организмом; а это означает лишь то, что его си¬лой заставят быть свободным, так как соглашение в том и заключается, что, предоставляя каждого гражда¬нина в распоряжение отечества, оно гарантирует его от всякой личной зависимости. Это условие состав¬ляет секрет и двигательную силу политической машины, и только оно одно делает законными гражданские
569

обязательства, которые без этого были бы нелепыми, тираническими и давали бы лишь повод к огромным злоупотреблениям. [•••]
Переход от естественного состояния к гражданско¬му производит в человеке весьма заметную перемену, заменяя в его действиях инстинкт правосудием и со¬общая его действиям нравственное начало, которого им прежде недоставало. Только тогда голос долга следует за физическим побуждением, право — за желанием, и человек, обращавший до тех пор внимание только на самого себя, оказывается принужденным действовать согласно другим принципам и прислушиваться к голосу разума, прежде чем повиноваться естественным склон¬ностям. Хотя в состоянии общественном человек и ли¬шается многих преимуществ, которыми он обладает в естественном состоянии, но зато он приобретает гораз¬до большие преимущества: его способности упражня¬ются и развиваются, мысль его расширяется, чувства его облагораживаются, и вся его душа возвышается до такой степени, что, если бы злоупотребления новыми условиями жизни не низводили его часто до состоя¬ния более низкого, чем то, из которого он вышел, он должен был бы беспрестанно благословлять счастли¬вый момент, вырвавший его навсегда из прежнего со¬стояния и превративший его из тупого и ограничен¬ного животного в существо мыслящее — в человека (стр. 15—17).
Первый и самый важный вывод из установленных выше принципов тот, что только общая воля может уп¬равлять силами государства сообразно с целью, для которой последнее учреждено и которая есть общее благо. Ибо если противоположность частных интересов создала необходимость в установлении обществ, то са¬мое установление их стало возможным только путем соглашения тех же интересов. Что есть общего в раз¬личных частных интересах, то и образует обществен¬ную связь, и если бы не было такого пункта, в котором бы сходились все интересы, то никакое общество не мо-гло бы существовать. Единственно на. основании этого общего интереса общество и должно быть управля¬емо.
570

Я утверждаю, что суверенитет, будучи только осу¬ществлением общей воли, не может никогда отчуждать¬ся и что суверен, будучи не чем иным, как коллек¬тивным существом, может быть представлен только самим собой; власть может, конечно, передаваться, но не воля .
По тем же самым основаниям, по каким суверени-тет неотчуждаем, он и неделим, ибо одно из двух: или воля всеобща, или нет; или это воля всего народа, или это воля только части его. В первом случае эта объяв¬ленная всеобщая’воля есть акт суверенитета и состав¬ляет закон; во втором это только частная воля или акт магистратуры (должностных лиц), самое большее — это декрет (стр. 21—22).
Общественный договор устанавливает между всеми гражданами такое равенство, что они вступают в со¬глашение на одних и тех же условиях и должны все пользоваться одними и теми же правами. Таким обра¬зом, из самой природы договора вытекает, что всякий акт суверенитета, т. е. всякий подлинный акт общей воли, обязывает или благодетельствует одинаково всех граждан, так что верховная власть знает только сово¬купность народа и не делает различия между теми, кто ее составляет (стр. 27).
Я называю республикой всякое государство, управ¬ляемое законами, какова бы ни была форма управле¬ния, потому что только в этом случае управляет обще¬ственный интерес и общественное дело имеет какое-ни¬будь значение. Всякое законное правительство есть правительство республиканское (стр. 32).
Если исследовать, в чем именно состоит наибольшее благо всех, которое должно быть целью всякой системы законодательства, то мы найдем, что благо это сводит¬ся к двум важнейшим вещам: свободе иравенст-в у; свободе — потому, что всякая частная зависимость равносильна отнятию у государственного организма некоторой силы; равенству — потому, что свобода не может существовать без равенства.
Я уже указал, что такое гражданская свобода; под словом «равенство» не следует понимать того, чтобы степени власти и богатства должны быть абсолютно
Ы\

одни и те же; что касается власти, она не должна до-ходить до насилия и применяться иначе, как в силу определенного положения и законов; а что касается богатства — ни один гражданин не должен быть на-столько богат, чтобы быть в состоянии купить другого, и ни один — настолько беден, чтобы быть вынужден¬ным продавать себя. Это предполагает со стороны знат¬ных людей умеренность в пользовании имуществом и влиянием, а со стороны людей маленьких — умерен¬ность в своей жадности и зависти (стр. 44—45).
Что же такое правительство? Это посредствующий орган, установленный между подданными и сувереном для взаимного их сношения, уполномоченный испол¬нять законы и охранять свободу, как политическую, так и гражданскую.
Члены этого органа называются магистратами или королями, т. е. правителями, а весь орган называется государем. Таким образом, те, которые уверяют, что акт, посредством которого народ подчиняет себя на¬чальникам, не есть договор, совершенно правы. Это не что иное, как поручение, должность, исполняя которую начальники, простые чиновники суверена, применяют его именем власть, хранителями которой он их назна¬чил; эту власть суверен может ограничить, изменить, отнять когда ему угодно, так как отчуждение подобного права было бы несовместимо с природой общественного организма и против цели ассоциации.
Итак, я называю правительством, или верховным управлением, законное отправление функций исполни¬тельной власти, а правителем, или государем, — орган или человека, которым вручена эта власть (стр. 49).
Суверенитет не может быть представлен по той же самой причине, по которой он не может быть отчуж¬даем. Он заключается исключительно в общей воле, а воля не может быть представлена: это — или та же са¬мая воля, или другая; средины здесь нет. Народные депутаты не суть и не могут быть представителями на¬рода, они только его комиссары; они ничего не могут постановлять окончательно; всякий закон, которого на¬род не ратифицировал самолично, недействителен; это даже не закон.
573

