она должна также способствовать преуспеянию отдельных по¬зитивных наук; это-то и составляет третье основное свой¬ство, на которое я обещал указать.
Действительно, деление, которое мы устанавливаем между науками, хотя и не совсем произвольно, как неко¬торые это думают, по существу, однако, искусственно. На самом деле, предмет всех наших исследований один, и мы его разделили только для того, чтобы обособить встре¬чающиеся при его изучении трудности для более легкого разрешения их. Благодаря этому часто случается, что во¬преки нашим классическим подразделениям некоторые
575
важные вопросы требуют дли своего разрешения известно¬го соединения нескольких специальных точек зрения, кото¬рое не может иметь места при нынешнем состоянии уче¬ного мира; это обстоятельство принуждает оставлять эти вопросы неразрешенными гораздо дольше, чем это необ¬ходимо. Такое неудобство должно в особенности возникать в отношении к самым существенным доктринам каждой позитивной науки в частности. Можно без труда найти весьма интересные примеры, которые я не премину при¬водить по мере того, как естественное развитие этого курса будет нам их предоставлять. …
Наконец, четвертое и последнее основное свойство науки, названной мной позитивной философией, на кото¬рое я должен указать теперь же и которое вследствие своего выдающегося практического значения должно, без сомнения, более всякого другого привлечь к ней всеоб¬щее внимание, состоит в том, что позитивную философию можно рассматривать как единственное прочное основа¬ние социального преобразования, долженствующего по¬ложить конец критическому состоянию, в котором так долго находятся самые цивилизованные нации. Послед¬няя часть этого курса будет специально посвящена уста-новлению и самому широкому развитию этого положе-ния. Но общему наброску великой картины, который я взялся представить в этой лекции, недоставало’ бы од-ного из его наиболее характерных элементов, если бы я не указал здесь на это весьма существенное соображение.
Несколько самых простых размышлений будет доста¬точно для оправдания того, что в таком определении мо¬жет показаться слишком притязательным.
Читателям этой книги не требуется доказывать, что идеи управляют и переворачивают мир или, другими сло¬вами, что весь социальный механизм покоится в конце концов на мнениях. Они хорошо знают, что великий по¬литический и моральный кризис современного общества на самом деле обусловлен умственной анархией. Наша опаснейшая болезнь заключается в глубоком разногласии умов относительно всех основных правил, непоколеби¬мость которых является первым условием истинного со-циального порядка. Приходится признать, что пока от-дельные умы не примкнут единодушно к некоторому числу общих идей, на основании которых можно пост-роить общую социальную доктрину, народы, несмотря ни
576
йа какие политические паллиативы, по необходимости останутся в революционном состоянии и будут выраба-тывать только временные учреждения. Равным образом достоверно и то, что, коль скоро это единение умов на почве общности принципов состоится, соответствующие учреждения неизбежно создадутся без всякого тяжелого потрясения, так как самый главный беспорядок рассеется благодаря одному этому факту. Именно на это и должно быть главным образом направлено внимание всех тех, кто понима’ет важное значение действительно нормального положения вещей.
* * *
Теперь с той высокой точки зрения, которой мы по-степенно достигли благодаря различным соображениям, изложенным в этой лекции, нам уже нетрудно ясно изобразить во всей его интимной глубине современное состояние обществ и установить, каким образом можно произвести в этом состоянии существенные измене¬ния.
Пользуясь основным законом, провозглашенным в на¬чале этой лекции, я считаю возможным точно резюмиро¬вать все замечания, касающиеся современного состояния общества, сказав просто, что существующий теперь в умах беспорядок в конце концов зависит от одновремен¬ного применения трех совершенно несовместимых фило¬софий: теологической, метафизической и позитивной. Очевидно, что если бы одна из этих философий действи¬тельно достигла полного и всеобщего главенства, то соз¬дался бы определенный социальный порядок, между тем как зло состоит именно в отсутствии какой бы то ни было истинной организации. Именно это сосуществование трех противоречащих друг другу философий решительно пре¬пятствует соглашению по какому бы то ни было важному вопросу. А если этот взгляд правилен, остается только узнать, какая философия по природе вещей может и должна стать преобладающей; по выяснении этого во-проса всякий разумный человек, каковы бы ни были раньше его личные воззрения, должен стараться содейст¬вовать ее успеху (2, стр. 1—20).
577
2. OCHOBHblE ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
По отношению к каждому классу явлений надо различать два рода естественных наук: науки отвлеченные, общие, которые стремятся путем изучения всех возможных случаев к открытию законов, управляющих различными классами явлений, и науки конкретные, частные, описательные, иногда называемые соб¬ственно естественными науками, которые состоят в приложении этих законов к действительной истории различных существующих тел. Первые поэтому являются основными, и ими только мы займемся в этом курсе; вторые, как бы они ни были важны сами по себе, занимают только второстепенное место и поэтому совер¬шенно не должны входить в состав труда, естественные размеры которого так велики, что заставляют нас сокращать их до наи¬меньшего по возможности объема.
Предыдущее деление не заключает в себе ничего неясного для людей, имеющих некоторое специальное знакомство с различ¬ными позитивными науками, так как оно почти равносильно тому, которое приводится почти во всех ученых сочинениях при сравнении догматической физики с естественной историей в соб¬ственном смысле слова. Впрочем, несколько примеров будет достаточно, чтобы сделать понятным это деление, значение кото¬рого не было еще надлежащим образом оценено.
