учения об эволюции мы решили, что эта интегрированная форма знания — наи¬высшая форма его.

Рассматривая вопрос о содержании философии, срав¬нивая разные понятия о ней с тем, чтобы, отбросив эле¬менты, в которых они не согласны между собой, увидеть то, в чем они согласны, мы во всех них нашли подразу¬меваемую мысль, что философия вполне объединенное знание. Помимо всех частных схем объединенного знания и помимо всех методов, которые предлагались для объеди¬нения его, мы во всех определениях философии нашли убеждение, что объединенное знание возможно и что цель философии — достижение его.

Приняв этот вывод, мы перешли к вопросу о том, ка¬кие данные должны служить основанием философии. Фундаментальные положения, т. е. положения, которые невыводимы из более глубоких, могут быть обоснованы только обнаружением полного согласия между собой всех результатов, достигнутых через их допущение. И сделав оговорку, что они будут так установлены, мы приняли в качестве основных данных те организованные компо¬ненты нашей мысли, без которых не могут осуществ¬ляться умственные процессы, подразумеваемые фило¬софским мышлением.

От выявления этих данных мы перешли к определен-ным первичным истинам — «неуничтожимости материи», «непрерывности движения» и «постоянству количества силы», последняя из которых является основной, тогда как остальные — производными от нее. Обнаружив сна¬чала, что наши знания о материи и движении сводимы к знаниям о силе, мы далее увидели, что количественная неизменность материи и движения суть следствия той истины, что сила количественно неизменна. Такова, как мы обнаружили, истина, происхождение из которой долж¬но доказывать все другие истины.

Первой из истин, которую таким образом следовало доказать, представилось нам «постоянство отношений между силами». Эта истина, обычно именуемая единооб¬разием закона (Uniformity of Law), оказалась выводом из того факта, что сила не может ни возникнуть из ни¬чего, ни обратиться в ничто.

Следующий вывод заключался в том, что силы, кото¬рые кажутся уничтожившимися, в действительности пре^

1/220 Антология, т, 3, 609

образуются в эквивалентные им количества других сил; или, наоборот, что появляющиеся силы происходят из исчезновения эквивалентных им сил, существовавших до этого. Примеры этих истин мы нашли в движениях не¬бесных тел, в изменениях, происходящих на поверхности земли и во всех органических и надорганических про¬цессах.

То же самое оказалось и по отношению к закону, со-гласно которому всякое движение происходит по линии наименьшего сопротивления, или по линии наибольшего притяжения, или по их равнодействующей. Было показано, что именно так и обстоит дело во всех разрядах движе¬ний — от движений звезд до нервных токов и торговых обо¬ротов, и раз дано постоянство силы, то так и должно быть. То же самое мы увидели относительно «ритма движе¬ния». Всякое движение обнаруживает чередования — будь то движение планет по их орбитам или колебания моле¬кул эфира, каденции речи или повышение и понижение цен; и, как прежде, стало очевидно, что постоянство силы делает неизбежным это постоянное колебание движения между определенными границами.

§ 186. Поскольку эти истины объемлют все сущест-вующее, то мы признали их имеющими отличительно фи¬лософский характер. Но, рассматривая их, мы обнару¬жили, что они еще не образуют философии и что вообще философия не может быть составлена из таких отдельно взятых истин. Каждая из них выражает собой общий за¬кон какого-нибудь одного из факторов, производящих яв¬ления, как мы их обычно испытываем, не более как закон совместного действия двух факторов. Но знать элементы процесса еще не значит знать, как соединяются эти эле¬менты, производя этот процесс. Объединить знание может только закон совместного действия всех факторов, закон, выражающий одновременно и сложные антецеденты, и сложные следствия, представляемые явлением как целым. Следующий вывод состоял в том, что философия, как мы ее понимаем, должна не только объединять отдельные конкретные явления, как не должна и останавливаться на объединении отдельных классов конкретных явлений, но должна объединять все конкретные явления. Если закон действия каждого фактора распространяется на весь кос-мос, то таким же должен быть и закон совместного дей-ствия всех факторов. А следовательно, высшее объедине-

610

ние знания, которого ищет философия, должно состоять в том, чтобы понять космос как целое, соответствующее этому закону совместного действия.

Переходя от этого абстрактного определения к кон-кретному, мы увидели, что искомый закон должен быть законом непрерывного перераспределения материи и дви¬жения. Происходящие повсюду изменения, начиная с тех, которые медленно преобразуют структуру нашей галак¬тики, и кончая теми, которые составляют процесс химиче¬ского разложения, суть изменения относительного поло¬жения составных частей; и они везде с необходимостью предполагают, что наряду с новым распределением мате¬рии возникает и новое распределение движения. Таким образом, мы можем a priori быть уверены, что должен существовать закон совокупного перераспределения мате¬рии и движения, охватывающий все изменения; и этот закон, объединяющий все движения, должен составлять основу философии.

Приступив к исследованию этого универсального за-кона перераспределения, мы с другой точки зрения рас-смотрели задачу философии и увидели, что ее решение не могло быть иным. Было показано, что философия вынуж¬дена признать себя несостоятельной, если она не форму¬лирует всего ряда изменений, пройденных всем суп^ест-вующим в его переходе от незаметного состояния к за¬метному и от заметного вновь к незаметному. Если она начинает свои объяснения с существующего, уже обла¬дающего конкретными формами или если она прекращает эти объяснения, когда оно еще сохраняет эти формы, то очевидно, что это существующее имело предшествующую историю, или будет иметь последующую, или то и другое вместе. Но эта история остается неисследованной. Но по¬скольку эта последующая или предшествующая история оказывается доступной знанию, философия, ничего о ней не говорящая, не дает требуемого от нее объединенного знания. Отсюда, как мы видели, следует, что искомая формула, одинаково применимая ко всем существующим предметам, как по отдельности, так и в совокупности их, должна быть также применима как к истории каждого предмета, взятого в отдельности, так и ко всей их сово¬купной истории.

