каковы потенция и акт, мы понимаем, сущности; ведь всякая потенция и всякий акт суть потенция и акт сущности. И если акт кого-то или чего-то прост или несложен, то проста и
667
несложна его сущность; а если акт его не прост, то и сущность его не проста, как это видно на примере души и разума; сложно мышление души, которое есть акт, и поэтому не проста ее сущность; акт разума прост, и сущность его, как это было доказано выше, проста.
Знай, далее, что в разном смысле говорим мы о потен¬ции и акте души, разума, единого и единиц. О потен¬ции и акте души мы говорим, обращаясь как к при¬меру к передвижению и постепенному прибавлению, когда акт или приобретается, или нет. И называем ее лишь потенцией, как у детей и невежд, которые, как это доказал Аристотель, суть лишь потенции, непри¬частные к акту. Ведь нефилософствующую душу он называет лишь потенциальной душой, а не актуальной; только за философствующими он признает их душу и разум актуальными.
Другое — потенция и акт разума, так же как и сущ¬ность его, ибо разум обладает актом как чем-то со¬путствующим и вечным вместе с сущностью, а сущно¬стью обладает вместе с актом. И как у солнца лучи всегда даны вместе с диском, так и разум дан вместе с умопостигаемым, ибо разум не что иное, как вечное мышление. И он отличен от души, которая достигает успеха постепенно и присоединяет к себе мыслимое, двигаясь от этого мыслимого к другому; разум и его умопостигаемое даны в одно и то же время.
Но в отношении единого мы не можем говорить об умопостижении, ибо всякое мыслящее связано с незна¬нием и стремлением к познанию того, чего оно не по¬знало, и к знанию того, чего оно не знает. Но наивыс¬шее единое выше знания и постижения. И что же ему познать, когда нет ничего, чего бы оно не знало? И что же постигать ему, создавшему и украсившему сущ¬ность разума?
И далее, разум мыслит все в отдельности и множе¬ство как множество, единое же мыслит и все, и отдель¬ное в единстве и нераздельно, как это доказано выше, когда утверждалось, что всякое мыслящее действует сообразно со своей сущностью. А акт единого един и в соответствии с ним, как наивысшим, превыше всего,
668
РУСТАВЕЛИ
Руставели Шота (XII в.) — великий грузинский поэт и мыслитель-гуманист. Свои философские воззрения он выразил в знаменитой поэме «Витязь в тигровой шкуре». Эти воззрения навеяны пантеистическими тенденциями Ареопагитик и нео-платоновским по своей сути учением И. Петрици о сущем. Основа природного единства неба и земли — бог, понимаемый как «полнота всего сущего». В этическом плане бог для Руставели — абсолютное добро. Активное стремление к нему человека — основная цель его деятельности. В своих эстети¬ческих воззрениях Руставели исходит из того, что идеал прекрасного заключен в реальной жизни. Главные признаки красоты — гармония, мощь и целесообразность. Как гуманист, Руставели прекрасное в человеке усматривает в любви и дружбе, считая их высшими моральными ценностями.
Представленные строфы из поэмы Руставели отобраны по изданию: Шота Руставели. Витязь в тигровой шкуре. Пер. с грузинского Ш. Нуцубидзе. Тбилиси, 1966, — и расположены тематически.
ВИТЯЗЬ В ТИГРОВОЙ ШКУРЕ
12. Стихотворство изначально — отрасль мудрости
одна, — В ней божественных напевов сладость
внемлющим дана,
Но и здесь способный слушать насладится им
Длинный сказ поведать кратко — этим песня нам
ценна.
13. Скакуна проверить может путь широкий без
преград,
В мяч играющих — арена, где ясны и взмах и
А поэта — стих протяжный, где б он мог пойти
назад, Если сила слов иссякнет и в стихах ослабнет лад.
14. Полюбуйтесь стихотворцем и его шаири 1 строем В миг, как речь родную спутав, стих слагает с
перебоем,
Не сомнет он хода мысли, а отступит только с
боем
И, взмахнув чоганом 2 ловко, вновь сумеет стать
героем!
15. Кто лишь раз иль два случайно рифму сплел,
тот не поэт.
669
Пусть не мнит себя поэтом! С мастерством тут
сходства нет.
