ранее исследовал истину в науках! только математики смогли найти некоторые доказа•^ тельства, то есть представить доводы несомненные E очевидные, я уже не сомневался, что начинать надм именно с тех, которые исследовали они (стр. 268—273) |
ПОРЯДОК ФИЗИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ
Я не только подметил некоторые законы^ которые бог установил в природе таким образом и по-; нятия о которых он запечатлел в наших душах тай ярко, что при надлежащем размышлении о них мы не можем сомневаться в том, что они в точности соблю¬даются во всем, что существует или что совершается в мире (стр. 289).
f…] Если бы бог вначале не дал миру никакой дру¬
гой формы, кроме хаоса, но, установив законы приро¬
ды, предоставил ее своему течению, чтобы она дейст¬
вовала обычным образом, можно думать, без ущерба
для чуда сотворения мира, что уже в силу только это¬
го все чисто материальные вещи могли бы со време¬
нем стать такими, какими мы их видим в настоящее;
время. Природу их гораздо легче познать, видя их по-‘
степенное возникновение, чем рассматривая их как
совершенно готовые. I
От описаний тел неодушевленных и растений я| перешел к описанию животных и особенно людей. Но,] так как я не имел еще достаточных познаний, чтобы; говорить об этом таким же образом, как об остальном, 1 то есть логически, выводя следствия из причин и по-! называя, из каких зачатков и каким образом должна производить их природа, я ограничился предположе¬нием, что бог создал тело человека вполне подобным нашему как по внешнему виду его членов, так и по внутреннему строению его органов, образовав его из той же самой материи, какую я описал, и не вложив; в него вначале ни разумной души, ничего другого, что могло бы служить для него растительной или чувст-
288
вующей душой, а только возбудив в его сердце один из тех огней без света, о которых я уже говорил и природа которых, по моему мнению, та же, что и огня, от которого перегорает сложенное непросушенным се-но или который вызывает брожение молодого вина, когда ему дают бродить вместе со стеблями. Ибо, ис-следуя те функц-ии, какие могли вследствие этого иметь место в данном теле, я там нашел в точности все то, что может происходить в нас, не сопровождаясь мыслями и, следовательно, без участия души, то есть той отличной от тела части, природа которой, как ска¬зано выше, состоит только в мышлении. Это как раз те проявления, в которых лишенные разума животные, можно сказать, подобны нам. Но я не мог найти в та¬ком человеке ни одной из функций, зависящих от мышления и принадлежащих только нам как людям, зато я нашел их там впоследствии, предположив, что бог создал разумную душу и что он соединил ее с этим телом определенным образом, как я описал (стр. 292-293).
При помощи тех же двух средств можно познать также различие, существующее между людьми и жи-вотными. Ибо весьма замечательно, что нет на свете людей столь тупых и столь глупых, не исключая и бе-зумных, чтобы они были не способны связать вместе различные слова и составить из них речь, передающую их мысли, и, напротив, нет другого животного, как бы оно ни было совершенно и как бы ни было счастливо одарено от рождения, которое сделало бы нечто подоб¬ное. Это происходит не от недостатка органов, ибо мы видим,« что сороки и попугаи могут произносить слова так же, как и мы, и тем не менее не могут говорить, как мы, то есть свидетельствуя, что они думают то, что говорят; между тем люди, рожденные глухими и немыми и в той же или в большей мере, чем живот¬ные, лишенные органов, служащих другим для речи, обычно самостоятельно изобретают какие-либо знаки, с помощью которых они переговариваются с теми, кто, находясь постоянно с ними, имеет время изучить их язык. И это свидетельствует не только о том, что у жи¬вотных меньше разума, чем у людей, но и о том, что
10 Антология, т. 2 289
у них его вовсе нет. Ибо мы видим, что его нужно очень мало, чтобы уметь говорить; и поскольку наблюдается неравенство между животными одного и того же вида, как и между людьми, причем одних легче выдрессиро¬вать, чем других, невероятно, чтобы обезьяна или по¬пугай, наиболее совершенные в данном виде, не могли сравняться в этом с самым отсталым ребенком или хотя бы с ребенком, имеющим поврежденный мозг, если бы душа их не была совсем другой природы, чем наша. И не следует ни смешивать речи с естественны¬ми движениями, которые выражают страсти и которым машины могут подражать так же хорошо, как и жи¬вотные, ни думать, как некоторые древние, что живот¬ные говорят, хотя мы и не понимаем их языка: если бы это было действительно так, то, обладая многими орга¬нами, соответствующими нашим, они могли бы объяс¬няться с нами с таким же успехом, как и с себе подоб¬ными. Чрезвычайно достопримечательно и то, что, хотя некоторые животные и проявляют в иных своих действиях больше ловкости, чем мы, однако мы видим, что те же животные вовсе не проявляют ловкости во многих других действиях. Таким образом, то обстоя¬тельство, что они порою искуснее нас, не доказывает наличия у них ума, так как в этом случае они были бы умнее любого из нас и лучше делали бы все остальное. Скорее это свидетельствует о том, что ума у них вовсе нет и что природа действует здесь сообразно располо¬жению их органов: видим же мы, что часы, состоящие только из колес и пружин, могут отсчитывать и изме¬рять время вернее, чем мы со всем нашим умом.
