1. Корпускулы — сущности сложные, не доступ¬ные сами по себе наблюдению, т. е. настолько малые, что совершенно ускользают от взора.
§ 2. Так как основание того, что свойственно при-родным телам, нужно искать в качествах корпускул и способе их взаимного расположения (Космология, § 233), то и основание различия, наблюдаемого в их сцеплении, надо искать в них же.
§ 4. Корпускулы, имеющие основанием своего сло¬жения элементы, называются первичными.
§ 5. Корпускулы, име¬ющие основание своего сложения в других мень¬ших, чем они, корпуску¬лах, суть производные.
§ 10. Корпускулы раз¬нородны, если различают¬ся массою или фигурою, или тем и другим одно¬временно.
§ 29. Смешанные тела различаются, если корпу¬скулы одного из них мас¬сою или фигурою, или отношением соприкосно-вения отличаются от кор¬пускул другого смешанно¬го тела.
§ 31. Все доступные наблюдению тела, состоят из производных корпускул (Космология, § 231).
§ 45. Так как доступные наблюдению тела сцеп-ляются, о чем свидетельствует ежедневный опыт, то требуется дать некоторое объяснение этого сцепления (Онтология, § 70). А так как нельзя произвольно до¬пустить притягательную силу или какое-нибудь другое скрытое качество, то необходимо, чтобы существовала некоторая материя, которая своим давлением толкала бы корпускулы в противоположных направлениях и ко-торая была бы причиною их сцепления.
§ 52. Сцепление корпускул зависит от жидкой не-чувствительной материи, наполняющей промежутки, не содержащие составляющей тело материи (I, стр. 25-47).
ЭЛЕМЕНТЫ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ ХИМИИ
1) Химия — наука об изменениях, происходящих в смешанном теле, поскольку оно смешанное.
6) Практическая часть химии, подобно науке исчис¬ления, есть особый метод познания: как из нескольких данных чисел практическая арифметика находит дру¬гие (§ 2. Элементов арифметики), так и через хими-
ческую практику из нескольких взятых тел порождают¬ся новые. Таким образом и стали известны почти все истины, доныне найденные в химии.
7) Теоретическая часть химии состоит в философ¬ском познании изменений смешанного тела.
8) Химик есть тот, кто обладает знанием изменений смешанного тела, поскольку оно смешанное.
11) Химик-теоретик есть тот, кто обладает философ¬ским познанием изменений, происходящих в смешан¬ном теле.
13) Истинный химик должен быть теоретиком и практиком.
14) Истинный химик, следовательно, должен быть также и философом.
15) Занимающиеся одной практикою — не истинные химики.
16) Но и те, которые услаждают себя одними умозрениями, не могут считаться истинными хими-ками.
17) Все изменения тел происходят посредством дви¬жения.
20) Это движение по большей части нечувствитель¬но, и причина его никак не может быть воспринята чувствами; поэтому нужно исследовать ее путем умо¬заключения.
21) Наука о движении есть механика; итак, изме-нения мешанных тел происходят механически.
24) Поэтому, если кто хочет глубже постигнуть хи¬мические истины, то ему необходимо изучать меха¬нику.
25) А так как знание механики предполагает зна-ние чистой математики, то стремящийся к ближайшему изучению химии должен быть сведущ и в матема¬тике.
26) Многие отрицают возможность положить в основание химии начала механики и отнести ее к чис¬лу наук, но отрицают они это, заблудившись в потем¬ках скрытых свойств и не зная, что в изменениях сме¬шанных тел всегда наблюдаются законы механики, а также испытывая недоверие к пустым и ложным умо¬зрениям, которые навязывают ученому миру без ка-
кого-либо предварительного опыта иные теоретики, злоупотребляющие своим досугом. Если бы те, которые все свои дни затемняют дымом и сажей и в мозгу ко¬торых господствует хаос от массы непродуманных опы¬тов, не гнушались поучиться священным законам гео¬метров, которые некогда были строго установлены Евк¬лидом и в наше время усовершенствованы знаменитым Вольфом’, то несомненно могли бы глубже пр’оник-нуть в таинства природы, истолкователями которой они себя объявляют. В самом деле, если математики из со¬поставления немногих линий выводят очень многие истины, то и для химиков я не вижу никакой иной причины, вследствие которой они не могли бы вывести больше закономерностей из такого обилия имеющихся опытов, кроме незнания математики.