Строки раз-другой он свяжет, а стиха в них нет
примет.
Все ж кричит с упорством мула: «Вот поэзии
расцвет!»
16. Есть другие стихотворцы: куцый стих — вот их
отличье.
Грудь пронзить нас совершенством не позволит
их обычай.
Я сравнил бы их с юнцами, что погнались за
добычей И, не сбив большого зверя, все ж гордятся
мелкой дичью.
17. Третий вид стихов пригоден для веселых
песнопений, Для пиров, забав любовных и шутливых
поношений, Нас развлечь и это может, только в ясном
изложеньи.
Но поэт лишь тот, кто пишет в неизбывном
вдохновеньи.
18. Перлы творчества поэту рассыпать не надо зря. Возлюбить одну он должен, лишь ее боготворя, Петь о ней со всем искусством, для нее одной
горя, Никакой не ждать награды, словом музыку творя.
19. Знайте все, одной и той же гимн пою я
неизменно. Этим я горжусь, но тайны не расславил
откровенно.
Хоть нещадна, как тигрица, все же чувство к
ней нетленно, Ниже вновь ее я песней славословлю сокровенно.
20. О любви об изначальной, в высь к идеям
восходящей,
Не сказать словами. Слово здесь приводит к
скорби вящей.
Хоть любовь и одаряет страстью, ‘выспренне
парящей, Не снести ее страданий и душе страстотерпящей.
670
21. Той любви постигнуть тайну мудрецов бессилен
Истощается здесь слово, не хватает песнопений. Я воспел лишь плоть земную, красоту ее
влечений, Не распутных, а томящих жаждой высших
вожделений.
22. Кто миджнур 3 — так он — безумец, смысл таков
арабов слова, Ведь безумствует влюбленный, разлучась
с любимой снова. Но одни в порывах тщетных ищут божьего
покрова,
А иным — красоток ласки всей земной любви
23. Но лишь тот миджнур, кто с виду блещет
солнечной красой,
Чей удел довольства жизни, мудрость, щедрость
и покой, Одарен умом и словом, мощных мощно кличет
бой. Кто лишен всех этих качеств, ни к чему
миджнур такой.
24. В чем краса миджнуров чувства, нам с трудом
познать дано:
Ведь оно необычайно и распутству не равно. Это чувство от распутства рубежом отделено. Пусть не путают их, помня, что здесь мной
изречено.
25. Кто миджнур, тот постоянен, презирает он порок. С тяжким вздохом покидает он возлюбленной
Лишь одной он предан сердцем, как бы ни был
грозен рок.
Я брезглив к любви без чувства, где слышны
лишь чмок да чмок.
26. Заблуждается, кто скажет, будто с тем миджнуры
схожи, Для кого сегодня, завтра, та иль эта — все
пригожи.
671
Развлекаться так — похоже на прокази
молодежи. Тот миджнур хорош, который муки мира
превозможет.
27. Первый долг миджнура — тайна и в страстях
души покой.
Образ милой вспомнив, должен он исполниться
тоской, В исступленьи от разлуки пламенеть, гореть
душой,
Вынося и гнев любимой, претерпеть сердечный
зной.
28. Долг его — не открываться и в страданьях
Не вздыхать при всех, чтоб милой не коснулась
тень стыда,
Не давать никак заметить чувств безумных и
следа
И гореть для той, с которой стала б радостью
беда.
29. Как же верить тем, кто может оглашать любви
обет,
Кто, вредя своей любимой, и себе приносит вред? Если тайна разгласится, от стыда спасенья нет. Долг миджнура в том, чтоб дева от любви не
знала бед.
30. Я дивлюсь, когда влюбленный о любви кричит
своей
И позорит ту, в ком чувство смертоносных ран
сильней.
А не любишь, для чего же говорить тогда о ней? Злое слово больше жизни почитает лишь злодей.
31. Пусть влюбленный о любимой плачет — ведь он,
плача, прав!
В одиночестве прекрасном, как отшельник средь
дубрав,
Лик возлюбленной он помнит, путы малых дел
порвав.
А в среде людской он должен обуздать миджнура
нрав.
1. Кто создателем Вселенной был
всесильно-всемогущим
И с небес дыханье жизни даровал всем тварям
сущим, Одарил земным нас миром, многообразно
цветущим, — От него ж цари с их ликом, одному ему
присущим.
