ограничен¬ной по своему существованию, и так до бесконечно¬сти.
Схолия. [..,] Бог есть абсолютно первая причина ве¬щей, непосредственно производимых им, а не первая, как говорят, в пределах своего рода. Про бога нель¬зя, собственно, сказать, что он составляет отдаленную причину отдельных вещей, за исключением, пожалуй, того случая, когда такое выражение употребляется для того, чтобы отличить эти вещи от тех, которые он про¬изводит непосредственно или, лучше сказать, которые вытекают из его абсолютной природы. Ибо под отдален¬ной причиной мы понимаем такую, которая никаким образом не связана со своим действием.
Теорема 29. В природе вещей нет ничего слу-чайного, но все определено к существованию и дейст¬вию по известному образу из необходимости божествен¬ной природы,
Схолия. Прежде чем идти далее, я хочу изложить здесь или, лучше сказать, напомнить, что мы должны понимать под natura naturans (природа порождающая) и natura naturata (природа порожденная). Из преды¬дущего, я полагаю, ясно уже, что под natura naturans нам должно понимать то, что существует само в себе и представляется само через себя, иными словами, такие атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную сущность, т. е. (по кор. 1 т. 14 и кор. 2 т. 17) бога, поскольку он рассматривается как свобод¬ная причина. А под natura naturata я понимаю все то, что вытекает из необходимости природы бога, иными словами, каждого из его атрибутов, т. е. все модусы ат¬рибутов бога, поскольку они рассматриваются как вещи, которые существуют в боге, и без бога не могут ни существовать, ни быть представляемы.
Теорема 31. Разум (intellectus), будет ли он в действительности (актуально) конечным или бесконеч¬ным, равно как и воля, желание, любовь и т. д., должны относиться к natura naturata, а не к natura naturans.
Доказательство. Под разумом (умом)—само собой ясно — мы понимаем не абсолютное мышление, но только
357

известный модус его, отличный от других таких же модусов, как, например, желания, любви и т. д. Следо¬вательно, ум должен быть представляем через посред¬ство абсолютного мышления (по опр. 5), т.е. (по т. 15 и опр. 6) через посредство некоторого атрибута бога, выражающего вечную и бесконечную сущность мышле¬ния таким образом, что без этого атрибута он не может ни существовать, ни быть представляем.
Теорема 32. Воля не может быть названа при¬чиной свободной, но только необходимой.
Доказательство. Воля составляет только известный модус мышления, точно так же как и ум: поэтому (по т. 28) каждое отдельное проявление воли может опре¬деляться к существованию и действию только другой причиной, эта — снова другой и так до бесконечно¬сти. .
Королларий 1. Отсюда следует 1), что бог не дей¬ствует по свободе воли.
Королларий 2. Следует 2), что воля и ум относятся к природе бога точно так же, как движение и покой и вообще все естественное, что (по т. 29) к существова¬нию и действию по известному образу должно опреде¬ляться богом.
Теорема 33. Вещи не могли быть произведены
богом никаким другим образом и ни в каком другом по¬
рядке, чем произведены. ?
Схолия 1. Доказав яснее солнечного света, что в вещах нет решительно ничего, почему они могли бы быть названы случайными, я хочу объяснить вкратце, что мы должны понимать под случайным (contingens). Но сначала определим, что такое необходимое и невоз¬можное. Какая-либо вещь называется необходимой или в отношении к своей сущности, или в отношении к своей причине, так как существование вещи необходимо сле¬дует или из сущности и определения ее, или из данной производящей причины. Далее, на тех же самых ос-нованиях какая-либо вещь называется невозможной; именно или потому, что сущность или определение ее заключает в себе противоречие, или потому, что нет никакой определенной внешней причины для произве¬дения такой вещи. Случайной же какая-либо вещь на-
358

зывается единственно по несовершенству нашего зна¬ния. В самом деле, вещь, относительно которой мы не знаем, заключает ли в себе ее сущность противоречие, или о которой хорошо знаем, что она не заключает в себе никакого противоречия, и, однако, не можем ска¬зать ничего верного о ее существовании вследствие того, что для нас скрыт порядок причин, — такая вещь никогда не может иметь для нас значения ни необходи¬мой, ни невозможной, и мы называем ее поэтому слу-чайной или возможной.
Схолия 2. Многие привыкли приписывать богу иную свободу, совершенно отличную от той, кото¬рая представлена нами (опр. 7), а именно абсолютную волю. Так как в вечности нет никакого когда, ни прежде, ни после, то отсюда следует, именно из одного только совершенства бога, что иного чего-либо бог по-становить никогда не может и никогда не мог; иными словами, бог раньше своих постановлений не существо¬вал и без них существовать не может.
ПРИБАВПКНИЕ
Я раскрыл, таким образом, природу бога и его свой¬ства, а именно что он необходимо существует; что он един; что он существует и действует по одной только необходимости своей природы; что он составляет сво¬бодную причину всех вещей и каким образом; что все существует в боге и, таким образом, зависит от него; что без него не может ни существовать, ни быть пред-ставляемо; и наконец, что все предопределено богом, и именно не из свободы воли или абсолютного благоизво-ления, а из абсолютной природы бога, иными словами, бесконечного его могущества.
Все предрассудки, на которые я хочу указать здесь, имеют один источник, именно тот, что люди предпола¬гают вообще, что все естественные вещи действуют так же, как они сами, ради какой-либо цели. Мало того, они считают за известное, что и сам бог все направляет к какой-либо определенной цели (они говорят, что бог все сотворил для человека, человека же — для того, чтобы он чтил его).
359

