случайное или нет. Тем самым абстра¬гированное знание абстрагируется от существования или несуществования, ибо посредством этого знания в противоположность интуитивному знанию нельзя знать, существует ли то, что существует, или не су¬ществует то, чего нет. Подобным же образом нельзя

892

посредством абстрагированного знания с очевидностью постигнуть случайную истину, особенно о наличной вещи. Это ясно из того, что когда знают Сократа и его белизну в его отсутствие, то посредством этого не¬составного знания нельзя знать, существует Сократ или нет, белый он или нет, далеко ли отстоит от дан¬ного места или нет, и точно так же нельзя знать дру¬гие случайные истины. И тем не менее мы уверены, что эти истины могут быть с очевидностью постиг¬нуты. И всякое составное знание терминов или вещей, обозначаемых этими терминами, в конце концов сво-дится к несоставному знанию терминов. Поэтому тер¬мины эти или вещи можно постигнуть посредством иного знания, чем то, посредством которого нельзя постигнуть такие случайные истины. И этим иным знанием будет интуитивное знание. С него и начи¬нается основанное на опыте знание; ибо тот, кто на опыте может познать случайную истину и через ее посредство — истину необходимую, всегда имеет несо¬ставное знание термина или вещи, которого не имеет тот, у кого нет этого опыта. Вот почему в соответст¬вии с первой книгой «Метафизики» и со второй кни¬гой «Второй Аналитики» Философа, подобно тому как знание о чувственных вещах, приобретаемое опытом, начинается с ощущения, то есть с чувственного интуи¬тивного знания чувственных вещей, так и научное знание чисто умопостигаемых вещей, приобретаемое опытом, всегда начинается с интуитивного разумного знания этих умопостигаемых вещей.

Однако необходимо указать, что иногда из-за не-совершенства интуитивного знания (ибо оно весьма несовершенно и смутно либо из-за препятствий со сто¬роны объекта, либо из-за других препятствий) бывает, что относительно вещи, постигнутой таким образом интуитивно, нельзя постигнуть никакие случайные истины или можно постигнуть лишь немногие такие истины.

Возможно ли интуитивное знание несуществующего объекта?

Невозможно. Ибо противоречиво, чтобы было виде¬ние и ничего не было видно; следовательно, противо-

893

речиво, чтобы видение было, а видимого объекта не было.

Против: видение — абсолютное качество, отделен¬ное от объекта, и поэтому без всякого противоречия может происходить без объекта.

ПЕРВИЧНОСТЬ ПОЗНАНИЯ ЕДИНИЧНЫХ ВЕЩЕЙ

Первично ли (primitate generationis) постижение разумом, единичного?

Нет: общее — вот первый и собственный объект ра¬зума, и поэтому первично постигается общее.

Против: вообще и чувство, и разум имеют один и тот же объект, но если речь идет о первичности, то единичное — первый объект чувства; следовательно, и т. д.

Теперь необходимо прежде всего выяснить смысл вопроса, а затем ответить на него.

Относительно первого положения следует, во-пер¬вых, знать, что под «единичным» понимается здесь не все то, что имеется в единственном числе, ибо в этом смысле любая вещь единична, а лишь то, что имеется в единственном числе и не есть естественный или установленный по воле человека или по его желанию знак, общий для многих вещей. Таким образом, ни написанное слово, ни понятие (сопсер-tus), ни произнесенное слово, обозначающее что-то, не единичны. Единично только то, что не есть общий знак.

Следует, во-вторых, знать, что этот вопрос касает¬ся не всякого познания единичного, ибо любое пости¬жение общего есть в этом смысле знание единичного, ведь, только постигая общее, можно познать единичное и единичные вещи; данный же вопрос касается собст¬венного и простого знания единичного.

Относительно второго положения: предположим, что вопрос касается собственного знания единичного, тогда я скажу: во-первых, единичное, взятое в указан¬ном выше смысле, есть то, что познается в первую очередь посредством простого знания, относящегося к единичному.

894

Это доказывается так: посредством таквго знания познается в первую очередь вещь, которая находится вне человеческой души и не есть знак. Но всякая вещь, которая находится вне человеческой души, еди¬нична; следовательно, и т. д.

Кроме того, объект предшествует собственному и первичному акту познания, но такому акту предше¬ствует не что иное, как единичное; следовательно, и т. д.

Во-вторых, я утверждаю, что простое знание, отно¬сящееся к единичному и первичное, есть знание ин¬туитивное. То, что это познание первично, ясно, ибо абстрагированное знание единичного предполагает ин¬туитивное знание того же объекта, а не наоборот. А то, что оно относится к единичному, также ясно, ибо оно непосредственно и необходимо (nata) вызвано данной единичной вещью, а не другой, хотя бы одно¬го и того же вида; следовательно, и т. д.

ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ

Во-первых, следует рассмотреть термины вторич¬ной интенции (termini secundae intentionis); во-вто¬рых, термины первичной интенции (intentionis primae). Следует сказать, что термины вторичной интенции — это «универсалия», «род», «вид» и т. д. Поэтому необ¬ходимо сказать о том, что считается пятью универса¬лиями. Но прежде мы должны хоть немного сказать о той общей (communi) универсалии, которая сказы¬вается о всякой универсалии, и о противоположном ей единичном.

Прежде всего необходимо знать, что «единичное» можно понимать двояко. В одном смысле «единичное» обозначает все то, что есть одно, а не многое. Тогда те, кто считает универсалию неким свойством ума, ко¬торое может сказываться о многих вещах (представ¬ляя не себя, а эти многие вещи), должны признать, что любая универсалия поистине и на деле есть еди¬ничное, ибо, подобно тому как всякое слово, каким бы общепринятым оно ни было, поистине и на деле еди-нично и одно по числу, ибо оно одно, а не многое, так

895

и интенция души, обозначающая множество внешних вещей, поистине и на деле единична и одна по числу, ибо она одно, а не многое, хотя и обозначает многие вещи.

