если бы кажущееся двусмысленным положение означало бы лишь следующее. Многообразие сознания можно, между прочим, рассматривать и так, будто бы в нем имелась систематическая связь; или — существуют два способа рассматривать и понимать определения сознания: частью непосредственный, т. е. такой, при котором отдаются этим определениям и находят их такими, какими они сами по себе даны; частью же опосредованный, т. е. такой, при котором систематически выводят, какими они должны быть согласно этой систематической связи. Следовательно, это воззрение может быть понято лишь после того, как действительное сознание будет налицо, без того, однако, чтобы принимать во внимание его содержание, но не до того, как это сознание будет налицо, и это воззрение не существует ни в ком ином, как в том, кто его составляет себе, действуя с неограниченной свободой. Наукоучителъ, следовательно, и лишь он один, был бы мастером сознания, если здесь все же может быть мастер, собственно говоря, для тех, кто вновь изобретает сознание по образцу его, однако без того, чтобы можно было предположить и принять всерьез, что существовали первоначально первый творец и понятие, согласно которому он изготовил свое изделие.
Читатель. Следовательно, я, если правильно тебя понял, должен представлять себе это следующим образом: сознание как основное определение моей жизни существует; это достоверно, поскольку достоверно только то, что существую я сам, — и довольно об этом. Это сознание является в виде лишенного взаимной связи многообразия, — и довольно об этом. Что это за сознание, я знаю потому именно, что я им обладаю, а о дальнейшем мне, раз я стою на этой точке зрения, нечего и спрашивать.
313
Но,
