мрак; при помощи столь же простого средства можно положить предел всем общественным бедствиям; и в то время как строй цивилизации плавает в крови, чтоб уто-лить торговое соперничество, узнают, без сомнения, с интересом, что одно хозяйственное мероприятие покон-чит с ним навсегда без всякой борьбы и что морская дер-жава, до сих пор столь страшная, будет повержена в абсо¬лютное ничтожество благодаря действию земледельческой ассоциации.
Это мероприятие не было применимо в древности из-за рабства земледельцев: греки и римляне продавали землепашца как вьючное животное с согласия философов, которые никогда не возражали против этого противного обычая. Эти ученые имеют обыкновение считать невоз¬можным все то, чего они не видели: они воображали, что невозможно освободить земледельцев без ниспровержения общественного порядка; однако их освобождения добились, а общественный порядок от этого лишь лучше организо¬ван. У философов еще остается в отношении к земледель¬ческой ассоциации такое же предубеждение, какое было
519
У них по отношению к рабству: они считают ее невоз-можной потому, что она никогда не существовала; видя, как сельские семьи работают разобщенно, они думают, что нет никакого средства объединить их в ассоциацию, или же делают вид, что так думают; ибо по этому во¬просу, как и по всякому другому, они заинтересованы в том, чтобы представить неразрешимой любую проблему, разрешить которую они не умеют.
Между тем не раз уже предполагалось, что неисчи-слимые сбережения и улучшения могли бы произойти, если бы стало возможным объединить в производственное сообщество жителей каждого селения, объединить в ассо¬циацию с учетом их капитала и их труда две-три сотни семейств неравного достатка, обрабатывающих землю кантона.
Эта идея на первый взгляд кажется гигантской и неосуществимой из-за препятствия, которое такому объе¬динению противопоставляют страсти, препятствия тем бо¬лее отпугивающего, что их невозможно понемногу пре¬одолеть. Едва ли возможно объединить в земледельческое общество двадцать, тридцать, сорок человек или даже пятьдесят; нужно по крайней мере восемьсот, чтобы обра¬зовать ассоциацию природосообразную, или при¬влекательную. Я понимаю под этими словами об¬щество, члены которого будут вовлечены в трудовую деятельность соревнованием, самолюбием и иными дви¬жущими силами, совместимыми с движущей силой вы¬годы: порядок, о котором идет речь, вызовет у нас страсть к земледелию, ныне столь отталкивающему, что им зани-маются только по необходимости и из страха умереть от голода. …
Земледельческая ассоциация, если предположить, что она охватит около тысячи человек, представляет для хо¬зяйства столь огромные благодеяния, что трудно объяс¬нить беззаботность современных людей в этом отношении; существует же разряд ученых-экономистов, посвятивших себя специально расчетам усовершенствования хозяйства. Их пренебрежение исследованием метода ассоциации тем более непонятно, что они сами указали на некоторые вы¬годы, которые произошли бы от этого: например, они признали, и всякий мог признать это, как и они, что три¬ста семейств ассоциированных селян имели бы лишь один единственный амбар, хорошо содержимый, вместо трехсот
520
плохо устроенных амбаров; одну-единственную чановую вместо трех сотен чанов, содержимых большей частью с крайним незнанием дела; что у них было бы в разных случаях, а особенно летом, лишь три или четыре больших очага вместо трехсот; что они посылали бы в город только одну молочницу с бочкой молока на рессорной повозке, что сберегло бы сотню полудней, потерянных сотней молочниц, которые таскают сотню кувшинов мо¬лока. Вот некоторые виды экономии, которые предвидели различные наблюдатели, но все же они не указали и двадцатой доли выгод, какие были бы порождены земле¬дельческой ассоциацией (1,. I, стр. 95—98).