В другом смысле под именем «единичное» понимает¬ся то, что одно, а не многое и по своей природе не таково, чтобы быть знаком многих вещей. И если по¬нимать «единичное» так, то никакая универсалия не есть единичное, ибо любая универсалия по своей .при¬роде такова, что служит знаком многих вещей и ска¬зывается о многих вещах. Поэтому, называя универ¬салией то, что по числу не одно — именно такой смысл многие приписывают универсалии, — я утверждаю, что в таком случае ничто не есть универсалия, если толь¬ко ты не употребишь это название не в собственном смысле, сказав, что народ — это некая универсалия, ибо народ не одно, а многое; но это было бы не¬серьезно.

Следовательно, мы должны сказать, что любая уни¬версалия есть некая единичная вещь и универсалия она только благодаря тому, что она есть обозначение, поскольку она знак многих вещей…

Необходимо, однако, знать, что универсалии бы-вают двух видов: универсалия по природе, то есть естественный знак, который может сказываться о мно¬гих вещах, подобно тому как дым, естественно, указы¬вает на огонь, стон — на страдания больного, смех — на внутреннюю радость; и такая универсалия есть лишь интенция души, и потому никакая субстанция вне души и ни одна акциденция вне души не есть та¬кая универсалия. Об универсалии этого вида мы пого¬ворим в последующих главах. Другой вид — это уни-версалия по установлению (voluntaria institutione). В этом смысле и произнесенное слово, которое поисти¬не есть некое качество, представляет собой универса¬лию, ибо оно знак, установленный для обозначения множества вещей. Поэтому, так же как говорят, что произнесенное слово общеупотребительно, так и можно сказать, что оно универсалия, но не по природе, а толь¬ко по установлению…

896

УНИВЕРСАЛИЯ НЕ ЕСТЬ НЕЧТО ВНЕШНЕЕ

Из этого и многих других мест явствует, что уни¬версалия — это интенция души, которая по природе такова, что сказывается о многих вещах. Это можно подтвердить и следующим соображением. А именно, по общему мнению, всякая универсалия может сказываться о многих вещах; только интенция души или установ¬ленный знак по своей природе сказуемые, но не таковы субстанции; следовательно, лишь интенция души или установленный знак есть универсалия. Но теперь я термин «универсалия» применяю не к установленному знаку, а лишь к тому, что есть универсалия по природе. А то, что субстанция по своей природе не такова, чтобы быть сказуемым, ясно из следующего: если бы это было так, то следовало бы, что суждение составлено из от-дельных субстанций и, стало быть, субъект мог бы быть в Риме, а предикат — в Англии, а это нелепо.

Равным образом суждение имеется только в уме или в произнесенных или написанных словах; следо¬вательно, и части его также бывают лишь в уме или в произнесенных или написанных словах; но такого рода вещи не отдельные субстанции; значит, ясно, что никакое суждение не может быть составлено из суб¬станций; суждение составляется из универсалий. Следо¬вательно, универсалии никоим образом не субстанции.

МНЕНИЕ СКОТА ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ И ЕГО ОПРОВЕРЖЕНИЕ

Хотя для многих очевидно, что универсалия не есть — какая-нибудь субстанция, существующая вне души в отдельных вещах и реально отделенная от них, однако некоторые считают, что универсалия каким-то обра¬зом существует вне души в отдельных вещах и отде¬лена от них, правда не реально, а формально. Исходя из этого, они говорят, что в Сократе есть человеческая природа, которая сочетается (contrahitur) в Сократе с его индивидуальной особенностью, отделенной от этой при¬роды не реально, а формально. Отсюда следует, что это не две вещи, хотя формально одна не есть другая.

Но это мнение вообще кажется мне недоказуемым…

Мы должны сказать вместе с Философом, что в от¬дельной субстанции нет ничего субстанциального, кро¬ме отдельной формы и отдельной материи или чего-то составленного из той и другой. Поэтому не следует представлять себе, что в Сократе есть человечность или человеческая природа, каким-то образом отделен¬ная от Сократа, к которому присовокуплена индиви¬дуальная особенность, сочетающаяся с этой природой. Но нечто представляемое и субстанциальное, которое существует в Сократе, есть либо отдельная материя, либо отдельная форма, либо нечто составленное из той и другой. И поэтому всякая сущность и чтойность (quidditas) и все относящееся к субстанции, если все это существует реально вне души, есть либо исключи¬тельно и безусловно материя, или форма, или состав¬ленное из того и другого, либо это отвлеченная нема¬териальная субстанция, согласно учению перипате¬тиков.

УНИВЕРСАЛИЯ — ЭТО МЫСЛЕННЫЙ ПРЕДМЕТ

Об этом можно сказать иначе. Я утверждаю, что универсалия не есть нечто реальное, имеющее в душе или вне ее субъектное бытие (esse subjectivum), а имеет в ней лишь объектное бытие (esse objecti-vum) 2 и есть некий мысленный образ (fictum), суще¬ствующий в объектном бытии, так же как внешняя вещь — в субъектном бытии. Поясню это следующим образом: разум, видящий некую вещь вне души, со¬здает в уме подобный ей образ так, что если бы он в такой же степени обладал способностью производить, в какой он обладает способностью создавать образы, то он произвел бы внешнюю вещь в субъектном бытии, лишь численно отличающуюся от предыдущей. Дело обстоит совершенно так же, как бывает с мастером. В самом деле, так же как мастер, видя дом или