выводами;
– быть восприимчивым к новым идеям, но не поддаваться так называемой интеллектуальной моде;
– стремиться к такому знанию, которое получит высокую оценку, но не стремиться к самой оценке, не проявлять тщеславия;
– всегда защищать новые идеи и гипотезы, но не поддерживать опрометчивых и непроверенных решений;
– быть тщательным в проверке результатов, но не быть излишне педантичным;
– испытывать чувство национальной гордости за достижения в области наук и своей культуры в целом, но считать научные открытия достоянием всего человечества;
– знать идеи и результаты исследований своих предшественников, постоянно обращаться к ним в исследуемых проблемах, но помнить, что широкая эрудиция может сдерживать научное творчество;
– воспитывать новое поколение ученых, но не сводить свою научную деятельность исключительно к преподаванию;
– быть готовым учиться у своих коллег и единомышленников, но не подражать им.
Указывая на представленные противоречия, Мертон подчеркивает, что поведение ученого в конкретной ситуации определяется его личным характером, научным опытом и научной интуицией. Сама реальность неизбежно противоречива, а амбивалентные императивы отражают специфику науки как социокультурного института.
Р. Барбер предложил, в свою очередь, дополнить этос науки такими принципами, как рациональность, оригинальность и эмоциональная нейтральность.
Следует отметить, однако, что проблемы, связанные с ценностной природой и нравственной составляющей науки, уходят своими корнями в Античность. Еще Сократ в рамках своего этического рационализма отождествляет знание с добродетелью, а незнание – со злом. На тесную связь знания и блага обращают внимание Платон, Аристотель и Эпикур. В рамках античной традиции утвердился принцип: «Знать природу, чтобы правильно жить». Нововременная наука во многом опирается на античную линию и продолжает развивать ее. Ньютон и Лаплас утверждают, что научные идеалы неразрывно связаны с этическими ценностями. Рациональное познание они отождествляют с высшим нравственным долгом. Таким образом, сложился определенный этический образ науки как деятельности, приносящей безусловную пользу обществу. Однако эта традиция была подвергнута критике и сомнению со стороны отдельных мыслителей. Так Ж.-Ж. Руссо утверждал, что развитие науки не способствует нравственному прогрессу человека и человечества. Философ идеализировал неиспорченного цивилизацией и техникой человека первобытной эпохи, живущего в гармонии с природой.
В Новое время начинает проявляться и другая тенденция, которая делает акцент на автономности науки. Идея автономии науки нашла отражение в принципах первого научного сообщества – Лондонского королевского общества. С XVIII в. идеал ценностной нейтральности науки становится преобладающим. Принцип социальной нейтральности науки провозглашает, что наука имеет исключительно инструментальный смысл. Просветители создали миф о всесилии и безусловной непогрешимости разума и науки. Позднее столь же горячо отстаивает тезис имморальности науки М. Вебер, несмотря на то что наука становится неотъемлемой частью всех сфер человеческой деятельности и все обнаруживает свою двойственную сущность. Вебер настаивает на необходимости демаркации науки и метафизики, подчеркивая, что область бытия и область должного отграничены друг от друга. Все эмпирические науки должны давать только строгие формулировки, а не обоснования. По Веберу, между сферой фактов и сферой оценок лежит непреодолимая пропасть. У этики и науки, таким образом, принципиально различные предметы, не имеющие внутренней связи.
Проблема связи социальных ценностей с научными появляется в XIX в. и приобретает особую остроту в XX столетии. Так А. Эйнштейн вводит понятие «моральный разум» применительно к научной деятельности. Размышляя о пересечении социальных и научных ценностей, К. Поппер отмечает, что обоснованный им принцип фальсификации приложим и к социальной реальности и особенно актуален в политической сфере. Политические деятели сами должны стремиться к тщательному критическому анализу своих проектов и программ, проверяя тем самым их жизнеспособность. Таким образом, аксиологический подход к науке становится все более распространенным. С точки зрения этого подхода гуманистический и социальный аспекты научной деятельности не менее важны, чем ее когнитивный и эвристический потенциал.
В этой ситуации стала проявляться объективная необходимость разграничения этоса и этики науки. К этосу науки, вероятно, следует относить принципы научной деятельности, принятые внутри сообщества ученых и обуславливающие успешность процесса формирования научного знания. Этика же науки есть моральное измерение научной деятельности, внешняя сторона связи науки и нравственности, регулирующая процесс использования полученного научного знания. Этика науки – это нравственные принципы деятельности ученого, рассматриваемые в социокультурном контексте.
Своеобразным отражением проблем этоса науки становится деонтология. Термин «деонтология» (греч. – необходимое, должное) был впервые употреблен английским философом И. Бентамом. В рамках своей этики утилитаризма Бентам определяет деонтологию как науку о профессиональном поведении человека. При этом он склонен отрицать всеобщее благо, считая, что каждый человек должен заботиться только о себе самом и собственных интересах.
Впоследствии данное понятие приобретает другой смысл. Под деонтологией стали понимать формы и способы отражения долженствования. При этом деонтология отграничивается от аксиологии. Деонтология – это этика долга, а аксиология – это этика добра. Чаще всего понятие деонтология стало применяться в области медицины, юридической практики, педагогической деятельности.
