лишена движения, даже необходимо, чтобы она имела такое движение, чтобы могла иметь еще бесконечно менее сильное движение.
Как земля не есть центр мира, так и окружность его не является сферой неподвижных звезд, хотя, если сравнивать землю с небом, земля кажется ближе к цен¬тру и небо ближе к окружности.
Тот, кто является центром мира, иными словами, бог, да святится имя его, является и центром земли и всех сфер, и всего того, что есть в мире, и он же вместе с тем есть бесконечная окружность всяких вещей.
В небе нет неподвижных и определенных полюсов, хотя небо неподвижных звезд кажется описывающим своим движением круги возрастающей величины (стр. 92-98).
ГЛАВА XII ЗЕМНЫЕ УСЛОВИЯ
Того, о чем мы только что говорили, древние не ка¬сались, ибо относительно ученого незнания они нахо¬дились в заблуждении. Нам уже ясно, что земля на са¬мом деле движется, хотя это нам не кажется, ибо мы ощущаем движения лишь при сравнении с неподвижной точкой. Если бы кто-либо не знал, что вода течет, не видел бы берегов и был бы на корабле посреди вод, как мог бы он понять, что корабль движется? На этом же основании, если кто-либо находится на земле, на солнце или на какой-нибудь другой планете, ему всегда будет? казаться, что он — на неподвижном центре и что все остальные вещи движутся. Всегда, наверняка, такой
66

человек представит себе другие полюсы; если бы он ока¬зался на солнце, то еще новые; если бы оказался на земле — иные; иные — на луне, на Марсе и т. д. Маши¬на мира имеет, так сказать, свой центр повсюду, а свою окружность нигде, потому что бог есть окружность и центр, так как он везде и нигде.
Всякое движение части направляется к целому, как совершенству, так, тяжелые вещи стремятся к земле, легкие поднимаются, земля направляется к земле, во-да — к воде, воздух — к воздуху, огонь — к огню. Вот почему движение всего старается, насколько может, быть кругообразным, и всякая фигура быть сферичной. То же мы наблюдаем в членах животных, в деревьях, в небе (стр. 100).
Бог — да благословенно имя его — сотворил все вещи: когда каждая вещь старается сохранить свое существование как божий дар, она совершает это со-причастно с другими предметами; например, нога не только полезна самой себе, но и для глаза, для рук, тела, для всего человека, потому что служит для передвиже¬ния. Так же обстоит дело с глазом и другими членами тела и частями мира. Платон говорил, что мир — жи¬вотное. Если понимать бога, как душу этого мира, без всякого поглощения ее им, то многое из того, что мы сказали, станет ясно.
Вся область земли целиком, простирающаяся до круга огня, велика. И хотя земля меньше солнца, как это очевидно по ее тени и затмениям, однако неизве¬стно, насколько область солнца больше или меньше об¬ласти земли. Она не может быть ей строго равной, ибо ни одна звезда не может быть равной другой. Земля не является самой малой звездой, ибо она, как показы¬вают затмения, больше луны и даже Меркурия, а может быть, и еще других звезд,
Звезды взаимно связываются своими влияниями, а также связывают их с другими звездами — Мерку¬рием, Венерой и всеми звездами, существующими за пределами, как говорили древние и даже некоторые из современных мыслителей. Таким образом, ясно, что Имеется соотношение влияний, при котором одно не может существовать без другого.

67

Не представляется возможным найти более бла¬городную и более совершенную породу, чем разумная порода, населяющая землю как собственную область. И это даже в том случае, если на других звездах имеют¬ся жители иного рода. Человек не желает, в действи¬тельности, другой природы, другой натуры, но старается быть совершенным в своей, ему присущей (стр. 102— 103).
ГЛАВА XIII
ИЗУМИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО БОГА В ТВОРЕНИИ МИРА И ЕГО ЭЛЕМЕНТОВ
Бог пользовался при сотворении мира арифмети¬кой, геометрией, музыкой и астрономией, всеми искус¬ствами, которые мы также применяем, когда исследуем соотношение вещей, элементов и движений. При по¬мощи арифметики бог сделал из мира одно целое. При помощи геометрии он образовал вещи так, что они стали иметь форму, устойчивость и подвижность в зависи¬мости от своих условий. При помощи музыки он придал вещам такие пропорции, чтобы в земле было столько земли, сколько воды в воде, сколько воздуха в воздухе и огня в огне. Он сделал так, чтобы ни один элемент не мог раствориться полностью в другом, откуда выте-кает, что машина мира не может износиться и погиб-нуть. Земля, говорит Платон, подобна животному: у нее камни являются костями, реки — венами, де¬ревья — шерстью, а живые организмы, питающиеся в последней, подобны насекомым, находящимся в шерсти животных.
Бог существует только как абсолют и, так сказать, является абсолютным всепожирающим огнем и абсо¬лютным светом, и свет этот скрытно и проникно¬венно, как бы имматериально ограниченный, пребывает в умственной жизни живущих.
Бог, эта абсолютная максимальность, есть одновре¬менно творец всех своих созданий, единственный, знаю¬щий их и ту цель, чтобы все было в нем и ничего не было бы вне его, являющийся началом, средством и концом всего, центром и окружностью Вселенной таким образом, что он есть предмет всех исследований, ибо без него все вещи — небытие.
68

