И УМОПОСТИГАЕМЫЙ ХАРАКТЕР СУБЪЕКТА

… В субъекте чувственно воспринимаемого мира мы должны были бы, во-первых, находить эмпирический ха¬рактер, благодаря которому его поступки как явления стояли бы, согласно постоянным законам природы, в сплошной связи с другими явлениями и могли бы быть выведены из них как их условий и, следовательно, вме¬сте с ними были бы членами единого ряда естественного порядка. Во-вторых, мы должны были бы приписывать этому субъекту еще умопостигаемый характер, который, правда, составляет причину этих поступков как явлений, но сам не подчинен никаким условиям чувственности и не относится к числу явлений. Первый можно было бы назвать также характером такой вещи в явлении, а вто¬рой — характером вещи в себе.

Этот действующий субъект по своему умопостигаемо¬му характеру не был бы подчинен никаким временным условиям, так как время есть условие только явлений, а не вещей в себе. В нем бы не возникал и не исчезал ни¬какой поступок, стало быть он также не был бы подчи¬нен тому закону всякого временного определения и всего изменчивого, согласно которому все происходящее имеет свою причину в явлениях (предшествующего состояния). Одним словом, его причинность, поскольку она рассу¬дочна, вовсе не находилась бы в ряду эмпирических условий, которые делают необходимым событие в чувст¬венно воспринимаемом мире. Правда, этот умопостига¬емый характер никогда нельзя было бы познать непо-средственно, так как мы можем воспринимать нечто, лишь поскольку оно является; но все же мы должны были бы мыслить его сообразно с эмпирическим харак-тером, как мы вообще должны мысленно полагать в осно¬ву явлений трансцендентальный предмет, хотя мы вовсе не знаем, что такое он сам по себе.

Следовательно, этот субъект как явление был бы по своему эмпирическому характеру подчинен всем законам определения согласно причинной связи и постольку был

137

бы лишь частью чувственно воспринимаемого мира, дей¬ствия которой подобно всем другим явлениям неизбежно вытекали бы из природы. Поскольку он подвергался бы влиянию внешних явлений, поскольку его эмпирический характер, т. е. закон его причинности, был бы познан опытом, все его поступки должны были бы допускать объяснение из законов природы и все данные для совер¬шенного и необходимого определения их должны были бы находиться в возможном опыте.

СОВМЕЩЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ И СВОБОДЫ В ЭМПИРИЧЕСКОМ И УМОПОСТИГАЕМОМ СУБЪЕКТЕ

Но по своему умопостигаемому характеру (хотя мы можем иметь только общее понятие о нем) этот же субъ-ект должен был бы тем не менее рассматриваться как свободный от всех явлений чувственности и определения посредством явлений; и так как в нем, поскольку он но¬умен, ничего не происходит и нет никакого изменения, которое бы требовало динамических временных опреде¬лений, стало быть нет связи с явлениями как причинами, то постольку такая деятельная сущность была бы в своих поступках свободна и независима от всякой естественной необходимости как встречающейся исключительно в чув¬ственности. О ней совершенно правильно можно было бы сказать, что она самопроизвольно начинает свои действия в чувственно воспринимаемом мире, хотя сама деятель¬ность (die Handlung) начинается не ? ней самой; и такое утверждение было бы правильным, хотя это не означало бы, что действия должны начинаться в чувственно вос¬принимаемом мире самопроизвольно, так как в этом мире они всегда заранее определены эмпирическими условиями предшествующего времени, однако лишь при посредстве эмпирического характера (который составляет лишь явле¬ние умопостигаемого характера) и возможны только как продолжение данного ряда естественных причин. Таким образом, в одном и том же действии, смотря по тому, относим ли мы его к его умопостигаемой или к его чувст¬венно воспринимаемой причине^ имелись бы в одно и то же время без всякого противоречия свобода и природа, каждая в своем полном значении.

