их недоступном для понимания существовании только постольку, поскольку они косвенно и случайно обнаруживают себя нам некоторыми качествами, вступаю¬щими в отношение с нашими познавательными способ¬ностями; причем ? эти качества в свою очередь мы никак не можем мыслить необусловленными, безотноситель-ными, существующими в себе и по себе. Поэтому все, что мы знаем, состоит из явлений, — все это явления того, что нам неизвестно». …
Нет ни малейшего основания думать, будто то, что мы называем чувственными качествами предмета, похоже на то, что присуще этому предмету в самом себе, что сродно с природой его самого. Причина, как таковая, не походит на свои следствия; восточный ветер не похож на ощуще¬ние холода, ожог не похож на пары кипящей воды. По¬чему же материя должна походить на наши ощущения? Почему внутренняя природа огня и воды должна быть похожа на впечатления, производимые этими предметами
* Discussions on Philosophy, etc. Appendix I, p. 643—644′.
599
на наши чувства? Что дает нам право выводить из след-ствий что бы то ни было относительно причины, кроме того, что эта причина достаточна для произведения дан¬ного следствия? Поэтому можно с полным основанием установить как вещь, очевидную саму по себе и в то же время допускаемую всеми, чьи взгляды следует принять теперь во внимание, что о внешнем мире мы не знаем и не можем знать абсолютно ничего, кроме испытываемых нами от него ощущений.
§ 8. Определив тело как внешнюю и притом (согласно наиболее основательному мнению) неизвестную причину, к которой мы относим свои ощущения, мы должны пост¬роить теперь определение духа; и после предыдущих за¬мечаний это будет нетрудно сделать. Действительно, как наше понятие о теле есть понятие о неизвестной причине, производящей ощущения, так наше понятие духа есть понятие о том неизвестном, которое получает или воспри¬нимает эти ощущения, и притом не только их одни, но и все остальные состояния сознания. Как тело надо пони¬мать в качестве таинственного «нечто», возбуждающего в духе состояния сознания, так дух есть то таинственное «нечто», которое сознает и мыслит. По поводу духа нет никакой необходимости говорить (как мы это делали от¬носительно материи) о скептическом отношении к нему, ставящем под вопрос существование его как вещи в себе в отличие от ряда того, что мы называем его состояниями. Однако необходимо заметить, что относительно внутрен¬ней природы мыслящего начала (как бы ее ни понимали) мы остаемся (и при теперешних наших познавательных способностях всегда останемся) в таком же совершенном неведении, как и относительно внутренней природы ма¬терии. Все, что мы знаем даже о нашем собственном духе, есть (говоря словами Джемса Милля) некоторая «нить сознания», некоторый ряд состояний сознательности: ощущений, мыслей, эмоций, хотений, — ряд более или ме¬нее обширный и более или менее сложный. Есть нечто, что я называю своим я, или своим «духом» и что я счи¬таю отличным от этих ощущений, мыслей и т. д.; это не¬что есть, по моему убеждению, не сами мои мысли, а не¬которое существе, имеющее эти мысли, само же представ¬ляющееся мне всегда в состоянии покоя, без всякой мысли. Но что такое это существо, об этом я не имею ни-
600
какого понятия (хотя это я сам); о нем я не знаю ничего, кроме ряда его сознательных состояний. …
III. ПРИЗНАКИ (ИЛИ АТРИБУТЫ) И, ВО-ПЕРВЫХ, КАЧЕСТВА
§ 9. То, что нам надо сказать о признаках, легко вы-вести из того, что уже сказано о субстанциях или сущно¬стях. Действительно, если мы ничего не знаем и ничего не можем знать о телах, кроме возбуждаемых ими в нас или в других существах ощущений, то под признаками мы можем разуметь в сущности только эти ощущения; и та разница, которую мы проводим на словах между свойствами вещей и получаемыми от них ощущениями, коренится скорее в удобствах речи, чем в самой природе того, что этими терминами обозначается.
Признаки, или атрибуты, обыкновенно делят на ка-чества, количества и отношения (1, стр 52—56).
VI. ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ОБ АТРИБУТАХ
§ 13. Итак, все те признаки внешних предметов, ко-торые мы относим к качествам и количествам, основы-ваются на получаемых нами от этих предметов ощуще-ниях и могут быть определены как «способности предме¬тов возбуждать эти ощущения». То же самое определение приложимо, как мы указали, и к большинству признаков, обычно включаемых в группу отношений: все они опи¬раются на какой-нибудь факт, на какое-нибудь явление, в которое входят составными частями находящиеся меж¬ду собой в том или ином отношении предметы. Эти факты, эти явления имеют для нас содержание (даже просто су¬ществуют для нас) только в виде тех рядов ощущений или других состояний сознания, благодаря которым мы их познаем. Отношение же представляет собой просто свойство или способность того или другого предмета со¬четаться с соотносительными с ним предметами в вы¬зове этих рядов ощущений или состояний сознания (1, стр. 63).
