Он дока-зывает вечность Вселенной и в то же время старает-
293
ся объяснить возникновение сущего, причем суждения его о том и другом предмете не одинакового порядка, но он полагает, что поистине Вселенная едина, безна¬чальна и шаровидна; согласно же мнению толпы, для объяснения возникновения он принимает два начала кажущегося мира: огонь и землю, одно — в качестве материи, другое же — в качестве действующей при¬чины.
Симплиций Phys. 146, 29. Не удивляйся, если он говорит, что единое сущее «подобно массе совершенно правильного шара». Дело в том, что вследствие поэти¬ческого способа выражения он также прибегает к не¬которому мифическому образу. Какая, в самом деле, разница — сказать это или так, как сказал Орфей: «Серебристое яйцо»?
Псевдо-Плутарх Strom. 5. Он объявляет, что, согласно истинному положению вещей, Вселенная вечна и непо¬движна… Возникновение же относится к области кажущегося, согласно ложному мнению, бытия. И ощу¬щения он изгоняет из области истины. Он говорит, что, если что-нибудь существует сверх бытия, то оно не есть бытие. Небытия же во Вселенной нет. Вот таким-то образом он оставляет бытие без возникновения.
Аэций I 7, 26. Парменид: бог — неподвижен, коне¬чен и имеет форму шара.
Аэций I 25,3. Парменид и Демокрит: все существует согласно необходимости. Судьба же, правда, провидение и творец мира тождественны.
О ПРИРОДЕ
I 28 …Все должен знать ты:
Истины круглой моей неустрашимое сердце И не присущи ей туманные мнения смертных. . 34. Пусть не принудит тебя накопленный опыт
привычки
Зренье свое утруждать, язык и нечуткие уши. Разумом ты разреши труднейшую эту задачу, Данную мною тебе.
294
IV 5. Путь же: есть небытие, и небытие
неизбежно.
Путь этот знанья не даст. VII 1. Не доказать никогда, что небытие
существует. Не допускай свою мысль к такому пути
изысканья. IV 7. Небытия ни познать… не сможешь,
Ни в слове выразить.
VI 3. Ты избежишь дурного пути изысканья, — Что измышляют невежды, Люди о двух головах. Беспомощно ум их
блуждает.
Бродят они наугад, глухие и вместе слепые. Вздорный народ! Бытие и небытие тем же
самым
И не тем же самым зовут. И путь во всем
видят обратный. VIII 15. Быть или вовсе не быть — вот здесь
разрешенье вопроса.
IV 3. Есть бытие, а небытия вовсе нету;
Здесь достоверности путь, и к истине он
приближает.
V 1. Одно и то же есть мысль и бытие.
VI 1. Слово и мысль бытием должны быть. VIII 34. Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль
существует. Ибо ведь без бытия, в котором ее
выраженье,
Мысли тебе не найти.
VIII 3. Не возникает оно, бытие, и не подчиняется
смерти. Цельное все, без конца, не движется и
однородно.
Не было в прошлом оно, не будет, но все —
в настоящем. Без перерыва, одно. Ему ли разыщешь
начало?
Как и откуда расти?
VIII 21. Гаснет рождение так и смерть пропадает
без вести.
295
И неделимо оно, ведь все оно сплошь
однородно. VIII 26. Так неподвижно лежит в пределах оков
величайших,
И без начала, конца, .затем что рожденье
и гибель
Истинным тем далеко отброшены вдаль
убежденьем. VIII 30. …Могучая необходимость
Держит в оковах его, пределом вокруг
ограничив. Так бытие должно быть, необходимо,
конечным:
Нет ему нужды ни в чем, иначе во всем бы
нуждалось. VIII 42. Есть же последний предел, и все бытие
отовсюду
Замкнуто, массе равно вполне совершенного
шара
С правильным центром внутри. VIII 50. Этим кончаю я речь правдивую и
обсужденье Истины. Ты же теперь прислушайся к
мнениям смертных, Звукам обманчивых слов дальнейших
прилежно внимая.