… Разве необходимо, если результаты суть явления, чтобы каузальность их причины, которая (а именно причина) сама также есть явление, была только эмпири-

138

ческой? Не возможно ли скорее то, что, хотя для всякого результата в явлении непременно требуется связь с его причиной по законам эмпирической причинности, тем не менее сама эта эмпирическая причинность, нисколько не нарушая своей связи с естественными причинами, может быть результатом не эмпирической, а умопостигаемой причинности, т. е. первоначального по отношению к явлениям действия причины, которая, следовательно, не есть явление, а умопостигаема по этой своей способно¬сти, хотя во всех остальных отношениях она целиком должна причисляться к чувственно воспринимаемому миру как звено в цепи природы?

… Человек есть одно из явлений чувственно воспри-нимаемого мира и постольку также одна из естественных причин, каузальность которой необходимо подчинена эмпирическим законам. Как такая причина, он должен также обладать эмпирическим х^пактером подобно всем другим вещам в природе. Мы наблюдаем этот характер благодаря тем силам и способностям, которые он обнару¬живает в своих результатах. В неодушевленной, а также чисто животной природе мы не находим никакого основа¬ния мыслить какую-нибудь способность чувственно не обусловленной. Но человек, познающий всю остальную природу единственно лишь посредством чувств, познает себя также посредством одной только апперцепции, и притом в действиях и внутренних определениях, которые он вовсе не может причислить к впечатлениям чувств; с одной стороны, он для себя есть, конечно, феномен, но, с другой стороны, а именно в отношении некоторых спо¬собностей, он для себя чисто умопостигаемый предмет, так как деятельность его вовсе нельзя причислить к вос¬приимчивости чувственности. Мы называем эти способ¬ности рассудком и разумом; главным образом последний совершенно особо и существенно отличается от всех эмпирически обусловленных способностей, так как рас¬сматривает свои предметы только исходя из идей и по ним определяет рассудок, который затем дает эмпириче¬ское применение своим (правда, также чистым) поня¬тиям.

Что этот разум имеет причинность, по крайней мере мы можем себе представить его имеющим причинность, это ясно из императивов, которые мы предписываем как правила действующим силам во всем практическом.

139

Долженствование служит выражением особого рода необ¬ходимости и связи с основаниями, нигде больше во всей природе не встречающейся. Рассудок может познать о природе только то, что в ней есть, было или будет. 4

ПРИЧИННОСТЬ ПРИРОДЫ ИСКЛЮЧАЕТ ДОЛЖЕНСТВОВАНИЕ

Невозможно, чтобы в природе нечто должно было существовать иначе, чем оно действительно существует во всех этих временных отношениях; более того, если иметь в виду только естественный ход событий, то дол¬женствование не имеет никакого смысла. Мы не можем даже спрашивать, что должно происходить в природе, точно так же как нельзя спрашивать, какими свойствами должен обладать круг; мы можем лишь спрашивать, что происходит в природе или какими свойствами обладает круг.

ДЕТЕРМИНИЗМ, ВЛАСТВУЮЩИЙ НАД ЭМПИРИЧЕСКИМ ХАРАКТЕРОМ

… Если бы мы могли исследовать до конца все явле¬ния воли человека, мы не нашли бы ни одного челове¬ческого поступка, которого нельзя было бы предсказать с достоверностью и познать как необходимый на основа¬нии предшествующих ему условий. Следовательно, в от¬ношении этого эмпирического характера нет свободы, а ведь только исходя из этого эмпирического характера можем мы рассматривать человека, если занимаемся иск-лючительно наблюдением и хотим исследовать движущие причины его поступков физиологически, как это делается в антропологии.

ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТУПКОВ, ОПРЕДЕЛЯЕМЫХ ОСНОВАНИЯМИ .РАЗУМА, А НЕ ДЕТЕРМИНИЗМОМ ЯВЛЕНИЙ

Но если мы рассматриваем эти же поступки в отно-шении к разуму, и притом не к спекулятивному разуму для объяснения поступков по их происхождению, а лишь поскольку разум есть порождающая их причина,— одним словом, если мы сопоставляем эти поступки с разумом в практическом отношении,. то мы находим совершенно иное правило и иной порядок, чем естественный порядок. В самом деле, в таком случае возможно, что всему, что произошло согласно естественному ходу вещей и неми¬нуемо должно было (musste) произойти по своим эмпи-

140

рическйм основаниям, не следовало (sollte) произойти. Но иногда мы находим или по крайней мере так нам кажется, что идеи разума действительно доказали свою причинность в отношении человеческих поступков как явлений и что эти поступки совершены не потому, что были определены эмпирическими причинами, а потому, что были определены основаниями разума.

ВОЗМОЖНОСТЬ ЭМПИРИЧЕСКИ НЕ ОБУСЛОВЛЕННОГО РЯДА СОБЫТИЙ, ОПРЕДЕЛЯЕМОГО УСЛОВИЕМ В РАЗУМЕ

… Условие, заключающееся в разуме, нечувственное и, следовательно, само не возникает во времени. Поэто¬му здесь имеет место то, чего мы не находили ни в одном эмпирическом ряду, а именно условие последовательного ряда событий само может быть эмпирически не обуслов¬ленным, так как здесь это условие находится вне ряда явлений (в умопостигаемом) и, стало быть, не подчинено никакому чувственному условию и никакому временному определению предшествующей причиной (III, стр. 480— 491).

ПРИЧИННОСТЬ РАЗУМА, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЕ НЕЗАВИСИМО ОТ ЭМПИРИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ

… Можно совершенно не касаться того, какими свой¬ствами обладал человек, и рассматривать прошедший ряд условий как не случившийся, а исследуемый поступок — как совершенно не обусловленный предыдущим состоя¬нием, как будто бы этот человек начал им некоторый ряд следствий совершенно самопроизвольно. Упрек за посту¬пок основывается на законе разума, причем разум рас-сматривается как причина, которая могла и должна была определить поведение человека иначе, независимо от всех … эмпирических условий. При этом мы рассматри¬ваем причинность разума не как нечто сопутствующее только, а как полное основание само по себе, хотя бы чувственные мотивы говорили не в пользу, а против него. Поступок приписывается умопостигаемому харак¬теру человека (III, стр. 492—493).

АНТИНОМИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ ИСТИННЫМИ В РАЗЛИЧНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

… Из кажущейся антиномии, лежащей перед нами, есть еще какой-то выход: оба противоречащие друг другу положения могут быть истинными в различных отноше-

141

ниях, а именно все вещи чувственно воспринимаемого мира совершенно случайны, стало быть имеют всегда лишь эмпирически обусловленное существование, но для всего ряда существует также неэмпирическое условие, т. е. безусловно необходимая сущность (III, стр. 496).

ИДЕЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ТЕОЛОГИИ

… Мы можем определить первосущность одним лишь понятием высшей реальности как сущность единую, про¬стую, вседовлеющую, вечную и т. д.— одним словом, мы можем определить ее в ее безусловной полноте всеми предикаментами. Понятие такой сущности есть понятие бога в трансцендентальном смысле; таким образом, идеал чистого разума есть предмет трансцендентальной теоло¬гии (III, стр. 509).

ВОЗМОЖНЫ ТОЛЬКО ТРИ СПОСОБА ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОГА ИСХОДЯ ИЗ СПЕКУЛЯТИВНОГО РАЗУМА

Все пути, по которым можно следовать с этой целью, или начинаются с определенного опыта и познанной им особой природы нашего чувственно воспринимаемого ми¬ра, восходя от нее по законам причинности до высшей причины, находящейся вне мира, или эмпирически пола¬гают в основу лишь неопределенный опыт, т. е. какое-нибудь существование вообще, или, наконец, отвлека¬ются