его трактовки Бога и понимания им конечных вещей, которые можно трактовать только как сотворенные. Их бытие является несамостоятельным и привнесенным, поскольку когда-то должно было наступить привнесение этого бытия или творение.
Томистское понимание творения включало в себя следующие элементы:
1) Мир создан из ничего, а не из вечной материи, о которой писали Платон и Аристотель, которая будучи вечной, была бы независимой от Бога.
2) Акт творения исходил непосредственно от Бога, а не транслировался через опосредующие инстанции, как это себе воображали неоплатоники, гностики и приверженцы некоторых систем ранней патристики. Если бы мир не был непосредственно сотворен Богом, то он представлял бы собой результат суммы причин или дело случая и не обладал бы тем единством, которым он в действительности обладает.
3) Творение является волевым актом, а не необходимостью, как это стремились представить эманационные системы. Бог имел множество возможностей, но реализовал только одну. Каждое существо действует в соответствии со своим собственным способом деятельности, Бог же действует свободно, как это присуще разумным существам.
4) Творение произошло в соответствии с Божественным и идеями. Бог имел в своих вечных идеях как бы программу мира, и творение основывалось на реализации этих идей. Действие на основании идей — характерный способ деятельности разумных и свободных существ, значит, оно могло быть только деятельностью Бога.
5) Творение произошло во времени. В то время, однако, как сам факт творения и вышеприведенные его четыре характеристики были для Фомы результатом доказательства и знания, творение во времени было лишь актом веры, ибо доказательство того, что мир не имеет начала (Аверроэс), и того, что он имеет начало (августинцы), в одинаковой мере недостаточно. Но логически как то, так и другое вполне возможно, а что же в действительности является истинным — это дело не доказательства, а Откровения и веры. В конечном счете, в этом случае доказательство исключено из природы объекта, потому что оно оперирует понятиями, а понятия же по своей природе являются абстрактными и касаются лишь общих характеристик объекта, которые не зависят от времени.
Проблема доказательства в учении о творении вызвала весьма разнообразные мнения. Маймонид, на которого Фома когда-то ориентировался в своей теории творения, считал не только временное начало, но и само творение делом веры. Еще дальше Фома отошел, от взглядов Альберта Великого, который, наоборот, полагал «сотворение из ничего» делом веры и был убежден, что если мы на это согласимся, то временной характер творения удастся доказать.
Бог не только создал мир, но сам им и управляет. Мир также упорядочен и целесообразно развивается в соответствии с Божественным планом или в соответствии с Провидением. Низшие части подчиняются высшим, а все вместе служат Богу, который к тому же является целью мира. Бог как целевая и действующая причина проявляет себя везде, даже в свободных поступках разумных существ, так как в целом, он не имеет отношения к понятию свободы выбора потому, что свободное существо является первой причиной своих действий. Этим своим действием и участием трансцендентный Бог как бы присущ миру. Фома в проблеме взаимодействия Бога с историей мира занимал среднюю позицию между деизмом, который элиминирует участие Бога в деятельности сотворенного, и окказионализмом, который не принимает во внимание деятельность, собственно говоря, самого сотворенного.
Б) Строение мира не является последним фактом и его удается объяснить. Фома объяснил его рационально, так же как он рационально доказывал существование Бога и сотворение мира. Он объяснял мир как Божественный промысел, а также как разумный и целенаправленный результат. Множественность и разнообразие сотворенного мира были необходимы постольку, поскольку без этого Бог не мог полностью выразить свою сущность.
В таком случае существует ряд разнообразных творений с разным уровнем совершенства: начиная со стихий, затем сложные неорганические тела, растения, животные и человек. Обо всех мы знаем из опыта; но кроме них должны существовать и другие, более высокие творения, которые заполняют брешь между Богом и сотворенным. Эти средние существа — чистый разум — или ангелы; они, по Фоме, являются необходимым элементом иерархической системы мира. Учение об ангелах составляло ту часть философской системы Фомы, в которой библейские и неоплатонические мотивы преобладали над перипатетическими. В нее входили библейское учение об ангелах и мистические рассуждения по поводу иерархических уровней бытия, исходящие от неоплатоников. Соединение библейских ангелов с неоплатоническими идеями произвел еще Псевдо-Дионисий; схоласты, в частности, Фома, заимствовали систему ангельских хоров непосредственно от него. Эти находящиеся между Богом и человеком существа обладают определенными характеристиками: они не воспринимаются чувствами, как человек, их природа непознаваема, так же как и природа Бога, но они могут быть познаны с помощью иллюминации. Ангелы познаются в действительности тем же способом, который Августин и его последователи, не считаясь с человеческой природой, приписывали людям.
5. Учение о душе. Фома отверг ту идею Платона, которая была поддержана и развита Августином, мистиками и францисканской школой, что только душа является человеком, а тело является не частью, а орудием души. По его мнению, как и по мнению Аристотеля, тело также принадлежит к природе человека.
