это закон всех явлений, всего сущего». Каждое дело и вещь имеют свои законы, которые не мо¬гут исключать друг друга (гл. «Цзе Лао»).

Небо имеет свои небесные законы, человек имеет свои человеческие основные установления (гл. «Янцю-ань»).

Дао широко, но не имеет формы, дэ — это глубокая суть вещей, содержащаяся во всем. Что касается людей, то они лишь используют дао и дэ сообразно с условия¬ми. Все сущее возникает, растет, опираясь на дао и дэ. Однако дао и дэ вовсе не находятся в покое вместе со всем сущим. Дао существует во всех вещах, следуя есте¬ственности, оно во всякое время и в любых условиях со¬здает все вещи и во всякое время может уничтожить их. Если обратиться к тому, что люди называют понятиями и делами, то дао устанавливает соответствие между вы¬сказываниями и действительностью. Поэтому говорят, что дао и все сущее неодинаковы, поэтому дао может создавать все сущее. Дэ неодинаково с противоборству¬ющими силами инь и ян, поэтому оно может противопо¬ставлять друг другу эти силы (там же).

Дао единственно и неделимо; правитель также дол¬жен полагаться только на самого себя. Дао не имеет по-добного себе, поэтому и называется единственным. Ис¬ходя из этого, разумный правитель ценит только вопло¬щение дао (гл. «Янцзюэ»).

Дао пусто, неподвижно, спокойно и уединено, пра¬вителю также надлежит все скрывать глубоко в себе, не открываться перед людьми. Дао правителя состоит в том, чтобы его не видели; применение его в том, чтобы его не понимали.

Правитель должен быть беспристрастен и спокоен, притворяться пребывающим в недеянии. Благодаря сво¬ему показному неразумению он видит все ошибки сво¬их приближенных (гл. «Чжудао»).

Гносеологические воззрения

Высказывание о событии, которое еще не произош¬ло, или знание условий, которых еще нет, называется знанием наперед, или предсказанием. Предсказания, не

237

имеющие каких-либо значительных оснований, — пу¬стые догадки (гл. «Цзе Лао»).

Ум и мудрость даются от природы, действия и неде¬яние, размышление и осмысливание исходят от челове¬ка. То, что называем действиями человека, есть приме¬нение врожденных способностей видеть, слышать, мы¬слить, чтобы наблюдать, слушать, размышлять. Поэтому говорится, что чрезмерное напряжение зрения приводит к потере глазами способности ясно видеть; чрезмерное напряжение слуха приводит к тому, что уши перестают ясно слышать; чрезмерное напряжение мыслей приводит к тому, что сознание человека мутнеет (там же).

Тот, кто знает, как нужно управлять человеком, раз¬мышляет спокойно; у того, кто знает суть дел, сердце беспристрастно. Если размышлять спокойно, то дао и дэ не будут утеряны; если сердце беспристрастно, то че¬ловек сможет постоянно накоплять гармоничное ци. По¬этому Лао-цзы говорил: «Нужно придавать значение накоплению дэ» (там же).

. Дао — это первооснова всего сущего, источник истинности. Поэтому разумный правитель, овладев первоосновой всего сущего, узнает источник всего су¬щего; овладев источником истинности, он узнает причи¬ну хорошего и плохого (гл. «Чжудао»).

Закон определяет различие между квадратом и кру¬гом, длинным и коротким, грубым и тонким, твердым и мягким и другими качествами вещей. Поэтому, только после того как закон определен, все сущее может быть описано. Поэтому существуют законы бытия и уничто¬жения, смерти и рождения, расцвета и увядания. Все сущее имеет одно существование и одну смерть. Не бы¬вает так, чтобы что-либо не умирало или не рождалось; сначала вещь расцветает, а потом ослабевает. Нельзя сказать, что вещи постоянны, вечны, неизменны. По-стоянным и вечным можно назвать только то, что роди¬лось вместе с возникновением неба и земли и что не рассеется даже после их гибели. Постоянное и вечное не имеет изменений, не имеет закона. То, что не имеет закона и что никогда не может быть в постоянном ме¬сте, невозможно описать словами. Лишь совершенно-мудрые наблюдали его таинственную беспредельность,

238

следовали его круговороту и произвольно дали ему имя дао. Лишь после этого люди смогли говорить о нем. По¬этому Лао-цзы сказал: «Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное дао» (гл. «Цзе Лао»).