Прежде всего его можно очень ясно подметить при сравнении, с одной стороны, общей физиологии, а с другой — собственно зоологии и ботаники. Эти науки, очевидно, носят совершенно отличный друг от друга характер: в то время как первая изучает общие законы жизни, вторые определяют образ жизни всякого живого тела в частности; сверх того, вторые необходимо основаны на первой.
То же самое можно сказать о химии по отношению к минера¬логии: первая, очевидно, представляет рациональное основание второй. В химии рассматриваются всевозможные сочетания моле¬кул при всевозможных условиях; в минералогии же рассматри¬ваются только те сочетания, которые образовались на земном шаре под влиянием только тех условий, которые ему свойственны. На различие точек зрения химии и минералогии, хотя обе науки и занимаются одним предметом, также указывает то, что боль¬шинство рассматриваемых в химии явлений существует только искусственно; так что такие, например, тела, как хлор или калий, вследствие энергии и силы своего сродства имеют очень важное значение для химии и не представляют никакого интереса для минералогии; и обратно, такие тела, как гранит или кварц, кото¬рыми особенно много занимается минералогия, представляют с хи¬мической точки зрения ничтожный интерес.
Логическая необходимость такого основного различия между двумя великими отделами естественной философии становится вообще гораздо очевиднее, если принять во внимание, что изуче¬ние каждой части конкретной физики не только всегда предпо¬лагает предварительное изучение соответствующей части абстракт¬ной физики, но требует еще знакомства с общими законами, управляющими всеми классами явлений. Так, например, специаль¬ное и всестороннее изучение земли не только требует предвари¬тельных познаний по химии и физике, но не может надлежащим
578
образом производиться без введения, с одной стороны, знаний астрономических, с другой — физиологических, так что оно свя-зано со всей системой основных наук. То же самое можно сказать относительно каждой естественной науки в собственном смысле слова.
Именно поэтому конкретная физика сделала до на-стоящего времени так мало действительных успехов, ибо к ее действительно рациональному изучению можно приступить лишь после изучения абстрактной физики и когда все главные отрасли последней приняли окончательный характер, что осу¬ществилось только в наше время. До сих пор можно было только собирать более или менее разрозненный материал, который по¬ныне остается очень неполным. Известные нам факты лишь тогда можно будет согласовать настолько, чтобы создать истинные специальные теории различных предметов, находящихся во Все¬ленной, когда основное различие, на которое было выше указано, будет понято глубже и установлено определеннее, и когда, следо¬вательно, ученые, специально занимающиеся естественными науками в собственном смысле слова, признают необходимым основывать свои исследования на глубоком знании всех главных наук, — условие, которое до сих пор исполняется далеко не удовлетворительно.
Рассмотрение этого условия ясно показывает, почему мы должны в этом курсе позитивной философии ограничить наши исследования изучением общих наук, оставляя в то же время в стороне науки описательные или частные. Нам открывается здесь новое существенное свойство изучения общих положений абстрактной физики —- именно служить рациональным основанием для действительно систематической конкретной физики. Поэтому при нынешнем состоянии человеческого разума попытка объеди¬нить в одном и том же курсе оба рода наук заключала бы неко¬торое противоречие. Мало того, если бы даже конкретная физика достигла степени совершенства физики абстрактной и если бы, следовательно, явилась возможность охватить ту и другую в одном курсе позитивной философии, то и тогда, очевидно, нужно было бы начать с изложения отвлеченной части, которая неиз¬менно останется основанием для другой части.
Сверх того ясно, что изучение одних общих положений основных наук достаточно обширно само по себе, поэтому следует, насколько возможно, устранять из него обсуждения, не являю¬щиеся безусловно необходимыми; обсуждения же, относящиеся к второстепенным наукам, что бы ни случилось, будут всегда стоять отдельно.
Философия основных наук, давая систему позитивных теорий по всем отраслям наших реальных знаний, тем самым может представить ту первую философию, которую искал Бэкон и которая, будучи предназначена служить отныне постоянной основой для всех человеческих умозрений, должна быть стара¬тельно приведена к возможно простейшему выражению.
Мне нет надобности распространяться теперь более об этом предмете, к которому мне необходимо будет много раз возвра-щаться в различных частях этого курса. Предыдущее объяснение достаточно полно мотивирует, почему я ограничил общий пред¬мет наших исследований данными пределами.
579
Итак, из всего изложенного в этой лекции мы видим: 1) что человеческая наука состоит из знаний теоретических и приклад-ных и что здесь мы должны заняться исключительно первыми; 2) что теоретические знания или науки в собственном смысле слова делятся на общие и частные науки и что здесь мы должны рассматривать только науки общие и ограничиться абстрактной физикой, невзирая на интерес, который могла бы представить для нас конкретная физика.
Определив, таким образом, точно действительный объем этого курса, мы теперь легко можем приступить к составлению вполне рациональной и удовлетворительной классификации основных наук, что и является энциклопедическим вопросом, составляющим главный предмет этой лекции (2, стр. 28—30).
1. ЦЕЛЬ ФИЛОСОФИИ — СИСТЕМАТИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
Истинная философия ставит себе задачей по возможности привести в стройную систему все человеческое личное и в осо-бенности коллективное существование, рассматривая одновре-менно все три класса характеризующих его явлений, именно мысли, чувства и действия. Со всех этих точек зрения основная эволюция человечества представляется необходимо самопроизволь¬ной, и только точная оценка ее естественного хода единственно может дать нам общий фундамент для мудрого вмешательства.
Однако систематические видоизменения, которые мы можем ввести в эту эволюцию, имеют тем не менее чрезвычайную важ-ность, так как они в состоянии значительно уменьшить частич-ные уклонения, гибельные замедления’ и резкую несогласован-ность, могущие
