тому, чтобы кому-то было плохо. Придирчивость — это вож¬деление, связанное с пристрастием. Злоба — это вож¬деление отомстить тому, кто нанес несправедливое оскорбление. Любовь — это вожделение, не подобающее достойным людям, ведь это намерение сблизиться с кем-то из-за бросающейся в глаза красоты. (114) Гнев— это застаревшее и злобное вожделение, выжидающее удобного случая для мести, как это можно видеть из следующих слов:
«Вспыхнувший гнев он хотя и смиряет на первое
498
Но сокровенную злобу, покуда ее не проявит,
В сердце таит» 5.
А негодование — это зарождающаяся злоба. Удо-вольствие — это неразумное возбуждение тем, что кажется желанным. К удовольствию относятся восхище¬ние, злорадство, наслаждение, развлечение. Восхи¬щение — это удовольствие, услаждающее наш слух; злорадство —это удовольствие от чужих бед; наслажде¬ние (terpsis) — это как бы поворот (trepsis), склон¬ность души к несдержанности; развлечение— это от¬ступление от добродетели. (115) Как говорят о разных телесных недугах, например о подагре, боли в суста¬вах, так же можно говорить и о душевных недугах — о честолюбии, о стремлении к наслаждению и тому подобном. Недуг — это болезнь, сопряженная с бесси¬лием, а болезнь есть мнение о вещи, которая кажется крайне желательной. И подобно тому как в теле есть предрасположенность к заболеваниям, например к на¬сморку, поносу, так и у души имеются подобные на¬клонности, например завистливость, жалость, сварли¬вость и тому подобное. (116) Стоики говорят, что существуют три вида блаженства: радость, предусмо¬трительность, воля. Радость противоположна удоволь¬ствию, поскольку она разумное возбуждение; преду¬смотрительность противоположна страху, потому что она есть разумное избегание, ведь мудрый никогда не боится, а только остерегается. Воля, говорят они, про-тивоположна вожделению, поскольку она разумное стремление. Так же как главным страстям сопутству-ют другие, так и главным блаженствам сопутствуют другие. Так, к воле относятся благоволение, благо-склонность, привязанность, сердечность; предусмотри¬тельности сопутствуют совесть, душевная чистота; радости сопутствуют удовлетворение, веселье, спокой¬ствие духа.
Андроник de pass. I (Арним III, № 391). Страсть— это неразумное противоестественное движение души, или чрезмерное влечение… Существуют четыре глав¬ных рода страстей: печаль, страх, вожделение, удо¬вольствие. Печаль—это неразумное сжатие или свежее впечатление от наличного зла, против которого, как
499
полагают, необходимо сжаться. Страх — это неразум¬ное избегание ожидаемой угрозы или бегство от нее. Вожделение — это неразумное стремление или поиски ожидаемого блага. Удовольствие — это неразумное воз¬буждение или свежее впечатление от наличного блага, которым, как полагают, необходимо увлечься.
Цицерон Tuscul. disp. IV 6. Зенон дает такое опре¬деление страсти: страсть — то, что он называет pathos, — есть душевное волнение, противоположное здравому смыслу и противное природе. Некоторые вы¬ражаются короче и говорят, что страсть — это чрезмер¬ное влечение, и, когда они говорят «чрезмерное», они имеют в виду того, кто слишком удаляется от посто¬янства природы.
Диоген Лаэртский VII. (107)… Стоики называют долгом то, что, когда оно совершено, может быть опра¬вдано разумным основанием, например сообразное в жизни, что простирается также на растения и живот¬ных, так как и у них мы видим обязанности. (108) Зенон первый употребил слово «долг», ибо он вывел его из слов «то, что подобает»6: долг есть действие, присущее природным созданиям. Из действий, совер¬шенных по влечению, одни сообразны с долгом, дру¬гие противны долгу, третьи — ни то ни другое. Сооб-разно с долгом то, что внушается разумом, например почитать родителей, братьев, отечество, уступать дру¬зьям. Противно долгу то, чего разум не внушает, на¬пример относиться пренебрежительно к родителям, не заботиться о братьях, не думать о друзьях, презирать отечество и т. д. (109) А то, что разум не внушает и не запрещает, — это и не сообразно с долгом, и нe про¬тивно долгу, например поднять соломинку, держать грифель или гребень и т. п. Из сообразного с долгом одно безусловно, другое случайно. Безусловна забота о своем здоровье, о своих органах чувств и т. п. Слу¬чайно нанесение себе увечья, разделение своего иму¬щества.
