раб и рабство по закону; закон является в данном случае своего рода соглашением, в силу которого захваченное на войне становится, как говорят, собственностью овла¬девших им…

20. Из сказанного, таким образом, ясно, что колеба¬ние во взглядах о природе рабства имеет некоторое ос-нование; что природа не создает одних людей рабами, других — свободными; что, напротив, для некоторых классов людей такое разделение на рабов и свободных вполне естественно, причем для одного человека по¬лезно и справедливо быть рабом, для другого — госпо¬дином, равным образом как необходимо, чтобы один элемент подчинялся, другой властвовал в пределах того подчинения и того властвования, какие дарованы ему от природы. Дурное применение власти не приносит пользы ни господину, ни рабу: ведь что полезно для части, то полезно и для целого, что полезно для тела, то полезно и для души; а раб является своего рода частью господина, как бы одушевленною и отделенною частью его тела. 21. Поэтому между рабом и господином су¬ществует известная общность интересов и взаимное дружелюбие, раз отношения между ними покоятся на естественных началах; в том же случае, когда эти от¬ношения регулируются не указанным образом, но осно¬вываются на законе и насилии, происходит явление обратное.

Из предыдущих рассуждений очевидно и то, что власть господина в семье, с одной стороны, и власть политического деятеля в государстве — с другой, равно как и вообще все виды власти, не тожественны, как это некоторые утверждают: власть политического деятеля в государстве — это власть над свободными по природе, власть же господина над рабами в семье — это власть над рабами по природе. Власть господина над рабом

471

в семье — это монархия (ибо всякая семья управляется своим господином монархически), власть же политиче¬ского деятеля — это власть над людьми свободными и равными. 22. Господином называется не тот, кто власт¬вует на основах какой-либо науки, но тот, кто власт¬вует в силу своих природных свойств, точно так же как и раб, и свободный человек считаются таковыми в силу их природных свойств…

23. Наука о власти господина не заключает в себе ничего ни великого, ни возвышенного; ее задача — по¬казать, что раб должен уметь исполнять, а господин должен уметь приказывать. И те из господ, которым дана возможность избежать этих хлопот, передают свои обязанности по надзору за рабами управляющему, сами же занимаются политикой или философией. Что ка¬сается науки о приобретении рабов, то она, поскольку ее можно оправдать с точки зрения права, отличается от обеих вышеуказанных наук, т. е. науки о власти господина и науки о рабстве, являясь чем-то вроде науки о войне или науки об охоте. — Вот наши сообра¬жения о рабе и господине.

КНИГА III

5

1. Так как форма государственного устроения то же самое, что и политическая система, последняя же оли¬цетворяется верховною властью в государстве, то от¬сюда неизбежно следует, что эта верховная власть дол¬жна быть в руках или одного, или немногих, или боль¬шинства. И когда один ли человек, или немногие, или большинство правят, руководясь общественной пользой, естественно, такие формы государственного устроения суть формы правильные, а те формы, при которых имеются в виду личные интересы или одного лица, или немногих, или большинства, суть отклонения от пра¬вильных. Ведь нужно же признать одно из двух: либо лица, участвующие в государственном общении, не суть граждане, либо если они граждане, то должны принимать участие в общей пользе. 2. Монархическое

472

правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкно¬венно называем царскою властью; власть немногих, но более одного — аристократией (или потому, что в дан¬ном случае правят лучшие, или потому, что прави¬тельство имеет в виду высшее благо21 государства и входящих в состав его элементов); а когда в интересах общей пользы правит большинство, тогда мы употреб¬ляем обозначение, общее для всех вообще форм госу-дарственного устроения, — полития. 3. И такое разгра¬ничение логически правильно: одно лицо или немногие могут выделяться своею добродетелью, но преуспеть во всякой добродетели для большинства — дело уже труд¬ное; легче всего эта высшая степень совершенства мо¬жет проявляться у большинства в отношении к военной доблести, так как последняя встречается именно в на¬родной массе. Вот почему в политии наивысшая вер¬ховная власть сосредоточивается в руках военного сословия, именно пользуются этою властью лица, имею¬щие право владеть оружием. 4. Отклонения от указан¬ных правильных форм государственного устроения сле¬дующие: отклонение от царской власти — тирания, от аристократии — олигархия, от политии — демократия. В сущности тирания—та же монархическая власть, но имеющая в виду интересы одного правителя; олигар¬хия блюдет интересы зажиточных классов, демокра¬тия — интересы неимущих классов; общей же пользы ни одна из этих отклоняющихся форм государственного устроения в виду не имеет.

КНИГА V

1

6. Вообще повсюду причиною возмущений бывает отсутствие равенства, коль скоро это последнее оказы¬вается несоответственным в отношении лиц, находя¬щихся в неравном положении; ведь и пожизненная цар¬ская власть есть неравенство, коль скоро она будет про¬являться над лицами, стоящими по отношению к царю в равном положении. И вот вообще для достиже¬ния равенства и поднимаются возмущения.

473

7. Равенство же бывает двоякого рода: равенство просто по количеству и равенство по достоинству… Вообще ошибка — стремиться провести повсюду тот и другой вид равенства с его абсолютной точки зрения. И доказательством этого служит результат такого стремления: ни одна из форм государственного устрое¬ния, основанная на принципах такого рода абсолютного равенства, не остается устойчивой… 9. Как бы то ни было, демократический строй представляет большую безопасность и реже влечет за собою внутренние воз¬мущения, нежели строй олигархический. В олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры оли¬гархов друг с другом и, кроме того, нелады их с наро¬дом; в демократиях же встречается только один вид возмущений — именно возмущение против олигархии; сам против себя народ — и это следует подчеркнуть — бунтовать не станет. Сверх того, полития, основанная на господстве среднего элемента, стоит ближе к демокра¬тии, чем к олигархии, а полития из всех упомянутых нами форм государственного строя пользуется наиболь¬шей безопасностью.

