Актуальные проблемы философии науки. Майя Ивановна Терехина.
Цель данного учебного пособия – ознакомить аспирантов и соискателей с современными проблемами философии науки.
В пособии отражены наиболее острые проблемы развития современной науки, не нашедшие детальной разработки в учебной дисциплине.
Главную задачу авторы видят в анализе проблем методологии и логики научного познания. В предлагаемом издании детально раскрываются особенности социогуманитарного знания, сопоставляются классический и неклассический подходы к решению основных проблем научного познания, анализируются методологические основы языковой проблематики. Заслуживает внимания рассмотрение вопросов, касающихся социокультурного контекста научной деятельности.
Учебное пособие подготовлено в соответствии с программой кандидатского экзамена по истории и философии науки. Материал рассчитан на читателя, не имеющего специальной философской подготовки, но знакомого с той или иной отраслью знания, а также для всех интересующихся проблемами философии науки.
Авторский коллектив: доктор философских наук, профессор М. Х. Хаджаров (гл. III; I V, § 1); кандидат культурологии, доцент Г. П. Трофимова (гл. IV, § 2); кандидат философских наук, доцент М. И. Терехина (гл. II); кандидат философских наук, доцент В. И. Сорокина (гл. I).
I. Специфика социогуманитарного познания
§ 1. Особенности и перспективы современного социогуманитарного познания
Одной из важнейших проблем, стоящих перед отечественной социальной философией, является разработка адекватных современной социальной динамике познавательных парадигм. Не случайно В. А. Лекторский пишет о том, что на наших глазах происходит «когнитивный поворот» в науках о человеке и обществе [16; с. 8, 9]. До недавних пор человек проектировал технику, среду своего обитания и способы деятельности, сегодня все более активно обсуждается проблема «проектирования» и общества, и человека. Вопрос о взаимоотношении познания и проектирования стал исключительно острым, и вывел исследователей на размышления о будущем науки и научной рациональности, а значит, о будущем культуры и самого человека.
В то же время в новой рефлексии нуждается и понятие субъекта как носителя сознания, знания и познания. Это обусловлено тем, что характер социального познания всегда связан с определенным субъектным решением, выбором позиции, на который влияют мотивы, выходящие за рамки объективно-констатирующего восприятия «сущего».
Поиск новых путей решения познавательных проблем связан с особенностями современного состояния общества. Зарубежные исследователи М. Фуко, Ж. Бодрийяр, Ж.-Ф. Лиотар, отечественные исследователи В. С. Степин, Н. М. Смирнова, В. Е. Кемеров справедливо отмечают, что в современном обществе происходит индивидуализация в сфере межличностных структур. Индивидуум становится менее зависимым от социального базиса, сознательно использует свою собственную деятельность для нормализации и организации своего поведения в обществе. В этой ситуации, подчеркивает Ж.-Ф. Лиотар, знание становится не просто элементом функционирования общества, оно оставляет за собой критическую, рефлексивную функцию, становится тем «герменевтическим, которое задается прямо или косвенно вопросом о ценностях или целях» [17; с. 40]. В социальном познании это обусловливает необходимость поворота в «человеко-размерную плоскость» (термин В. С. Степина), смещения фокуса исследовательского интереса с жестких социальных структур на основные характеристики поведенческого опыта в повседневной социальной жизни, усиление связи эмпирической базы повседневного опыта с теоретическими исследованиями.
