движений, дающую начало суще¬ствам, которые отличаются друг от друга лишь входя¬щими в их состав элементарными веществами, а также сочетаниями и пропорциями этих веществ, порождаю¬щими бесконечное разнообразие способов существова¬ния и действия (стр. 90—91).
678

ГЛАВА IV
О ЗАКОНАХ ДВИЖЕНИЯ, ОБЩИХ ДЛЯ ВСЕХ ТЕЛ ПРИРОДЫ;
О ПРИТЯЖЕНИИ И ОТТАЛКИВАНИИ. О СИЛЕ ИНЕРЦИИ.
О НЕОБХОДИМОСТИ
Самые сложные движения всегда являются лишь результатом сочетания простых движений. Поэтому, если мы будем знать общие законы тел и их движений, нам будет достаточно разложить на составные части и проанализировать сложные процессы, чтобы открыть со¬ставляющие их простые движения, а опыт покажет нам следствия, которые мы можем ожидать от последних. Мы увидим тогда, что причинами необходимого со¬единения различных веществ, из которых составлены все тела, являются очень простые движения, что эти тела, различные по своей сущности и свойствам, имеют свои особые способы действия, или особые движения, и что их совокупное движение есть сумма частных дви¬жений (стр. 95).
Всякая причина производит следствие, не может быть следствия без причины. Всякий импульс сопро-вождается более или менее заметным движением, более или менее значительным изменением в получающем его теле. Но все движения, все способы действия опреде¬ляются, как мы видели, природой тел, их сущностью, свойствами, сочетаниями. А так как все движения или способы действия тел и существ зависят от некоторых причин и эти причины могут действовать лишь согласно своему способу бытия или своим существенным свой¬ствам, то отсюда следует заключить, что все явления необходимы и всякое существо или тело природы при данных обстоятельствах и присущих ему свойствах не может действовать иначе, чем оно действует.
Необходимость есть постоянная и ненарушимая связь причин с их следствиями. Огонь необходимо зажигает горючие вещества, попадающие в сферу его действия. Человек необходимо желает того, что полезно или ка¬жется полезным его благополучию. Природа во всех своих явлениях с необходимостью действует согласно свойственной ей сущности. Все содержащиеся в ней тела необходимо действуют согласно их особым сущно¬стям. Именно движение связывает целое с его частями,
679

а части — с целым. Таким образом, все связано во Все¬ленной: последняя есть лишь необъятная цепь причин и следствий, непрерывно вытекающих друг из друга. Достаточно немного поразмыслить, чтобы понять, что все наблюдаемое нами необходимо, т. е. не может быть иным, чем оно есть, что все тела и существа, которые мы видим, равно как и те, которые ускользают от нашего взо¬ра, действуют сообразно определенным законам. Соглас¬но этим законам, тяжелые тела падают, а легкие подни¬маются, сходные субстанции притягиваются, все суще¬ства стремятся к самосохранению, человек любит са¬мого себя, стремится к тому, что, насколько ему изве-стно, выгодно, и питает отвращение к тому, что может быть ему вредным. Наконец, мы вынуждены признать, что не может быть независимой энергии, изолированной причины, ни с чем не связанного действия в природе, в которой все существа непрерывно действуют друг на друга и которая сама есть лишь вечный круг движений, сообщаемых и получаемых согласно необходимым за¬конам.
Мы воспользуемся двумя примерами, чтобы сделать более наглядным только что изложенный принцип. Один из них мы заимствуем из области физики, а дру¬гой — из области духовной жизни. В вихре пыли, под¬нятой буйным ветром, как бы хаотичным он нам ни ка¬зался, в ужаснейшем шторме, вызванном противополож¬но направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно, не имеет достаточной причины, чтобы зани¬мать то место, где она находится, и не действует именно тем способом, каким она должна действовать. Математик, который в точности знал бы различные действующие в этих двух случаях силы и свойства при¬веденных в движение молекул, доказал бы, что, со¬гласно данным причинам, каждая молекула действует в точности так, как должна действовать, и не может действовать иначе.
Во время страшных судорог, сотрясающих иногда политические общества и часто влекущих за собой гибель какого-нибудь государства, у участников революции — как активных деятелей, так и жертв — нет ни одного
680

действия, ни одного слова, ни одной мысли, ни одного желания, ни одной страсти, которые не были бы необ¬ходимыми, не происходили бы так, как они должны происходить, безошибочно не вызывали бы именно тех действий, какие они должны были вызвать сообразно местам, занимаемым участниками данных событий в этом духовном вихре. Для ума, который был бы в со¬стоянии охватить и оценить все духовные и телесные действия и противодействия лиц, способствующих такой революции, это было бы очевидным.
Наконец, если в природе все связано и все движе-ния в ней возникают друг из друга, хотя часто их скры¬тое взаимодействие ускользает от нашего взора, мы должны быть уверены, что нет столь малой и отдален¬ной причины, которая не оказывала бы на нас иногда в высшей степени огромного и неожиданного влияния. Может быть, в бесплодных равнинах Ливии зарож¬дается буря, которую занесут нам ветры и которая, сгустив нашу атмосферу, воздействует на настроения и страсти человека, в силу сложившихся обстоятельств способного влиять на множество других людей и по своему произволу решать судьбы многих народов (стр. 99-101).
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
О БОЖЕСТВЕ,
О ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ,
О ЕГО АТРИБУТАХ, О СПОСОБЕ, КАКИМ БОЖЕСТВО
ВЛИЯЕТ НА СЧАСТЬЕ ЛЮДЕЙ
ГЛАВА l
ПРОИСХОЖДЕНИЕ НАШИХ ИДЕЙ О БОЖЕСТВЕ