Страсти, которые считали врагами согласия и против которых писали столько тысяч томов, которые скоро па¬дут в небытие, — страсти, говорю я, стремятся только к согласию, только к социальному единству, от которого мы считали их столь отдаленными; но они могут прихо¬дить к гармонии только по мере того, как они правильно развиваются в прогрессивных сериях, или се¬риях групп. Вне этого механизма страсти — это только сорвавшиеся с цепи тигры, непонятные загадки; это-то и побуждает философов говорить, что следовало бы по¬давлять их, — мнение вдвойне нелепое: потому что не¬возможно подавить страсти и потому что, если бы каж¬дый их подавлял, состояние цивилизованности склонилось бы быстро к ущербу и пало бы обратно к состоянию кочевничества, при котором страсти были бы еще столь же зловредны, какими их можно видеть среди нас; ибо я верю в добродетели пастухов не больше, чем в добро¬детели их защитников.
Социетарный порядок, который придет на смену бес¬связности строя цивилизации, не допускает ни умеренно¬сти, ни уравнительства, ничего предусматриваемого фило¬софами; он хочет страстей пылких и утонченных: как только ассоциация образована, страсти приходят к согла¬сию тем легче, чем они живее и многочисленнее (1, I, стр. 100-101)….
Когда отцы увидят этот новый порядок, они найдут, что их дети достойны обожания в сериях и отвратительны в бессвязных семьях. Когда они, далее, заметят, что в резиденции фаланги (таково наименование, которое я дал ассоциации, обрабатывающей кантон) держат столь чудесный стол, что за одну треть расходов, которых стоит
521
питание в семье, в сериях находят обслуживание втрое более тонкое и более обильное, так что там можно пи-таться втрое лучше, расходуя на это втрое меньше, чем в семье, да еще избегать затруднений по приобретению продуктов и приготовлению; когда они увидят, наконец, что во взаимоотношениях серий никогда не терпят ника¬кого обмана и что народ, столь лживый и столь грубый при строе цивилизации, в сериях становится сверкающим правдивостью и учтивостью, они проникнутся отвраще¬нием к этому семейному быту, к этим городам, к этой цивилизации, которые являются предметом их нынешней привязанности; они захотят ассоциироваться в фаланге серий и жить в ее здании (1, I, стр. 103).
НОВЫЙ ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ И СОЦИЕТАРНЫИ МИР, ИЛИ ОТКРЫТИЕ СПОСОБА ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОГО
И ПРИРОДОСООБРАЗНОГО ТРУДА, РАСПРЕДЕЛЕННОГО В СЕРИЯХ ПО СТРАСТИ
. АНАЛИЗ ПРИТЯЖЕНИЯ ПО СТРАСТИ
… Притяжение по страсти — это побудительная сила, данная природой раньше способности рассуждать, и упорная, несмотря на противодействие разума, долга, предрассудка и пр. (1, III, стр. 5, 113).
Серия по страсти — это союз различных групп, расположен¬ных ступенями в восходящем и нисходящем порядке, объединен¬ных по страсти тождеством вкуса к какой-либо деятельности, на¬пример к разведению какого-нибудь плода, с определением особой группы для каждой разновидности работы, какую заключает в себе предмет, которым данная серия занимается. Если она разводит гиацинты или картофель, она должна организовать столько групп, сколько есть среди гиацинтов разновидностей, разводимых на ее почве, и так же в отношении разновидностей картофеля.
Это распределение должно руководствоваться притяжением; всякая группа должна составляться только из сектариев, вовлечен¬ных по страсти, не прибегая к движущим силам необходимости, морали, рассудка, долга и принуждения.
… Для механизма серий по страсти разногласия нужны так же, как и согласия: они используют расхождения характеров, вку-сов, инстинктов, состояний, притязаний, образования и пр. Серия питается только контрастными и расположенными по ступеням неравенствами; она столь же требует противоположностей, или антипатий, как и согласий, или симпатий, точно так же как в музыке аккорд образуют, лишь исключая столько же нот, сколь¬ко их вводят. …
Кроме своих математических свойств в деле распределения доходов объединение серий по страсти обладает великолепными свойствами в отношении социальной гармониии, такими, как со-
522
ревнование, справедливость, правдивость, пря¬мое согласие, обратное согласие, единство.
Соревнование, поднимающее всякую продукцию на наивыс¬шую ступень по качеству и количеству.
