проистекает и другая польза, а именно по-давление самоуверенности, которая есть матерь заблуж-дении. Ведь есть люди, до такой степени уверенные в своих умственных способностях, что они полагают, будто могут измерять всю природу вещей своим разу мом и определить истинное и ложное в зависимости от того, как это им захочется. Итак, дабы ум человече¬ский, освободясь от самоуверенности, перешел к скром ному исследованию истины, необходимо было, чтобы человеку было свыше предложено нечто всецело выхо¬дящее, за пределы человеческою разума (Против язычн.,
I, 5).
Каждая вещь активна постольку, поскольку она актуальна. Но то, что не всецело актуально, и активно не во всей своей целостности, но в некоторой своей части. Однако то, что активно не во всей своей цело-
858
стности, не может быть перводвигателем, ибо оно ак-тивно через причастность чему-то иному, а не через свою сущность. Итак, перводвигатель, который есть бог, не имеет ни малейшей примеси потенциальности, но есть чистый акт (Против язычн., I, 16).
Подобно тому как вещи свойственно быть активной в меру своей актуальности, таким же образом ей свой-ственно претерпевать пассивные состояния в меру своей потенциальности, ибо движение есть «акт потен¬циально существующего» («Физика», I, (5, 201 А). Но бог совершенно чужд пассивным состояниям и из¬менениям, как то явствует из сказанного. Следователь¬но, он непричастен потенциальности, т. е. пассивной потенциальности (Против язычн., I, 16).
Мы видим, что все, что есть в мире, переходит из потенции в акт. Но оно не само переводит себя из по-тенции в акт, ибо того, что есть в потенции, еще нет, а потому оно и не может действовать. Потому следует, чтобы сначала было нечто другое, при помощи чего потенциально сущее было бы переведено из потенции в акт. И затем снова, если и та первая вещь перехо¬дит из потенции в акт, необходимо прежде нее пред¬положить еще нечто, что перевело бы ее в акт. Но так не может продолжаться до бесконечности. Потому необ¬ходимо дойти до некоторой вещи, которая только ак¬туальна и никоим образом не потенциальна; а ее мы именуем богом (Против язычн., I, 16).
Никакое движение, имеющее своей целью нечто переходящее пз потенции в акт, не может быть веч¬ным, ибо с переходом цели в акт движение затихает. Но если перводвиженне вечно, необходимо, чтобы оно имело своей целью нечто неизменно и всецело ак¬туальное. Но таковым не может быть ни тело, ни ка¬кая-либо способность тела, ибо все тела и способности тел изменчивы сами по себе или по своим акциден-циям. Итак, цель перводвижения не есть ни тело, ни способность тела. Но цель перводвижения есть перво- двигатель, к которому влечется все как бы в любов- ‘ ном томлении. Но это есть бог. Следовательно, бог не ‘ есть ни тело, ни способность тела (Против язычн., I, 20).
859
Если что-либо относящееся к творениям совместно наблюдают философ и верующий, то их объяснения будут исходить из различных оснований. Ведь фило¬соф будет опираться в своих рассуждениях на собст¬венные причины вещей, верующий же — на первопри¬чину, т. е. он будет говорить: «Так дано в открове¬нии», или: «Это относится к славе божией», или «Мо¬гущество божпе. беспредельно». Отсюда вера, коль скоро она созерцает высочайшую причину, может быть названа высшей мудростью в соответствии со словами писания (Второзак., IV, (5): «Это есть мудрость наша и разумение перед лицом народов». И потому человече¬ская мудрость берет на себя услужение этой мудрости, признавая ее превосходство. Отсюда понятно и то, по-чему божественная мудрость порой опирается на осново-положения человеческой философии. H самом деле, даже у философов Первая философия пользуется пока-заниями всех наук, чтобы сделать свой предмет яснее.
Из сказанного следует и то, почему обе дисципли¬ны излагаются в различной последовательности. Ибо в философском ученик, которое рассматривает творе¬ния в них самих и от них восходит к богопознанию, в самом начале рассматриваются творения и лишь в конце бог; напротив, в вероучении, которое рассматри¬вает творения лишь в их соотнесенности с богом, вна¬чале рассматривается бог и затем творения. И такая последовательность более совершенна, ибо обнаружи¬вает больше сходства с процессом познаппя самого бога; ведь бог. познавая самого себя, через это созер¬цает и остальное (Против язычн., II, 4).
Если все сущее, поскольку оно таково, благо, то всякое зло, поскольку оно таково, есть не-сущее. Но для не-сущего, поскольку оно таково, невозможно предположить производящую причину: ведь всякое действующее начало действует постольку, поскольку оно есть актуально сущее, и производит оно нечто себе подобное. Итак, для зла, поскольку оно есть зло, не-возможно предположить причину, действующую через себя самое. ? потому и невозможно свести все виды зла к единой первопричине, которая через себя caмое была бы причиной всех зол (Против язычн., II, 41).
860
То, чего вообще нет, не есть ни благо, ни зло. Но то, что есть, в меру того, что оно есть, есть благо, как мы видели выше. Итак, необходимо, чтобы нечто было злым в меру своего небытия. А это есть ущербно су¬щее. Итак, зло, поскольку оно таково, есть ущербно сущее, и само зло есть эта ущербность. Но ущербность не имеет причины, действующей через себя самое: ведь все действующее действует постольку, поскольку наделено формой, а отсюда следует, что произведение действующего начала также должно быть наделено формой, ибо действующее начало производит подобное себе, если только не действует акцидентально. Итак, остается вывод, что зло не имеет причины, действу-ющей через самое себя, а возникает акцидентальным образом в следствиях причин, действующих через себя самих.