КНИГА ТРЕТЬЯ
После того как мы высказали некоторые размышле¬ния о Вселенной, показав, каким образом она сущест¬вует в ограничении, имея в виду ее конечность, здесь мы постараемся наивозможно кратко изложить то, что знаем об Иисусе Христе, чтобы предпринять исследо¬вания о максимуме одновременно и абсолютном и огра¬ниченном — Иисусе Христе, вовеки благословенном, в некотором ученом в незнании виде, чтобы умножить нашу веру и наше совершенство (стр. 106).
ГЛАВА II
Кто может подняться настолько высоко, чтобы постигнуть многообразие в единстве и единство в мно¬гообразии? Это сочетание свыше всякого разумения.
ГЛАВА III
КАКИМ ОБРАЗОМ ЛИШЬ В ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВОЗМОЖЕН МАКСИМУМ?
Человеческая природа — такая природа, которая была помещена над всеми творениями бога и лишь не¬много ниже ангелов. Она заключает в себе умственную и чувственную природу и стягивает в себе всю Вселен¬ную: она есть микрокосм, малый мир, как называли ее с полным основанием древние. Она такова, что, бу¬дучи возведена в соединение с максимальностью, ста¬новится полнотой всех всеобщих и отдельных совер¬шенств таким образом, что в человечестве все возве¬дено в высшую степень (стр. 115, 117, 119).
ГЛАВА IV
КАКИМ ОБРАЗОМ МАКСИМУМ ЕСТЬ БЛАГОСЛОВЕННЫЙ ИИСУС, БОГ И ЧЕЛОВЕК
Познание через чувственность является сокра¬щенным, ограниченным познанием, ибо ощущение ка¬сается только частного. Познание умственное всеобще, потому что, по сравнению с познанием через чувствен¬ность, оно существует безусловно и лишено частной ограниченности,
69

Человеческая природа есть вписанный в круг мно-гоугольник, а круг — божественная природа (стр. 123, 124).
ГЛАВА VI’ ТАЙНА СМЕРТИ ИИСУСА ХРИСТА
Несомненно, что человек образован из чувства и разума, связанных посредством рассудка, служащего для них посредником.
В порядке вещей чувство подчинено рассудку, кото¬рый, в свою очередь, подчинен разуму. Разум не при-надлежит ни времени, ни миру, от Которого он абсо-лютно независим. Чувство принадлежит миру, будучи подчинено времени и движению.
Рассудок как бы находится на горизонте в отноше¬нии разума и как бы лежит пред глазами в отношении чувства. В нем совпадают вещи, которые существуют над временем и под ним.
Чувство не способно воспринимать вещи сверхвре¬менные и духовные.
Животное не воспринимает того, что есть в боге, ибо бог — дух и больше того, и в силу этого чувственное познание погружено во тьму незнания ^вечных вещей. Оно возбуждается плотию и направлено к желаниям, в силу своего похотливого вожделения. Оно не спо¬собно оттолкнуть эти желания в силу своей пылкой страсти. Но рассудок, обладающий по своей природе возвышенной силой, возможностью через свою причаст¬ность к природе разума, заключает в себе некоторые законы, благодаря которым он упорядочивает, как веду¬щее начало, даже самые страстные вожделения и при¬водит их к мере из боязни, чтобы человек, полагая свою цель в чувственных вещах, не лишился таким образом духовных стремлений разума.
Наивысший из этих законов предписывает не делать другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе, и пред-почитать вечные вещи вещам временным, чистые и свя¬тые вещам преходящим и нечистым.
Разум, простирая свой полет, видит, что, если бы даже чувственность подчинялась во всем рассудку и от-казывала в послушании страстям, которые ей духовно
70

родственны, все равно человек не мог бы сам по себе достигнуть конца своих умственных и вечных влечений, ибо человек рожден от семени Адама в вожделении плоти, действием, в котором животное чувство, сооб¬разно необходимости распространения вида, преобла-дает над духовностью.
Природа его сама по себе, погруженная корнями сво¬его происхождения в сладости плоти, благодаря которым человек родится от своего отца и начинает существо¬вать, остается коренным образом бессильной преодолеть временные вещи, чтобы охватить духовное.
Вот почему если бремя наслаждений плоти оболь¬щает рассудок и разум до того, что они согласны не противиться этим движениям, то ясно, что человек, та¬ким образом обольщенный и отвратившийся от бога, целиком лишен радости высшего блага, которое для’ра-зума заключено в духовных и вечных вещах.
Если, напротив, рассудок господствует над чувствен¬ной природой, то надо, чтобы еще и разум господство¬вал над рассудком для того, дабы человек, сверх своего рассудка, благодаря вере прилепился к посреднику и бог мог бы присоединить его к славе своей.
Никто никогда не мог сам по себе в мире возмочь возвыситься над самим собой и над своей природой, по-слушной с самого своего начала грехам плотского же¬лания, и никто не мог вознестись выше своего рож¬дения к вечным и небесным вещам, кроме того лишь, кто сошел с небес, — Иисуса Христа.
Он возвысился через свою собственную добродетель, и в нем человеческая природа, рожденная не по веле-нию плоти, но от бога, не нашла преград к тому, чтобы он вернулся во всей своей силе к богу-отцу,
В Христе человеческая природа была возвышена че¬рез единение свое с богом до своей высшей возможно¬сти и отвращена от бремени временных желаний, кото¬рые ее пригнетали. С другой стороны, Иисус Христос пожелал принять на себя все проступки, смертные грехи человеческой природы, привязывающие нас к земле, и попрать их глубоко в своей человеческой плоти не себя ради, ибо он