воскрешение — понятие религиозно-философской (христианской) традиции, связанное с истолкованием одной из предполагаемых процедур преодоления физической смертности человека. Сокровеннейшее их чаяний христианства («последний враг истребится — смерть», «какая мне польза, если мертвые не воскресают») нашло свою историческую интеллектуальную судьбу, предварительно будучи опознанным в качестве человеко-соразмерной задачи, в творчестве св. Григория Нисского и Федорова. В первом приближении проблема В. прозвучала в проповедях апостола Павла: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?… Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничтожении, восстает в славе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Первый человек из земли, перстный; второй человек — господь с неба». Не полемизируя с очевидностью полного разложения физических тел после смерти (с неизбежным кочевьем по природе рассеянных частиц последних), св. Григорий Нисский («О душе и воскресении») высказал предположение о том, что сами эти частицы неуничтожимы. По его мнению, любая из них несет на себе печать принадлежности к тому или иному организму — душа как бы «метит» каждую его частичку: «Нет ничего невероятного, что эта простая и несложная природа пребывает при каждой из частиц и после его разложения. Напротив, однажды, по какому-то необъяснимому закону вступивши в связь с составом стихий, она пребывает с тем, с чем соединилась, потому что, когда разлагается сложное, не подвергается опасности разложится с ним и несложное…». Опираясь на вселенский размах идеи В., обозначенный предшествующими мыслителями, Федоров выдвинул проект В. и преображения прежде живших природной смертной жизнью. Люди, по Федорову, призваны выступить орудием воли Божьей в разрешении главного: нашей конечной онтологической судьбы. С его точки зрения, обращение слепой силы природы в сознательную в облике «космо-теллургической науки и искусства» возможно при условии синтезирования разложившихся элементов умерших тел на основе «познания и управления» всеми молекулами и атомами внешнего мира». По мнению Федорова, «все вещество есть прах предков, и в тех мельчайших частицах, которые могли бы быть достигнуты невидимым для наших глаз микроскопическим животным, и то лишь, если бы они были вооружены… микроскопами… Мы можем найти следы наших предков. Каждая частица, состоящая из такого множества частичек, представляет такое же разнообразие, в каком является земля… Представим же себе, что мир вдруг или не вдруг осветился, сделался знаем во всех своих мельчайших частицах, не будет ли тогда ясно, какие частицы были в минутной дружбе одна с другой, в каком деле или организме они гостили вместе или какого целого они составляли часть, принадлежность…». При этом по Федорову, способы В. неодномерны. Они подразумевают реконструкцию мысленных образов в полной последовательности поколений, народов, групп, семей. Традиционалистская генеалогия должна уступить место генетической «палеонтологии», эксплицирующей облик и природу всех опосредующих звеньев эволюции людей. Федоров неоднократно подчеркивал, что в идеальной человеческой общине, психо-родовой ячейке социума, вставшей на путь «общего дела», все — исследователи и самоисследователи, ведущие психофизиологические дневники. Конечной целью является не только «просвечивание в себе образов родителей». Все становятся историками — любое событие вносится во всемирно-священную историю. Последняя трансформируется в своеобычный синодик, поминальный список всех умерших вкупе с описанием конкретных черт характера живших личностей (или особый «Музей»). Любой живший, любой воскресший в рамках парадигмы «общего дела» реконструирует «куст» индивидов, воскресающий в его памяти вместе с ним, описывает всех, кого когда-либо знал. Кто же должен быть воскрешен — по мнению Федорева? Его ответ синонимичен заповеди св. Григория Нисского: «Всякий, тот, кто родился…». С этой точки зрения, субъектом В. призван быть каждый рожденный. («Одного только требует понятие о воскрешении, чтобы пришел человек в бытие рожденным…, — учил Св. Григорий Нисский, — или… родился человек в мир…» По мнению Св. Григория Нисского, «… когда естество наше в некоем порядке и связи совершит полный оборот времени, непременно остановится, наконец, и сие текучее движение, совершаемое преемством рождаемых, и как наполнение вселенной не допускает уже возрастания в большее число, вся полнота душ из невидимого и рассеянного состояния опять возвращается в собранное и видимое, причем те же самые стихии сойдутся между собою в ту же опять связь. А таковое состояние жизни называется воскресением»…). В этом контексте идея «полноты» человечества, ограничиваемого горизонтом ресурсов земной природы, сводима к предположению о том, что все человечество, живое или мертвое, в целостной совокупности, образует число, пропорциональное количеству безжизненных миров вселенной. Федоров понимает В. как «личное дело каждого, как сына, как родственника», как подлинно интимный, любовный на высшем градусе интенсивности, эротический процесс: «всеобщее воскрешение — … воспроизведение из нас, как огонь от огня… всех прошедших поколений». С точки зрения русского пророка, «в Воскрешении сыны человеческие в их совокупности являются по подобию Творца воссозидателями из праха земли и по оптическим образцам небесного пространства тел отцов, оживляемых собственно жизнью сынов, от отцов полученною…». Отстаивая идею В. как «и преображения», как самосозидания и тканетворения, В. людей в «первозданной», «райской», «нетленной» красе, Федоров постулировал как должную мысль о том, что неизбежно и необходимо преодоление изолированности земли от космоса, регулирование космических явлений и их ритмов. Бессмертие как ипостась В. предполагает у Федорова вселенно-соразмерный масштаб: «каждый обособленный мир, по своей ограниченности не может иметь бессмертных существ…». Важным в концепции В. Федорова представляется и то, что требование «В. — преображения» исключает упреки в некромантии, в призывах к В. трупов. В. человека у Федорова объемлет собою не только «полноорганность» («полное подчинение органов личностям, господство сознания, дающего, вырабатывающего себе органы»), но и провозглашает потенциальную возможность сосуществования воскрешенных личностей (вместо последовательной смены поколений) — а значит, преодоление гнета исторического времени. В. у Федорова — связано с активным христианским мировоззрением мыслителя — оно вселяет надежду на возможность и оправданность спасения всех рожденных в этом бренном мире (благодаря идее необходимости преображения при В., сопряженной с физической возможностью каждого оценить качество собственных жизненных деяний).