Так как закон есть не что иное, как объявление об¬щей воли, то ясно, что в своей законодательной власти народ не может быть представлен, .но он может и дол¬жен быть представлен в своей исполнительной власти, которая есть лишь сила, примененная согласно закону (стр. 82-83).
Подданные должны отдавать отчет суверену в своих убеждениях, лишь поскольку убеждения эти важны для общины. А государству важно, чтобы каждый граж¬данин имел религию, которая заставила бы его любить свои обязанности.’Но догматы этой религии интересуют государство и его членов лишь настолько, насколько эти догматы относятся к морали и обязанностям, кото¬рые исповедующий их обязан выполнять по отношению к ближнему. Каждый может иметь сверх того какие ему угодно убеждения, причем суверену вовсе не нуж¬но их знать, потому что он совершенно не компетентен в вопросах неба и не его дело, какая судьба постигнет подданных в будущей их жизни, лишь бы они были хо¬рошими гражданами в жизни земной.
Существует, таким образом, символ веры чисто гражданский, статьи которого суверен имеет право ус¬танавливать не как догматы религии, конечно, но как чувства общественности, при отсутствии которых нель¬зя быть ни хорошим гражданином, ни верноподданным. Не имея возможности принуждать кого-нибудь верить в установленные им догматы, государство может изг¬нать из своих пределов всякого, кто в них не верит; оно может его изгнать не как нечестивца, а как чело¬века необщественного, как гражданина, неспособного любить откровенно законы и справедливость и неспо¬собного также принести в жертву, в случае надобности, свою жизнь своему долгу. Если же кто-нибудь, приз¬нав публично эти догматы, ведет себя как неверующий в них, то он должен быть наказан смертью: он совер-шил величайшее преступление: он солгал перед зако¬нами.
Догматы гражданской религии должны быть про-сты, немногочисленны, выражены точно, без объясне¬ний и комментариев. Существование могучего, разум¬ного, благодетельного, предусмотрительного и заботди-
573

вого божества, будущая жизнь, счастье справедливых, наказание злых, святость общественного договора и за¬конов — вот положительные догматы. Что касается дог¬матов отрицательных, то я ограничиваю их одним толь¬ко догматом — нетерпимостью; она входит в исключен¬ные нами культы (стр. 119—120).
ЮМ
Давид Юм (1711—1776) — английский философ и историк. По национальности шотландец, родившийся в Эдинбурге, в се¬мье небогатого дворянина. С успехом изучив элементарный курс наук, Юм с юных лет увлекся изучением философии, литера¬турной деятельностью. В 1734—1737 гг. жил во Франции и написал здесь (на английском языке, как и все свои произве¬дения) самое обширное из своих философских сочинений — «Трактат о человеческой природе, или Попытка применить осно¬ванный на опыте метод рассуждения к моральным предметам». В этом произведении были сформулированы все основные идеи юмовского скептицизма и агностицизма. Три книги «Трактата» были опубликованы в Лондоне в 1734—1740 гг., но не имели никакого успеха (главным образом вследствие своей литера¬турной формы, в частности растянутости философского повест¬вования). Сокращенное изложение «Трактата» было написано автором в конце 1739 г. и было опубликовано в начале следую¬щего 1740 г. Из последующих произведений Юма наиболее значительны: «Исследование о человеческом познании», пред¬ставляющее собой переработку первой части «Трактата» и по¬явившееся первым изданием в Лондоне в 1748 г.; «Исследование об аффектах», излагающее воззрения автора на эмоциональ¬ную жизнь людей, которые первоначально были сформулиро¬ваны во второй части «Трактата» (эта работа впервые опубли¬кована в 1757 г.); «Исследование о принципах морали», пред¬ставляющее собой сжатое изложение идей третьей книги «Трак¬тата» и вышедшее в свет в Лондоне в 1751 г. Большую роль в развитии идей европейского Просвещения сыграло произ¬ведение Юма «Естественная история религии», написанное в 1752—1755 гг. и впервые изданное в 1757 г. Несколько особ¬няком стоят «Эссе» («Опыты») Юма на морально-философские, политические и экономические темы. «Эссе» (общим числом — 49) были опубликованы в 40—50-х годах XVIII в. В 1752— 1757 гг. Юм занимал должность библиотекаря при Эдинбургском обществе адвокатов и работал над давно задуманной «Исто¬рией Англии», восемь томов которой были опубликованы в 1754—1778 гг. В течение нескольких лет Юм занимался также дипломатической деятельностью, будучи в 1763—1765 гг. сек¬ретарем английского посольства в Париже. Здесь английский мыслитель находился в дружеских отношениях с кружком эн-
574

циклопедистов, возглавляв¬шихся Дидро, а также с Рус¬со (который даже уехал с Юмом в Англию, но затем, рассорившись, вернулся во Францию). Умер Юм в Эдин-бурге. В основу настоящей подборки философских тек¬стов Юма, составленной И. С. Нарским, положено «Сокра-щенное изложение «Трактата о человеческой природе»», ко-торое дается почти полностью. Оно дополнено некоторыми отрывками из самого «Тракта¬та». Затем следуют выдержки из «Эссе» и «Естественной истории религии». Все тексты воспроизводятся по «Сочине-ниям» Давида Юма, в двух томах (М., 1965).
СОКРАЩЕННОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ «ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ»
ПРЕДИСЛОВИЕ
Труд, сокращенное изложение которого я здесь представляю читателю, вызвал нарекания как темный и трудный для понимания, и склонен думать, что это произошло как из-за длиннот, так и