Диоген Лаэртский VII. (117) Стоики говорят, что мудрец бесстрастен, поскольку он : не падок до чего-либо. Есть и другая, дурная бесстрастность — чело¬века черствого и жестокого. Мудрец не тщеславен, так
500
как он одинаково относится к славе и к ее отсутст-вию. Есть и другое равнодушие к славе, присущее че¬ловеку легкомысленному, который ни к чему не годен. Они говорят, что все добродетельные люди суровы, так как сами они не предаются удовольствию и от других не принимают того, что может служить удовольствию. Есть и другого рода суровость, подобная крепкому ви¬ну, которое полезно для приготовления лекарства, но совершенно негодно для заздравия. (118) Доброде-тельные искренни и остерегаются казаться лучше, чем они есть: они не скрывают своих недостатков и не выставляют напоказ присущих им достоинств. Они не лицемерны и избегают притворства в голосе и выра¬жениях лица. Они сторонятся мирских дел, так как избегают делать то, что противно долгу. Если они и пьют вино, то не до опьянения; они никогда не теря¬ют рассудка, однако иногда у них появляются стран¬ные фантазии вследствие меланхолии или слабоумия. Это происходит не по доброй воле, а против природы. Мудрец не печалится, потому что печаль есть нераз¬умное сжатие души, как говорит Аполлодор в своей «Этике». (119) Мудрецы богоподобны, так как содер¬жат в себе как бы божество. Дурной же человек — безбожник. Слово «безбожник» имеет два смысла: оно обозначает или того, кто враждебен божеству, или то¬го, кто ни во что не ставит божество, однако это не обязательно присуще всем дурным людям. Доброде¬тельные благочестивы, так как они сведущи в обыча¬ях, касающихся богов; благочестие есть знание того, как служить богам. Они приносят жертвы богам и правдивы, ибо избегают прегрешений. Они боголюбе-зны, потому что они набожны и надлежащим образом служат богам. Только мудрецы — истинные священно-служители, потому что соблюдают жертвенные обряды, заботятся о храмах, очистительных жертвах и об остальном, касающемся богов. (120) Стоики считают, что после богов следует почитать родителей и братьев. Они говорят, что привязанность к детям заложена в добродетельных природой и что у дурных людей этой привязанности нет. Они считают, что все прегреше¬ния равны. Так говорят Хрисипп в четвертой книге
501
своих этических исследований, а также Персей и Зе-нон… (121) Гераклид же из Тарса, ученик Антипатра из Тарса, и Афинодор говорят, что прегрешения не равны между собой. Мудрец, если ничто ему не пре¬пятствует, должен принимать участие в обществен¬ных делах, как утверждает Хрисипп в первой книге об образах жизни. Он должен отвращать от зла и по¬ощрять добродетель. Как говорит Зенон в «Государ¬стве», он должен жениться и произвести детей. Далее, мудрец не должен высказывать предположений, то есть никогда не должен соглашаться с ложным. Он должен жить как киник, ибо образ мыслей и дейст¬вий киников — кратчайший путь к добродетели, гово¬рит Аполлодор в «Этике». При крайней необходимо¬сти мудрец отведает даже человеческого мяса. Только он свободен, дурные люди — рабы. Свобода — это воз¬можность действовать самостоятельно, рабство же — утрата такой самостоятельности. (122) Другой вид рабства состоит в подчинении, третий — в возможно¬сти быть приобретаемым и попадать в подчинение, чему противостоит деспотия, но и она зло. Не только мудрецы свободны, но и цари. Царская власть неогра-ниченна, она может быть устойчивой только среди мудрецов, как говорит Хрисипп в книге о том, как Зе-нон употреблял слова в их собственном смысле. Ведь правитель должен различать, что хорошо