Все люди родятся не знающими причин вещей, и все они имеют стремление искать полезного для себя, что они и сознают. Первым следствием этого яв¬ляется то, что люди считают себя свободными, так как свои желания и свое стремление они сознают, а о при¬чинах, располагающих их к этому стремлению и жела¬нию, даже и во сне не грезят, ибо не знают их. Второе следствие — то, что люди все делают ради цели, именно ради той пользы, к которой они стремятся. Отсюда вы¬ходит, что они всегда стремятся узнавать только конеч¬ные причины (causae finales) совершившегося и успо¬каиваются, когда им укажут их, не имея, конечно, ни¬какого повода к дальнейшим сомнениям. Если же они не имеют возможности узнать их от другого, то им не остается ничего более, как обратиться к самим себе и посмотреть, какими целями сами они руководствуются обыкновенно в подобных случаях; таким образом, они необходимо по себе судят о другом. Далее, так как они находят в себе и вне себя немало средств, весьма спо¬собствующих осуществлению их пользы, как-то: глаза для зрения, зубы для жевания, растения и животные для питания, солнце для освещения, море для выкарм¬ливания рыб и т. д., то отсюда и произошло, что они смотрят на все естественные вещи как на средства для
• своей пользы. Они знают, что эти средства ими най-дены, а не приготовлены ими самими, и это дает им повод верить, что есть кто-то другой, кто приготовил эти средства для их пользования. В самом деле, взгля¬нув на вещи как на средства, они не могли уже думать, что эти вещи сами себя сделали таковыми. Но по ана¬логии с теми средствами, которые они сами обыкно¬венно приготовляют для себя, они должны были заклю-чить, что есть какой-то или какие-то правители при-роды, одаренные человеческой свободой, которые обо
• всем озаботились для них и все создали для их пользо¬вания. О характере этих правителей, так как они нико¬гда ничего не слыхали о нем, они должны были судить по своему собственному. Вследствие этого они и пред¬положили, что боги все устраивают для пользы людей, дабы люди были к ним привязаны и воздавали им вы¬сочайшие почести. Следствием было то,, что каждый по-
360

своему придумывал различные способы почитания бога, дабы бог любил его больше других и заставил всю при¬роду служить удовлетворению его слепой страсти и не¬насытной жадности. Таким-то образом предрассудок этот обратился в суеверие и пустил в умах людей глу¬бокие корни. Это и было причиной, почему каждый всего более старался понять и объяснить конечные при¬чины всех вещей. Но, стремясь доказать, что природа ничего не делает напрасно (т. е. что не служило бы в пользу людей), доказали, кажется, только то, что при¬рода и боги сумасбродствуют не менее людей. Посмот¬рите, прошу вас, до чего, наконец, дошло! Среди столь¬ких удобств природы должны были найти также немало и неудобств, каковы бури, землетрясения, болезни и т. д., и предположили, что это случилось потому, что боги были разгневаны нанесенными им от людей оби¬дами или погрешностями, допущенными в их почита¬нии. И хотя опыт ежедневно заявлял против этого и по¬казывал в бесчисленных примерах, что польза и вред выпадают без разбора как на долю благочестивых, так и на долю нечестивых, однако же от укоренившегося предрассудка не отстали. Приняли за истину, что решения богов далеко превосходят человеческую спо¬собность понимания, и это, конечно, было бы единст¬венной причиной, почему истина навеки оставалась бы скрытой для человеческого рода, если бы только мате¬матика, имеющая дело не с целями, а лишь с сущно¬стью и свойствами фигур, не показала людям иного мерила истйшы. Кроме математики можно указать так¬же и другие причины (перечислять которые будет здесь излишним), которые могли заставить людей от-крыть глаза на эти общие предрассудки и привести их к истинному познанию вещей.
Природа не предназначает для себя никаких це¬лей, и все конечные причины составляют только человеческие вымыслы. Означенное учение о цели совершенно извращает природу. На то, что на самом деле составляет причину, оно смотрит как на действие, и наоборот; далее, то, что по природе предшествует, оно делает последующим и, наконец, то, что состав¬ляет высочайшее и совершеннейшее, оно делает самым
361

несовершенным. Нельзя пройти здесь молчанием также и того, что сторонники этого учения, желавшие похвастаться своим умом в указании целей вещей, изо¬брели для оправдания означенного своего учения новый способ доказательства, именно приведение не к невоз¬можному, а к незнанию; а это показывает, что для