Ситуация в науке актуализируется ее переходом к так называемой «постнеклассической» стадии (термин В. С. Степина). Специфика социального познания на данном этапе отражается в появлении термина «социогуманитарное познание», учитывающего, что социальное познание содержит ценностно-смысловой элемент, а значит, субъективность, характерную для познания гуманитарного. Следствием этого является необходимость поиска методов социогуманитарного дискурса, обеспечивающих ему как объективность и точность, так и рефлексивность. Такая постановка вопроса предполагает усиление взаимодействия естественных и гуманитарных наук в методологической сфере. Не случайно В. А. Лекторский, В. С. Степин, В. Г. Федотова, Б. И. Пружинин и другие считают, что, несмотря на то, что естественные и гуманитарные науки имеют свою специфику в методах, способах анализа, есть основания идти по пути их сближения. Это проявляется в размывании границы между научным и повседневным знанием, в гуманитаризации естественных наук (в частности, экономика изучает экономические мотивации, цели, устремления людей), в стремлении гуманитарных наук к точности и объективности (например, в филологии для сравнительного анализа близости перевода к оригиналу используется математическая статистика) и т. п.
§ 2. Этапы развития социогуманитарного познания
Для того чтобы более рельефно выделить особенности современного социогуманитарного познания, совершим небольшой экскурс в историю. Особенности современного социогуманитарного познания связаны с изменениями оснований всей науки. Основания науки функционируют в качестве исследовательской программы, определяющей постановку конкретных задач и выбор средств их решения, обеспечивают систематизацию получаемых знаний и их включение в поток культурной трансляции. Для классической социологической науки вопрос о том, что должно составлять основу ее методологии, не стоял уже в силу того, что она появилась и начала утверждать себя как наука, ориентируясь на единственно допустимые для того времени универсальные образцы, заданные законами классической динамики. На всякий сегмент реальности, в том числе и социальный, наука того времени смотрела как на объект, который можно измерить, анализировать, прогнозировать и трансформировать в соответствии с полученными знаниями. К крупнейшим представителям социологической классики принято относить О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма и др. Основу методологических установок классического разума составляла убежденность в том, что мир социальный подчиняется тем же законам, что и мир природы, и в нем нет никакой специфики, легитимирующей обособление социальных наук. Образцы методов социального исследования черпались из сферы естественных наук, и предполагалось, что они отвечают тем же требованиям точности, строгости, непротиворечивости. Знания должны быть объективными и подвергаться строгой эмпирической верификации. Социологические исследования и их результаты предполагали устранение всякой субъективности, отделение ценностных установок и идеологических ориентаций исследователя от его научной деятельности. Четкую формулировку принципов классической научности мы находим в работе Э. Дюркгейма «Метод социологии», где он вводит понятие социального факта и предлагает рассматривать социальные факты как вещи. Социальные факты предполагаются объективными, наблюдаемыми и безличными. Между ними действуют отношения каузальности, что и составляет основу социальных законов [7].
Появление неклассической парадигмы как альтернативы социологического познания своими корнями уходит в феноменологию Э. Гуссерля и В. Дильтея и представляет собой реакцию социогуманитарного знания на кризис, который переживала культура модерна в начале – середине XX в. В своей работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная философия» [6] (1954) Э. Гуссерль представляет основную проблему социального познания как заданного парадоксальностью присутствия человека в мире. С одной стороны, это конституирующий мир субъект, а с другой – объект, существующий в мире. Он есть часть мира и одновременно – конструирует мир в своей смыслообразующей деятельности. Но тогда меняется и само понимание человеческого общества, его уже нельзя рассматривать как продолжение природы, как объективную реальность, которую издают естественные науки. Общество – продукт человеческих действий, искусственное, созданное людьми явление, культурный продукт.
В центре внимания новой субъективистской парадигмы уже не объективные процессы возникновения социальной упорядоченности, а порядок, возникающий в сознании субъекта в процессе интерпретации социального мира. Главными понятиями, которыми оперирует субъективистская социология, становятся понятия «жизненного мира», «переживания», «понимания». Человек не отражает в своем сознании мир, а конструирует его, наделяя тем или иным смыслом в силу принадлежности к определенному культурному, социальному, ценностному контекстуальному пространству. Задачей социолога становится понимание собственно самих этих процессов наделения смыслами социальных явлений. Теоретики субъективистского направления начинают осмысливать предмет социальных наук как особый и несводимый к объектам, изучаемым естественными науками. Именно из этой парадигмы исходит представление о специфике гуманитарных наук как «наук о духе», «наук о культуре», озвученное В. Дильтеем и неокантианцами (В. Виндельбандом и Г. Риккертом). Отсюда вытекало и противопоставление гуманитарных (куда входили и общественные) и естественных наук как наук о культуре и природе, попытка применения к ним различных критериев научности. Согласно Дильтею науки о духе изучают свободную, интенциональную деятельность человека, и данные для таких исследований могут получаться только из саморефлексии, самонаблюдения человека.
