бел». В такой – сентенциальной, т.е. фактически любой, кроме пропозициональной – версии дефляционизма утверждение условий истинности будет выглядеть так:

«Снег бел» истинно ттт снег бел;

а схема эквивалентности, соответственно, так:

Предложение «s» истинно ттт s.

В пропозициональной («минималистской») версии дефляционизма части утверждения являются пропозициями, а именами пропозиций являются выражения вида «утверждение, что р» или «пропозиция, что р» – так, «пропозиция, что снег бел» будет именем пропозиции, утверждающей, что снег бел. Утверждение условий истинности будет выглядеть так:

Пропозиция, что снег бел, истинна ттт снег бел;

а схема эквивалентности – так:

Пропозиция, что р, истинна ттт р.

Аргументы в пользу онтологической нейтральности дефляционизма относятся к пропозициональной, но не к сентенциальной его версии. Дальнейший анализ этой дистинкции оказывается значимым для прояснения обоснования условий истинности, нечувствительного к проблемам, связанным с онтологическими требованиями. Возможное рассмотрение в рамках дефляционной теории сталкивается здесь со следующими трудностями.

Так, если в утверждении

«снег бел» истинно ттт снег бел

«снег бел» – пропозиция, то утверждение тривиально, а если же это – предложение, то утверждение в целом ложно, поскольку для того, чтобы «снег бел» было истинно, мало того, чтобы снег был (в некоторой действительности) бел; надо еще, чтобы «снег бел» означало, что снег действительно равно бел. Но дефляционная теория истины не способна предоставить нам никаких фактов относительно языка, поскольку принципиально отклоняет референциальную отсылку к фактическим положениям дел.

В этом отношении дефляционная теория противоположна корреспондентной; но даже если мы не принимаем критерий соответствия фактам за эпистемологически основной в нашем представлении об истинности, то мы тем не менее, как правило, склонны рассматривать тезис эквивалентности как некоторый критерий адекватности – хотя бы в плане алетического реализма. Мы можем попытаться применить этот критерий к дефляционной теории следующим образом. Предположим, что интуиция о том, что некоторое предложение или пропозиция соответствует фактам, является интуицией о том, что это предложение или пропозиция истинно(-а) потому, что мир существует определенным способом; т.е. истинность пропозиции объясняется некоторым контингентным фактом, внешним по отношению к этой пропозиции:

Пропозиция, что снег бел, истинна потому, что снег бел

Но если мы применяем этот критерий к дефляционной теории – постольку, поскольку она имплицирует следование с необходимостью, —

«снег бел» истинно ттт снег бел, —

то из этих двух утверждений следует

снег бел потому, что снег бел.

Последнее утверждение ложно, так как отношение каузальности, вообще говоря, может существовать лишь между отличными друг от друга членами отношения. Это означает, что два предыдущих утверждения несовместимы друг с другом[491 — См.: Stoljar D. Deflationary Theory of Truth. URL: http://plato.stanford.edu/entries/truth-deflationary], а следовательно, интуиция алетического реализма неприменима к дефляционной теории.

Возможно следующее возражение: связь между пропозицией, согласно которой снег бел, и тем фактом, что снег бел, не является контингентной, а следовательно, утверждение

Пропозиция, что снег бел, истинна потому, что снег бел

неудовлетворительно выражает схему эквивалентности. В таком случае она может быть более удачно выражена как

«снег бел» истинно потому, что снег бел.

Такое утверждение, будучи применено к

Пропозиция, что снег бел, истинна потому, что снег бел,

не даст ложного каузального утверждения. Однако такая формулировка исходит из сентенциальной, а не пропозициональной версии дефляционизма – а следовательно, должна быть применена к дефляционному утверждению

«снег бел» истинно ттт снег бел,

что в результате снова даст

снег бел потому, что снег бел.