2. Образ тел во всей Вселенной создал ты, единый
бог,
Будь защитой мне, чтоб мощью сатану попрать
я мог!
Дай туда провесть миджнуров, где их смерти
ждет порог, Облегчи грехи, чтоб с ними я в пути не занемог.
800. Стал молиться: «Бог всевышний, тверди неба
вседержитель, «То ввергающий в страданья, то добра
уготовитель, «Непостижный, несказанный, права правого
зиждитель, «Дай мне силы над страстями, вожделений
801. «Боже, боже, выси, долу ты владыка и покров. «Создал ты законы сердца, породив для нас
любовь. «Вдаль от лучшего светила мир меня уводит
вновь. «Не губи любви посева, что растит любимой
802. «Боже, боже, упованья мне другого не найти, «Дай мне помощь умоляю, где бы ни был я
в пути, «Силу вражью, бурю в море, духов мрака
отвести! «Коль спасусь, тебе я жертву обязуюсь
принести».
1238. Автандила речи к богу благодарностью звучали: «Будь же ты прославлен, — молвит, —
утешающий в печали,
672
673
«Вывший, сущий, несказанный, непостижный
в высшей дали
«И небесной благодати отверзающий скрижали». 906. Говорит Асмат: «Всевышний, в словесах
неизреченный, «Совершенен мир, тобою светом солнца
освещенный. «Мне ль вознесть тебе хваленья,
в беспредельность облаченный? «Славься ты, не давший смерти мне, страданьям
обреченной!»
826. Молвит: «Солнце — в изреченьях образ
солнечный ты ночи,
«Ты вне времени причастно одного единой мощи, «В йоту мига снизить звезды у тебя хватило б
мочи, «Не меняй ты мне судьбины, дай узреть
любимой очи!
827. «Ты, кого, как образ бога, знали мудрые дней
прежних, «Облегчи мою неволю, я в тисках цепей
железных!
«Я искал хрусталь-бадахши, но лучей лишился
нежных. «Там страдал вблизи любимой, здесь в тоске
путей безбрежных».
1478. Мудрый Дивное открывает дела скрытого исток: Лишь добро являет миру, а не зло рождает бог, Злу отводит он мгновенье, а добру —
пространный срок, Ввысь подъяв его истоки, где сверхблагости
112. Отвечает дева: «Смело я скажу тебе, родитель, «Недостоин бог упрека, всей судьбы
«Непричастен к жизни горькой тварей щедрый
«Зло творить зачем же будет тот, кто есть добра
зиждитель?»
1348. Автандил в ответ: «Не бойся, все правдиво здесь
и цельно,
674
«Горе горькое умчалось, и веселье неподдельно, «Мрак развеян, и величье света стало
нераздельно, «Зло сразив, добро пребудет в этом мире
беспредельно».
1421. А Фатьму при виде девы словно жажда обожгла. Руки, ноги целовала и за шею обняла. Молвит: «Богу благодарна! Озарилась светом
мгла,
«Вечен свет добра, познала кратковременность
я зла».
1495. Царь спешит верхом навстречу, с ним вся знать
и все войска. Кто прослышал, все явились, как на зов,
Прославляется повсюду бога вышнего рука, Молвят: «Зло недолговечно, а добро живет века».
940. О зачем ты, мир коварный, ввергнул нас
в круговорот?
Кто тебе, как я, отдался, непрестанно слезы льет. Нас отколь куда кидаешь, где сметаешь жизни
всход? Но к отверженным тобою преисполнен бог забот.
941. Автандил в разлуке плачет, слышен вопль до
небокрая,
Молвит: «Я теперь, как прежде, плачу, кровью
истекая. «Как была трудна мне встреча, так тяжка
разлука злая.
«Не равны на свете люди — между ними грань
большая».
942. Насыщали зверя в поле с кровью пролитые
слезы.
Автандил не мог, сгорая, отвратить огня угрозы, Тинатин4 он вспоминает, и печалят душу грозы, И сияет блеск хрустальный сквозь узоры алой
розы.
943. Отцвела, завянув, роза, тополь-стан поник от
бури, Хрусталя и дала5 грани отражают цвет лазури,
4 675
Но сдержал он
