конечно, это ничего не доказывает, ибо даже если бы не видно было никакой необходимой связи между представлением о теле и о движущей силе, то из этого еще не следует, чтобы такой связи не было. Незнание природы ка¬кой-нибудь вещи нисколько пе доказывает, что этой вещи не существует, но нелепости и явные противоречия, которые с неизбежностью вытекают из положенного в основу ложного начала, — убедительное доказательство ложности этого начала. Итак, невозможность представить себе и доказать разумными доводами, что материя сама в себе обладает силой двигаться, не есть доказательство, что она этой силы не имеет; напротив, нелепости и явные противоречия, которые вытекают из гипо¬тезы сотворения мира, как я уже сказал, являются убедитель¬ными доказательствами ложности этой гипотезы. И так как несомненно, что материя движется и никто не может этого отрицать или в этом сомневаться, если только не стать завзя¬тым пирронистом, то отсюда с необходимостью следует, что материя в самой себе имеет свое существование и свое дви¬жение или же получила то и другое из какого-нибудь другого источника . Итак, она имеет в самой себе свое существова¬ние и свое движение, и, следовательно, нет необходимости искать вне ее принцип ее существования и ее движения (II, стр. 313-314).
Следует сказать относительно мнимой духовности души, что, если бы душа была духовной, как это утверждают наши христопоклонники, у нее не было бы ни тела, ни частей, ни формы, ни облика, ни протяжения и, следовательно, она не представляла бы собой ничего реального,» ничего, субстанцио¬нального. Но душа есть нечто реальное и субстанциональное, так как она одушевляет тело и сообщает ему силу и движе¬ние; ибо нельзя сказать, что ничто или нечто несуществующее
535

одушевляет тело и сообщает ему силу и движение. Стало быть, душа есть нечто реальное и субстанциональное, и, следователь¬но, она должна быть телом и материей, должна иметь протя¬жение, потому что ничто реальное и субстанциональное не мо¬жет быть без тела и протяжения. Очевидное доказательство этого заключается в том, что невозможно составить себе ника¬кого представления о существе, которое совершенно не имело бы тела или материи и протяжения (III, стр. 246).
Точно так же жизнь и смерть, красота и уродство, здо-ровье и болезнь, сила и слабость живых тел суть лишь модусы, или модификации, материи, равно как и протяжения (III, стр. 262).
Итак, можно считать бесспорно твердо и верно установлен¬ным, что, хотя наши мысли, наши познания и наши ощущения не имеют ни круглой, ни четырехугольной формы, неделимы в длину или в ширину, тем не менее они всецело лишь видо¬изменения материи; следовательно, наша душа представляет собою лишь более тонкую и более подвижную материю в нас сравнительно с другой, более грубой материей, которая состав¬ляет члены и видимые части нашего тела. Таким образом, ясно и очевидно, если сколько-нибудь вникнуть в дело, что наша душа не является ни духовной, ни бессмертной, как об этом толкуют наши картезианцы. Если спросить, что становится с этой подвижной и тонкой материей в момент смерти, то можно не колеблясь сказать, что она моментально рассеивается и растворяется в воздухе, как легкий пар и легкий выдох или приблизительно так же, как пламя свечи незаметно угасает само собою за истощением того горючего материала, которым оно питается (III, стр. 277—278).
МОНТЕСКЬЕ
Шарль-Луи Монтескье (1689—1755) — французский фило¬соф-просветитель, политический мыслитель, историк и право¬вед, писатель. Родился в семье знатного дворянина. Занимался изучением искусства, а также наук естественных и обществен¬ных. Сотрудничал в «Энциклопедии», возглавлявшейся Дидро. Среди произведений Монтескье — «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734), «Опыт о вкусе в произве¬дениях природы и искусства» (напечатана в «Энциклопедии»). Наиболее фундаментальный и знаменитый труд Монтескье — «О духе законов» (1748). Публикуемые ниже отрывки из него подобраны В. Н. Кузнецовым по «Избранным произведениям» . Монтескье (M., 195S).
О ДУХЕ ЗАКОНОВ
Я начал с изучения людей и нашел, что все бес¬конечное разнообразие их законов и нравов не вызвано единственно произволом их фантазии.
536

Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы сами собою подчиняются им, что исто¬рия каждого народа вытекает из них как следствие и всякий частный закон связан с другим законом или зависит от другого, более общего закона.
Обратившись к древности, я постарался усвоить дух ее, чтобы случаи, существенно различные, не при¬нимать за сходные и не просмотреть различий между теми, которые кажутся сходными.
Принципы свои я вывел не из своих предрассуд-ков, а из самой природы вещей.
Нельзя относиться безразлично к делу просвещения народа. Предрассудки, присущие органам управления, были первоначально предрассудками народа. Во вре¬мена невежества люди не ведают сомнений, даже когда творят величайшее зло, а в эпоху просвещения они тре¬пещут даже при совершении величайшего блага. Я счел бы себя счастливейшим из смертных, если бы мог излечить людей от свойственных им предрассуд¬ков. Предрассудками я называю не то, что мешает нам познавать те или иные вещи, а то, что мешает нам по¬знать самих себя.
Стремясь просветить людей, мы всего более можем прилагать к делу ту общую добродетель, в которой за¬ключается любовь к человечеству. Человек — это суще¬ство столь гибкое и в общественном быту своем, столь восприимчивое к мнениям и впечатлениям других лю¬дей — одинаково способен и понять свою собственную природу, когда ему показывают ее, и утратить даже всякое представление о ней, когда ее скрывают от него
(стр. 159-161).
Законы в самом широком значении этого слова суть необходимые отношения, вытекающие из природы ве¬щей; в этом смысле все, что существует, имеет свои законы: они есть и у божества, и у мира материального, и у существ сверхчеловеческого разума, и у животных,
и у человека.
Те, которые говорят, что все видимые нами в мире явления произведены слепою судьбою, утверждают ве¬ликую нелепость, так как что может быть нелепее сле¬пой судьбы, создавшей разумные существа?
537