Еще одно возможное возражение связано с тем, что выражение «потому, что» имплицирует референциально непрозрачный контекст, где кореферентные выражения не могут быть взаимозаменимы salva veritate. В таком случае вывод «снег бел потому, что снег бел» из приведенных пар неправомерен. Однако открытым для дискуссии остается вопрос, какой именно вид непрозрачных контекстов задается выражением «потому, что»: интенсиональный контекст, запрещающий подстановку контингентно кореферентных выражений, но разрешающий подстановку необходимо кореферентных выражений, или так называемый гиперинтенсиональный контекст, запрещающий подстановку и тех, и других. Если нам надо показать, что описанный вывод неправомерен, то мы должны принять, что выражение «потому, что» задает гиперинтенсиональный, а не просто интенсиональный контекст. Однако это недоказуемо.

Таким образом, интуиция алетического реализма оказывается неприменима к дефляционной теории. Собственно, само по себе это еще не означает, что утверждения вида «Пропозиция, что снег бел, соответствует фактам» являются ложными с дефляционной точки зрения; выражение «соответствовать фактам» в составе такого утверждения может, с такой точки зрения, трактоваться как имеющее значение «быть истинным», где истина может пониматься дефляционно. Тем не менее такой ход все же фактически отвергает критерий адекватности. В итоге мы будем вынуждены признать, что дефляционная теория не располагает достаточными средствами для того, чтобы предоставить удовлетворительную теорию истинности высказываний, которая была бы онтологически нейтральной.

Дефляционная истина, разделяя с корреспондентной тезис эквивалентности, отличается от нее как по своей природе, так и по своим целям. В силу своей природы (отношения к действительности) корреспондентная истина может служить объяснительным понятием в теории языка. И напротив, в дефляционном представлении истина «не имеет никакой скрытой структуры, ожидающей нашего открытия»[492 — Horwich P. Truth. Р. 2.]: нас должна интересовать не столько истина, сколько термины истины, важные для языка. В многих случаях это позволяет сокращение: вместо повторения утверждения «Председатель Мао умер» я могу сказать «Это истинно» или вместо повторения содержания целой статьи я могу сказать: «Все требования статьи являются истинными». Иногда термин истины не только удобен, но и существенен: вряд ли много людей осилили полное собрание сочинений Мао, однако гораздо большее количество людей утверждают: «Все, что сказал председатель Мао, было истинно». Без термина истины последние два утверждения требовали бы длительных конъюнкций. Термин истины – исключительно полезное лингвистическое средство для разговора о внеязыковой действительности путем отсылки к другим предложениям или другим элементам языка, признаваемым нами носителями истины. Такая интерпретация фактически вновь приводит нас к модели когеренции.

Просентенциальная теория отличается от тех версий дефляционизма, которые используют схему эквивалентности. Важное различие здесь касается логической структуры предложений типа «S истинно». Для классического дефляциониста структура таких предложений очень пряма: «S истинно» предицирует свойство «быть истинным» вещи, обозначенной «S». Иными словами, «S истинно» говорит об S, что это истинно – так же, как «яблоко красное» говорит о яблоке, что оно является красным. Согласно просентенциальной теории, хотя «S истинно» имеет субъектно-предикативную структуру, все же нельзя интерпретировать это как характеристику S. Пусть «S истинно» является про-предложением, которое заменяет предложение, обозначенное S, так же, как местоимение «она» заменяет имя «Мэри». Но мы не говорим, что «она» характеризует «Мэри»; точно так же, согласно просентенциальной теории, мы не должны говорить, что «S истинно» характеризует S. Предположить иначе означало бы неверно истолковать природу анафоры. Термин истины – не предикат, и не описывает предложение или говорит о нем что-нибудь большее, чем анафорическая референция, использующая личное местоимение, описывает или говорит что-нибудь об антецеденте – сингулярном термине.

Поскольку дефляционная истинность – не свойство предложения, она не может использоваться, чтобы объяснить что-либо, относящееся к предложению. Ее цель – просто облегчить выражение. Она может выполнять эту роль в теории языка, как в любой другой теории; но она не может играть объяснительную роль в такой теории. «Поэтому за представление, что истина дефляционна, надо платить большую цену: отказ от условие-истинностной семантики»[493 — Devitt M. Realism and Truth. P. 32.].