КНИГА II. УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ
ГЛАВА III. ФУНКЦИИ И ЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ СИЛЛОГИЗМА
§ 4. Из приведенных соображений можно, по-видимому, вы-вести следующие заключения: всякое умозаключение делается от частного к частному; общие предложения суть просто записи
601
Таких уже сделанных умозаключений и краткие формулы для вы¬вода новых; большая посылка силлогизма и есть такого именно рода формула; заключение же есть вывод не из формулы, а со¬образно формуле. Настоящим логическим предшествующим, на¬стоящей посылкой служат те частные факты, на основании кото¬рых было при помощи индукции образовано общее предложение. Эти факты и те единичные случаи, которые их нам дали, могли быть нами забыты; однако у нас остались заметки, которые не описывают, правда, самих фактов, но показывают, в каких именно случаях можно считать, что факты дают право на данный вывод. Соответственно указаниям утих записей мы и делаем наши за¬ключения, которые поэтому со всех точек зрения и во всяком применении надо считать заключениями из забытых единичных фактов. Для этой цели существенно важно, чтобы мы правильно читали эти заметки; и вот правила силлогизма составляют именно ряд предосторожностей, обеспечивающих нам правильность та¬кого чтения (1, стр. 141, 164, 173).
КНИГА III. ИНДУКЦИЯ
§ 1. Таким образом, индукцию в собственном смысле слова … можно коротко определить как «обобщение из опыта». Она со¬стоит в том, что на основании нескольких отдельных случаев, в которых известное явление наблюдалось, мы заключаем, что это явление имеет место и во всех случаях известного класса, т. е. во всех случаях, сходных с наблюдавшимися в некоторых обстоя¬тельствах, признаваемых существенными.
Мы не можем пока еще установить, чем существенные обстоя¬тельства отличаются от несущественных или почему одни обстоя¬тельства существенны, а другие нет. Но мы должны отметить, что уже в самом определении индукции подразумевается некоторое предположение, касающееся строя природы и порядка Вселенной. Принцип этот заключается в том, что в природе существуют сходные, параллельные случаи, что то, что произошло один раз, будет иметь место при достаточно сходных обстоятельствах и вторично, и не только вторично, а всякий раз как снова встре¬тятся те же самые обстоятельства. …
Положение, что порядок природы единообразен (каково бы ни было наиболее подходящее выражение для этого принципа), есть основной закон, общая аксиома индукции. Тем не менее было бы большой ошибкой видеть в этом широком обобщении ка¬кое-либо объяснение индуктивного процесса. Я настаиваю, напро¬тив, на том, что оно само есть пример индукции, и притом индук¬ции далеко не самой очевидной. … Как замечает архиепископ Уэтли, всякая индукция есть силлогизм с опущенной большой посылкой, или (как я предпочитаю выражаться) всякой индукции можно придать форму силлогизма прибавлением большей посылки. И если это сделать на самом деле, то рассматриваемый нами те¬перь принцип единообразия природы окажется большей посылкой всех индукций и потому будет стоять ко всем индукциям в та¬ком же отношении, в каком всегда (как мы уже подробно объяс¬няли выше) большая посылка силлогизма стоит к заключению.
602
А именно, принцип этот ничего не даст для доказательства за-ключения; но он окажется необходимым условием такого дока-зательства, так как нельзя считать доказанным ни одного заклю¬чения, пока для него не найдена истинная большая посылка (1, стр. 253, 277-279).
ГЛАВА IV. ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ
§ 1. Когда мы рассматриваем то единообразие порядка при-роды, какое предполагается в каждом индуктивном умозаключе¬нии из опыта, то одна из первых вещей, которые мы замечаем, состоит в том, что единообразие это, собственно, есть не одно единообразие, а ряд единообразий. Общая правильность есть здесь результат частных правильностей: общий порядок природы по¬стоянен потому, что постоянно течение каждого из отдельных явлений, ее составляющих. Каждый определенный факт встре¬чается неизменно всякий раз, когда имеются в наличии известные обстоятельства, и не встречается, когда они отсутствуют; то же самое справедливо и относительно любого другого факта. Из сплетения отдельных нитей, связывающих одну с другой части того великого целого, которое мы называем «природой», обра¬зуется общая ткань, связующая всю совокупность природы. Если А постоянно сопровождается D, В — Е, а С — F, то отсюда следует, что AB всегда сопровождается DE, АС — DF, ВС — EF и наконец ABC — DEE. Так образуется общий характер правильности, при-сущий всей природе, наряду и среди бесконечного разнообра-зия. …
Сложные единообразия, которые … суть только частные слу¬чаи более простых единообразий и потому скрыто утверждаются при установлении этих последних, можно, конечно, с полным правом называть законами; но едва ли это будут законы в стро¬гом научном значении этого термина. В науке принято называть «законом» общее предложение, выражающее всякое единообра¬зие, какое можно найти в изучаемой области; так, в математике мы говорим о законе убывания последующих членов сходящегося ряда. Выражение же закон природы обыкновенно употреблялось как бы с молчаливым подразумеванием первоначального значения слова «закон» как выражения воли высшего. Поэтому когда ока-зывалось, что некоторые из единообразий, наблюдаемых в при-роде, сами собой вытекают из некоторых других единообразий, так что для возникновения этих производных единообразий нет необходимости предполагать отдельный акт творческой воли, то такие единообразия не называли обыкновенно «законами при¬роды». Вопрос: каковы законы природы? можно выразить таким образом: каковы наименьшие по числу и простейшие положе¬ния, из допущения которых должен вытекать весь существую¬щий порядок природы? Другое выражение этого вопроса та¬ково: каковы наименьшие по числу общие предложения, из которых можно дедуктивным путем вывести все существующие во Вселенной единообразия? …
Согласно этой терминологии, всякое надлежащим образом обоснованное индуктивное обобщение есть или закон природы, или результат законов природы, который может быть предска-зан на основании этих законов, поскольку они известны. И за-
603
дачу индуктивной логики можно кратко формулировать в двух вопросах: как надо устанавливать или открывать законы при-роды и как, установив их, прослеживать их в их результатах? (1, стр. 284—287).
