образ сопротивле-

448

ния, чтобы соответственно ему вычислить способность; и обратно, необходим образ способности, чтобы по нему вычислить сопротивление. Сопротивление же полагается в материи и для того, чтобы было возможно вычисление, сила должна быть приведена к той же материальной среде. Отсюда само собой следует: подобно тому, как образ сопротивления, внешнее восприятие было сознаваемым, а не сознанием, так и образ я, как материального тела, не есть сознание, а сознаваемое, или в еще более резкой форме: материальность есть абсолютная априорная форма самосознания в его действии на первоначальное сопротивление; форма самосозерцания Я посредством внешнего чувства, подобно тому, как время есть форма самосозерцания я посредством внутреннего чувства. Воздействие я на первоначальное сопротивление может быть частью только представлено — в этой области мы до сих пор и оставались — частью оно может быть приведено в исполнение, и в этом действительном исполнении созерцаемо, но в обоих случаях форма — в первом случае построения образа, во втором созерцания — составляет материальность я.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Предположим, что я совершенно закончило составление этого понятия деятельности, к которой оно стремится, и все построения, которыми это понятое обусловлено. Существует ли тогда действительная причинность или еще нет? Она никоим образом не существует и не дана самым совершенным понятием, но она теперь только стала вполне возможной. Я, которое до этого было связано и лишено всякой способности к причинности, теперь освободилось только благодаря понятию и может начать с заключенного в понятии начального пункта намеченную причинность, как только оно ее начинает, оно больше не нуждается для этой причинности ни в чем другом, кроме самого себя.

449

Что же должно совершиться, чтобы от этой совершенной возможности перейти к действительности, что, собственно, является переходной точкой от возможности к действительности, необходимым complimentum possibilitatis? Этот вопрос очень важен, отчасти потому, что он до сих пор не был основательно исследован философами, отчасти вследствие важного значения его для всей нашей системы.

Без сомнения, этот переходя к действительной причинности есть изменение его настоящего состояния. Выясним вполне это состояние, чтобы увидеть, в чем оно могло бы измениться. Теперь его причинность заключается только в понятии, и она вполне определена и завершена; но это ее бытие существует только в мышлении и отпадает, как только прекращается мышление, ибо при этом отпадает сама мысль. Ее бытие постоянно поддерживается непрерывной свободой мышления, и прекращается, как только оно перестает его поддерживать. Может быть, именно это отношение и должно быть, изменено, т. е. бытие деятельности должно стать независимым от мышления; тогда можно будет признать ее действительной. Как может произойти это изменение? Выясним все это следующим образом. Существует двоякое отношение к непосредственному сознанию. Где только имеет место непосредственное сознание, не исключая внутреннего чувства и созерцания, там следует предположить как высшее, как sumraum modificabile абсолютно свободную и неопределенную способность созидания. Эта последняя, для того чтобы стать определенным сознанием, должна быть ограничена. Но она может быть ограничена двояким способом: 1) непосредственной деятельностью самого я, которая представляется деятельностью по отношению к некоторому продукту (образу). В этом случае summun modificabile направлено непосредственно на деятельность и видит продукт только благодаря деятельности;

450

поэтому, когда прекращается эта определенная деятельность, тогда и продукт ее выпадает из сознания, и его бытие в сознании прекращается. Это относится ко всему только мыслимому, а, следовательно, и к описанному образу возможной деятельности. 2) Summum modificabile ограничено непосредственно и безусловно, а не свободной деятельностью, обусловливающей эту ограниченность, или чем-либо подобным. Таково вышеописанное ограничение абсолютно продуктивного воображения. Так как это ограничение вполне безусловно, то и бытие, которое мы сознаем в этом состоянии, мы тоже представляем себе как безусловное, которое никак не может быть уничтожено удалением свободы, которой оно не обусловлено.

Итак, я должно действительно привести в исполнение понятие своей деятельности, значит, оно должно из области понятий, т. е. области бытия, уничтожающегося простым удалением свободы, перейти в область непосредственно ограниченного воображения, в которой все принимает вид прочного, в себе самом покоящегося, пребывающего бытия.

Я как субстанция уже перенесено в эту область благодаря своему материальному телу. Следовательно, оно должно сделать себя на самом деле действующим материальным телом, чтобы вступить в форму действительности. Так как в этой области все закреплено, то и приведенные к этой форме продукты его свободы тоже становятся закрепленными.

Следовательно, переход я от простого мышления возможной причинности к действительному ее осуществлению состоит в том, что оно, во всей полноте своей личности, освобождается от свободы простого понятия и погружается в свое первоначальное принципиальное бытие в области абсолютно ограниченного воображения. Этот переход, однако, совершается вполне свободно.

451

(Поэтому-то мы мысленно можем взять обратно всякое решение; но то, что сделано — сделано, и мы не можем уже его мыслить как не сделанное, так как оно бесповоротно связывает наше собственное созерцание бытия. Мы можем его взять обратно только посредством нового действительного акта, которым мы разрушаем продукт первого акта и ставим на его место новый).

