последние в свою очередь подразделяются на другие системы разной величины, зависящие друг от дру¬га и от целого по положению своих центров, по своей структуре, форме и взаимной связи. Наше Солнце, на¬пример, является центром одной из более крупных систем, включающих в сферу своей деятельности го¬раздо меньшие системы, к которым относятся все дви¬жущиеся вокруг него планеты; а эти последние под¬разделены на еще меньшие системы, зависящие от них, каковы спутники Юпитера по отношению к нему или Луна по отношению к Земле. Земля в свою оче¬редь разделена на атмосферу, сушу, воду и другие главные части, а эти части-—на людей, птиц, живот¬ных, деревья, растения, рыб, червей, насекомых, кам-ни, металлы и тысячи других предметов. И так как все они являются звеньями одной общей цепи, то их ма-терия (выражаясь обычным языком) переходит из од-
499

ного в другое и обратно, ибо земля, вода, воздух и огонь не только теснейшим образом связаны и пере-мешаны, но и взаимно переходят друг в друга в про-цессе непрестанных круговоротов: земля превращает¬ся в воду, вода — в воздух, воздух — в огонь, а за¬тем обратно, и так без конца. Животные, которых мы уничтожаем, способствуют нашему сохранению до тех пор, пока мы сами не разрушимся и, превратившись в траву, воду, воздух или что-нибудь другое, не послу¬жим для образования других животных, как они сами служат строительным материалом друг для друга или для других людей. Возникшие животные снова превра-щаются в камни, дерево, металлы, минералы и в но-вых животных или же входят составной частью во все эти предметы и многие другие, в животных и в расте¬ния, которые ежедневно пожирают друг друга, ибо каждое существо живет разрушением другого.
Все части Вселенной находятся в этом непрестан-ном движении разрушения и созидания, созидания и разрушения. Доказано, что крупные системы так же имеют свои непрестанные движения, как и мельчай-шие частицы: центральные массы вихрей вращаются вокруг собственной оси, а каждая частица вихря тя-готеет к центру. Наши тела, как бы мы себя ни оболь¬щали противным, ничем не отличаются от тел других живых существ; подобно последним они увеличиваются и уменьшаются посредством питания и выделения, роста и выдыхания и разных других процессов. Отда¬вая некоторые части нашего, тела другим телам и при¬нимая, с другой стороны, их части в свое тело, мы се¬годня не совсем то же самое, что были вчера, и завтра будем другими, чем сегодня. Мы находимся в постоян¬ном течении, как река, и с полным разложением на¬шего тела после смерти войдем составными частями в тысячу других предметов. Наши останки отчасти смешаются с прахом и влагой земли, отчасти испарят¬ся в воздух, где рассеются и соединятся с бесчислен¬ными вещами.
16. Частицы материи не связаны ни с какой опре-деленной фигурой или формой, но постоянно теряют и меняют свои фигуры и формы; они находятся в не-
500

престанном движении, стираются, изнашиваются, раз¬дробляются. Другие частицы, поглощая их, приобре¬тают их форму, как первые приобретают форму дру¬гих, и так происходит без конца. Земля, воздух, огонь, вода, железо, дерево и мрамор, растения и животные разрежаются и уплотняются, плавятся и затвердевают, рассеиваются и сгущаются или еще каким-нибудь спо¬собом превращаются друг в друга. Весь облик земли в каждый момент являет нашим глазам эти изменения, ибо ничего не остается тождественным хотя бы в те¬чение часа. И эти изменения, будучи лишь различны¬ми видами движения, служат тем самым неоспоримым свидетельством некоей всеобщей активности. Но изме¬нения в частях не влекут за собой никакого изменения Вселенной, ибо ясно, что постоянные перемены, перехо¬ды и превращения материи не могут вызвать ни увели¬чения, ни уменьшения ее общего количества. Поте¬ряв одну какую-нибудь форму, вещь тотчас же обле¬кается в другую, она как бы исчезает со сцены в одном костюме, с тем чтобы тотчас же появиться на ней в другом. И это обусловливает вечную юность -и силу мира, который не знает дряхлости и упадка, как то без-рассудно воображали некоторые вопреки не только разу¬му, но и опыту; ведь мир во всех своих частях и видах пребывает во все времена в одном и том же состоянии. Принимая во внимание бесчисленную смену по¬колений, живших на земле и вернувшихся после смер¬ти в ее недра, где они превратились в прах и смеша¬лись с остальными ее частями, и учитывая, кроме того, непрестанное выделение материи из тел людей при их жизни, а также ее обратный приток [в организм] путем питания, вдыхания воздуха и другими способа¬ми, — принимая все это во внимание, приходишь к вы¬воду, что на всей земной поверхности нет ни одной частицы материи, которая не была бы в свое время частью человека. И это справедливо по отношению не только к людям, но в равной мере и ко всем видам животных и растений и вообще ко всякой вещи, ибо все они превратились друг в друга в бесконечном и непрерывном круговороте, так что с полной достовер¬ностью можно утверждать, что всякая материальная
501