и что плохо, а этого не знают люди дурные. И только мудрецы умеют управлять, сведущи в судебных делах, облада¬ют даром красноречия, а отнюдь не дурные люди. * Кроме того, они непогрешимы, так как не подвержены * прегрешениям. (123) Они безвредны, ибо не вредят ни другим, ни себе. И они ни к кому не проявляют сострадания, ибо никому не прощают и ни с кого не снимают полагающегося по закону наказания, по-скольку уступки и жалость и сама снисходительность есть ничтожность души, прикидывающейся доброй, когда наказывают; ведь они не считают, что наказания слишком строги. Далее, мудрец не удивляется тому, что кажется необычайным, как, например, Хароновым пропастям, морским отливам, горячим источникам и извержениям огнедышащих гор. Однако добродетель-
602
ный, говорят они, не будет жить в одиночестве, так как он по природе общителен и деятелен, он упраж¬няет свое тело ради его укрепления. (124) Мудрец обращается к богам и молит их о благах, как говорят Посидоний в первой книге о долге и Гекатон в треть¬ей книге о необычайном. Стоики говорят, что дружба бывает только среди добродетельных людей ввиду их сходства между собой. Дружба, говорят они, есть не-которая общность того, что необходимо для жизни, ведь мы обращаемся с друзьями, как с собой. Друг желателен ради него самого, и множество друзей — благо. У дурных людей не бывает дружбы, и у них нет друзей.
Плутарх de Alex. virt. 16 (Арним I, № 262). Весьма удивительно, что главное в форме правления, которую описал Зенон, положивший начало школе стоиков, со-стоит не в том, что мы обитаем в городах и областях и отличаемся своими особыми законами и правами, а в том, что мы рассматриваем всех людей как своих сограждан, что жизнь одна подобно тому, как миро-здание одно. Это как бы стадо, которое пасется на об-щих пастбищах согласно общему закону.
Луций Анней Сенека (ок. 4—65) — самый значительный представитель позднего,»в основном римского, стоицизма. Про¬исходил из Испании, принадлежал к высшему, сенаторскому сословию, был воспитателем императора Нерона, занимал при нем высшие государственные должности. Обвиненный Нероном в государственной измене, был вынужден покончить само¬убийством. Сенека оставил обширное литературное наследие: 12 диалогов морально-религиозного содержания, морально-фи-лософское сочинение «Письма к Луцилию» (всего 124 письма), натурфилософский трактат «Естественнонаучные вопросы», 9 трагедий и историческую драму. Сочинения Сенеки — важ¬нейший источник наших сведений о философии стоиков {в меньшей степени и представителей других философских школ). В первой части публикуемых ниже текстов приведены отрывки, носящие подзаголовок «Отдельные высказывания» и характеризующие все стороны стоического мировоззрения их автора. Эти отрывки заимствованы главным образом из «Писем к Луцилию» (в ссылках Ер. ad Luc.), «Естественнонаучных вопросов» (Quaest. nat.), трактата «О благодеяниях» (De berief.), а также из «Утешения к Марции» (Consol. ad Marc.) и
503
«О досуге» (De otio). Во второй части приводимых нами текстов воспроизведены наиболее важные отрывки одного из основных морально-этических сочинений Сенеки — «О блажен¬ной жизни» — в переводе С, Ц. Янушевского. Все эти отрывки публикуются по изданию: «Древнеримские мыслители». Киев, 1958.
ОТДЕЛЬНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Все возникает из всего. Из воды воздух; из воз-духа вода; огонь из воздуха; из огня воздух. Почему, следовательно, не возникать земле из воды и из земли воде? Если земля может превращаться в другие эле¬менты, то она может превращаться и в воду;
