значениях, тем не менее из действительного применения его легко заключить, что она была у них не чем иным, как логикой видимости. Это было софистическое искусство придавать своему незна¬нию или даже преднамеренному обману вид истины, под¬ражая основательному методу, предписываемому вообще логикой, и пользуясь ее топикой для прикрытия всяких пустых утверждений. Здесь следует сделать правильное и полезное замечание, что общая логика, рассматривае¬мая как органон, всегда есть логика видимости, т. е. име¬ет диалектический характер.

… Диалектика причисляется к логике скорее в форме критики диалектической видимости; такой смысл мы и будем придавать ей здесь.

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ АНАЛИТИКА КАК ЛОГИКА ИСТИНЫ

… Часть трансцендентальной логики, излагающая на¬чала чистого рассудочного знания, и принципы, без кото¬рых нельзя мыслить ни один предмет, есть трансценден¬тальная аналитика и вместе с тем логика истины. В са¬мом деле, никакое знание не может противоречить ей, не утрачивая вместе с тем всякого содержания, т. е. всякого отношения к какому бы то ни было объекту, стало быть всякой истины.

ЛОЖНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ АНАЛИТИКИ В КАЧЕСТВЕ ОРГАНОНА ЗНАНИЯ ДЕЛАЕТ ЕЕ ПРИМЕНЕНИЕ

«ДИАЛЕКТИЧЕСКИМИ

… Так как трансцендентальная аналитика должна быть, собственно, только каноном оценки эмпирического применения рассудка, то ею злоупотребляют, если ее считают органоном всеобщего и неограниченного приме¬нения рассудка и отваживаются с помощью одного лишь чистого рассудка синтетически судить, утверждать и вы-носить решения о предметах вообще. В таком случае при¬менение чистого рассудка становится диалектическим.

… Вторая часть трансцендентальной логики должна быть критикой этой диалектической видимости и назы¬вается трансцендентальной диалектикой не как искусство

119

догматически создавать такую видимость (к сожалению, очень ходкое искусство разнообразного метафизического фиглярства), а как критика рассудка и разума в сверх¬физическом применении разума, имеющая целью вскрыть ложный блеск его беспочвенных притязаний и низвести его претензии на изобретение и расширение знаний, чего он надеется достигнуть исключительно с помощью трансцендентальных основоположений, на степень про-стой оценки чистого рассудка и предостережения его от софистического обмана (III, стр. 160—163).

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РАССУДОК ПОЗНАЕТ НЕ В СОЗЕРЦАНИЯХ, А В ПОНЯТИЯХ

Независимо от чувственности мы не можем иметь никаких созерцаний; следовательно, рассудок не есть спо¬собность созерцания. Помимо же созерцания существует лишь один способ познания, а именно познание через по¬нятия; следовательно, познание всякого, по крайней мере человеческого, рассудка есть познание через понятия, не интуитивное, а дискурсивное. Все созерцания, будучи чувственными, зависят от внешнего воздействия, а поня¬тия, стало быть, от функций. Под функцией же я разу¬мею единство деятельности, подводящей различные представления под одно общее представление. Итак, по¬нятия основываются на спонтанности мышления, а чув¬ственные созерцания — на восприимчивости к впечатле¬ниям. Возможно лишь одно применение этих понятий рассудком: посредством них он судит. Так как только созерцания направлены на предмет непосредственно, то понятие относится не к предмету непосредственно, а к ка¬кому-то другому представлению о нем (все равно, со¬зерцание оно или само уже понятие). Итак, суждение есть опосредствованное знание о предмете, стало быть, представление об имеющемся у нас представлении о пред¬мете.

РАССУДОК КАК СПОСОБНОСТЬ СУЖДЕНИЯ

Все действия рассудка мы можем свести к суждениям, следовательно, рассудок можно вообще представить как способность составлять суждения. В самом деле, согласно вышесказанному, рассудок есть способность мыслить. Мышление есть познание через понятия. Понятия же от-

120

носятся как предикаты возможных суждений к какому-нибудь представлению о не определенном еще предмете (III, стр. 166—167).