Характерным для феноменологии и других социологических школ неклассической ориентации есть обращенность к микроуровню социальной реальности, постулирование его первичности по отношению к макросоциальным структурам. Конституирующим признаком социального является субъективный смысл, подлежащий и доступный пониманию. Субъективные феномены произведены сознательно, опосредованы определенным мотивом или намерением. Именно субъективный смысл конструирует реальность. Эта мысль не позволяет стоять социологии в одном ряду с физикой, биологией и др. Она не может исходить из предпосылки объективности социальных явлений. Ее задача – объяснить эту объективность, показать, как она возникает и формируется из действий, субъективно ориентированных по своей природе.
Следующим шагом стало разделение гуманитарных и социальных наук. Методологическое различие между естественными и социальными науками поставило вопрос о статусе социальных и поведенческих наук. На зарождение этих наук в прошлом столетии оказали значительное влияние как позитивистские, так и антипозитивистские тенденции. По этому неудивительно, что эти науки стали ареной спора двух противоположных направлений в философии научного метода. Существовал общий термин – науки об обществе, или социальные науки (в широком смысле). Однако они неоднородны. С одной стороны, есть экономика, социология, наука о праве. С другой – антропология, науки об искусстве, история, культурология. Первые называют социальными в узком смысле слова, в отличие от вышеупомянутого широкого. Вторые – гуманитарными науками. После этой эмпирической классификации стало необходимым обсуждение критериев разделения на гуманитарные и социальные науки.
Социологи «неклассического направления» понимали, что невозможно резкое деление данных наук, так как объектом изучения общественных наук являются объединения людей со своими устремлениями, желаниями, волей и т. п. В то же время социальные науки отличаются от поведенческих наук. В русле данной методологической установки лежат работы понимающей социологии М. Вебера, гуманистической социологии Ф. Знанецкого, формальной социологии Г. Зиммеля, феноменологической социологии А. Шюца. Стремление объяснить различие социальных и гуманитарных наук объединяет их теории. С точки зрения понимающей социологии важны микропроцессы, из которых складываются крупномасштабные явления; формы, благодаря которым индивиды на основании разных интересов образуют общность для реализации этих интересов. «Социации» Г. Зиммеля, «идеальный тип» М. Вебера, типологические конструкции А. Щюца направлены на понимание смысла человеческой деятельности через общее, которое формируется в социальном взаимодействии.
Вопрос «система или действие», «общество или человек» является одним из наиболее дискутируемых среди теоретиков социологии и в настоящее время. Усиливающиеся в мире процессы глобализации стали одним из существенных стимулов интеграционных поисков, стремящихся к теоретическим построениям, способным примирить эти два взгляда. Пик подобных поисков приходится на 1980-е годы и отмечен работами Дж. Александера, Р. Будона, Э. Гидденса, Дж. Ритцера, Н. Смелзера, Дж. Тернера, Г. Уотсона, Ю. Хабермаса. Главные вопросы, которые при этом находятся в фокусе рассмотрения и соревнуются в своей значимости, – это, с одной стороны, старый гоббсовский «как возможен социальный порядок» и, с другой – «каким образом множество социальных действий складываются в социальный порядок», как примирить две перспективы – коллективистскую и индивидуалистическую – в рамках будущей интегративной теории.
Современные гуманитарные науки призваны «схватывать» человека в его целостности. Можно сослаться на статью Ю. Афанасьева
