он закончил начатое еще в Па¬риже сочинение «Сумма против язычников» (называемое также «Философской суммой»), трактовавшее философию Ари¬стотеля в духе католического вероучения. Вернувшись в 1259 г. в Парижский университет, Фома вел здесь ожесточенную борьбу против латинских аверроистов и их главы Сигера Брабантского, а также полемику против консервативных като¬лических теологов, желавших по-прежнему придерживаться только принципов августинизма. Упорно работал над главным своим теолого-философским произведением «Сумма теологии», которое окончил в 1273 г. в Неаполе, в университете которого он преподавал с 1272 г. Фома — автор и ряда других, менее значительных произведений, а также комментариев к сочине¬ниям Аристотеля и других философов.

В настоящем издании даются отрывки из произведений «Сумма теологии» и «Сумма против язычников», переведенные с латинского С. С. Аверинцевым. Впервые они были опубли¬кованы в книге Ю. Боргоша «Фома Аквинский». М., 1966.

ТЕОЛОГИЯ И НАУКА

Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая нау¬ка, основанная на божественном откровении; это было необходимо прежде всего потому, что человек соотне¬сен с богом как с некоторой своей целью. Между тем цель эта не поддается постижению разумом; в соответ-«ствйи со словами Исайи (гл. 64, ст. 4): «Око не зрело, боже, помимо тебя, что уготовал ты любящим тебя». ^Между тем должно, чтобы цель была заранее известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и дей¬ствия. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное откровение.

824

Притом даже и то знание о боге, которое может быть добыто человеческим разумом, по необходимости должно было быть преподано человеку через божест-венное откровение, ибо истина о боге, отысканная че-ловеческим разумом, была бы доступна немногим, при-том не сразу, притом с примесью многочисленных заблуждений, между тем как от обладания этой исти¬ной целиком зависит спасение человека, каковое обре¬тается в боге. Итак, для того чтобы люди достигли спасения и с большим успехом, и с большей уверенно¬стью, необходимо было, чтобы относящиеся к богу истины богом же и были преподаны в откровении.

Итак, было необходимо, чтобы философские дисцип-лины, которые получают свое знание от разума, были дополнены наукой, священной и основанной на откро-вении (Сумма теол., I, q. l, l с).

Хотя человек не обязан испытывать разумом то, что превышает возможности человеческого познания, однако же то, что преподано богом в откровении, сле-дует принять на веру (Сумма теол., I, q. l, l ad 1).

Различие в способах, при помощи которых мо¬жет быть познан предмет, создает многообразие наук. Одно и то же заключение, как то, что земля кругла, может быть сделано и астрологом, и физиком, но астро¬лог придет к нему через посредство математического умозрения, отвлекаясь от материи, физик же через по¬средство рассуждений, имеющих в виду материю. По этой причине нет никаких препятствий, чтобы те же са¬мые предметы, которые подлежат исследованию фило-софскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете божественного откровения. Отсюда следует, что теология, которая принадлежит к священному уче¬нию, отлична по своей природе от той теологии, кото¬рая полагает себя составной частью философии (Сумма теол., I, q. l, l ad 2).

Священное учение есть наука. Следует, однако, знать, что природа наук бывает двоякой. Одни из них таковы, что зиждутся на основоположениях, непосред-ственно отысканных естественной познавательной спо-

826

собностью, как-то: арифметика, геометрия и другие в этом же роде. Другие таковы, что зиждутся па ос-новоположениях, отысканных при посредстве иной, и притом высшей, дисциплины; так, теория перспективы зиждется на основоположениях, выясненных геометри¬ей, а теория музыки — на основоположениях, выяс¬ненных арифметикой. Священное учение есть такая наука, которая относится ко второму роду, ибо она зиждется на основоположениях, выясненных иной, высшей наукой; последняя есть то знание, которым об¬ладает бог, а также те, кто удостоен блаженства. Итак, подобно тому как теория музыки принимает на веру основоположения, переданные ей арифметикой, совер¬шенно так же священное учение принимает на веру-основоположения, преподанные ей богом (Сумма теол., I, q. l. lad 2).

Эта наука (теология) может взять нечто от фило-софских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчиво¬сти преподаваемых ею положений. Ведь основоположе¬ния свои она заимствует не от других наук, но непо-средственно от бога через откровение, Притом же она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним, как к подчиненным ей слу-жанкам, подобно тому как теория архитектуры прибе¬гает к служебным дисциплинам или теория государ¬ства прибегает к науке военного дела. И само то об-стоятельство, что она все-таки прибегает к ним, про-истекает не от ее недостаточности или неполноты, но лишь от недостаточности пашей способности понима-ния; последнюю легче вести от тех предметов, которые открыты естественному разуму, источнику прочих наук, к тем предметам, которые превыше разума ? о которых трактует наша наука (Сумма теол., I, q. l, 5 ad 2).

ЕСТЕСТВЕННАЯ ТЕОЛОГИЯ

По закону своей природы человек приходит к умо-постигаемому через чувственное, ибо все наше позна¬ние берет свой исток в чувственных восприятиях (Сумма теол., I, q. l, 9 с).

