основа направленности развития рассматриваемого явления. Содержание мегатенденции обнаруживается чаще всего за пределами содержания исследуемого феномена и включает множество более мелких и менее значительных тенденций. Мегатенденция — своего рода общий «знаменатель» последних. Для социальной динамики это означает воздействие со стороны экономики, политики, культуры, необходимость учета исторических традиций и особенностей национальной психологии и т.д.
В сделанных ниже прогнозах использованы основные способы их разработки — экстраполяция, моделирование, экспертная оценка, их различные сочетания, хотя преимущественное применение получил последний.
Наиболее вероятным фоном и контекстом проявления рассмотренных далее мегатенденций станет сохранение дезинтегри-рованности общества и власти с усилением одних элементов за счет других. Меняющаяся в России социальная реальность останется противоречивой и неопределенной. Постоянно будут переплетаться старое и новое, поскольку, несмотря на масштабность трансформаций, которые переживает страна, ей не уйти от своей истории, архетипов и кодов национальной психологии, от подсознательно, на генетическом уровне усвоенных традиций и стереотипов.
Неразвитость инфраструктуры гражданского общества, слабость сетевых структур социума и имеющейся вертикали власти, отсутствие или недоступность каналов самовыражения будут отчасти компенсироваться конструированием множества сообществ со своими группами корпоративных интересов. Уже сегодня с вялым развитием общественного плюрализма вполне успешно конкурирует динамичное оформление корпоратизма.
492
Неразвитость социальных и политических институтов, их недостроенность возмещаются за счет возникновения разнообразных неформальных связей, политических клубов, кулуарных центров выработки и принятия решений.
В условиях отсутствия системы институциональных противовесов ее будут продолжать подменять теневые балансиры. Они представляют собой всевозможные полуконституционные органы, которые являются каналами согласования интересов отдельных экономических и властных субъектов в России — типа Совета Безопасности, Совета обороны, администрации президента, «большой четверки» и т.п. Это система сдержек, хотя и недостаточно легитимных, в целом эффективна в сдерживании аппетитов слишком амбициозных групп. Однако кулуарность этих процессов, непроницаемость процедур принятия решений в обществе являются благоприятной почвой не только для коррумпированности власти, но и для ее криминализации.
Этот фон — дезинтегрированность, фрагментарность, амальгамность общества и власти — будет фактором, затрудняющим выработку и реализацию целей адекватного и эффективного развития российской цивилизации, хотя ведущие субъекты экономики и власти не смогут полностью игнорировать эту задачу. Со сменой власти, с приходом к ней других сил последние всякий раз будут вынуждены смещать акценты в стратегии и тактике, сталкиваясь с изменением ресурсной, финансовой базы. В целом это будет означать довольно непоследовательный курс, являющийся отражением общей ситуации в России и представляющий собой «нащупывание» несущих конструктов и основных параметров адекватного развития общества.
С учетом сказанного выше в 2002-2015 гг. логику развития российской цивилизации будут определять — одни больше, другие меньше — следующие мегатенденции.
2. От социальных потрясений — к факторам социальной стабилизации
В ближайшее десятилетие маловероятной представляется возможность резких поворотов «сверху» или революций «снизу», поскольку ряд факторов будет иметь стабилизирующее значение. Общество после длительного периода социальных экспериментов, часто неудачных, решительно не желает любых потрясений и скорее всего сумеет их бойкотировать. Основная часть населения России критически относится к политике и полити
493
кам вообще и мало во что верит. Люди предпочитают не рисковать и не терять то, что имеют. К тому же речь идет об огромной и неповоротливой машине, которая движется больше по инерции и которую резко развернуть в другую сторону было бы чрезвычайно трудно.
Российское общество еще не во всем, но во многом научилось полагаться само на себя. Проявляется инстинкт самовыживания народа, социогенетически заложенный в нем сотнями лет драматического развития в условиях жесточайших национальных катастроф, смут, бунтов, революций, гражданских войн. Этот инстинкт обнаруживается и в усиливающемся здоровом консерватизме и центризме общества, в его стремлении избежать крайностей любого толка, хотя этого не всегда удается придерживаться. Слабость же власти позволяет обществу нащупывать собственные пути выживания и движения вперед.
Отмеченная выше дезинтегрированность российского общества способствует предотвращению концентрации недовольства и социальных эксцессов, хотя не может полностью исключить их. Различные слои общества в основном еще не прошли периода самоидентификации и оформления собственных социальных интересов.
При этом множественность постоянно зарождающихся конфликтов на всех уровнях общества оборачивается для власти, как ни парадоксально, благом. Дело в том, что эта множественность не только не создает пока больших зон напряженности, но предотвращает появление конфронтации, которые были бы губительны для власти.
Посредством системы теневых противовесов власть научилась отчасти ограничивать амбиции и аппетиты отдельных групп интересов: тот факт, что ни одна из них не может монополизировать власть и собственность, заставляет их идти на сделки и компромиссы друг с другом. В провинции и регионах центральная власть овладела «искусством» привлекать на свою сторону одних и устрашать других. Стабилизирующую роль играет и уже неплохо налаженная система подкупа потенциально активных слоев, способных причинить власти неприятности и стать катализатором социальной напряженности (шахтеров, армии и т.д.). Нужно отметить и чувство страха как основу инстинкта самосохранения различных группировок российской власти — страха перед активизацией общества, перед выходом ситуации из-под контроля. Этот страх побуждает основных политических субъектов вести себя более сдержанно.