28) Одно и то же не может одновременно быть и не быть.
29) Ничто не происходит без достаточного основа¬ния.
34) Под внутренними качествами я понимаю все то, что можно в теле познать чувствами, за исключе-нием фигуры, движения и положения всего тела.
40) При изложении, химии надо представлять доказательства и они должны быть выведены из ясного представления о самом предмете. Ясное же представ¬ление должно приобретать путем перечисления приз¬наков, т. е. путем познания частей целого; поэтому не¬обходимо познавать части смешанного тела. А части лучше всего познавать, рассматривая их в отдельности; но так как они крайне малы, то в смешении их нель¬зя отличить, и для познания смешанных тел надо их разделить. Но разделение предполагает перемену ме¬ста частей, т. е. их движение. Следовательно, для по¬знания и доказательства истин химии необходимо знать механику (I, стр. 67—83).
[ЗАМЕТКИ ПО ФИЗИКЕ И КОРПУСКУЛЯРНОЙ ФИЛОСОФИИ]
14. В начале рассуждения о материи надо поместить определение ее: материя есть протяженное несопрони-цаемое, делимое на нечувствительные части (сперва,
723
однако, сказать, что тела состоят из материи и формы, и показать, что последняя зависит от первой). 2) Надо доказать, что существуют неделимые корпускулы.
75. У многих глубоко укоренилось убеждение, что метод философствования, опирающийся на атомы, либо не может объяснить происхождения вещей, либо, по¬скольку может, отвергает бога-творца. И в том, и в дру¬гом они, конечно, глубоко ошибаются, ибо нет никаких природных начал, которые могли бы яснее и полнев объяснить сущность материи и всеобщего движения, и никаких, которые с большей настоятельностью требо¬вали бы существования всемогущего двигателя.
196. Надобно считать началами только то, что на основании рассуждения и опыта оказывается недели¬мым далее на другие известные нам части.
198. Если бы я захотел читать, еще не зная букв, это было бы бессмыслицей. Точно так же, если бы я захотел судить о явлениях природы, не имея никакого представления о началах вещей, это было бы такой же бессмыслицей.
202. Что касается тех мистических писателей, кото¬рые уклоняются от сообщения своих знаний, то они с меньшим уроном для своего доброго имени и’ с мень¬шей тягостью для своих читателей могли бы скрыть это учение, если бы вовсе не писали книг, вместо того, -чтобы писать плохие.
210. Непрерывное образование и разрушение тел до¬статочно говорят о движении корпускул.
217. Все, что есть в природе, математически точно и определенно; хотя мы иногда сомневаемся в этой точности, но наше незнание нисколько не умаляет ее: если бы даже весь мир сомневался в том, что дважды два четыре, все-таки дважды два у всех сомневающих¬ся дадут четыре (I, стр. 107—149).
ОПЫТ ТЕОРИИ О НЕЧУВСТВИТЕЛЬНЫХ ЧАСТИЦАХ ТЕЛ И ВООБЩЕ О ПРИЧИНАХ ЧАСТНЫХ КАЧЕСТВ
§ 2. Сущность тел состоит в протяжении и силе инерции.
§ 12. Так как для произведения действия нужны
724
два тела, действующее и то, на которое его действие направляется, так как, далее, тело, которое подвергает¬ся действию, противодействует действующему телу, то, следовательно, действие не может быть без противодей¬ствия и противодействия без действия.