вещь есть совокупность всех вещей и что совокупность всех вещей есть нечто единое (стр. 167—170).
21. После всего сказанного я могу, думается мне, заключить, что активность есть существенное свойство материи, ибо она является реальным субъ¬ектом всех тех модификаций, которые называются пространственными движениями, изменениями, разли¬чиями или разнообразиями, а главное, потому, что абсолютный покой, на котором строилось понятие о без¬деятельности или безжизненности материи, совершен¬но разрушен и изобличен как пустой вымысел (стр. 175-176).
23. Что движение принесено в материю извне, что материя состоит из отдельных и независимых частей, что существует пустота, или бестелесное пространст¬во, — это не единственные ошибочные взгляды, порож¬денные понятием абсолютного покоя. В самом деле, те из философов, которые были наименее суеверны и паи* более пристально всматривались в природу вещей, учи¬ли, что одушевлена вся материя: каждая частица воз¬духа, воды, дерева, железа, камня, так же как человек или животное и как все бытие в целом. К этому оши-бочному представлению они пришли вполне естествен¬но, ибо, переняв от других учение о существенной без¬деятельности материи (от этого предрассудка они не постарались освободиться) и в то же время зная из опыта, что все частицы материи находятся в движе¬нии, а также считая жизнь чем-то отличным от орга¬низованного тела, они сделали тот вывод, что причина движения этого рода есть некая сущность, внутренне связанная с любой материей и неотделимая от нее. Но эта мнимая всеобщая одушевленность совершенно не нужна, ибо материя обладает движением сама по себе и реального покоя не существует.
Философы, стоящие на точке зрения одушевленно¬сти (материи), делились на разные школы . Одни, как стоики, считали эту всеобщую жизнь душой мира, сопряженной с материей и насквозь проникающей ее всю и каждую ее часть, причем представляли ее себе телесной, хотя и бесконечно более тонкой, чем все ос¬тальные тела. Наоборот, мировая душа платоников бы-
502

ла нематериальна и- чисто духовна. Другие, как Стра-тон из Лампсака и современные гилозоисты, учат, что частицы материи наделены жизнью и до некоторой сте¬пени мыслью, т. е. способностью непосредственного восприятия, но без рефлексии. Гераклит в древности и Спиноза в новое время присоединили к этим свойствам ум, или рефлексию, не подумав, однако, об .устране¬нии тех трудностей, которые вытекают явным образом из столь сомнительной гипотезы. Они не показали да¬же, как могут (при допущении всеобщей сознательно¬сти) все эти мыслящие частицы прийти к взаимному соглашению при образовании какого-нибудь опреде¬ленного тела или системы, как они, никогда не расхо¬дясь во взглядах на то, где им быть — в том или в дру¬гом месте, в одиночестве или в многочисленном обще¬стве, вступают в договоренность относительно возмож¬ных сочетаний или разъединений. Они не объяснили, каким образом человек, хотя все частицы его (тела) обладают сами по себе чувствами и умом, находит в себе только одно сознание, осуществляющее свои функ¬ции только в одном месте тела. Не менее фантастич¬но представление других философов о «пластической» жизни, которая (согласно всесторонне образованному Кедворту, возродившему этот взгляд в наши дни) не материальна, а есть низшая форма духа, бесчувствен¬ная и немыслящая, но наделенная жизненными про¬цессами и энергией. Различие между этими последними философами и гилозоистами сводится, очевидно, к од¬ним лишь словам, хотя сторонники пластической кон¬цепции настаивают на существенном расхождении во взглядах с гилозоистами.
24. Но наиболее распространенное заблуждение, по¬рожденное предполагаемой бездеятельностью материи, заключается в понятии бесконечного, протяженного и в то же время бестелесного пространства. Так как на этом понятии основывались целые системы и его под¬держивали своим авторитетом люди с громкими имена¬ми и большими заслугами, то я познакомлю вас так¬же с историей и этого взгляда. Понятие [пустого] пространства было создано главным образом для того, чтобы объяснить возможность движения пассивной ма-
503

терии (в качестве места, где оно могло бы происхо-дить); но если материя не бездеятельна и не нуждает-ся для своего движения в постоянном влиянии внеш-них сил, то пространство может быть выброшено из философии как ненужная и произвольная фикция. Все¬ми признается, что протяжение бесконечно, ибо оно не может быть ограничено чем-то непротяженным; дока¬зательства этого положения столь общеизвестны, что я . не стану докучать вам их повторением. Не менее бес¬конечна и материя, поскольку она мыслится как про¬тяженная, ибо невозможно вообразить себе ее грани¬цы, к которым нельзя было бы без конца прибавлять все новую протяженность. И поэтому, если йе считать материю бесконечной, конечность ее размеров должна была быть обусловлена какой-нибудь другой причиной помимо ее протяжения. Те, кто признавал конечность материи из философских оснований, представляли ее себе бездеятельной и разделенной на независимые и от¬дельные части с пустыми промежутками между ними; эти части считались тяжелыми или легкими сами по себе, и им приписывались различные формы, а также различные степени движения, поскольку внешняя при¬чина насильственно выводила их из естественного со¬стояния покоя. Все это с необходимостью вело к выво¬ду о конечном протяжении, причем, однако, те же мы¬слители принимали и другое протяжение — бесконеч¬ное. А в таком случае им поневоле пришлось объявить эти два протяжения существенно различными по сво¬им свойствам: одно (бесконечное протяжение) было объявлено неподвижным, непроницаемым, неделимым,