к синтезису; равным образом, можно установить и то третье, в чем обе противоположности объединяются, но только не как продукт рефлексии, а как ее находку и как продукт того первичного синтетического действия Я, которое поэтому как действие подобно до сих пор установленным действиям тоже не должно доходить до эмпирического сознания. Таким образом мы попадаем с этого момента в круг исключительно синтетических действий, которые, однако же, не являются такими абсолютно безусловными действиями, как первые. Но нашей дедукцией будет показано, что это все действия, и действия Я. И это столь же несомненно, сколь несомненно, что первый синтез, из которого они получаются путем развития и с которым образуют одно и то же, есть такое действие Я, а то, что этот синтез таков, столь же несомненно, как и то, что таково же высшее дело-действие Я, посредством которого Я полагает себя самого. Действия, которые будут установлены, суть действия синтетические; размышление же, их устанавливающее, аналитично.

Но те антитезисы, которые предполагаются ради возможности анализа, совершаемого рефлексией, должны быть мысленно взяты как предшествующие, то есть как такие антитезисы, от которых зависит возможность синтетических понятий, которые должны быть указаны. Однако никакой антитезис невозможен без синтеза. Следовательно, высший синтез должен быть предположен как уже совершившийся, и нашей задачей должно быть разыскание такого синтеза и его определенное установление. Правда, собственно говоря, такой синтез должен уже быть установлен в предыдущих параграфах; но ведь легко могло бы оказаться, что вследствие перехода в совершенно новую часть науки понадобилось бы указать еще на нечто особенное.

А. Определение синтетического положения, подлежащего анализу

Как Я, так и Не-Я – оба полагаются через Я и в Я как допускающие взаимное ограничение друг другом, то есть так, что реальность одного из них уничтожает реальность другого, и наоборот (§3).

В этом положении заключаются два следующих положения:

1.Я полагает Не-Я как ограниченное через Я. Из этого положения, которое в будущем, именно в практической части нашей науки, будет играть большую роль, в настоящий момент, как, по крайней мере, кажется, нельзя еще сделать никакого употребления. Ибо до настоящего момента Не-Я представляет собою ничто; оно лишено реальности, и потому совершенно невозможно себе представить, как в нем может быть через Я уничтожена какая-нибудь реальность, которой оно вовсе не имеет, – как может оно быть ограничено, когда оно представляет собою ничто. Таким образом, это положение представляется совершенно негодным для пользования, по меньшей мере пока Не-Я не будет каким-либо способом сообщена реальность. Правда, то положение, в котором оно содержится, а именно: что Я и Не-Я взаимно ограничивают друг друга, положено; но зато совсем еще проблематично, полагается ли им и содержится ли в нем только что установленное положение. Я может быть также ограничиваемо Не-Я только и только в том смысле, в каком оно его сначала само ограничило, – в каком ограничении получило свое начало впервые в самом Я. Может быть, Не-Я ограничивает совсем не Я в себе, а только ограничения. В таком случае вышеприведенное положение было бы истинно и правильно без того, чтобы Не-Я нужно было приписывать абсолютную реальность, и без того, чтобы установленное выше проблематически положение содержалось в нем.

2.В том же положении заключается еще следующее: Я полагает себя самого ограниченным через Не-Я. Из этого положения можно сделать применение, и оно должно быть принято как нечто достоверное, так как его можно вывести из вышеустановленного положения.

Я полагается сначала как абсолютная, а затем как допускающая ограничение, способная к количественному определению реальность, именно как реальность, способная к ограничению через Не-Я. Но все это полагается через Я; таковы моменты нашего положения.

(Впоследствии мы увидим:

1.Что последнее положение обосновывает теоретическую часть наукоучения, но только по завершении последнего, как то и должно быть при синтетическом методе.

2.Что первое, пока проблематическое, положение обосновывает практическую часть науки. Но так как оно само проблематично, то равным образом проблематичной является и возможность такой практической части. Отсюда понятно,

3.Почему рефлексия должна исходить из теоретической части; оставляя без внимания то, что в дальнейшем окажется, что не теоретическая способность делает возможной практическую, а наоборот, практическая – теоретическую (что разум по своей сущности только практичен и лишь через применение своих законов к ограничивающему его Не-Я становится теоретическим). Рефлексия должна поступать так потому, что мыслимость практического основоположения основывается на мыслимости теоретического основоположения. А при рефлексии ведь дело идет как раз о мыслимости.

4.Отсюда следует, что то разделение наукоучения на теоретическое и практическое наукоучение, которое мы здесь сделали, только проблематично (по каковой причине мы и принуждены были произвести его только так – мимоходом и не в состоянии были провести резкую пограничную линию, которая как таковая еще неизвестна). Мы еще совсем не знаем, доведем ли мы теоретическую часть наукоучения до завершения или же, быть может, мы натолкнемся на противоречие, которое окажется совершенно непобедимым; тем менее можем мы знать, будем ли мы вынуждены из теоретической части перейти в особую практическую часть.)

В. Синтез содержащихся в условленном положении противоположностей вообще, в общих чертах

Положение: Я полагает себя как определенное через Не-Я, только что было выведено из третьего основоположения. Если верно это основоположение, то верным должно быть также и оно. Но оно должно быть верно; это так же достоверно, как то, что единство сознания не должно быть уничтожено и Я не должно переставать быть Я (§3). Следовательно, и положение наше необходимо должно иметь силу постольку, поскольку должно оставаться нерушимым единство сознания.