СИНТЕЗ И ЕГО РОЛЬ В ПОЗНАНИИ ‘

Под синтезом в самом Широком смысле я разумею присоединение различных представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте познания. Та¬кой синтез называется чистым, если многообразное дано a priori (подобно многообразному в пространстве и вре¬мени), а не эмпирически. Наши представления должны быть уже даны раньше всякого анализа их, и ни одно по¬нятие не может по содержанию возникнуть аналитически. Синтез многообразного (будь оно дано эмпирически или a priori) порождает прежде всего знание, которое перво¬начально может быть еще грубым и неясным и потому нуждается в анализе; тем не менее именно синтез есть то, что, собственно, составляет из элементов знание и объединяет их в определенное содержание. Поэтому син¬тез есть первое, на что мы должны обратить внимание, если хотим судить о происхождении наших знаний.

СИНТЕЗ — ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЕЙСТВИЕ СПОСОБНОСТИ ВООБРАЖЕНИЯ

Синтез вообще, как мы увидим это дальше, есть исключительно действие способности воображения, сле¬пой, хотя и необходимой, функции души; без этой функ¬ции мы не имели бы никакого знания, хотя мы и редко осознаем ее. Однако задача свести этот синтез « поня¬тиям есть функция рассудка, лишь благодаря которой он доставляет нам знание в собственном смысле этого слова (III, стр. 173).

КАТЕГОРИИ)

… Тот же самый рассудок, и притом теми же самыми действиями, которыми он посредством аналитического единства создает логическую форму суждения в поня¬тиях, вносит также трансцендентальное содержание в свои представления посредством синтетического един¬ства многообразного в созерцании вообще, благодаря чему они называются чистыми рассудочными понятиями и a priori относятся к объектам, чего не может дать общая логика.

121

Этим путем возникает ровно столько чистых рассу-дочных понятий, a priori относящихся к предметам со-зерцания вообще, сколько … было перечислено логиче¬ских функций во всех возможных суждениях: рассудок совершенно исчерпывается этими функциями, и его спо¬собность вполне измеряется ими. Мы назовем эти поня¬тия по примеру Аристотеля категориями, так как наша задача в своей основе вполне совпадает с его задачей, хотя в решении ее мы далеко расходимся с ним.

… Таблица категорий содержит все первоначальные понятия рассудка и даже формы системы их в человече¬ском рассудке, следовательно, она указывает все моменты спекулятивной науки, которую следует создать, и даже порядок ее.

МАТЕМАТИЧЕСКИЕ И ДИНАМИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ

Первое замечание: эту таблицу, содержащую в себе четыре класса рассудочных понятий, можно прежде всего разделить на два раздела, из которых первый касается

122

предметов созерцания (как чистого, так и эмпирического), а второй — существования этих предметов (в отношении или друг к другу, или к рассудку).

Категории первого класса я бы назвал математиче-скими, a категории второго — динамическими. Первый класс категорий не имеет никаких коррелятов, их можно найти только во втором. Но это различие должно иметь некоторое основание в природе рассудка.

ТРОЙСТВЕННОСТЬ (ТРИАДИЧНОСТЬ) КАЖДОГО КЛАССА КАТЕГОРИЙ)

Второе замечание: каждый класс содержит одинаковое число категорий, а именно три, и это обстоятельство также побуждает к размышлениям, так как в других слу¬чаях всякое априорное деление с помощью понятий должно быть дихотомическим. Сюда надо, однако, при¬бавить, что третья категория возникает всегда из соеди¬нения второй и первой категории того же класса.

Так, целокупностъ (тотальность) есть не что иное, как множество, рассматриваемое как единство, ограниче¬ние — реальность, связанная с отрицанием, общение — причинность субстанций, определяющих друг друга, на¬конец, необходимость есть не что иное, как существова¬ние, данное уже самой своей возможностью. Не следует, однако, думать, будто третья категория есть только про¬изводное, а не основное понятие чистого рассудка. Это соединение первой и второй категории, образующее третье понятие, требует особого акта рассудка, не тож¬дественного с актом рассудка в первой и второй катего¬рии (III, стр. 177-178).

ПРЕДМЕТЫ МОГУТ ЯВЛЯТЬСЯ БЕЗ НЕОБХОДИМОГО ОТНОШЕНИЯ К ФУНКЦИЯМ РАССУДКА

Категории … рассудка вовсе не представляют нам условий, при которых предметы даются в созерцании; стало быть, предметы могут, несомненно, являться нам без необходимого отношения к функциям рассудка и, следовательно, рассудок a priori не содержит условий их. Поэтому здесь возникает затруднение, не встречав-шееся нам в области чувственности, а именно каким об-разом получается, что субъективные условия мышления имеют объективную значимость, т. е. становятся усло-

123

виями возможности всякого познания предметов; ведь без функции рассудка могут быть даны в созерцании явления.

