жалобами Сенеки на слабость души и на трудности ее борьбы за освобождение от материи. В этих противоречиях сходит на нет материализм и материалистический монизм философии Сенеки, а сам Сенека приближается к тому, каким его характеризовал Ф. Энгельс, назвавший его «дядей христианства» [1, т. 19, с. 310].
Впервые у Посидония понятие о стоическом мудреце подверглось преобразованию: на место учения о самоутверждении древнего стоического мудреца было выдвинуто представление о слабости человека и о его беспомощности: человек отпал от мирового разума и безуспешно стремится вновь вернуться в исходное состояние. У Сенеки и здесь противоречие. Мудрец достигает у Сенеки высочайшего состояния. Истинный мудрец не знает никаких бурь и пребывает в безмолвии надлунного мира. Но такой мудрец — величайшая редкость. Как птица Феникс, он появляется один раз в пятьсот лет. По своей природе человек слаб и вполне беспомощен, погружен в зло и в грех, почти лишен возможности выйти из своего греховного состояния. Бог Сенеки — отнюдь не личный Бог Христианского монотеизма, его огненный мировой разум не имеет ничего общего с христианским представлением о личном Боге. Жизнь мира и его история представляют собой величавый, гармоничный и целостный круговорот, где. все его части протекают в согласованности, а все стихии переходят друг в друга и в котором все возникает из всего.
Сенека не свободен от разительных противоречий и в понимании бога. У него бог одновременно есть и огонь, иначе говоря — тело, и идея, разум, творящая сила, любящий отец. За отпадение мира от истины бог устраивает мировой пожар, в котором мир погибает без остатка; только влага, остающаяся после мирового пожара, — след мира погибшего и залог возникновения нового, лучшего мира. Образ воспламенения мира, самосжигающегося, как Геркулес после подвигов, и таким образом несущего кару за свои грехи и злодейства, — выразительное у Сенеки изображение судьбы мира и мирового процесса. Тем не менее эта участь постигает мир не из-за гнева богов. В мире все происходит, даже землетрясения, согласно законам природы, и даже сам бог не властен изменить материю.
Наряду с этим натурализмом Сенека учит о том, что жизнь человека определяется звездами, так что мистическое и мифическое объяснение явлений природы и человеческой жизни сохраняется у него во всей своей силе: с одной стороны, в мире невозможны никакие случайности, а с другой — все в мире от бога, и катастрофы, которые представляются нам случайными, непостижимы для нас только вследствие нашего незнания. Натурализм, критическое и даже насмешливое отношение к мифологии совмещаются у Сенеки с их признанием и даже с философским обоснованием гаданий, вплоть до признания гаданий по блеску молнии и по внутренностям животных. Юпитер двоится у Сенеки. Сенека отличает от народного (капитолийского) Юпитера образ Юпитера для верующего философа; последний представляется в разных обликах ради демонстрации своих различных, совершенно духовных функций.
Антропология Сенеки противоречива. Согласно его взгляду, природа человека в основе своей непорочна. Однако эта чистая природа подверглась порче. В результате тело превратилось в темницу души, в непреодолимые для нее оковы. Поэтому истинная жизнь души возможна лишь вне тела, а сама душа — лишь гость тела, узник, заключенный в теле, как в темнице, откуда она освобождается для непорочной, блаженной, безмолвной жизни на небе.
Философ проявляет непоколебимую стойкость при всех случаях угрожающих ему бедствий и крушений, всегда стремится к добродетели только через самое добродетель и к избавлению от скорби только через истину. Божество может быть созерцаемо скорее в диких рощах, чем в храмах, оно является в бьющих из глубины земли горячих ключах, в глубинах рек и озер.
Сенека считал всех людей равными. Все люди — члены единого мирового целого, все люди безусловно равны между собой, даже преступники — те же люди; перед человеком открыты бесконечные пути совершенствования, так что в результате настойчивого стремления к добру добро непременно одержит победу над злом. В то же время Сенека презирал рабов, считал унизительным всякий ремесленный труд в силу его неизбежной утилитарности и допускал только духовное творчество как единственно свободное.
Он осуждал гнев, призывал к ласке и всепрощению, проповедовал милосердие и любовь к ближнему. Как стоик, он полагал, что при безнадежной запутанности в противоречиях жизни философ должен добровольно уходить из нее, и он на самом себе исполнил эту заповедь, покончив самоубийством, правда, по приказанию Нерона. Но в этом случае исполнение предписания совпало с собственным внутренним решением.
4. Римский эклектизм
Скептицизм, проникший во 2 в. до н. э. в Академию Платона и возобладавший в ней при Карнеаде и Клитомахе, провозгласил равносильность и равную проблематичность всех философских утверждений. Тем самым он способствовал сближению до того резко отделявшихся друг от друга школ и учений. В частности, он оказался благоприятным для сближения академической философии с учениями Аристотеля и стоиков. Смешение учения этих школ характеризует и римскую философию 1 в. до н. э. Один лишь эпикуреизм по-прежнему остался вне эклектической тенденции, оберегая чистоту и принципиальность материалистического учения.
Эклектическим характером отличались воззрения Цицерона, Варрона, а также философов школы, основанной в Риме около 40 г. до н. э. Секстием.