Итак, есть первоначаль-ный разум; законы же — это отношения, существу¬ющие между ним и раз¬личными существами, и взаимные отношения этих различных существ.
Бог относится к миру как создатель и охрани-тель; он творит по тем же законам, по которым охра¬няет; он действует по этим законам, потому что знает их; он знает их, потому что создал их, и он создал их, потому что они соот-ветствуют его мудрости и могуществу.
Непрерывное существование мира, образованного движением материи и лишенного разума, приводит к заключению, что все его движения совершаются по не¬изменным законам, и какой бы иной мир мы себе ни вообразили вместо существующего, он все равно должен был бы или подчиниться неизменным правилам, или разрушиться.
Таким. образом, дело творения, кажущееся актом произвола,-предполагает ряд правил, столь же неизбеж¬ных, как рок атеистов. Было бы нелепо думать, что творец мог бы управлять миром и помимо этих правил, так как без них не было бы самого мира.
Эти правила — неизменно установленные отноше¬ния. Так, все движения и взаимодействия двух дви-жущихся тел воспринимаются, возрастают, замедля-ются и прекращаются согласно отношениям между массами и скоростями этих тел; в каждом различии есть единообразие и в каждом изменении — постоян¬ство.
Единичные разумные существа могут сами для себя создавать законы, но у них есть также и такие законы, которые не ими созданы. Прежде чем стать действи¬тельными, разумные существа были возможны, следо-
. 538

вательно, возможны были отношения между ними, воз¬можны поэтому и законы. Законам, созданным людь¬ми, должна была предшествовать возможность справед¬ливых отношений.
Итак, надо признать, что отношения справедливо-сти предшествуют установившему их положительному закону. Так, например, если существует общество лю¬дей, то справедливо, чтобы люди подчинялись законам этого общества .
Но мир разумных существ далеко еще не управ-ляется с таким совершенством, как мир физический, так как хотя у него и есть законы, по своей природе неизменные, он не следует им с тем постоянством, с ко¬торым физический’ мир следует своим законам. При¬чина этого в том, что отдельные разумные существа по своей природе ограничены и потому способны заблуж¬даться и что, с другой стороны, им свойственно по са¬мой их природе действовать по собственным побужде¬ниям. Поэтому они не соблюдают неизменно своих первоначальных законов, и даже тем законам, кото¬рые они создают сами для себя, они подчиняются не
всегда.
Неизвестно, .находятся ли животные под управле-нием общих или каких-нибудь особенных законов дви¬жения. Как бы то ни было, они не. связаны с богом бо¬лее близкими отношениями, чем остальной материаль¬ный мир; способность же чувствовать служит им лишь для их отношений друг к другу, к другим существам и к самим себе.
В свойственном им влечении к наслаждению каж-дое из них находит средство для охраны своего отдель¬ного бытия, и это же влечение служит им для сохране¬ния рода. Они имеют естественные законы, потому что соединены способностью чувствовать и не имеют зако¬нов положительных, потому что не соединены способ¬ностью познавать. Но они не следуют неизменно и своим естественным законам; растения, у которых мы не замечаем ни чувства, ни сознания, лучше их сле¬дуют последним.
Как существо физическое, человек подобно всем другим телам управляется неизменными законами; как
539

существо, одаренное умом, он беспрестанно нарушает законы, установленные богом, и изменяет те, которые сам установил. Он должен руководить собою, и, однако, он существо ограниченное; как всякое смертное разум¬ное существо, он становится жертвою неведения и за¬блуждения и нередко утрачивает и те слабые познания, которые .ему уже удалось приобрести, а как существо чувствующее, он находится во власти тысячи страстей. Такое существо способно ежеминутно забывать своего создателя — и бог напоминает ему о себе в заветах ре¬лигии; такое существо способно ежеминутно забывать самого себя — и философы направляют его законами морали; созданный для жизни в обществе, он способен забывать своих ближних — и законодатели призывают его к исполнению своих обязанностей посредством по¬литических и гражданских законов.
Всем этим законам предшествуют законы природы, названные так’ потому, что они вытекают единственно из устройства нашего существа. Чтобы основательно познакомиться с ними, надо рассмотреть человека во время, предшествовавшее образованию общества. За¬коны, по которым он жил в том состоянии, и будут за¬конами природы.
Как только люди соединяются в обществе, они утра¬чивают сознание своей слабости, существовавшее между ними равенство исчезает, и начинается война. Каждое отдельное общество начинает сознавать свою силу — отсюда состояние войны между народами. Отдельные лица в каждом обществе начинают ощущать свою силу и пытаются обратить в свою пользу главные выгоды этого общества — отсюда война между отдельными ли-цами.
Появление этих двух видов войны побуждает уста¬новить законы между людьми. Как жители планеты, размеры которой делают необходимым существование на ней многих различных народов, люди имеют законы, определяющие отношения между этими народами: это