КНИГА VII 4

3. Большинство полагает, что счастливое государ¬ство должно быть непременно большим по своим разме¬рам. Но если даже это мнение справедливо, все же является недоумение, какое государство должно счи¬тать большим и какое небольшим. Величину государ¬ства измеряют количеством его населения; но скорее нужно обращать внимание не на количество, а на ка¬чество. Ведь и у государства есть свои задачи, а по¬тому величайшим государством должно признавать та¬кое, которое в состоянии выполнить эти задачи наилуч-шим образом… 5. Опыт показывает, однако, как трудно, чтобы не сказать невозможно, дать правильно законо¬мерную организацию слишком многонаселенному госу¬дарству; по крайней мере мы видим, что все те госу¬дарства, которые славятся прекрасной организацией, не допускают чрезмерного увеличения их народонаселения:

474

Это ясно и на основании логических соображений: за’ кон имеет в виду обеспечить известного рода порядок; хороший закон, очевидно, должен иметь в виду дать хороший порядок; а разве в чрезмерно большое коли¬чество может быть введен какой-нибудь порядок? Это было бы делом божественной силы, которая и в этом случае является силой, все объединяющей. 6. Прекрас¬ное обыкновенно находит свое воплощение в количестве и пространстве; поэтому и то государство, в котором объединяются величина и благопорядок, должно быть считаемо наипрекраснейшим.

СТОИКИ

Стоицизм — одно из основных философских направлений эллинистическо-римского периода истории античной филосо¬фии. Основатель школы (в Афинах) — Зенон из Кития (ок. 336—264 до н. э.), его преемники — Клеанф (ок. 331—232) и главный литературный представитель школы — Хрисипп (ок. 277—208) вместе с рядом своих учеников и современников составляют так называемую древнюю Стою. Панетий (ок. 185— 110) и Посидоний (ок. 135—51)—главные представители так называемой средней Стой, когда зто направление проникает в Древний Рим и приобретает здесь множество сторонников. Ни одно из произведений стоиков не дошло до нас. Лишь отдельные фрагменты и многие свидетельства имеются в про¬изведениях Цицерона (I в. до н. э.), Плутарха (I в. н. э.; одно из них — «Изречения, или мнения, философов», принадлежность которого Плутарху оспаривается, именуется произведением Псевдо-Плутарха), Александра Афродисийского (II — III вв.), Секста Эмпирика (III в.), Диогена Лаэртского (III в.), Стобея (V—VI вв.). Поскольку, таким образом, о воззрениях древних и средних стоиков мы можем судить лишь на основании неко¬торых отрывков, последние подобраны тематически, в соответ¬ствии с тем делением философии на логику, физику и этику, которое они сами, по сообщениям названных источников, про¬изводили. Следует при этом иметь в виду, что в античности в эти термины вкладывалось иное содержание, чем в новое время и тем более в современности. Поэтому мы сочли возмож¬ным раздел логики (а этот термин введен как раз стоиками) расчленить на подразделы теории познания и диалектики. Еще более дробное расчленение можно было бы произвести в разделе физики, ибо здесь мы встречаемся со стоическими воззрениями на мир (с их космологией), на богов как участ¬ников космического государства, на судьбу, свободу, душу. Раздел этики тоже можно было бы расчленить на некоторые

475

подразделы. Однако, поскольку данный подбор фрагментов и свидетельств, характеризующих воззрения древних и средних стоиков, составляет лишь небольшую часть всех материалов, имеющихся в распоряжении филологов и историков филосо¬фии античности, мы не стали производить более дробною рас¬членения двух последних разделов.

Предлагаемые ниже тексты впервые появляются на рус-ском языке (если не считать, что некоторые из них фигури-ровали в виде отдельных цитат в статьях о стоиках и других античных философах). Они переведены на русский язык А. Ч. Козаржевским.

ФИЛОСОФИЯ И ЕЕ ЧАСТИ

Диоген Лаэртский VII. (39) Стоики делят филосо-фию на три части: физику, этику и логику. Такое деле¬ние первый принял Зенон из Кития в сочинении о разуме, затем Хрисипп в первой книге о разуме и в пер¬вой книге о явлениях природы, а также Аполлодор и Силл в первой книге «Введений в учения», Евдром в «Первоосновах этики», Диоген Вавилонский и Посидо-ний. Эти части Аполлодор называет местами, Хрисипп и Евдром — видами, а другие — родами. (40) Они сра¬внивают философию с живым существом: кости и нер¬вы — это логика, мясо — этика, душа — физика. Или же сравнивают с яйцом: наружное—это логика, следующее за ним — этика, а находящееся в самой середине — физика. Сравнивают и с плодородным полем: его ог¬рада — это логика, плод — этика, почва или деревья — физика. Прибегают к сравнению с городом, хорошо укрепленным и разумно управляемым. Некоторые из них говорят, что ни одна часть не отделена от другой, что все они связаны между собой и поэтому рассматри¬ваются все вместе. Другие же ставят логику на первое место, физику — на второе, этику —