827

Путь доказательства может быть двояким. Либо он исходит из причины и потому называется «propter quid», основываясь на том, что первично само по себе; либо он исходит из следствия и называется «quia»’, основываясь на том, что первично в отношении к про-нессу нашего познания. В самом деле, коль скоро ка¬кое-либо следствие для нас прозрачнее, нежели при¬чина, то мы вынуждены постигать причину через след¬ствие. От какого угодно следствия можно сделать умо¬заключение к его собственной причине (если только ее следствия более открыты для нас), ибо, коль скоро следствие зависит от причины, при наличии следствия ему по необходимости должна предшествовать при¬чина. Отсюда следует, что бытие божие, коль скоро оно не является самоочевидным, должно быть нам до¬казано через свои доступные нашему познанию след¬ствия (Сумма теол., I, q. 2, 2с).

Бытие божие может быть доказано пятью путями.

Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. В самом деле, не подлежит сомне¬нию и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной своего движения нечто иное: ведь оно дви¬жется лишь потому, что находится в потенциальном состоянии относительно того, к чему оно движется. Сообщать же движение нечто может постольку, по¬скольку оно находится в акте: ведь сообщать движение есть не что иное, как переводить предмет из потенции в акт. Но ничто не может быть переведено из потен¬ции в акт иначе как через посредство некоторой акту-альной сущности; так, актуальная теплота огня за¬ставляет потенциальную теплоту дерева переходить в теплоту актуальную и через это приводит дерево в изменение и движение. Невозможно, однако, чтобы одно и то же было одновременно и актуальным, и по¬тенциальным в одном n том же отношении, оно может быть таковым лишь в различных отношениях. Так, то, что является актуально теплым, может одновременно быть не потенциально теплым, но лишь потенциально холодным. Следовательно, невозможно, чтобы нечто было одновременно, в одном и том же отношении и

828

одним и тем же образом и движущим, и движимым, иными словами, было бы само источником своего дви¬жения. Следовательно, все, что движется, должно иметь источником своего движения нечто иное. Следо¬вательно, коль скоро движущий предмет и сам дви¬жется, его движет еще один предмет, и так далее. Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконечно¬сти, ибо в таком случае не было бы перводвпгателя, а следовательно, и никакого иного двигателя, ибо источники движения второго порядка сообщают дви¬жение лишь постольку, поскольку сами движимы пер¬вичным двигателем, как-то: посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следо¬вательно, необходимо дойти до некоторого перводвпга¬теля, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют бога.

Второй путь исходит из понятия производящей причины. В самом деле, мы обнаруживаем в чувствен¬ных вещах последовательность производящих причин; однако не обнаруживается и невозможен такой случай, чтобы вещь была своей собственной производящей при¬чиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить ? того, чтобы ряд про¬изводящих причин уходил в бесконечность, ибо в таком ряду начальный член есть причина среднего, а сред¬ний — причина конечного (причем средних членов может быть множество или только один). Устраняя причину, мы устраняем и следствия. Отсюда, если в ряду производящих причин не станет начального члена, не станет также конечного и среднего. Но если ряд производящих причин уходил бы в бесконечность, отсутствовала бы первичная производящая причина; а в таком случае отсутствовали бы и конечное следст¬вие, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо положить некоторую первичную производящую при¬чину, каковую все именуют богом.

Третий путь исходит из понятии возможности и необходимости и сводится к следующему. Мы обнару-живаем среди вещей такие, для которых возможно и быть, и не быть; обнаруживается, что они возникают

829

И гибнут, из чего явствует, что для них возможно и быть, и не быть. Но для всех вещей такого рода невоз-можно вечное бытие; коль скоро нечто может перейти в небытие, оно когда нибудь перейдет в него. Если же все может не быть, когда-нибудь в мире ничего не будет. Но если это истинно, уже сейчас ничего нет, ибо не-сущее не приходит к бытию иначе, как через нечто сущее. Итак, если бы не было ничего сущего, невозможно было бы, чтобы что-либо перешло в бытие, и потому ничего не было бы, что очевидным образом ложно. Итак, не все сущее случайно, но в мире должно быть нечто необходимое. Однако псе необходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимо¬сти, либо не имеет. Между тем невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей, обусловливающих необходи¬мость друг друга, уходил в бесконечность (таким же образом, как это происходит с производящими причи¬нами, что доказано выше). Поэтому необходимо поло¬жить некую необходимую сущность, необходимую са¬мое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости, но самое составляющую причину не¬обходимости всех иных; по общему мнению, это есть бог.

Четвертый путь исходит из различных степеней, которые обнаруживаются в вещах. Мы находим среди вещей более или менее совершенные, или истинные, или благородные; и так обстоит дело и с прочими от¬ношениями того же рода. Но о большей или меньшей степени говорят в том случае, когда имеется различная приближенность к некоторому пределу; так, более теплым является то, что более приближается к пределу теплоты. Итак, есть нечто в предельной степени обла¬дающее истиной, и совершенством, и благородством, а следовательно, и бытием; ибо то, что