НИ НЕОБХОДИМОСТЬ, НИ ВСЕОБЩНОСТЬ НЕВЫВОДИМЫ ЭМПИРИЧЕСКИ)

Явления дают, конечно, много случаев для установле¬ния правила, согласно которому нечто обыкновенно про¬исходит, однако они никогда не доказывают, что следст¬вие вытекает с необходимостью поэтому синтез причины и действия обладает таким достоинством, которого никак нельзя выразить эмпирически: оно состоит в том, что действие не просто присоединяется к причине, а пола¬гается причиной и следует из нее. Строгая всеобщность правил также не может быть свойством эмпирических правил, которые приобретают с помощью индукции только сравнительную всеобщность, т. е. широкую приме¬нимость. Применение же частиц рассудочных понятий совершенно изменилось бы, если бы они рассматрива¬лись только как эмпирические порождения.

В ОТНОШЕНИИ ФОРМЫ МЫШЛЕНИЯ ОПЫТ ВОЗМОЖЕН ТОЛЬКО ПОСРЕДСТВОМ АПРИОРНЫХ КАТЕГОРИЙ

… Всякий опыт содержит в себе кроме чувственного созерцания, посредством которого нечто дается, еще и понятие о предмете, который дан в созерцании или яв¬ляется в нем; поэтому в основе всякого опытного знания лежат понятия о предметах вообще как априорные усло¬вия; следовательно, объективная значимость категорий как априорных понятий должна основываться на том, что опыт возможен (что касается формы мышления) только посредством них. В таком случае они необходимо и a pri¬ori относятся к предметам опыта, так как только с их по¬мощью можно мыслить какой-нибудь предмет опыта во¬обще (III, стр. 185-188).

ЧИСТАЯ АППЕРЦЕПЦИЯ

Должно быть возможно, чтобы я мыслю сопровож-дало все мои представления; в противном случае во мне представлялось бы нечто такое, что вовсе нельзя было бы мыслить, иными словами, представление или было бы невозможно, или по крайней мере для меня не сущест¬вовало бы.

124

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО САМОСОЗНАНИЯ

… Это представление есть акт спонтанности, т. е. оно не может рассматриваться как принадлежащее чувствен¬ности. Я называю его чистой апперцепцией, чтобы отли¬чить его от эмпирической апперцепции; оно есть самосо¬знание, порождающее представление я мыслю, которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть одним и тем же во всяком созна¬нии; следовательно, это самосознание не может сопровож¬даться никаким иным представлением, и потому я назы¬ваю его также первоначальной апперцепцией. Единство ого я называю также трансцендентальным единством са¬мосознания, чтобы обозначить возможность априорного познания на основе этого единства.

ИСТОЧНИК СИНТЕТИЧЕСКОЙ СВЯЗИ НЕ В ПРЕДМЕТЕ, А В ФУНКЦИИ РАССУДКА

… Синтетическое единство многообразного содержа¬ния созерцаний как данное a priori есть основание тож¬дества самой апперцепции, которая a priori предшествует всему моему определенному мышлению. Однако не пред¬мет заключает в себе связь, которую можно заимствовать изi него путем восприятия, только благодаря чему она мо¬жет быть усмотрена рассудком, а сама связь есть функ¬ция рассудка, и сам рассудок есть не что иное, как спо-собность a priori связывать и подводить многообразное содержание данных представлений под единство аппер¬цепции. Этот принцип есть высшее основоположение во всем человеческом знании (III, стр. 191 — 193).

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО АППЕРЦЕПЦИИ КАК ИСТОЧНИК ПОНЯТИЯ ОБ ОБЪЕКТЕ

Трансцендентальное единство апперцепции есть то единство, благодаря которому все данное в созерцании многообразное объединяется в понятие об объекте. Поэто¬му оно называется объективным, и его следует отличать от субъективного единства сознания, представляющего собой определение внутреннего чувства, посредством которого Упомянутое многообразнее