его дедукции, поскольку оно должно осуществляться в Я, ни в каком представлении, полагании такого начала в Я.

(Тут ясно как солнце обнаруживается то, чего не могли понять столь многие философы, не освободившиеся еще, несмотря на их кажущийся критицизм, от трансцендентного догматизма, а именно то, что Я может развить все, что только должно происходить в нем когда-либо, исключительно из себя самого, ни самомалейшим образом не выходя при этом за свои пределы и не разрывая свой круг, и каким образом оно это может; и это необходимо должно быть, если только Я должно быть Я. В нем имеется налицо некоторое чувство; это – некоторое ограничение побуждения; и если оно должно быть в состоянии положить себя как некоторое определенное, от других чувств долженствующее быть отличаемым чувство, – возможности чего мы тут, конечно, еще не усматриваем, – то это – ограничение некоторого определенного, от других побуждений долженствующего быть отличаемым побуждения. Я должно непременно полагать некоторое основание этого ограничения и должно с необходимостью полагать его вне себя. Оно может полагать побуждение ограниченным только чем-либо совершенно противоположным; и, таким образом, в побуждении с очевидностью сказывается, что должно быть положено как объект. Если побуждение определяется, например, как =Y, то в качестве объекта непременно должно быть положено Не-Y. А так как все эти функции духа осуществляются с необходимостью, то мы и не сознаем нашего собственного действования и неизбежно должны предполагать, что получаем извне то, что производим сами, нашими собственными силами и согласно нашим собственным законам. Такой метод обладает все же объективной значимостью, так как он является единообразным методом всякого конечного разума и так как, кроме указанной объективной значимости, нет и не может быть никакой другой. Притязание на объективную значимость иного рода основывается на грубом, наглядно показуемом самообмане.

Правда, мы в нашем исследовании как будто прорвали этот круг; ибо мы приняли для объяснения стремления вообще некоторое от Я совершенно не зависимое и ему противостремящееся Не-Я. Но основание возможности и правомерности такого приема заключается в следующем: каждый, кто производит вместе с нами настоящее исследование, сам является некоторым Я, которое ведь давным-давно совершило те действия, которые здесь дедуцируются и, стало быть, давным-давно уже положило некоторое Не-Я (относительно которого он должен как раз из нынешнего исследования убедиться, что оно является его собственным продуктом). Каждый неизбежно уже полностью проделал все дело разума и теперь по свободному почину задается целью, как бы еще раз просмотреть счет, вглядеться в тот путь, который он сам уже раз проделал, на примере другого Я, которое он произвольно полагает, ставит в той точке, от которой сам когда-то отправлялся и на которой он производит эксперимент. Подлежащее исследованию Я с течением времени само достигнет той точки, в которой находится теперь наш наблюдатель; тогда они объединятся, и благодаря такому объединению заданное круговое движение окажется законченным.)

§8. Пятое положение

Чувство само необходимо должно быть положено и определено.

Прежде всего – несколько общих замечаний для того, чтобы подготовиться к предстоящему чрезвычайно важному исследованию.

1.В Я первоначально есть некоторое стремление заполнить бесконечность. Это стремление противоборствует всякому объекту.

2.Я несет в себе закон: рефлектировать над собою как заполняющем бесконечность. Но ведь оно не в состоянии рефлектировать ни над собою, ни над чем-либо вообще, если то, над чем оно рефлектирует, не будет ограничено. Выполнение этого закона или же, что то же самое, удовлетворение рефлексионного побуждения является потому обусловленным и зависит от объекта. Оно не может быть удовлетворено без объекта; следовательно, его можно описать также и как некоторое побуждение к объекту.

3.Через ограниченность посредством некоторого чувства это побуждение одновременно и удовлетворяется и не удовлетворяется.

a.Удовлетворяется: Я как таковое должно непосредственно рефлектировать над собою: оно рефлектирует с абсолютной самопроизвольностью и поэтому является удовлетворенным со стороны формы действия. Значит, в чувстве есть нечто такое, что позволяет относить себя к Я, приписывать себя ему.

b.Не удовлетворяется со стороны содержания действия. Я должно было бы быть положено как заполняющее бесконечность, но полагается как ограниченное. Это тоже с необходимостью обнаруживается в чувстве.

c.Но полагание такого неудовлетворения обусловливается некоторым выхождением Я за ту границу, которая ему полагается чувством. Непременно должно быть положено нечто за пределами положенной Я сферы, что тоже относится к бесконечности и на что поэтому тоже направляется побуждение Я. Это нечто должно быть с необходимостью положено как не определенное через Я.

Исследуем, как возможно это выхождение за пределы, стало быть, полагание этой неудовлетворенности, или же чувства, что значит то же самое.