Известный западный философ XX в. А. Агацци, размышляя о научной деонтологии в целом, подчеркивает, что особенно важным моментом в этом смысле является правильный выбор цели исследования. Если для фундаментальной науки целью является истина, то для прикладных наук основной целью будет результат. Морально недопустимыми считаются такие цели, как создание новых видов оружия, разработка способов целенаправленного воздействия на человека. Целью не может быть создание психотропных препаратов, опасных излучений, глобальные изменения окружающей среды, создание новых видов животных и растений. Важным аспектом является также и выбор средств достижения научной цели. Часто благовидными целями оправдывают недопустимые средства. Такое встречается в медико-биологических исследованиях, когда будто бы во имя благополучия всего человечества проводятся эксперименты с риском для здоровья и жизни отдельных людей. Обязательны для ученых выявление условий исследования, предвидение последствий. Ученые обязаны предвидеть результаты своей деятельности, отвечать за них вместе с политиками, администраторами, руководителями. Это должно касаться не только прикладных, но и фундаментальных исследований, хотя и принято считать последние далекими от реальной жизни.
К проблемам деонтологического характера, проявившимся отчетливо в современной науке можно отнести следующие: необходимость корректного определения авторства, недопустимость плагиата, важность корректного цитирования, бескорыстный поиск истины, недопустимость фальсификации результатов научных экспериментов, корректность и уважение к оппонентам в процессе научной полемики, добросовестность в построении научной теории. Следует отметить, что в нормах научной деонтологии не только отражаются специфические для науки характеристики, но находят воплощение и общечеловеческие ценности – не укради, не лги. Д. С. Лихачев полагает, что воровством в науке можно смело считать использование чужих материалов с отсутствием ссылаясь на них. Он вводит и такие понятия, как браконьерство в науке – перехват чужих идей и гипотез, хулиганство в науке – некорректные выпады в адрес предшественников, разбой в науке – попытка заставить других ученых работать на себя и за себя, чистоплюйство – стремление выбирать только выгодные для себя темы. Лихачев считает, что долг ученого – это стремиться к ясности, краткости языка, а также иметь преемников и давать им творческую свободу.
В современной науке особую остроту приобретают вопросы, касающиеся не столько норм взаимодействия членов научного сообщества, сколько взаимоотношений ученого с обществом. Эти взаимоотношения имеют достаточно противоречивый характер, и среди многих противоречий, на наш взгляд, наиболее острыми являются:
1. Соотношение истины и пользы в научных исследованиях. Ученые размышляют о том, является ли истина безусловной ценностью, нужно ли истинное и никому неинтересное и неполезное знание? Конечно, в эпоху преднауки преобладала чистая истина, но сегодня перед учеными стоит на первом плане задача служения обществу, а чистая истина все более приобретает значение внутринаучного критерия.
Автономия и социальный контроль. Пока наука находилась в стадии становления, общество не вмешивалось во внутренние процессы ее движения. После выделения ее как сферы общественной жизни и как отрасли общественного труда в науку стали вкладываться средства и начал осуществляться контроль. Ученые всеми силами пытались отстоять принцип автономии, утверждая, что наука имеет собственную логику развития и только ученые могут определить важность либо неважность тех или иных исследований. Позиция же социального контроля утверждает, что научное сообщество не секта, а ученые не должны удовлетворять часто лишь собственное любопытство за счет общества. Реалии современной эпохи таковы, что без постоянного контроля не может оставаться ни одна сфера общественной жизни, в том числе и наука. Вопрос о социальном контроле становится бесспорным, и обсуждение проблем науки в социально-этическом контексте становится неотъемлемой частью научной жизни. Часто инициатива в организации и осуществлении социального контроля принадлежит самим ученым. Уже существует немало организаций, созданных непосредственно учеными для проведения социально-этической экспертизы.
3. Гуманность и антигуманность. Это противоречие становится особенно острым в связи с развитием биомедицины, биотехнологий, генной инженерии. Результаты научных исследований в этих отраслях напрямую связаны с человеком и не просто непредсказуемы, но и зачастую опасны для человека. Еще в 1975 г. учеными был принят мораторий, приостанавливающий ряд исследований, опасных для человечества и планеты, а американский ученый Г. Синшеймер предложил вообще запретить исследования в такой области, как геронтология, поскольку это повлечет старение населения и перенаселение планеты. Он считает опасными исследования по лазерному разделению изотопов, так как это может сделать легкодоступным ядерное оружие для террористов. Недопустимыми считает ученый и поиски контактов с внеземными цивилизациями, угражающих человеческой культуре.
4. Одним из важнейших и сложных противоречий является проблема ответственности и нейтрализма. Это противоречие возникло уже на классическом этапе развития науки. Нейтрализм проявлялся как тенденция дистанцирования науки от идеологии, морали, политики. Противоположная тенденция – признание социальной ответственности ученых, убеждение, что нейтральность должна соблюдаться только в отношении к научной истине. В ходе дальнейшего развития науки это противоречие еще более обостряет и выдвигает проблему ответственности ученого на первый план. Однако при попытке определить понятие «ответственность» обнаруживается, что оно не раскрыто и не эксплицировано до конца в гуманитарном знании, трактуется односторонне, под специфическим для каждой науки углом зрения, а в общественной практике применяется часто как метафора. В связи с этим представляется важным обратиться к вопросу о сущности и методологическом статусе категории «ответственность». Понятие имеет сложное содержание, что обусловлено включенностью ответственности и во все сферы человеческой деятельности, и во все формы индивидуального и общественного сознания. Сам термин был впервые узаконен в науке английским философом и экономистом Дж. Стюартом Миллем лишь во второй половине XIX в. Ученый напрямую связывал понятие «ответственность» с санкцией и наказанием и такая трактовка полностью соответствовала этике утилитаризма, систематизатором которой и был Милль. Он далек от понимания ответственности как механизма саморегуляции, меры принуждения, наказания человека, чей поступок препятствует достижению всеобщего блага. В современном Миллю секуляризированном общественном сознании, трансформировавшемся в правосознание благодаря тому, что естественная свобода понимается как естественное право, ответственность становится регулятивным механизмом социальных отношений и ключевой категорией права, каковой она и остается до сих пор. В правовой науке ответственность и определяется