Следовательно, нет ничего, что было бы через себя самого единой первопричиной всех зол; но первона¬чало всего есть единое первичное благо, в следствиях которого акцидентальным образом возникает зло (Про¬тив язычн., II, 41).
Итак, разнородность и неравенство в сотворенных вещах имеют свою причину не в случайности, не в разнородности материи и не во вмешательстве каких-либо причин или заслуг, но в собственном намерении бога, пожелавшего даровать творению такое совершен ство, каким оно только может обладать (Против язычн., II, 45).
Каждая вещь, составленная из материи и формы, есть тело. Действительно, материя не может прини¬мать различные формы иначе как в различных своих частях. Однако это различие частей может иметь ме¬сто в материи лишь постольку, поскольку в соответст¬вии с существующими в материи измерениями общая материя подвергается разделению на многие: ведь если устранить категорию количества, субстанция ока¬жется неделимой. Но выше показано, что никакая умопостигающая субстанция не есть тело. Следова¬тельно, остается вывод, что она не составлена из ма¬териии формы (Против язычн., II, 50).
Как нет «человека вообще» без «этого человека»,
861
так нет «материи вообще» без «этой материи». Однако всякая самосущая вещь, составленная из материи и формы, составлена из индивидуальной формы и инди-видуальной материи.
Интеллект же не может быть составленным па ин¬
дивидуальных материи и формы. В самом деле, обра¬
зы мыслимых вещей становятся актуально умопости¬
гаемыми через то, что они подвергаются отвлечению
от индивидуальной материи; поскольку же они ак¬
туально умопостигаемы, они сливаются воедино с ин¬
теллектом. Отсюда следует, что и интеллект должен
быть лишен индивидуальной материи. Следовательно,
умопостигающая субстанция не составлена из материи
и формы (Против язычн., II, 50).
РОДЖЕР БЭКОН
Роджер Бэкон (ок. 1214—1292) — английский философ и естествоиспытатель. Учился и преподавал в Оксфорде (жил также в Париже), был членом Францисканского ордена. По приказу духовных властей был подвергнут длительному тю¬ремному заключению. Бэкон — автор трех произведений, напи-санных в 60-х годах XIII в. Важнейшее из них — «Большое сочинение», в котором он изложил весьма передовое для той эпохи понимание предмета философии в его отношении к науч¬ному знанию. В нижеследующих отрывках из этого произве-дения представлены основные воззрения Р. Бэкона, в особен¬ности его понимание опыта, математики и роли научного зна¬ния в его отношении к некоторым догматическим установкам христианского вероучения. Подбор и перевод (а также приме¬чания) выполнены А. X. Горфункелем по изданию: R. Bacon. The Opus Majus, ed. by ?. ?. Bridges, ?. I, p. 2—4, 97—98, ЮЗ-108; ?. II, p. 167—170, 172—173, 202, 215. 216, 221.
БОЛЬШОЕ СОЧИНЕНИЕ
•
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ УСТРАНЯЮТСЯ \
ЧЕТЫРЕ ОБЩИЕ ПРИЧИНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
НЕВЕЖЕСТВА
ГЛАВА 1
Действительно, существуют четыре величайших препятствия к постижению истины. Они мешают всем и каждому мудрому человеку и едва позволяют до-
802
стичь подлинной мудрости. А именно это пример жал¬кого и недостойного авторитета, постоянство привыч¬ки, мнение несведущей толпы и прикрытие собствен¬ного невежества показной мудростью. Ими опутан вся¬кий человек и охвачено всякое состояние, ибо в жиз¬ни, науках и всяком занятии для одного и того же вы¬вода пользуются тремя наихудшими доводами: это пе¬редано нам от предков; это привычно; это общепри¬нято, следовательно, этого должно придерживаться. Однако гораздо вернее из этих предпосылок следует противоположный вывод, как я докажу различными способами — ссылкой на авторитеты, на основании опыта и разума. Но когда указанные три довода оп¬ровергаются великолепной мощью . разума, на устах у всех всегда наготове четвертый, используемый для оправдания собственного невежества. И хотя бы они не знали ничего достойного, они неразумно его возве¬личивают, дабы во утешение злосчастной своей глу¬пости подавить и задушить истину.
От этой смертоносной чумы происходят все бедст¬вия человеческого рода, ибо из-за этого остаются не¬познанными полезнейшие, величайшие и прекрасней¬шие свидетельства мудрости и тайны всех наук и ис¬кусств. Но еще хуже то, что люди, слепые от мрака этих четырех препятствий, не ощущают собственного невежества, а со всем тщанием обороняют и защищают его, поскольку не находят от него лекарства. А самое худшее — то, что, погрузившись в глубочайший мрак заблуждений, они полагают, что находятся в полном свете истины. Из-за этого они самое истинное считают последней ложью, самое лучшее — лишенным цены, самое великое — не имеющим ни веса, ни ценности и, напротив того, прославляют все самое ложное, восхва¬ляют самое худшее, превозносят самое низкое и, ослеп¬ленные, не видят подлинного сияния мудрости и от¬вергают то, чего могли бы с величайшей легкостью достичь.
Из-за огромной глупости они прилагают величай¬шие усилия, тратят очень много времени и выбра¬сывают кучу денег на то, что не приносит никакой
863
пользы или приносит ничтожную пользу и не обладает, по суждению мудрых, никакими достоинствами.
Поэтому необходимо, чтобы с самого начала были постигнуты, осуждены и отброшены прочь с пути ра-зумного рассмотрения пагубность и коварство этих че-тырех причин всякого зла. Ибо, где господствуют ука-занные три наихудших довода, там не действует ни-какой разум, не решает право, бессилен закон, там нет места ни