§ 32. Природа тел состоит в действии и противодей¬ствии, а так как они не могут происходить без дви¬жения, то природа тел состоит в движении, и, сле¬довательно, тела определяются движением.
§ 34. Все, что есть или совершается в телах, проис¬ходит от их протяжения, силы инерции и движения.
§ 41. Тела приводятся в движение одним только толканием.
§ 49. Тела, как состоящие из материи, могут де-литься на части. Деление это может рассматриваться двояко: физически и математически. Я говорю, что тело делится физически, когда части его реально отделяют¬ся одна от другой, и математически, когда для данного протяжения тела части его обозначаются, по усмотре¬нию, некоторым числом.
§ 50. Чисто математическое деление определяется произвольно, и нельзя доказать, что части тел, назна¬ченные математически, реально отделимы друг от дру¬га; поэтому, не занимаясь этим способом деления, мы попытаемся исследовать только физическое разделение тел и будем называть физическими частицами весьма малые части, реально отделимые друг от друга.
§ 67. Согласно сказанному в §§ 64, 65, 66, к чис¬лу частных качеств нужно отнести теплоту и холод, сцепление частей, удельный вес, цвет, запах, вкус, уп¬ругость и специфические свойства, каковы силы элек¬трическая, магнитная, лечебная и т. п.
§ 72. Все существующее или совершающееся в телах происходит от их протяжения, силы инерции и движения• и определяется фигурой ; следователь¬но частные качества зависят от протяжения, силы инерции, движения и фигуры тел. Но достаточное ос¬нование частных качеств заключается в нечувствитель¬ных физических частицах тел (§ 70, 71), а потому до¬статочное основание частных качеств заключается в протяжении, силе инерции, фигуре и движении нечув-
725
ствительных физических частиц, составляющих тела. Что и требовалось доказать.
§ 77. Частные качества тел могут быть объяснены законами механики.
§ 90. Нечувствительные физические частицы, реаль-но не делящиеся на другие меньшие, мы называем фи¬зическими монадами. Мы совершенно не касаемся во¬ображаемой делимости материи до бесконечности, так как считаем возможным, не опасаясь ошибок, обхо¬диться без нее в физике. Точно так же не заботимся мы и о рассеянной в материи пустоте (если таковая есть); так как в ней ничего, кроме протяжения, не мыслится, то пустота никаких свойств не имеет и ничего, стало быть, не может внести в сущность и природу вещей, — все равно, существует она или нет.
§ 91. Фигура физических монад неизменна.
§ 103. Теплота тел состоит во внутреннем их дви¬жении .
§ 111. Величайший холод в теле — абсолютный по¬кой материи; если есть хоть где-либо малейшее движе¬ние, то имеется и теплота (I, стр. 171—233).
ВОЛФИАНСКАЯ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ФИЗИКА
Мы живем в такое время, в которое науки, после своего возобновления в Европе возрастают и к совер¬шенству приходят. Варварские веки, в которые купно с общим покоем рода человеческого и науки наруша¬лись и почти совсем уничтожены были, уже прежде двухсот лет окончились. Сии наставляющие нас к бла¬гополучию предводительницы, а особливо философия, не меньше от слепого прилепления ко мнениям славно¬го человека, нежели от тогдашних неспокойств, пре¬терпели. Все, которые в оной упражнялись, одному Аристотелю последовали и его мнения за неложные почитали. Я не презираю сего славного и в свое, время отменитого от других философа, но тем не без сожале¬ния удивляюсь, которые про смертного человека дума¬ли, будто бы он в своих мнениях не имел никакого по-грешения, что было главным препятствием к прираще¬нию философии и прочих наук, которые от ней много
726
зависят. Чрез сие отнято было благородное рвение, чтобы в науках упражняющиеся один перед другим старались о новых и полезных изобретениях. Славный и первый из новых философов Картезий2 осмелился Аристотелеву философию опровергнуть и учить по сво¬ему мнению и вымыслу. Мы,