Выдающийся государственный деятель и оратор Марк Туллий Цицерон (106 — 43) завершил свое образование в Греции. В Афинах и в Риме он слушал выдающихся философов всех школ: эпикурейца Федра, академика Филона — и, кроме того, испытал влияние стоика Диодота. Полученные знания он пополнил чтением обширной философской литературы. Однако собственные философские произведения были написаны Цицероном лишь в последние годы жизни, когда он отошел от политической активности. До того он выступал — как замечательный оратор и как выдающийся политический деятель — в качестве представителя «класса всадников», защитника собственности, создававшейся в то время в Риме путем ростовщических спекуляций, и даже защитника откупщиков, грабивших римские провинции. Однако в бытность свою проконсулом в Киликии (в Малой Азии) он проявил редкое личное бескорыстие. Блестяще начатая Цицероном политическая карьера рухнула, однако, когда после подавления заговора Катилины Цицерон оказался причастным к расправе без суда с некоторыми видными катилинариями. Удаленный в ссылку, он и по возвращении из нее не мог уже восстановить свою подорванную репутацию. Во время диктатуры Цезаря Цицерон усердно занимался философией, но после убийства Цезаря вновь скомпрометировал себя нападками на цезарианца Антония, был внесен в проскрипционный список и убит в 43 г. до н. э. В ряде написанных им философских сочинений Цицерон изложил и сопоставил то, что, согласно его убеждению, должен знать из философии образованный римский деятель. Если Лукреций стремился передать понятия философии Эпикура средствами латинской поэзии, то Цицерон создал в своих сочинениях язык латинской философской прозы, выработал основы и дал образцы философской терминологии.
При этом далеко не во всех случаях Цицерон опирался на греческие первоисточники. Отсюда нередкие ошибки и неточности его изложения, недоразумения, смешение понятий и учений различных греческие школ (в сочинении «Тускуланские беседы»).
Сквозь характерную для Цицерона общую эклектическую тенденцию явно пробивается отрицательное отношение к эпикурейскому материализму. Как скептик, Цицерон признает проблематичным решение всех основных философских вопросов о бытии и познании. Зато он подробно обсуждает вопросы этики и религии. В этой области он часто не довольствуется признанием одной только вероятности, но излагает догматические решения. При этом он ссылается на учения стоиков о надежности положений, которые опираются на общее у различных народов мнение по ряду вопросов (consensus gentium). Он идет еще дальше и утверждает, будто существуют врожденные общие понятия. Они даны нам самой природой и непосредственно достоверны. Таковы вера в существование богов, вера в божественный промысел, или провидение, вера в бессмертие души и в свободу воли. В подробности учений богословия он не вникает и по вопросу о природе души колеблется между академическим идеализмом и материализмом стоиков.
В сочинениях «О государстве», «О законах», а также отчасти в трактате «Об обязанностях» резко отразились политические убеждения Цицерона. В них Цицерон намечает, в сущности, будущую программу Августа — основателя политики, пришедшей на смену порядкам республиканской эпохи. Всюду Цицерон выдвигает и поддерживает интересы консервативной партии оптиматов. С цинической откровенностью он уверяет, будто для народной массы вполне достаточна не истинная свобода, а лишь видимость свободы, что власть народных трибунов должна быть ограничена и что народная масса должна быть благодарна знати, которая управляет государством и заботится о народе.
В некоторых сочинениях («Утешение») философия рассматривается как средство утешения среди бедствий, которыми обуреваема жизнь философа.
Марк Теренцнй Варрон
Он (116 — 27), так же как и Цицерон, — эклектик, но в большей степени ученый эрудит, чем философ. В подробностях знакомый с греческой философией, он разделил ее на целых 288 (!) школ. Сам он полагал, будто наиболее правильное сочетание из учений этих школ создал Антиох из Аскалона. Своеобразие Варрона в том, что в эклектизм Антиоха он внес некоторые идеи стоика Панэция о религии, в частности различие религии философской, поэтической и государственной. К школе Секстиев, кроме Квинта Секстия и его сына, принадлежали Сотион из Александрии и эрудит Корнелий Цельс. Оба они были стоиками и оба разрабатывали вопросы этики. Около 18–20 гг. н. э. у Сотиона учился философ и трагик Люций Анней Сенека. К учениям стоицизма школа Секстиев присоединила некоторые понятия о душе, почерпнутые из пифагореизма.
Эпиктет
После Музония Руфа, который преподавал в Риме при Нероне и Флавиях и еще больше, чем Сенека, усилил этическую сторону стоицизма, выделился его ученик Эпиктет. Раб, а впоследствии вольноотпущенник, Эпиктет жил в Риме до 94 г. н. э., когда император Домициан издал указ об изгнании из Рима всех философов. После 94 г. Эпиктет поселился в Никополе, в Эпире, где обучал философии, и его лекции были записаны Аррианом.
Еще больше, чем у Сенеки, практическая этика, морализирующее размышление становятся главным предметом деятельности Эпиктета: физика, в которой древние греческие стоики, а также эпикурейцы видели основу этики, играет в его глазах незначительную роль, а то, что остается от нее, сближается по своему содержанию с богословием. Общая материалистическая основа сохраняется, но в учении о человеке еще более усиливается противоположность души и тела. Существо блаженства Эпиктет видит только в нашей воле. По пренебрежительному отношению к семье и к государству он приближается к древним киникам, сочетая это с религиозным смирением и любовью ко всем людям.
Марк Аврелий
Дальнейшее развитие тех же тенденции представляет мировоззрение императора Марка Аврелия Антонина. Мысли свои он изложил в сочинении «К самому себе», написанном по-гречески. Учение Марка Аврелия — сочетание, поздней римской формы стоицизма с сильно выраженной тенденцией платоновского идеализма. Как и Эпиктет, Марк Аврелий переносит центр тяжести с теоретического исследования на религиозное настроение, основанное на углублении во внутренний мир. Мировой порядок сделал все вещи изменчивыми и преходящими. Мудрец выводит отсюда