494
Разнородность, противоречивость властного поля являются источником постоянного напряжения и конфликтности — и в обществе, и в самой власти. Но одновременно они дают власти возможность постоянно менять свою окраску, принципы и цели, не меняя ее глубинной сущности. Поэтому-то во власти можно обнаружить представителей всех основных политических ориентаций — либералов, консерваторов, левоцентристов, державников, популистов. Это многообразие внутри самого поля власти осложняет формирование серьезной оппозиции. Более того, силы, считающиеся сегодня оппозицией — коммунисты, демократы, державники, — фактически превратились в системные элементы, способные не столько к радикальному изменению ситуации, сколько к органичному инкорпорированию во власть, что на деле постоянно и происходит. Вероятно, это обстоятельство можно было бы трактовать как беспринципность и власти, и оппозиции. Но вместе с тем оно говорит и о возросшей гибкости и прагматизме обеих сторон: практически все политические силы в стране могут менять свои убеждения и позиции в зависимости от ситуации. Одновременно это есть и следствие неоформленности социальных интересов и оторванности политических сил и институтов от общества. Однако в данном случае это обстоятельство оборачивается и известным преимуществом, становясь фактором определенной стабильности и устойчивости общества.
В целом относительно стабильная ситуация в обществе благоприятствует накоплению ресурсов — материальных, финансовых и временных — для выработки и проведения курса на развитие экономики и институтов гражданского общества страны, если на то, добавим, проявится политическая воля и мудрость власти.
Все названные выше стабилизаторы, однако, не могут не носить временного характера. Нельзя исключать, что любой из них в какой-то момент в будущем может отказать. Не вызывает оптимизма и тот факт, что спокойствие в России зиждется прежде всего на пассивности и неорганизованности низов и слабости верхов. Такого рода «спокойствие» ведет скорее к длительной стагнации, чем к бурному подъему [1]. Это означает, что ресурсы и возможности для проведения необходимых реформ будут накапливаться трудно и медленно.
1 См.: Шевцова Л.Ф. Дилеммы посткоммунистического общества // ПОЛИС. 1996. № 5. С. 83-90.
495
3. От хаоса — к социальному порядку
Одной из ведущих тенденций в предстоящее десятилетие обещает стать ярко выраженное стремление абсолютного большинства граждан России к социальному порядку, который в стране пока не обеспечен, что вызывает крайне негативное к этому отношение. Люди устали жить в условиях перманентного нескончаемого «перехода» от одного этапа к другому и сопровождающей всякий «переход» неустроенности жизни.
Исследования показывают, что «категорическое неприятие беспорядка объединяет людей независимо от возраста, образования, места жительства, рода занятий, получаемых доходов. Оно затеняет даже политические разногласия между ними и различия в жизненных установках» [1].
1 Лапкин В.В., Пантин В.И. Русский порядок // ПОЛИС. 1997. № 3. С. 85.
Поскольку мысль о наведении порядка не имеет отчетливо выраженной идейной окраски, она претендует сегодня и будет претендовать в ближайшие годы на то, чтобы, встав над другими социальными, политическими и иными направлениями, консолидировать абсолютное большинство нации, к тому же она глубоко проникла в сознание россиян. Однако эта солидарность, порожденная массовым неприятием существующего беспорядка, исчезает, как только речь заходит о реальных контурах желаемого социального порядка и о конкретных действиях, которых потребует его утверждение, и уступает место привычному размежеванию.
Единого, устоявшегося мнения о том, каким должен быть российский порядок, сегодня в массовом сознании нет. Представления о социальных, экономических, политических основах порядка фрагментарны, противоречивы, неоформлены. Образ желаемого социального порядка абстрактен, оторван от реальности, его черты размыты и неопределенны. В этом образе присутствуют и патернализм, рассматривающий государство в качестве источника и «отца» порядка; и «железная рука» как одно из средств наведения порядка; и свобода от диктата и произвола государства; и понимание роли права и законности как основы порядка и т.д.
Вместе с тем особенности российской психологии не выдвигают никаких непреодолимых препятствий на пути к достижению и построению нового российского порядка. Реальная проблема российского массового сознания состоит не в том, чтобы приспособить к себе элементы этого социального порядка, а в
496
том, чтобы самому приспособиться к новым правилам жизни, без которых он невозможен. Удастся это или нет, зависит от того, сумеют ли власти всех уровней и наиболее динамичные слои российского общества осознать свой общий интерес в обеспечении на перспективу устойчивости устраивающего их социального порядка. Для этого необходимо, чтобы они предприняли значительные усилия по формированию в стране новой социальной атмосферы, помогающей большинству населения включиться в рыночные отношения и, соответственно, в строительство нового порядка на приемлемых для себя условиях. Именно отсутствие такой атмосферы, отсутствие ощущения личной заинтересованности в успехе преобразований, а вовсе не какая-то врожденная предрасположенность, мешают переводу абстрактных представлений о желаемом порядке на язык естественных правил повседневной жизни.
Несомненно, психологическая непереносимость беспорядка превращает — чем дальше, тем больше — значительную часть населения в сознательного или бессознательного союзника политических сил, выступающих за ужесточение власти — неважно, в прежнем или каком-либо ином варианте. Вероятность такого развития событий не исключена в России и сегодня, когда ощущение людьми нарастающего в стране беспорядка грозит стать главной проблемой власти. Поскольку ни одна из находящихся сегодня в обращении идей не обладает такой консолидирующей социальной мощью и потенциалом, до тех пор, пока власть не предложит стране тот порядок, который будет принят большинством граждан, ее оппоненты будут получать фору и наращивать свои возможности. Усиление хаоса будет делать их аргументы все более убедительными.
Чтобы избежать потрясений смены власти или ее перерождения, необходимо, чтобы «партия власти» наряду с продолжением рыночных реформ обозначила себя как «партию» социального порядка. Это означает прежде всего осмысленную, рациональную, понятную для населения стратегию упорядочения жизни общества, реальное продвижение к утверждению права