Эти соображения подвели нас к искомой формуле. Дей¬ствительно, если она должна охватить весь процесс пере-

611

хода от незаметного к заметному и от заметного к неза-метному и если вместе с тем она должна выражать непре¬рывное перераспределение материи и движения, то, очевидно, она не может быть не чем иным, как только фор¬мулой, определяющей противоположные процессы кон¬центрации и рассеяния, выраженные в понятиях материи , и движения. А если так, то она должна быть выраже¬нием той истины, что концентрация материи предполагает рассеяние движения и, наоборот, что поглощение движе¬ния подразумевает рассеяние материи.

Мы нашли, что таким и является на деле закон всего цикла изменений, проходимых всяким существованием, — потеря движения и последующая концентрация, за кото¬рой со временем следует возобновление движения и по¬следующая дезинтеграция. И мы видели, что этот закон, применимый ко всей истории всего существующего, при¬меняется также и ко всем деталям этой истории. Оба. процесса наличны в каждый момент истории; но всегда существует дифференциальный результат в пользу пер¬вого или второго. И каждое изменение, даже если оно состоит только в перемещении частей, необходимо спо¬собствует одному или другому процессу.

Эволюция и распадение, как мы назвали эти противо¬положные превращения, определены этим в своих самых общих чертах хотя и верно, но неполно; точнее говоря, если определение распадения достаточно, то определение эволюции чрезвычайно недостаточно. Эволюция всегда представляет собой интеграцию материи и рассеяние дви¬жения, но в большинстве случаев она намного большее. Первичное перераспределение материи и движения обык¬новенно сопровождается вторичным.

Разделив полученные таким образом виды эволюции на простые и сложные, мы перешли к рассмотрению того, при каких условиях происходят вторичные перераспреде¬ления, превращающие простую эволюцию в сложную. Мы нашли, что если концентрирующийся агрегат быстро те¬ряет содержащееся в нем движение, т. е. интегрируется быстро, то он претерпевает только простую эволюцию; но в соответствии с тем, насколько его величина или спе¬цифическое устройство его компонентов задерживают рас¬сеяние движения, его части, подвергаясь первичному пе¬рераспределению, имеющему своим результатом инте-

612

грацию, подвергаются и вторичным перераспре-делениям, производящим большую или меньшую слож-ность.

§ 187. От этого понимания эволюции и распадения, состав-ляющих целостный процесс, через который проходят все вещи, и от этого разделения процессов эволюции на простые и слож¬ные мы перешли к рассмотрению закона эволюции, проявляю¬щегося во всех разрядах существующего, в общем и в де¬талях.

Интеграция материи и сопутствующее рассеяние движения были прослежены не только в каждом целом, но и в частях, на которые делятся эти целые. Солнечная система в своей целост-ности, как и в каждой отдельной планете и спутнике, представ-ляет до сих пор пример — прогрессивной концентрации. Во вся¬ком организме общее усвоение разрозненных материалов, произ-водящее рост организма, сопровождается местными процессами усвоения, образующими то, что мы называем органами. Каждое общество, обнаруживая процесс агрегации возрастанием массы населения, обнаруживает его также возрастанием плотности на-селения в некоторых частях своей территории. И во всех слу¬чаях наряду с этими прямыми интеграциями идут также косвенные интеграции, производящие взаимную зависимость частей.

От этого первичного перераспределения мы перешли к рас-смотрению вторичных перераспределений и исследовали, каким образом при образовании целого происходит также формирова-ние частей. Оказалось, что обычно наряду с переходом от рас-сеянного состояния к концентрированному совершается и пере-ход от однородности к разнородности. Вещество, входящее в со-став нашей Солнечной системы, принимая более плотную фор¬му, вместе с тем изменялось путем перехода от единства распре-деления к многообразию его. Затвердевание Земли сопровожда-лось переходом от сравнительного однообразия к чрезвычайному разнообразию. Развиваясь из зародыша в тело сравнительно большого объема, каждое животное или растение также перехо¬дит от простого к сложному. Возрастание общества, как в отно¬шении его численности, так и прочности, сопровождается возра¬станием разнородности его политической и экономической орга¬низации. То же самое относится ко всем надорганическим про¬дуктам — языку, науке, искусству и литературе. …

Так как отдельные виды преобразований, которые мы рассмотрели, составляют по существу единое целое, то необхо-димо было объединить эти отдельные виды в одно понятие и рассмотреть первичные и вторичные перераспределения как происходящие хотя и по-разному, но одновременно. Повсюду переход от несвязной простоты к определенной сложности в рас-пределении как материи, так и движения сопряжен с уплотне¬нием материи и утратой движения. Поэтому перераспределе¬ние материи и сохраненного ею движения составляет переход из рассеянного, однообразного и неопределенного расположения в концентрированное, многообразное и определенное (стр. 551—558).

613

§ 189. Произведя эти индукции, мы увидели, что хотя в своей совокупности они и составляют закон эволюции, но, оставаясь только индукциями, они еще не составляют связных частей та¬кого целого, которое заслуживало бы наименования философии. Предшествующее рассуждение, заменившее согласование этих индукций отождествлением их, еще не дает искомого единства знания. Ибо, как было в свое время показано, для объединения истин, найденных индуктивно, их надо вывести из постоянства количества силы. Поэтому следующий наш шаг должен состоять в том, чтобы показать,