ЗЕНОН ?} ? -) ,
>/ .А-*-.->’-•( ‘ ‘
Симплиций Phys. 139,5. В своем сочинении… он доказывает, что тому, кто утверждает множественность сущего, приходится впадать в противоречия… В част-ности, он доказывает, что «если сущее множественно, то оно и велико, и мало; столь велико, что бесконечно по величине, и столь мало, что вовсе не имеет величи¬ны». Вот в этом доказательстве он старается доказать, что то, что не имеет ни величины, ни толщины, ни объема, существовать не может. «Ибо, — говорит он, — если прибавить это к другому сущему, то нисколько не увеличишь его. Ведь так как у него нет вовсе вели-чины, то, будучи присоединено, оно не может нисколько увеличить. И таким образом, как уже очевидно,
2У6
ничего не было бы прибавлено. Если же другая вещь нисколько не уменьшится от отнятия у ней этого и, с другой стороны, нисколько не увеличится от прибавле¬ния этого, то очевидно, что то, что было прибавлено и отнято, есть ничто». И это Зенон говорит не с целью отрицать единое, но исходя из того соображения, что каждая из многих бесконечных по числу вещей имеет величину по той причине, что перед любой вещью всегда должно находиться что-нибудь вследствие беско-нечной делимости. Это он доказывает, после того как раньше показал, что ничто не имеет величины, так как каждая из многих вещей тождественна с собой и едина.
Симплиций Phys. 140,27. Доказывая, что если су-ществует многое, то одно и то же будет ограниченным и беспредельным, Зенон пишет буквально следующее: «Если существует много вещей, то их должно быть ровно столько, сколько их действительно есть, отнюдь не больше и не меньше, чем сколько их есть. Если же их столько, сколько есть, то число их ограниченно.
Если существует много вещей, то сущее по числу беспредельно. Ибо между отдельными существующими вещами всегда находятся другие вещи, а между ними опять другие. И таким образом, сущее беспредельно по числу».
Симплиций Phys. 140,34. Показав сначала, что, «если бы сущее не имело величины, оно не существовало бы», он продолжает: «Если же оно существует, то каж¬дая вещь обязательно должна иметь какую-либо ве¬личину, толщину и расстояние от любой другой вещи. И к лежащей перед ней вещи применимо опять то же самое рассуждение. А именно и она будет обладать ве¬личиной и перед ней будет лежать какая-либо другая вещь. Итак, то самое, что было сказано однажды, можно повторять до бесконечности. Ибо ни одна такая вещь его (сущего) не будет последней и никогда не будет вещи, у которой не было бы вышеуказанного отношения к другой вещи. Таким образом, если сущее множественно, то оно должно быть и малым, и большим: настолько малым, чтобы вовсе не иметь величины, и настолько большим, чтобы быть бесконечным».
298
Диоген Лаэртский IX 72. Зенон же отрицает дви-жение, говоря: «Движущийся предмет не движется ни в том месте, где он находится, ни в том, где его нет».
Аристотель Phys. VI9. Есть четыре рассуждения Зенона о движении, доставляющие большие затрудне¬ния тем, которые хотят их разрешить. Первое — о не¬существовании движения на том основании, что переме¬щающееся тело должно прежде дойти до половины, чем до конца… Второе — так называемый Ахиллес. Оно заключается в том, что существо более медленное в беге никогда не будет настигнуто самым быстрым, ибо пре-следующему необходимо раньше прийти в место, откуда уже двинулось убегающее, так что более медленное всегда имеет некоторое преимущество. Третье… заклю¬чается в том, что летящая стрела стоит неподвижно; оно вытекает из предположения, что время слагается из отдельных «теперь»… Четвертое рассуждение отно¬сится к двум равным массам, движущимся по ристали¬щу с противоположных сторон с равной скоростью: одни с конца ристалища, другие от середины, в резуль-тате чего, по его мнению, получается, что половина времени равна ее двойному количеству.