Первые мгновения жизни человека отмечены
рядом потребностей; это значит, что человеку в целях самосохранения необходимо содействие ряда соответ¬ствующих факторов; потребности обнаруживаются в че-ловеке в виде какого-то расстройства, какой-то апатии и вялости его организма, вызывающих в нем тягостное ощуущение; это расстройство остается и усиливается до тex пор, пока соответствующая причина не восстановит порядка, присущего человеческому организму.
681

Если бы в этом мире не было зла, человек никогда не помышлял бы о божестве. Если бы природа дала ему возможность легко удовлетворять свои неизменно возоб¬новляющиеся потребности или испытывать лишь прият¬ные ощущения, то его дни протекали бы в постоянном однообразии и у него не было бы поводов исследовать неизвестные ему причины вещей (стр. 357—358).
Разрозненно жившие дикари вовсе не знали законов природы или знали их крайне несовершенным образом; только общественная жизнь дает возможность разви¬ваться человеческому знанию; чтобы разгадать приро¬ду, необходимы разнообразные и взаимодополняющие друг друга усилия. Если иметь это в виду, станет ясно, почему для наших диких предков все явления были чем-то таинственным, а вся природа — загадкой; все явления должны были казаться чудесными и грозны-ми лишенным опыта существам; все, что они видели, должно было представляться им необычным, страшным, противоречащим порядку вещей (стр. 360).
Невежество, тревоги, бедствия всегда были источни¬ком первых представлений людей о божестве. Пред¬ставление об этих могущественных силах всегда соеди¬нялось с представлением о страхе; их имя всегда напо¬минало человеку его собственные бедствия или бед¬ствия его предков: мы трепещем теперь потому, что наши предки трепетали тысячи лет тому назад. Пред-ставление о божестве всегда вызывает в нас горестные мысли .
Если боги народов были порождены посреди тревог, то точно так же посреди страданий каждый отдельный человек сотворил для самого себя некую неведомую силу. Человек, испытывающий какое-нибудь несчастье или неприятное ощущение, не умеет объяснить их из-за незнания естественных причин и способа их действия. Возникающие внутри него и вопреки ему движения: бо¬лезни, страдания, страсти, тревоги, болезненные измене¬ния, испытываемые его организмом, причины которых он не знает, наконец, смерть, вид которой так страшен для привязанного к жизни существа, — все эти явле-ния представляются ему сверхъестественными, так как противоречат его природе; поэтому он приписывает
682

их какой-то могущественной причине, которая, не-смотря на все его усилия, располагает им по сво¬ему произволу. Его воображение в отчаянии от ка-жущихся неизбежными бедствий немедленно создает ему какой-нибудь призрак, перед которым он не пере¬стает трепетать в сознании своей собственной слабо¬сти. Тогда, скованный страхом, он начинает печально размышлять о своих страданиях и в трепете изыски¬вает средства устранить их, обезоружить гнев преследу¬ющего его призрака. Так в мастерской печали несчаст¬ный человек создает призрак, из которого он делает се¬бе бога.
О неизвестных нам предметах мы всегда умозаклю¬чаем по тем вещам, которые в состоянии познать. Че¬ловек по аналогии с самим собой приписывает всякой воздействующей на него неизвестной причине волю, ум, намерения, планы, страсти — одним словом, качест¬ва, подобные его собственным. Сообразно с этими представлениями, всегда заимствуемыми человеком у самого себя, из своего собственного способа действо¬вать, он любит воздействующие на него предметы или боится их, приближается к ним доверчиво или с опас¬кой, стремится к ним или избегает их, если думает, что может избежать их влияния. Все это дает нам воз¬можность объяснить образование ботоъ-хранителей, ко¬торые имеются у каждого человека среди грубых и ди¬ких народов (стр. 362—364).
В начале своей общественной жизни люди, часто претерпевая бедствия по вине природы, приписали сти¬хиям или управляющим ими скрытым силам волю, намерения, потребности, желания, подобные тем, кото¬рые имеются у человека. В этом — источник жертво¬приношений, придуманных, чтобы кормить эти неиз¬вестные существа; возлияний, предназначенных уто¬лять их жажду; фимиама и ладана, которые должны доставлять удовлетворение их обонянию. Полагали, что раздраженные стихии или повелевающие ими силы мо¬жно умиротворять, как раздраженного человека, моль¬бами, низкопоклонством, подарками.
Так как старики обладали большим опытом, то на них обыкновенно возлагалась миссия примирения лю-
683

дей с раздраженным божеством. Эти старики окружи¬ли обряд примирения с богом всякого рода церемония¬ми, предосторожностями и формулами: они записали для своих сограждан полученные ими от предков све¬дения, сделанные ими наблюдения, выдуманные ими сказания. Так возникло жречество; так сложился культ; так мало-помалу образовалась религиозная доктрина, передававшаяся в каждом обществе от поколения к по¬колению. [.,.]
Первая богословская система вначале заставила че¬ловека бояться и почитать стихии, материальные гру¬бые предметы; затем он стал поклоняться существам, управляющим стихиями, — могущественным гениям, гениям низшего порядка, героям или людям, одарен-.ным великими доблестями. В ходе дальнейших раз¬мышлений он решил упростить эту систему, подчинив всю природу одному-единственному агенту — верховно¬му разуму, духу, мировой душе, приводящей в движе¬ние эту природу и ее части. Восходя от одной причины к другой, люди в конце концов перестали различать что бы то ни было, и в этом-то мраке они поместили своего бога; в этих темных безднах их встревоженное воображение продолжает фабриковать химеры, которые будут страшить людей до тех пор, пока познание при¬роды не освободит их от веры в эти призраки — пред¬меты их постоянного и бессмысленного поклонения.
Если мы захотим понять сущность наших представ¬лений о божестве, то должны будем признать, что сло¬вом бог люди всегда обозначают