I

Если только Я рефлектирует над собою, оно является ограниченным, то есть не заполняет бесконечности, которую заполнить оно все же стремится. Оно является ограниченным, сказали мы; то есть для некоторого возможного наблюдателя, но еще не для самого себя. Этим наблюдателем хотим быть мы сами, или же, что то же самое, вместо Я мы хотим полагать нечто такое, что только наблюдается, нечто безжизненное, но чему, впрочем, должно быть присуще то, что в нашем предположении присуще Я. Стало быть, если вы предполагаете упругий шар =A и допускаете, что на него производится надавливание другим телом, то:

a.Вы предполагаете в нем некоторую силу, которая проявится, как только отступит противоположная ей сила, притом без всякого с нашей стороны содействия, – и которая, таким образом, основание своей действенности имеет исключительно в себе самой. Тут имеется налицо сила; она стремится в себе самой и по отношению к себе самой к обнаружению: это – такая сила, которая устремляется в себе самой и к себе самой, следовательно, – сила внутренняя, ибо такие вещи называют внутренней силой. Это – непосредственное стремление к причинному воздействию на самого себя, которое, однако, вследствие внешнего сопротивления лишено всякой причинной силы. Это – равновесие стремления и опосредованного противоположного давления в самом теле, следовательно, то самое, что мы выше называли побуждением.

b.Пусть в противодействующем теле B будет положено то же самое – некоторая внутренняя сила, которая противодействует обратному действию и сопротивлению A, которая поэтому сама является ограниченной этим сопротивлением, основание же свое имеет исключительно в себе самой. В B совершенно также, как и в A, полагается сила и побуждение.

c.Если бы одна из этих сил была увеличена, то тем самым была бы ослаблена противоположная сила; если бы одна из них была ослаблена, то тем самым была бы увеличена противоположная сила; сильнейшая сила обнаруживалась бы полностью, а слабейшая была бы совершенно исключена из сферы действия первой. Ныне же они сохраняют полнейшее равновесие, и точка их встречи является точкой их равновесия. Если эта точка будет хотя бы самомалейшим образом сдвинута, то тем самым будет нарушено все отношение в его целом.

II

Так обстоит дело со стремящимся без рефлексии предметом (который мы называли упругим). То, что подлежит здесь исследованию, есть Я; посмотрим, что получится отсюда.

Побуждение есть внутренняя, себя самое к причинности определяющая сила. Безжизненное тело лишено какой бы то ни было причинности, кроме внешней себе. Эта последняя должна быть остановлена сопротивлением; при таком условии поэтому, через посредство его самоопределения не возникает ничего. Совершенно так же обстоит дело с Я, поскольку оно направляется на причинность вне себя самого; и дело обстоит с ним вообще не иначе, если оно требует причинности исключительно только вовне.

Но Я именно потому, что оно есть некоторое Я, обладает также и некоторой причинностью по отношению к себе самому, – причинным действием самополагания, или же способностью рефлексии. Побуждение должно определять силу самого стремящегося; но поскольку эта сила должна обнаруживаться в самом стремящемся, как то надлежит для рефлексии, постольку из определения через побуждение должно с необходимостью вытекать некоторое обнаружение; иначе не было бы налицо никакого побуждения, что противоречило бы сделанному нами допущению. Следовательно, из побуждения с необходимостью следует действие рефлексии Я над самим собою.

(Вот важное положение, проливающее яркий свет на наше исследование.

1.Содержащаяся первоначально в Я и вышеустановленная двойственность – стремление и рефлексия – тем самым внутренне объединяется. Всякая рефлексия основывается на стремлении, и никакой рефлексии не может быть, если нет стремления. С другой стороны, для Я нет никакого стремления, а следовательно, нет и никакого стремления Я и вообще никакого Я, если нет рефлексии. Одно следует из другого, и оба стоят друг с другом во взаимодействии.

2.Что Я должно быть непременно конечным и ограниченным, это явствует теперь еще определеннее. Без ограничения нет побуждения (в трансцендентном смысле): без побуждения нет рефлексии (переход к трансцендентальному): без рефлексии нет побуждения, нет ограничения и ограничивающего и т.д. (в трансцендентальном смысле): так идет круговое движение функций Я и внутренне связное взаимодействие с самим собою.

3.Равным образом здесь становится совершенно ясно, что называется идеальной деятельностью, что именуется реальной деятельностью, как они должны быть различаемы и где проходит граница между ними. Первоначальное стремление Я, будучи рассматриваемо как побуждение, – как побуждение, имеющее свое основание исключительно только в Я, – одновременно и идеально и реально. Направление тут взято – на само Я: оно стремится благодаря своей собственной силе; и в то же время – на нечто вне Я: но тут нет ничего подлежащего различению. Через ограничение, посредством которого снимается лишь направление на внешнее, а не направление вовнутрь, такая первоначальная сила как бы подразделяется; и остающаяся сила, возвращающаяся в само Я, есть сила идеальная. Реальная сила будет тоже в свое время положена. И вот здесь снова сказывается со всей своей очевидностью положение: без идеальности нет реальности, и наоборот.

4.Идеальная деятельность, как то скоро окажется, есть деятельность представляющая. Поэтому отношение к ней побуждения нужно назвать побуждением к представлению. Это побуждение является, стало быть, первым и высшим проявлением побуждения, и через него только Я становится интеллигенцией. И так именно должно было непременно обстоять дело, раз только какое-нибудь другое побуждение должно было достигнуть сознания и иметь место в Я как Я.

5.Точно так же отсюда явственнейшим образом следует подчинение теории практическому; отсюда следует, что все теоретические законы основываются на практических, а так как практический закон может быть только один, то на одном и том же законе; отсюда – законченнейшая система во всем существе; отсюда следует, что если бы побуждение могло само себя возвышать, то благодаря этому происходило бы и возвышение постижения, и наоборот; следует абсолютная свобода рефлексии и отвлечения также и в теоретическом отношении и возможность, сообразно долгу, направлять свое внимание на что-либо и отвлекать его от чего-нибудь другого, без чего не была бы возможна никакая мораль. Таким образом, разрушается до основания тот фатализм,