это было до сих пор. Таким образом, не¬достаточно исходить в своих построениях из понятия пространственного движения, которое, как мы пока¬зали выше, есть только следствие активности, как и прочие явления природы, например покой, ныне всеми признаваемый не за нечто отрицательное, не за состоя¬ние абсолютного бездействия, поскольку для удержа¬ния тел в состоянии покоя требуется столько же силы, сколько и для приведения их в движение. Пространст¬венное движение и покой суть, следовательно, только относительные термины, преходящие модусы, а не по¬ложительные реальности.
10. Нелегко определить, каковы были истинные мнения древнейших мудрецов Греции, но в большин¬стве своем философы, начиная с Анаксагора, всегда утверждали, что материя сама по себе бездейственна, что она мертвая и тяжелая глыба и что движение ей сообщило божество (как нечто отличное от материи), впрочем способом, превышающим человеческое пони¬мание. Затем они старались показать, какие изменения произвело в материи движение, как вследствие этого образовались частицы различной величины и формы и как Вселенная и все ее части пришли к настоящему своему состоянию.
Напротив, Спиноза не признает существа, отдель-ного или отличного от субстанции Вселенной, такого существа, которое сообщило бы ей движение, если она от себя не обладает им, и непрерывно сохраняло бы его. Он исходит из общепринятых понятий о простран¬ственном движении и не приводит в объяснение его ни одной причины, не желая допустить наличия толчка со стороны всесильного божества и не умея поды-
494

екать иное, лучшее или хотя бы столь же удовлетво¬рительное объяснение. Он даже придерживается того взгляда, что материя по природе своей бездействен-
на .
12. Итак, Спиноза, который сам в своей «Этике» ставит себе в заслугу, что выводит все вещи из их пер¬вопричин (по терминологии философов — a priori), Спиноза, не объяснивший, каким образом материя при¬водится в движение и каким образом движение сохра¬няется, не признававший бога первым двигателем, не доказавший и не предположивший даже, что движение является атрибутом материи (он утверждал обратное), и вообще не разъяснивший, что такое движение, не су¬мел показать, каким образом разнообразие отдельных тел возможно примирить с единством субстанции или однородностью материи во всей Вселенной. Отсюда я твердо заключаю, что его система в целом неверна и лишена какого бы то ни было основания, что она не¬продуманна и несостоятельна в философском отноше¬нии (стр. 137—146).
15. Вы совершенно верно отмечаете, что даже те философы, которые тщательно различают причину и действие, приходят в великое смущение, когда дело ка¬сается «движущей силы», как таковой. Что это за сила, где она пребывает — в материи или вне нее, каким спо¬собом она движет материю, каким образом переходит из одного тела в другое, как разделяется между мно¬гими телами, пока остальные пребывают в покое? По¬добных загадок тысячи. Поэтому, будучи не в состоя¬нии отыскать в природе такую реальность, определить, является ли она телом или духом, эти философы бы¬вают вынуждены в конце концов прибегнуть к богу и утверждают, что он, первоначально сообщивший мате¬рии движение, и поныне порождает и сохраняет его (до тех пор, пока для этого имеются предпосылки) и что он фактически соучаствует в каждом движении во
Вселенной.
Но подобная система сопряжена с еще более роко¬выми последствиями, чем те, которых стараются избе¬жать. Ибо сторонники этой системы опровергают то, что многими из них говорилось раньше, а именно то,
495

что движения, первоначально сообщенного богом ма-^ терии, вполне достаточно для будущего без каких-либо: дополнительных усилий. Как замечает Цицерон *,’, когда философы не знают о причинах какого-либо яв¬ления, они немедленно призывают на помощь божество, что решительно ничего не объясняет, а только прикры¬вает их собственную нерадивость и недальновидность. Допустить же какую-нибудь другую причину, кроме непосредственного .вмешательства бога,. для такого яв¬ления, которого они не в состоянии понять, не позво¬ляет им тще’славие.
16. Итак, я утверждаю, что движение есть су-щественное свойство материи, иначе говоря, столь же неотделимо от ее природы, сколь неотделимы от нее непроницаемость и протяжение, и что оно должно вхо¬дить составною частью в ее определение. Но подобно тому как мы различаем в материи количество отдель¬ных тел и протяжение целого, причем эти количества суть лишь некоторые определения, или модусы, протя¬жения, существующие и исчезающие по своим особым причинам, — таким же образом, чтобы быть лучше по¬нятым, я хотел бы движение целого называть активно¬стью, а пространственное движение, будь оно прямое или круговое, быстрое или медленное, простое или сложное, по-прежнему называть движением. Это по¬следнее является лишь некоторым изменчивым опре¬делением активности, которая всегда, в целом и в каж¬дой части, одна и та же и без которой движение не мо¬жет принимать никаких модификаций. Я отрицаю, что материя есть или когда-либо была бездейственной, мертвой глыбой, находящейся в состоянии абсолютного покоя, чем-то косным и неповоротливым. Только такое понимание объясняет сохранение количества дви-жения во Вселенной, лишь оно одно показывает ненужность и невозможность существования пустоты, без него понятие материи не может быть как сле-дует определено, оно разрешает все затруднения касательно движущей силы и все прочие, о которых мы упоминали выше (стр. 150—152).
* Cic., De nat. deor., III, l’. 496