Глаза, уши, рот, нос и другие отверстия — это как бы врата духа. Сила слуха и зрения — в определении зву¬ков и цветов; поэтому дух использует их для различе¬ния внешних образов вещей. Внутри же сердца нет управителя. Поскольку в сердце нет управителя, то хо¬тя несчастье и счастье подобно холму или горе будут нагромождены перед человеком, но он не будет в состо¬янии познать и различить их. Поэтому Лао-цзы гово¬рил: «Не выходя за ворота, можно знать о делах Под-небесной. Не выглядывая в окно, можно видеть естест¬венное дао». Это и есть пояснение того, почему дух не может покинуть тело (гл. «Юй Лао»).

Мудрые не уповают на древность, не стремятся под¬ражать укоренившимся обычаям и правилам, они рас¬сматривают настоящее положение и в соответствии с этим принимают меры (гл. «Уду»).

Гадания на черепашьих панцирях, демоны и духи не могут обеспечить победы; положение и направление созвездий не может решить исхода боя. Тем не менее люди полагаются на них. Это — верх глупости (гл. «Шисе»).

ДУН ЧЖУН-ШУ

Дун Чжун-шу (190—105 до н. э.) — философ-идеалист Древ¬него Китая эпохи Хань, систематизатор конфуцианского уче¬ния. Сыграл видную роль в процессе превращения конфуциан-ства в официальную религиозную идеологию. Дун Чжун-шу продолжал попытки Мэн-цзы слить этическое учение Конфу¬ция с идеалистически истолкованным учением об инь и ям и усин — пяти стихиях, стремясь использовать это учение как естественное обоснование извечности принципов феодальной морали и незыблемости власти верховного деспота-импера-тора. Он развивал также исконную конфуцианскую идею о небе как человекоподобном духовном существе, направляю-щем природную и общественную жизнь. Воля неба, по учению Дуна, сообщает людям моральные законы и является единг ственной санкцией власти императоров. Она же определяет и понятия (мин) вещей, выяснение которых — главная задача учения о познании.

239

Основное философское произведение Дун Чжун-шу, до-пгедшее до нас, — «Чуньцю Фаньлу» (82 главы), отрывки из которого приводятся ниже.

О небе в человеке

Ваш слуга читал в пояснениях к книге Конфуция «Чуньцю»: «Чтобы исследовать дела прошлых эпох, нужно рассматривать их, принимая во внимание и не¬бо, и человека, только тогда такое исследование будет достойно уважения. Если страна утрачивает дао и кло¬нится к упадку, то небо сначала посылает бедствия и дурные предзнаменования, дабы предупредить людей и побудить тех, кто не дает оценки своим поступкам, за¬няться их оценкой, а также порождает различные при¬видения и творит чудеса, дабы устрашить и уберечь лю¬дей от плохих поступков, и если после этого люди не изменяют своего поведения, то небо уничтожает эту страну» (раздел «Дуйцэ и»).

Тот, кто рождает, не делает человека. Человека де¬лает небо. Корень становления человека — в небе. Не¬бо — праотец человека. Это то, что делает человека ро¬дом, сходным с небом (гл. «Вэйжэнь чжи тянь»).

Тело и форма человека создаются путем преображе¬ния по установленным небом срокам. Человече¬ская кровь и дух есть преображение воли неба и чело¬веколюбия. Благородные поступки человека суть преоб¬ражение небесного разума-закона и справедливости. Любовь и ненависть человека суть преображение небес¬ного тепла и прохлады. Радость и гнев человека суть преображение небесного холода и жары. Человеческая жизнь есть преображение четырех времен неба (там же).