Прежде всего мы обязаны проанализировать его, то есть посмотреть, содержатся ли в нем противоположности, и если да, то что это за противоположности.

Я полагает себя как определенное через Не-Я. Следовательно, Я должно не определять, а само быть определяемым. Не-Я же должно определять, полагать границы для реальности Я. Стало быть, в установленном нами положении прежде всего заключается следующее положение:

Не-Я определяет (деятельно) Я (которое постольку находится в страдательном состоянии). Я полагает себя определенным абсолютною деятельностью. Всякая деятельность, по меньшей мере насколько мы это теперь можем уразуметь, должна исходить из Я. Я ввело и самого себя, и Не-Я в количественное определение. Но то, что Я полагает самого себя как определенное, значит, очевидно, то же самое, что Я определяет себя само. Стало быть, в установленном положении заключается следующее положение:

Я определяет себя само (путем абсолютной деятельности).

В настоящий момент мы совершенно отвлекаемся от вопроса, не противоречит ли каждое из обоих положений самому себе, не содержит ли оно внутреннего противоречия и, следовательно, не разрушает ли оно себя само. Но зато непосредственно очевидно, что положения наши противоречат друг другу взаимно, что Я не может быть деятельным, раз оно должно пребывать в страдательном состоянии, и наоборот.

(Правда, понятия деятельности и страдательного состояния еще не выведены и не раскрыты как противоположные; но и нет никакой надобности выводить что-либо еще из этих понятий как противоположных; мы воспользовались здесь этими словами лишь с той целью, чтобы яснее высказать свою мысль. Что в одном из положений утверждается именно то, что в другом отрицается, и наоборот, это очевидно; а это ведь, конечно, противоречие.)

Два положения, заключающихся в одном и том же положении, противоречат друг другу, стало быть, они взаимно уничтожаются; равным образом уничтожается и то положение, в котором они содержатся. Так именно обстоит дело с вышеустановленным положением: оно, стало быть, уничтожает себя само.

Но оно не должно уничтожать себя, если только не должно быть разрушено единство сознания. Нам нужно, стало быть, попытаться объединить указанные противоположности (то есть согласно вышесказанному это не значит, что мы должны, погрузившись в рефлексию, измыслить для них путем какой-нибудь хитрости некоторую точку объединения; это значит, что так как единство сознания полагается одновременно с тем положением, которое грозит его разрушить, то в нашем сознании такая точка объединения уже должна быть налицо, и что наше дело лишь отыскать ее при помощи рефлексии. Мы только что проанализировали синтетическое понятие = X, которое действительно имеется тут в наличности, и из найденных анализом противоположностей мы должны заключить, что за понятие представляет собой неизвестный X).

Приступим к решению нашей задачи.

Итак, в одном положении утверждается то, что в другом отрицается. Стало быть, реальность и отрицание разрушают друг друга и вместе с тем должны не уничтожаться взаимно, а быть объединены (§3) путем ограничения или определения.

Поскольку утверждается: Я определяет себя само, постольку Я приписывается абсолютная полнота реальности. Я может определять себя единственно лишь как реальность, так как оно положено просто как реальность (§1), и в нем не положено никакого отрицания. При этом, раз Я должно определять самого себя, это не значит, что оно уничтожает в себе реальность, так как этим оно было бы поставлено в противоречие с самим собою; но это должно значить, что Я определяет реальность и посредством ее – себя самого. Оно полагает всю реальность как некоторое абсолютное количество. За пределами этой реальности больше нет никакой реальности. Эта реальность полагается в Я. Стало быть, Я определено постольку, поскольку определена реальность.

Кроме того, следует еще заметить, что это – абсолютный акт Я, тот самый акт его, который изображается в §3, где Я полагает себя самого как количество, и который, в предвидении дальнейших следствий, должен был теперь быть установлен ясно и отчетливо.

Не-Я противополагается Я; и в нем пребывает отрицание так же, как в Я – реальность. Раз в Я положена абсолютная полнота реальности, то в Не-Я неизбежно должна быть положена абсолютная полнота отрицания; и само отрицание должно быть положено как абсолютная полнота.

Оба момента, абсолютная полнота реальности в Я и абсолютная полнота отрицания в Не-Я, должны быть объединены путем определения. Стало быть, Я определяет отчасти себя само, отчасти же получает определение; другими словами, положение следует взять в двояком значении, причем оба его значения должны существовать рядом друг с другом.

Но оба они должны быть мыслимы как одно и то же, то есть в том отношении, в котором Я получает определение, оно должно определять себя само; и в том же отношении, в котором оно себя определяет, оно должно получить определение.

Что Я получает определение, это значит, что в нем уничтожается реальность. Если, следовательно, Я полагает в себе только одну часть абсолютной полноты реальности, оно тем самым уничтожает в себе остальную часть этой полноты и полагает часть реальности, равную уничтоженной реальности путем противоположения (§2) и равенства количества с самим собою (§3) в Не-Я. Степень есть всегда степень, будь то степень реальности или отрицания. (Разделите, например, полноту реальности на десять равных частей;