неизменным, однородным, бестелесным и всеобъемлю¬щим, а другое (конечное протяжение)—подвижным, проницаемым, делимым, изменчивым, разнородным, те¬лесным и объемлемым. Одно означало бесконечное про¬странство, другое — отдельные тела. Однако все это различение уже предполагает данным то, что состав¬ляет предмет спора, и пользуется двусмысленным зна¬чением таких слов, как «место», «целое», «части», «ча¬стицы», «делимость» и т. д.
Провозгласив без всяких доказательств, что мате-рия конечна и делима, что она приводится в движение
504

откуда-то извне и имеет в своем распоряжении пустое пространство, где она может действовать, эти филосо¬фы попали в сложное положение, установив протяже¬ние внутри другого, как будто субъект может нахо¬диться внутри своих модусов. Но так как все эти пред¬положения (как я часто повторял) суть только выводы из основного предположения о бездеятельности мате¬рии и так как противоположное этому положение о движении как неотъемлемом свойстве материи уже доказано мною, то нет никаких оснований не считать бесконечной и самое материю. А так как не-сущее не имеет никаких свойств, то и признанное всеми беско-нечное протяжение следует приписывать этому бес¬конечному субъекту, бесконечно разнообразному в дви¬жении, протяжении и других своих неотделимых атри¬бутах (стр. 179-183).
29. Я не хочу сказать, что материя не имеет дру-гих существенных свойств, кроме этих трех — протя¬жения, плотности и активности; но я убежден, что при надлежащем совместном рассмотрении этих свойств мир материальных явлений может быть объяснен го¬раздо лучше, чем это было сделано до сих пор. Поэтому едва ли можно ждать каких-либо открытий в области натурфилософии со стороны тех лиц, которые отвлека¬ют одно из этих свойств от двух остальных, превращая его в единственную сущность материи, ибо совершен¬но ясно, что в материи эти атрибуты могут быть отде-лены друг от друга только мысленно. Так, протяжение не может исчерпывать собою все представление о ма¬терии, ибо оно не включает в себя плотность и движе¬ние; но вполне возможно, что всё протяженное есть материя, хотя материи свойственно не только протя¬жение, но также активность и плотность. Во всяком случае при отвлеченном рассмотрении этих свойств одно не предполагает другого и каждое из них обла¬дает определенными модусами, принадлежащими не-посредственно ему самому. Но в природе они связаны так крепко, что одно не может существовать без дру¬гого и все должны действовать совместно, чтобы произ¬вести модусы, свойственные каждому в отдельности. Протяжение есть непосредственный субъект всех раз-
505

делений, форм и частей материи, но порождает все эти модификации активность, и они не. могли бы выявить¬ся без плотности. Активность есть непосредственная причина всех пространственных движений, изменений и многообразия в материи, но носительницей и мерой возникающих при этом расстояний является протяже¬ние. От плотности зависят сопротивление, импульс и продвижение тел, но они проявляются в протяжении лишь благодаря активности. Плотность, протяжение и активность суть поэтому три различных понятия, но не три различные вещи; это только разные способы рассмотрения одной и той же материи (стр. 192, 193). 30. Таким образом, я ответил, как мне кажется, на ваши вопросы в отдельности, кроме вашего последнего возражения, которое слабее всех остальных. Имен¬но: вы говорите, что раз допущена активность мате¬рии, то, по-видимому, исчезает необходимость в вер¬ховном уме. Позвольте же вам сказать, что это наибо¬лее необдуманное и легковесное замечание, какое я когда-либо слышал из ваших уст, ибо вы никогда не согласитесь делать одиозные выводы, противные ваше¬му собственному убеждению, как это делают слишком многие. Не говоря .уже о том, что бог так же мог со¬здать материю активной, как и протяженной, что он одинаково мог дать ей как одно, так и другое свойст-во, что нельзя указать никаких оснований, почему бы он не мог наделить ее первым свойством в такой же мере, как вторым, — не говоря обо всем этом, разве нет необходимости, чтобы бог в известные моменты или, вернее, всегда направлял ее движения? Разве образо¬вание животных и растений может быть объяснено одной активностью материи в большей мере, чем од¬ним ее протяжением? И разве вы можете представить себе, что действие и противодействие тел, взаимодей¬ствие всех частиц материи могло в самом себе заклю¬чать столько изобретательности, чтобы создать хотя бы одну из этих изумительных растительных или живот¬ных машин? При всех ваших познаниях в механике вы не сумеете, как не сумел и Декарт, изобрести пра¬вила и средства для построения человека или мыши. Никакие столкновения атомов ни при каких, даже са-
506