Примечание. 1) Переход я от простого понятия к действительной причинности можно представить как связывание свободы, бывшей раньше (в свободном понятии) развязанной. Но если принять в соображение, что понятие есть пустой образ, деятельность же — истинно реальное, то этот переход можно рассматривать как освобождение от пустоты и приобретение высшей свободы, как мы это представили выше. Во всяком случае, на основании выведенных выше основных положений, при этом должно возникнуть непосредственное сознание этого перехода, которое явится сознанием самоопределения, так как оно есть полный переходя из одной формы его силы в противоположную форму при посредстве собственной высшей силы я, находящейся в середине между этими двумя формами.

2) Мы выше говорили, что то, что попадает в область абсолютно ограниченного воображения, получает безусловное и пребывающее бытие. Это есть форма бытия я как материального тела, и потому это его бытие вполне пребывающее. Мыслящим, например, я является только, когда действительно думает, но оно может и совсем не думать. Свое же телесное бытие оно всегда сохраняет, даже когда оно находится в глубоком сне или в обмороке. Так точно и его произведения в материальном мире сохраняют свое бытие до тех пор, пока существует материя, которая в этом акте была изменена, и могут на сотни лет пережить своего творца.

452

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

То, что я через свою причинность произвожу действительно, т. е. в области себя саму связывающей созидающей силы, должно связывать мое собственное внешнее созерцание, и никакое прекращение мышления не может уничтожить его бытие. Сверх того, оно должно связывать также и созерцания других подобных мне мыслящих существ, совершенно так же, как телесное существование вообще связывает их.

Я это утверждаю, и пока указываю на это только как на факт сознания. В этом утверждении заключается следующее: 1) существуют подобные мне существа кроме меня; 2) они вынуждены: во-первых, признавать за подобное себе существо меня самого благодаря моему телесному существованию; 3) во-вторых, они принуждены воспринимать продукты моей деятельности в материальном мире. Предположив первое, я уже твердо уверен в двух следующих положениях. Все это я здесь просто устанавливаю как факт сознания, без всякого выведения, или — что и составляет в этих лекциях выведение — без указания высшей связи, ибо мы еще не нашли высшего члена, с которым мы могли бы связать этот факт сознания, но еще найдем его при восхождении от этого пункта. Пока нам следует рассмотреть, что заключается в этом факте, т. е. мы постараемся связать его с тем, что уже известно, и понять его из того, что известно.

Во-первых, как прихожу я вообще к этому предположению? Как возникает во мне образ и идея существ, мне подобных? Это не только удивительно, это противоречит всем сделанным нами предположениям. До сих пор мы представляли жизнь свободы и сознания как единую, выводили из этого единства, и объясняли, и доказывали, предполагая это единство. Здесь же эта единая жизнь очевидно распадается на множество жизней, которые по существу должны быть похожи друг на друга.

453

Следовательно, если наше предположение подтвердится, то единая жизнь окажется повторяющейся во множестве форм и полагаемой много раз. Как происходит это повторение? Мы еще не спрашиваем пока, на каком основании оно совершается, ибо на этот вопрос возможно будет ответить только в другом месте, мы только спрашиваем: каким способом осуществляется полагание других существ вне нас?

а. Сначала еще раз ответим как можно яснее на вопрос, на который мы неоднократно уже отвечали: как делаю я самого себя реальным принципом? Как созидающий принцип я уже существую и созерцаю себя как таковой благодаря непосредственному внутреннему созерцанию свободы. Но кроме этого внутреннего созерцания существует еще иная форма непосредственного сознания, а именно непосредственно сама себя ограничивающая продуктивная созидательная сила; я испытываю отношение этой второй формы к созерцаемому вышеописанным способом л и нахожу, что это я также непосредственно ограничивает продуктивность воображения: 1) как материальное тело, 2) своими произведениями как материального тела в материальном мире.

Вполне ли я теперь объективировал я, извлек ли я его посредством мышления из непосредственного внутреннего созерцания и перенес ли в область внешнего восприятия? И да, и нет. Телесное выражение я и его деятельность в материальном мире объективированы, но самоопределение его к этой деятельности, понятие и план, по которому она направляется, остаются безусловно и единственно предметом внутреннего созерцания, и постольку я не объективировано. Однако деятельность как нечто внешнее обусловлена самоопределением и понятием как внутренним, а без внутреннего не может быть никакого внешнего. Следовательно, я не осуществляется ни через одно только внешнее созерцание или продуктивное мышление, ни через одно внутреннее созерцание, а только через абсолютный нераздельный синтез обоих.

454

b. Я делаю дальнейшую попытку и пытаюсь это я, именно такое, каким оно является в этом синтезе, составленное из внутреннего и внешнего самосозерцания, совершенно извлечь путем продуктивного мышления из рамок этого синтеза и из наличного внутреннего созерцания и поместить в чистое первоначальное мышление; тогда оно совершенно освободилось бы oт этого данного внутреннего созерцания вследствие полного выступления вообще из внутреннего созерцания; тогда я этого внутреннего созерцания получило бы совершенно самостоятельное, в себе самом покоящееся бытие, тогда это я описанного нами внутреннего созерцания стало бы настоящим «не-я», подобно первому продукту свободного мышления, чисто материальному объекту внешнего восприятия, но только еще в большей степени, несмотря на то что в самом себе и для себя оно, конечно, останется я, ибо таковым мы его предположили.

Я пытаюсь это сделать и нахожу, что я это не только могу, но даже должен. При попытке такого мышления продуктивное воображение оказывается вынужденным реализировать его, т.