ПИСЬМО ПЯТОЕ
ДВИЖЕНИЕ — СУЩЕСТВЕННОЕ СВОЙСТВО МАТЕРИИ. ОТВЕТ НА НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ БЛАГОРОДНОГО ДРУГА ПО ПОВОДУ МОЕГО ОПРОВЕРЖЕНИЯ СПИНОЗЫ
2. Вы проявляете очень правильное понимание мо-его взгляда, когда подчеркиваете, что если активность должна входить в определение материи, то она должна и выражать ее сущность, ибо все свойства вещи, несом¬ненно, должны вытекать или быть мыслимы из ее опре¬деления, иначе последнее будет не отчетливым и ис¬черпывающим, но смутным и несовершенным. И яду-маю поэтому, что до сих пор материя определялась че¬рез протяжение только наполовину или даже на одну треть, ибо из одного протяжения никоим образом не могут вытекать многие ее модификации.
3. Я согласен и с вашим последующим замечанием, чта, прежде чем давать такое определение, нужно ясно доказать необходимость активности материи. К этому доказательству я и намерен теперь перейти. Я поста¬раюсь оправдать свое определение, показав, что вся ма¬терия в природе, во всех своих частях и частицах, все¬гда была в движении и вовсе не может быть в другом состоянии, что частицы, заключенные внутри самых плотных и массивных скал, в сердцевине железных брусьев или золотых слитков, так же находятся в со-тоянии непрестанного движения, как частицы огня, воздуха, или воды, хотя они движутся не по одинако¬вым законам и не в одинаковой степени, что, впрочем, относится и к вышеупомянутым частицам, если мы бу¬дем их сравнивать между собой. Ибо активность оди¬наково естественно и внутренне присуща им всем, а также всем остальным формам материи во Вселенной, хотя их специфические движения чрезвычайно разно-образны, что происходит вследствие различных спосо¬бов их взаимодействия.
4. Я утверждаю, что материя столь же немыс-лима без движения, как без протяжения, и что оба этих свойства равно неотделимы от нее.
Общепризнанная делимость материи также неопро¬вержимо доказывает, что материя не может быть мыс-
497

лима без движения, так как именно движение делит ее на разные части. Поэтому движение в такой же мере предполагается делимостью, как и протяжение, и, следо¬вательно, то и другое равно существенны для материи. Если вы действительно попытаетесь отделить движение от материи, ваше представление о ней цели¬ком сведется, как я предвижу, к представлению ваших предшественников в этом вопросе, для которых первич¬ная материя (materia prima) была чем-то, что не есть ни сущность, ни качество, ни количество, и вообще ни одно из наименований сущего, а это значит прямо при¬знать, что оно есть совершенное ничто.
5. Но вы утверждаете, что протяженность материи весьма легко представляема, если не самоочевидна, чего нельзя сказать о ее активности. Тут я позволю себе не согласиться с вами. На мой взгляд, то и другое пред¬ставляется одинаково легко, и второе свойство, как и первое, может вызвать сомнения разве только у тех, кто судит о вещах по их внешнему виду или на осно¬вании привычки и авторитета, не обращаясь к собст¬венному разуму; а рассуждая таким способом, можно доказать и то, что луна не больше крупного чеширско¬го сыра.
6. Я вполне согласен с вашим четвертым замеча-нием , что многие из наиболее ученых философов признают пустоту, а это понятие, по-видимому, пред¬полагает безжизненность или бездеятельность мате-рии. К этому я прибавлю, что одни из этих филосо-фов принимают (вместе с эпикурейцами), что пустота не имеет субстанциального протяжения и что она есть ничто, а другие считают ее протяженной субстанцией, которая не есть ни дух, ни тело. Эти представления по¬родили нескончаемые споры о природе пространства. Понятие пустоты есть одно из бесчисленных заблужде¬ний, вытекающее из определения материи через одно лишь протяжение, из утверждения, что материя по своей природе бездеятельна, из предположения, что она разделена на реальные части, вполне независимые друг от друга.
9. Но как только вы убедитесь , что материя в такой же мере активна, как протяженна, все ваши за-
498

труднения по поводу пустоты исчезнут сами собой. В самом деле, как те особые или ограниченные количе¬ства, которые мы называем телами, суть лишь различ¬ные модификации общей протяженности материи, в ко¬торой они все содержатся и которую они не могут ни увеличить, ни уменьшить, так в полнейшем соответ¬ствии с этим в’се особые или пространственные движе¬ния материи суть лишь различные формы ее общей активности, направляемой по тому или другому пути, теми или другими причинами, тем или другим спосо¬бом, причем общее количество материи не увеличива¬ется и не уменьшается (стр. 154—162).
15. Вы утверждаете, что большинство тел дей¬ствительно находится в движении, но это отнюдь не доказывает, что они всегда находились в нем и что нет других тел, пребывающих в абсолютном покое. Я со¬гласен, что второе действительно не вытекает с необ¬ходимостью из первого, хотя оно и верно само по себе. Но прежде чем перейти к вопросу о покое, будет по¬лезно рассмотреть, как далеко простирается фактиче¬ское движение тел. Хотя мировая материя повсюду одна и та же, однако в соответствии с ее различными модификациями она мыслится разделенной на бесчис¬ленное множество отдельных систем или вихрей; эти