Справедливость — средство удовлетворять каждого в притя-заниях па продвижение вперед, на восхваление, на поддержку.
Правдивость, осуществляемая по страсти и к тому же обяза¬тельная в силу неприменимости обмана.
Прямое согласие — благодаря связи тождеств и противополож-ностей.
Обратное согласие, или поглощение индивидуальных антипа¬тий притязательными силами коллектива.
Единство действия, содействие всех серий мероприятиям, ве¬дущим к единству.
Строй цивилизации обладает всеми противоположными свой¬ствами: обессиленностью, несправедливостью, плутней, раздором, двойственностью.
Механизм серий по страсти никогда не покоится на обмане чувств (1, III, стр. 123—126).
ПОДЛИННЫЕ ПЕРВОНАЧАЛА ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
1… Мы утверждаем, что этим основным началом является производство, что преоразование производства — неприменный путь ко всякому благотворному преобразованию иного рода …. Подъем, будь то к какому-либо социальному периоду, будь то к более высокой фазе периода, в котором мы находимся, всегда отмечен обстоятельствами, увеличивающими количество произво¬димых благ и влекущими за собой лучшее, более общее их рас¬пределение …. Прогресс гораздо лучше и чаще пролагал себе путь при посредстве едва заметных орудий производства …. Непре¬рывное действие этих заурядных орудий … определило в боль¬шей мере, нежели вообще думают, быстрое движение, какое обрели человеческие общества, и даже формы, в какие они облеклись, вплоть до их религиозных и политических верхушек (2, стр. 95-96).
2. Революции следуют, все возрастая; все больше и больше видно, как они назревают вдали, при отсутствии какого-либо сред¬ства избежать их, и их неизбежность доказывает, что политика никогда не имела ни малейшего понятия о преобразованиях, каким может подвергнуться порядок цивилизации. Революции возвещают об усталости и нетерпении природы: она находится в состоя¬нии возбуждения, чтоб избавиться от строя цивилизации и вар¬варства.
… Вулкан, открывшийся в 1789 г. под влиянием философии, совершил только первое свое извержение; второе не так уж да¬леко. Успех Франдузской революции побуждает к новым револю¬циям. Война бедного против богатого имела успех в столь полной мере, что интриганы всех стран только и стремятся к тому, чтобы возобновить ее, и разве можно сомневаться в том, что в столь бурный век случай приведет вскоре к новым возможностям для агитаторов … (2, стр. 101).
3. Поскольку сущностью порядка цивилизации является ко-
523
варство, этот порядок должен породить зародыш другого, как только коварство станет утонченным и будет доведено до высшей степени. Вы подходите к апогею коварства из-за торгашеского духа, приведшего к промышленному феодализму компаний и к но¬вого рода ужасам …. Они вскоре возбудят всеобщее возмущение против торгашеских заговоров и поощряющих их отвратительных наук. Необходимость обрушиться на торговцев и подавить их при¬вела бы к методам хозяйственной гарантии …, и эта революция недалека (2, стр. 101).
4 Крайности сходятся, и, чем больше возрастает торговая анархия, тем больше мы приближаемся ко всемирной привилегии. Такова судьба строя цивилизации …. Мы увидели бы возрождение феодализма обратного порядка, основанного на торговых союзах вместо союзов знати (2, стр. 99).
5 Ошибка людей нового времени заключается в том, что они хотят получить кусочек за кусочком все те блага, которые следует ввести коллективно и одновременно путем ассоциации. …
Впрочем, цивилизация занимает в лестнице движения важное место, ибо именно она создает движущие силы, необходимые, чтоб открыть путь к ассоциации: она создает крупное производство, вы¬сокие науки и изящные искусства. Нужно использовать эти сред¬ства, чтобы подняться выше по социальной лестнице (2, стр. 100—101).
6 Каждый общественный строй несет в себе возможность породить строй, который за ним последует. Достигнув полноты развития своих существенных характерных особенностей, он приходит к моменту родов ….
Использовать разногласия, поскольку доказано, что невоз-можно их уничтожить ….