Небо имеет пять стихий: первую назову деревом, вторую — огнем, третью — землей, четвертую — метал¬лом, пятую — водой. Дерево — начало пяти стихий, во¬да завершение и конец превращений стихий, земля — средина пяти стихий. Такова последовательность, уста¬новленная небом. Дерево рождает огонь, огонь рождает землю, земля рождает металл, металл рождает воду, во¬да рождает дерево. Это и есть существующее между ни¬ми отношение отца и сына. Дерево находится вверху, металл — внизу, огонь — впереди, вода — сзади, зем¬ля— в средине (гл. «Усин чжи и»).

240

Ци неба и ци земли, соединяясь, составляют един-ство; разделяясь, образуют силы инь и ян; расчленяясь, образуют четыре времени года; расслаиваясь, образуют пять стихий… Пять стихий — это пять органов. Они по¬рождают друг друга и преодолевают друг друга, поэто¬му необходимо управление. Нарушение порядка ведет к хаосу, следование порядку ведет к спокойствию (гл. «Усин сяншэн»).

Небо, земля, инь, ян, дерево, огонь, земля, металл, вода — эти девять и человек составляют десять. Это за¬вершение данных небом чисел. Поэтому данные небом числа доходят до десяти и кончаются (гл. «Тяньди инь ян»).

Ныне люди не понимают, что же такое природа че¬ловека; поэтому каждый толкует ее по-разному, но по¬чему же не вернуться к изучению самого понятия «при¬рода человека»? Разве иероглиф «природа человека» не образовался на основе иероглифа «рождение»? Она рож¬дена из естественной первосущности человека. «При¬рода человека» и есть первосущность его. Но разве можно вывести природу человека из понятия доброты? Если же нельзя вывести природу человека из понятия доброты, то разве можно утверждать, что первосущ-ность человека — доброта? Природу человека нельзя отделить от первосущности человека, если же ее хоть чуть отделить от понятия человека, то она не может считаться природой человека (гл. «Шэнча минхао»).

Если считать, что природа десятков тысяч людей может стать доброй, то почему же не видно людей с доброй природой? Конфуций также высказывался в этом духе, считая, что достичь добра крайне трудно. Но Мэн-цзы вопреки этому полагал, что все люди могут стать добрыми. Это — крайность… Природа человека создается постепенно воспитанием, и, только получив надлежащее воспитание, можно стать добрым. Доброта создается воспитанием, а не может быть дана изначаль¬но. Поэтому изначальный облик человека нельзя назы¬вать природой. Природа человека — это понятие, соот¬ветствующее знаниям, а не то, что развивается, стоит лишь его подтолкнуть, и не то, что человек имеет от рождения. То, что человек добрый,— это от воспитания,

841

а не от природы. Очищенное зерно риса получается из непорушенного зерна риса, но непорушенный рис нель¬зя называть порушенным рисом. Нефрит добывают из каменной глыбы, но каменную глыбу нельзя назвать не¬фритом. Добро порождается природой человека, но нельзя называть природу доброй (гл. «Шисинь»).

Если сравнить природу человека с природой диких зверей, то о природе человека можно сказать, что она добрая. Но если взять за мерило поведения доброту со-вершенномудрого, то природа обычного человека не до¬стигает еще такой степени, чтобы сказать о ней, что она добрая (гл. «Шэнча минхао»).

О познании

Первый шаг в управлении Поднебесной должен со-> стоять в том, чтобы уяснить роды вещей и их правила. Первый шаг для уяснения родов вещей и их правил со¬стоит в том, чтобы основательно исследовать изначаль¬ный смысл понятий и обозначений.

Правила образования понятий — это первое усло¬вие овладения основами учения. Если постичь значе¬ние первого условия, основательно исследовать содер¬жание правил образования понятий, то можно узнать, что есть истина и что не истина; можно ясно представ¬лять, что есть соблюдение порядка и что противоречит ему, и тем самым проникнуть в правила, согласные с правилами неба и земли.

Мерило истинности и неистинности — соответствие или несоответствие. Мерило соответствия и несоответст¬вия определяется понятиями