мых благоприятных, условиях не могли бы объединить части Вселенной в существующий порядок и сохранить их в нем, не могли бы создать организацию цветка или мухи, как нельзя себе представить, чтобы типограф¬ские знаки, даже будучи миллионы раз смешиваемы друг с другом, расположились наконец в таком поряд¬ке, при котором получилась бы «Энеида» Виргилия или «Илиада» Гомера или вообще какая бы то ни бы¬ло книга. Что же касается бесконечности материи, то с ней несовместимо только то, чего и так не может признать ни один разумный и благомыслящий чело-век, — несовместим протяженный телесный бог, но вполне совместим чистый дух, нематериальное суще¬ство (стр. 195—196),
БЕРКЛИ
Джордж Беркли (1685—1753) — английский философ-идеа-лист. Родился в дворянской семье, учился в Дублинском уни-верситете. С 1784 г. стал епископом в Клойне (Ирландия). Одна из первых философских работ — «Опыт новой теории зрения» (1709). Основная философская работа — «Трактат о началах человеческого знания, в котором исследуются главные причи¬ны заблуждения и трудности наук, а также основания скепти¬цизма, атеизма и безверия» (1710). В дальнейшем в числе дру¬гих философских работ написал трактат «О движении.» (1721). В настоящем издании публикуются отрывки из «Трактата о началах человеческого знания» по его русскому переводу, сде-ланному ?. ?. Деболъской (под ред. Я. Г. Деболъского), СПб., 1905. Несколько отрывков из трактата «О движении, или О принципе и природе движения и о причине сообщения дви¬жений» («De motu sive de motus principio et natura et de causa communicationis motuum») публикуется в переводе Г. Г. Майо¬рова с латинского языка по изданию: «Вестник Московского университета», серия VIII, Философия, 1969, № 4. Подбор фрагментов сделан И. С. Нарским.
ТРАКТАТ О НАЧАЛАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
10. Обладают ли другие люди такою чудесною способностью образовать отвлеченные идеи, о том они сами могут всего лучше сказать; что до меня касается, то я должен сознаться, что я действительно нахожу в
507.

себе способность вообра¬жать или представлять себе идеи единичных, вос¬принятых мною вещей и разнообразно сочетать и делить их. Я могу вооб-разить человека с двумя головами или верхние ча¬сти человека, соединенные с телом лошади. Я могу рассматривать руку, глаз, нос сами по себе отвле-ченно или отдельно от про¬чих частей тела. Но ка^ кие бы руку или глаз я ни воображал, они должны иметь некоторые опреде¬ленные образ и цвет. Равным образом идея человека, которую я составляю, должна быть идеею белого, или черного, или краснокожего, прямого или сгорбленного, высокого, низкого или среднего роста человека. Я не в состоянии каким бы то ни было усилием мысли образовать вышеописанную отвлеченную идею. Точно так же для меня невозможно составить отвлеченную идею движения, отличную от движущегося тела, — движения, которое ни быстро, ни медленно, ни криво¬линейно, ни прямолинейно; и то же самое может быть сказано о всех прочих каких бы то ни было отвлечен¬ных идеях. Чтобы быть ясным, скажу, что я сознаю себя способным к отвлечению в одном смысле, а имен¬но когда я рассматриваю некоторые отдельные части или качества особо от других, с которыми они, правда, соединены в каком-либо предмете, но без которых они могут в действительности существовать. Но я отри¬цаю, чтобы я мог отвлекать одно от другого такие ка¬чества, которые не могут существовать в такой отдель¬ности, или чтобы я мог образовать общее понятие, от¬влекая его от частных вышеуказанным способом, что именно составляет два собственных значения отвлече¬ния. И есть основание думать, что большинство людей согласится, что оно находится в одинаковом положен
508

нии со мною. Простая и неученая масса людей никог¬да не притязает на отвлеченные понятия. Говорят, что они трудны и не могут быть достигнуты без усилия и изучения; отсюда можем разумно заключить, что если они существуют, то их можно найти только у ученых (стр. 38—40).
12. Наблюдая, каким путем идеи становятся общи¬ми, мы всего лучше можем судить о том, каким обра¬зом становятся такими же слова. Здесь должно заме¬тить, что я отрицаю абсолютно существование не об¬щих идей, а лишь отвлеченных общих идей, ибо в при¬веденных нами местах, где упоминаются общие идеи, везде предполагается, что они образованы посредством отвлечения, способом, указанным в отд. 8 и 9. Между тем если мы хотим связать с нашими словами некото¬рый смысл и говорить лишь о том, что мы можем мыс¬лить, то мы должны, полагаю я, признать, что извест¬ная идея, будучи сама по себе частною, становится общей, когда она представляет или заменяет все дру¬гие частные идеи того же рода. Чтобы пояснить это примером, предположим, что геометр показывает спо¬соб разделения линии на две равные части. Он чертит, например, черную линию длиной в дюйм; эта линия, будучи сама по себе частной линией, тем не менее об¬ща в отношении ее значения, как она тут употребля¬ется, потому что она представляет собою все какие бы то ни было частные линии; так что то, что доказано о ней, доказано о всех линиях, или, другими словами, о линии вообще. И как эта частная линия становится общею, употребляясь в качестве знака, так и название «линия», будучи само по себе частным, сделалось об¬щим через употребление его как знака. И как первая идея обязана своей общностью не тому, что она слу¬жит знаком отвлеченной или общей линии, а тому, что она есть знак для всех частных прямых линий, кото¬рые только могут существовать; так же должно Мыс-лить, что и общность последнего произошла от той же самой причины, именно от разнообразных частных ли¬ний, которые он безразлично обозначает (стр. 43—44).
15. Я не думаю также, чтобы отвлеченные идеи были более нужны для расширения познания, чем
509

для его сообщения. Сколько мне известно, особенно настаивают на том пункте, что всякое познание и до-казательство совершается над общими понятиями, с чем я совершенно согласен; но при этом мне кажется, что такие понятия образуются не через отвлечение вышеупомянутым способом; общность состоит, насколь¬ко я могу понимать, не в безусловной положительной природе или понятии чего-нибудь, а в отношении, ко¬торое