Эмпедокл жил в сицилийском городе Агригенте. Несмотря на свое аристократическое происхождение, он был на стороне демократии. Его акмэ приходится на середину V в. до н. э. В числе его учителей называют Пифагора и пифагорейцев, Ксенофана и Парменида. Эмпедокл — крупный мыслитель-мате¬риалист, пытавшийся создать систему, которая должна была синтезировать воззрения более ранних греческих натурфило¬софов. Как бы примиряя Фалеса, Анаксимена, Гераклита и Ксенофана, Эмпедокл объявил началом и основой всего сущего все четыре стихии — землю, воду, воздух и огонь, которые он считал «корнями всех вещей», несводимыми друг к другу и неизменными. Вещи же окружающего мира он признавал по-гераклитовски изменчивыми и текучими, преходящими со-четаниями этих стихий (в различной пропорции). Изменчиво, по Эмпедоклу, и все мироздание в целом. Эту изменчивость он объяснял борьбой двух противоположных сил. Философ-поэт назвал их Любовью (Дружбой) и Раздором (Ненавистью, Враждой).
Заслуга Эмпедокла в истории античной философии со-стояла также в попытке естественного объяснения целесо-
299
образности организмов. Эмпедокл — автор двух поэм: «О при¬роде» и «Очищения», сохранившихся только в отрывках. Некоторые из них печатаются по изданию: Лукреций Кар. О природе вещей, т. II. М., 1947, стр. 663—676 (перевод Г. И. Якубаниса). Другие фрагменты даны в переводе А. О. Маковельского (кроме «Метафизики» Аристотеля).
Аристотель Metaph. 13. Количество и форму для такого начала не указывают все одинаково, но Фалес… считает его водою… С другой стороны, Анаксимен и Диоген ставят воздух раньше, нежели воду, и из про¬стых тел его главным образом принимают за начало; Гиппас из Метапонта и Гераклит из Эфеса выдвигают огонь, Эмпедокл — известные четыре элемента, к тем, которые были названы, на четвертом месте присоединяя землю; элементы эти всегда пребывают, и возникнове¬ние для них обозначает только появление их в боль-шом и в малом числе в то время, когда они собираются каждый в одно и рассеиваются из одного.
Симплиций Phys. 25, 21. Он принимает четыре теле¬сные стихии (материальных элемента): огонь, воздух, воду и землю, которые вечны, изменяются же в боль¬ших и малых размерах в зависимости от образуемого ими взаимного соединения и разделения; началами же в собственном смысле слова, приводящими в движе¬ние вышеупомянутые элементы, являются Любовь и Вражда. Дело в том, что стихии (элементы) всегда должны совершать движение попеременно в противо¬положном направлении, то соединяясь Любовью, то разделяясь Враждою. Таким образом, по Эмпедоклу, начал всего шесть.
Плутарх de animae procreat. 27,2. Необходимость, которую большинство зовет судьбой, Эмпедокл назы¬вает одновременно Любовью и Враждой.
Аэций 15,2. Эмпедокл: космоо (т. е. мир как упоря¬доченное целое) один, однако космос не составляет всей Вселенной, но образует лишь некоторую, не¬большую часть Вселенной, остальная же часть ее представляет собой необработанную материю.
Симплиций de caelo 293,18. Другие же говорят, что один и тот же мир попеременно возникает и уни¬чтожается и, вновь возникши, опять разрушается, и
300
такая смена вечна. Так, Эмпедокл говорит, что пооче¬редно одерживает верх то Любовь, то Вражда, причем первая сводит все в единство, разрушает мир Вражды и делает из него шар, Вражда же снова разделяет эле¬менты.
Аристотель Metaph. 14. А Эмпедокл обращается к причинам больше, нежели Анаксагор, но и он обра-щается недостаточно и, имея с ними дело, не получает последовательных результатов. По крайней мере у него во многих случаях