Если душа и тело являются частями человека, то как они взаимосвязаны? Они взаимосвязаны как форма и материя. По аристотелевской традиции, Фома понимал душу как форму органической сущности, как действительную предпосылку этой сущности. Человеческая душа является формой человека. Это разумная душа, поскольку разумное познание является характерной особенностью, которая присуща человеку и выделяет его из животного мира. Однако человек проявляет себя еще и другими действиями: например, он воспринимает мир при помощи чувств. Но может ли он иметь и другие формы? Нет, так как деятельность разума является наивысшим родом деятельности, а высшая форма уже включает в себя низшие. Францисканская школа считала невозможной связь в одном принципе настолько разных явлений, таких как мышление и физические функции, и гордилась тем, что физические функции она включала в функции души и говорила о том, что множество форм сосуществует в человеке. Единственность формы было одним из тех положений Фомы, на которое больше всего нападали его оппоненты. Он не мог от него отказаться, поскольку был убежден в том, что человек для того, чтобы быть единой субстанцией, должен иметь единую форму.
Гилеморфизм Фомы в трактовке человека, его утверждение, что человек не является только самой душой и что душа есть форма тела, а не самостоятельная субстанция, — это была наиболее смелая, наиболее рискованная часть его философии. Но он показал, что эту позицию удается согласовать с христианством и что христианство не требует ни бестелесного спиритуализма, ни дуализма души и тела, ни независимости души. Вопреки исходной позиции, Фома защищал идею психофизического единства человека. Хотя этот взгляд имел античные источники, идущие от Аристотеля, по своему духу он был наиболее современным.
6. Учение о познании. А) Учение Фомы о человеческом познании находилось в очень остром противоречии со схоластической трактовкой. Во-первых, Фома считал, что познание рецептивно, а во-вторых, что существует связь высшего и низшего уровней, разумного и чувственного познания. Августиновская же традиция свидетельствовала о том, что познание независимо и самостоятельно, что разум не зависит от чувств.
1) Познание основывается на уподоблении субъекта познаваемому объекту. Оно является рецептивным процессом, который базируется на том, что объект вбивает в душу свой «образ». Этот отпечаток образа в душе человека происходит при соприкосновении с объектом, и контакт имеет место при помощи чувств. Отсюда и проистекает незаменимая роль чувств при становлении познания.
В таком случае, человеческое познание имеет эмпирическое происхождение. Человек не обладает врожденными идеями. Также неистинно, чтобы мы, как это стремилась показать августиновская школа, познавали вещи с помощью их вечных прообразов. Эти прообразы в целом непосредственно нам не видны, следовательно, они не могут быть средством познания объекта. Такого рода познание, каким его представляли сторонники августиновской школы, было невозможным. Вполне допустимо, что оно человеку не дано. Этот вид познания характерен для «чистого разума», который не обладает телесностью и чувствами. Это познание ан гелов, а не людей.
2) Познавательные силы человека являются либо чувственными, либо разумными. Высшие силы используют низшие, а именно: разумные силы используют чувственные. Процесс познания должен начинаться с низших, чувственных сил. В обыденной жизни разум, соединенный с телом, не может обойтись без помощи чувств. Но все измеряется только разумным пониманием объекта. Все начинается с восприятия конкретных, единичных объектов, но стремится к их познанию исходя из общих сущностных характеристик. Все начинается с чувств, но затем выходит за их пределы. Фома чисто эмпирически трактовал генезис познания, а не его предел. Мы обладаем разумом, и благодаря ему познание. развивается по пути абстракции.
Фома трактовал разум чисто психологически, как властителя души, а не метафизически, как Аверроэс, как отдельную субстанцию. Вместе с Аристотелем он разделял разум на активный и пассивный. Активный разум сам непосредственно не обладает познавательной силой. Он, скорее, подобен свету, который падает на воображаемое и освещает скрытую в нем сущность. Эту сущность познает пассивный разум, поскольку он непосредственно производит познавательные операции. Пассивный разум относительно сущности ведет себя также пассивно и рецептивно, подобно тому как чувства относятся к чувственным образам. В конечном счете, разумное познание так же, как и чувственное, является рецептивным.
Такой была общая теория познания у Фомы Аквинского. Она явилась аналогом гилеморфического дуализма, наподобие того, как теория познания августинцев явилась выражением их чистого спиритуализма. С этой теорией в схоластику влился более трезвый и более считающийся с фактами поток идей, чем тот, который преобладал в ней до этого времени.
Б) Особенности теории познания Фомы проявляются в решениях частных проблем:
1) материальные объекты мы можем познавать разумом. С его помощью мы получаем общее и истинное знание. Этот взгляд Фомы противопоставлялся теории Платона, согласно которой существенным объектом разумного познания был нематериальный мир. В то же время Фома полагал, что разумное познание всегда является обобщенным, следовательно, разумом мы познаем только виды объектов, а не отдельные материальные образования;
2) собственную душу мы познаем только опосредованно. Это положение было результатом объективной позиции Фомы: он считал, так же как и греки, что нам даны внешние вещи, а не внутренние переживания. Он также утверждал, что мы познаем только то, что реально, а не то, что только потенциально. Непосредственно мы познаем только факторы души, власть же души и самое душу мы познаем исключительно рефлексивным путем. Здесь имело место противопоставление с августиновской школой, и оно было наиболее острым. Августиновская школа утверждала, что душа познает себя с помощью непосредственной интуиции. Для нее познание собственной души было наиболее важным видом познания, из которого выводилось все остальное знание, не исключая познания внешних объектов.
7. Моральная философия. Ранняя схоластика недостаточно занималась проблемами моральной философии, руководствуясь мнением, что моральные проблемы имеют