10.4 Прагматическая теория истины

В классическом прагматизме Ч.С.Пирса и его последователей носителем истины признается идея – термин, свободно используемый этими философами для обозначения мнений, полаганий, утверждений и тому подобных сущностей (когда Пирс ставит вопрос о носителях истины явно, он признает ими пропозиции[494 — См.: Peirce C.S., 5.53, 5.565. Цитаты по изданию: Collected Papers of Charles Sanders Peirce. Vols. 1-8. Cambridge MA, 1931-1958.]; в остальных случаях это полагания и т.п) – прежде всего ментальных, хотя не только. Таким образом, в прагматической теории истины изначально присутствует допущение об интенсиональной эквивалентности.

Идея здесь – инструмент со специфической функцией; истинная идея – та, которая выполняет свою функцию, которая работает; ложная идея – та, которая этого не делает. Универсальность истины состоит именно в ее универсальной достижимости:

Дайте любому человеку достаточно информации и возможность достаточно размышлять над любым вопросом, и результатом будет то, что он достигнет некоторого определенного заключения – того же самого, которого достигнет любое другое сознание[495 — Peirce C.S., 7.319.].

Трудность и в понимании, и в критике прагматической теории истины состоит в том, чтобы выявить это разностороннее понятие функционирования или работы идеи. По мнению прагматистов, они не разделяют обычное представление, что функция идеи – «обнаруживать действительность» и что истинная идея, поэтому – та, которая преуспевает в выполнении этой задачи. Истина, с прагматической точки зрения, в самом деле может быть соглашением идеи с действительностью; в такой трактовке идея – ментальный образ, буквально копирующий некоторые признаки мира. Однако недостатком этого определения для прагматистов была его очевидная неспособность полностью охватить все разнообразные виды вещей, которые мы говорим и думаем и которые прагматисты называли идеями. Прагматистское определение идей функционально, а не сущностно. Так, функция гипотезы в науке состоит не в сообщении нам, чем является действительность, а в создании предсказаний и предложений для исследования, которые являются приемлемыми, пока они работают. В повседневной жизни идея обычно принимает форму плана действия, например, для решения проблемы, а ее истинность состоит в ее успехе в выполнении потребности. Функция идей в системах чистой математики – избежать противоречий, а не копировать мир. Религиозные и метафизические утверждения и системы должны быть оценены не в соответствии с какими бы то ни было критериями копирования действительности или отсутствия формального противоречия, но в соответствии с их способностью дать удовлетворение их сторонникам. Поэтому «истинный» является оценочным словом, которое нужно использовать в том случае и постольку, поскольку утверждение удовлетворяет цели исследования, которому оно обязано своим существованием (или выдвигает эту цель).

Если идеи, значения, концепции, понятия, теории, системы инструментальны по отношению к активной реорганизации данной окружающей среды, к удалению некоторой специфической неясности и неоднозначности, то испытание их валидности и значения состоит в выполнении ими своей работы. Если они преуспевают в своей службе, то они надежны, нормальны, валидны, хороши, истинны[496 — Dewey D. Reconstruction in Philosophy. N.Y., 1920. Ch. 6.].

Проблемы здесь таковы:

необходимость различать между принятием чего-либо и принятием чего-либо за истинное;

необходимость различать между принятием чего-либо за истинное и истинным бытием чего-либо.

С ними связаны следующие соображения.

(1) Очень многие вещи (советы, решения, оценки, предложения, планы, приговоры, оправдания и т.д.) могут быть приняты или отклонены по различным причинам именно потому, что они обслуживают различные функции. Так же, как сами эти «идеи» обычно выражаются выражениями различных категорий, так и их принятие или отклонение выражено различными словами, типа «хороший» или «плохой», «правильный» или «неправильный», «разумный» или «неразумный», «подходящий» или