После этого я описал разумную душу и показал, что она никоим образом не может быть продуктом ма¬териальной силы наподобие других вещей, о которых я говорил, но что она непременно должна быть сотво¬рена; и недостаточно, чтобы она находилась в теле человека, как кормчий на своем корабле, хотя бы лишь затем, чтобы двигать его члены, а необходимо, чтобы она была с ним теснее связана и соединена, чтобы иметь, кроме того, чувствования и желания, подобные нашим, и, таким образом, составить настоящего чело¬века.
290
ЧТО НЕОБХОДИМО, ЧТОВЫ ПОДВИНУТЬСЯ ВПЕРЕД В ИССЛЕДОВАНИИ ПРИРОДЫ
Как только я приобрел некоторые общие поня-тия из области физики и, начав их проверять на раз-личных частных трудностях, заметил, куда они могут повести и насколько они отличаются от принципов, которых люди придерживались до сего времени, я по¬думал, что не могу хранить эти понятия втайне, не греша сильно против закона, требующего от нас, что¬бы мы, насколько возможно, способствовали общему благу всех людей. Ибо эти понятия показали мне, что можно достигнуть познаний, очень полезных в жизни, и вместо той умозрительной философии, которую пре¬подают в школах, можно найти практическую фило¬софию, при помощи которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд, небес и всех других окру-жающих нас тел так же отчетливо, как мы знаем раз-личные занятия наших ремесленников, мы могли бы точно таким же способом использовать их для всевоз-можных применений и тем самым сделаться хозяева-ми и господами природы. А это желательно не только в интересах изобретения бесконечного количества при¬способлений, благодаря которым мы без всякого труда наслаждались бы плодами земли и всеми удобствами, какие на ней имеются, но, главное, для сохранения здоровья, которое, несомненно, является первым бла¬гом и основанием всех других благ этой жизни. Ибо даже дух так сильно зависит от темперамента и от рас¬положения органов тела, что если можно найти какое-нибудь средство, которое сделало бы людей, как общее правило, более мудрыми и более способными, чем они были до сих пор, то его надо искать, я убежден, в ме¬дицине.
Что касается опытов, то я заметил, что они тем более необходимы, чем дальше мы продвигаемся в по¬знании. Таким образом, в зависимости от большей или меньшей возможности производить опыты я буду быстрее или медленнее продвигаться вперед в деле познания природы (стр. 300—307).
291
Если я пишу охотнее по-французски, на языке своей страны, чем по-латыни, то есть на языке моих учителей, так это потому, что я надеюсь, что о моих взглядах будут лучше судить те, кто пользуется толь¬ко своим естественным разумом, чем те, кто верит только книгам древних. Что же касается тех, кто со¬единяет здравый смысл с ученостью и кого я только и желаю иметь своими судьями, то, я уверен, они не будут так пристрастны к латыни, чтобы отказаться выслушать мои доводы только потому, что я излагаю их на общераспространенном языке (стр. 316).
МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ГОСПОДАМ ДЕКАНУ И ДОКТОРАМ СВЯЩЕННОГО БОГОСЛОВСКОГО ФАКУЛЬТЕТА В ПАРИЖЕ
Два вопроса — о боге и душе — всегда считались мною важнейшими среди тех, которые следует доказы¬вать скорее посредством доводов философии, чем бого¬словия. Ибо хотя нам, верующим, достаточно верить, что бог существует и что душа не умирает с телом, но неверующим, конечно, невозможно внушить ни рели¬гию, ни даже нравственную добродетель, если предва¬рительно не доказать им этих двух истин естествен¬ным разумом. А так как в этой жизни пороки зачас¬тую вознаграждаются лучше, чем добродетели, то лишь немногие люди предпочитали бы справедливое полез¬ному, если бы их не останавливали страх перед богом и ожидание загробной жизни (стр. 321).
Я не жду одобрения толпы и не надеюсь, что моя книга будет прочтена многими. Наоборот, я бы даже никому не посоветовал ее читать, за исключением тех, кто захочет вместе со мной серьезно размышлять, кто в состоянии освободить свой ум’ от сообщничества чувств и отрешиться от всевозможных предрассудков; а я знаю, что таких лиц найдется лишь очень ограни¬ченное число (стр. 328).
292
РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
О ВЕЩАХ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ПОДВЕРГНУТЫ СОМНЕНИЮ
Если даже столь общие вещи, как тело, глаза, голова, руки и т. п., могут быть воображаемыми, то все-таки существуют некоторые другие вещи, еще бо¬лее простые и всеобщие, которые истинны и реальны и через смешение которых, точно так как через сме¬шение истинных цветов, возникли все находящиеся в
